Эту поездку Джек запомнит еще очень надолго. А может быть и вовсе никогда не сможет выбросить из головы, потому что именно она вывернула его всего наизнанку и заставила вновь почувствовать то, от чего он столько лет бежал. Он не хочет заново проходить через все это дерьмо, но его никто не спрашивал – его просто взяли и выдернули из зоны комфорта. Грубо, жестко, а главное – внезапно. К такому сложно подготовиться.

У Марии намечался отпуск и она предпочла провести его в кругу семьи. То ли друзьями не обзавелась за эти пять месяцев, то ли просто предпочитает общество Джека кому-либо еще. В любом случае, Райли с большим энтузиазмом согласился с решением поехать куда-то развеяться. Они просто колесили все на той же угнанной тачке по всем штатам, граничащим с Канадой, останавливаясь во всех столицах, делая памятные фотографии, устраивая дебоши в забегаловках и заставляя местное население волосы на жопе рвать от выходок, которые они вытворяли. Мария, как ни странно, тоже с удовольствием (так, по крайней мере, казалось Джеку) принимала в этом участие, все равно никто ее так уж хорошо не запомнит, и не будет вставлять палки в колеса уже в Годфри. В этом был главный плюс туризма.
Очередной лунной ночью Джек чуть ли не в пол вдавливал в педаль газа, пытаясь оторваться от полицейского патруля, который черт знает что забыл на недавно ограбленной семейством Райли автозаправке. Адреналин разносился по крови, а тетя с племянником никак не могли перестать улыбаться и хохотать от такого веселого времяпрепровождения.
– Кажется, оторвались, – на выдохе произнес Джек.
Он начал постепенно снижать скорость, а Мария, видимо воодушевленная активным отдыхом, захотела для полной эйфории вкусить свежей крови. Предложение об охоте сначала не вызвало у Джека абсолютно никаких эмоций – он не против иногда проредить популяции диких животных, особенно когда он находится не в своем штате, но, как правило, почти всегда обходился без этого. Тетушка уточнила свои желания, и вот тогда он перестал следить за дорогой, хмуро взглянув на родственницу. Нет. Однозначно нет. Он не собирался искать в лесу нерадивых идиотов, решивших среди ночи пойти по грибы и устроить кемпинг. Он был уверен, что сможет сказать твердое мужское «нет» и Мария тут же с ним согласится, но все пошло явно не по плану. А еще ей явно не стоило называть племянника вторым именем. Джек уже сотню раз успел пожалеть, что раскрыл ей эту информацию. Вампир гневно вдавил педаль тормоза и, разблокировав дверцу с пассажирской стороны, кинул:
– Твою ж мать, иди и охоться, раз твоя королевская задница захотела человека.
Непонятно, чего он ожидал, но Мария действительно покинула автомобиль и ушла вглубь леса. Еще с минут десять он неподвижно сидел в кресле, скрестив руки на груди, пытаясь унять вскипевшую в груди злость. А потом вдруг понял, что не стоило ему так резко отвечать. Он ведь сам за почти полгода так ни разу и не рассказал о событиях шестидесятипятилетней давности. Мария не виновата в том, что не знала, насколько сильно подобные вещи влияют на его психическую стабильность.

Джек шел быстро, но аккуратно, стараясь не зацепиться за ветки деревьев и не споткнуться о сухие, вышедшие наружу, корни. Он надеялся, что Мария не смогла никого найти в такой глуши, кроме какого-нибудь копытного и, чтобы в этом убедиться, пытался уловить запах свежей животной крови. Тщетно. «Черт, куда же ты подевалась», – Райли мысленно ругал себя за потерянную тетю. Наконец он смог почувствовать запах крови, но, к сожалению, отнюдь не оленьей.
– Что за херня?! – крикнул Джек, распугав всю мелкую живность в радиусе пяти метров.
Ну а что, собственно, он ожидал увидеть? Он ведь сам сказал ей, чтобы шла искала себе человечину. Наверное, он просто не думал, что она действительно будет это делать. Предпринимать что-либо было уже поздновато – Мария успела впиться клыками в шею несчастного пьянчуги. Она оторвалась от трапезы, когда услышала крики племянника. По ее клыкам стекали алые капли крови, заставив Джека инстинктивно сглотнуть. Клыки непроизвольно сами начали удлиняться, как бы Райли не пытался остановить этот процесс.
«Нет, Джек, даже не смей. Остановись! Ты уже давно НЕ ТАКОЙ»
К сожалению, этот чертов животный инстинкт было невозможно победить, когда прямо перед тобой лежало тело, с уже сделанными проколами в шее, из которых так заманчиво сочилась кровь, когда та же алая жидкость стекает с клыков другого вампира, обволакивая губы и разбивающаяся о сухую землю.

Отредактировано Jack Riley (2017-04-13 18:04:34)

Тяжело скрывать нечто подобное, так что неудивительно, что Мария сразу распознала борьбу тела с разумом. Непонятно к каким выводам она пришла, увидев Джека таким, но что-то заставило ее начать подначивать молодого вампира. Все ее движения были настолько легки и элегантны, даже, можно сказать, аристократичны, будто бы она выступала сейчас в театре. А голос, интонация и все, что она говорила – звучало как пение сирены в открытом море. В эту секунду Джек мог поклясться, что он чувствовал то, как закипает и бурлит кровь в его теле, как быстро она движется по венам и как сильно странное ощущение отдается где-то в мозгу. Уши закладывало. В голове одновременно звучала будто сотня голосов, но все будто были где-то далеко. И все повторяли примерно одно и то же – «Сделай это, выпей, насладись». Отчетливее всего в этом потоке шума слышался голос Марии, будто нарочно и бесцеремонно пробивающийся в сознание Райли, призывая разделить с ней этот неожиданный прием пищи.
Он стоит как вкопанный и не может пошевелиться. Он старается держать себя в руках, больше всего на свете боясь сорваться. Одно послабление – и его тело само рванется навстречу к этой отвратительной, но жутко аппетитной, человеческой туше.
Хватит бороться. Твоя природа. Мы –  хищники.
Это важно для меня.
Пожалуйста.

Джек не справился. Он резко сорвался с места, жестко оттолкнул Марию от несчастной жертвы обстоятельств и, дав волю клыкам, впился в его шею. Он так жадно глотал кровь, не мог оторваться, не мог остановиться. И все это было особенно жалко, потому что разум все еще пытался сопротивляться. Пока мозг говорил «НЕТ», тело продолжало игнорировать прямые приказы. По щекам непроизвольно покатились слезы. Любое движение, любой шорох вокруг заставлял вампира напрягаться и отталкивать от себя все, что вторгалось в его ближайшее пространство. Он ни с кем бы уже не поделился.
Оторваться от бедолаги он смог только тогда, когда тот оказался полностью обескровленным. Джек аккуратно положил его на землю и медленно поднялся на ноги. Он стоял спиной к Марии и снова крепко сжимал кулаки.
– Вот почему.
Он накрывает лицо незнакомца его же курткой и медленно поворачивается на сто восемьдесят градусов. Глаза красные, бешеные, весь рот и челюсть измазаны в крови, клыки все еще торчат из под пухлых губ, а у висков пульсируют вздувшиеся вены.
– ВОТ ПОЧЕМУ Я ПИТАЮСЬ ПАКЕТАМИ, МАРИЯ!! – он орет настолько громко, что его вполне могли слышать и на дороге, хотя находились они глубоко в лесу, – Это не моя чертова прихоть. ЭТО СРАНАЯ НЕОБХОДИМОСТЬ, ЧТОБ ТЕБЯ!!!
Он выплюнул скопившуюся во рту слюну, обтер лицо тыльной стороной ладони.
– В твоем веке, может, вампиры и занимали главенствующие позиции среди остальных чудовищ, но здесь… Здесь все по-другому, Мария.
Он сделал несколько шагов вперед, навстречу тетушке, и схватил рукой ее за челюсть, заставляя обратить внимание на себя и не смотреть по сторонам.
– Я уже прошел сквозь ад однажды и не хочу повторять этого снова. Не вынуждай меня показывать худшую свою сторону. Надеюсь, второй раз мне этого повторять не придется.
Он снова оттолкнул девушку, отошел на несколько шагов, молча снял окровавленную футболку и, бросив ее поверх свежего трупа, направился обратно – прочь из леса.

Отредактировано Jack Riley (2017-04-13 21:30:11)

HEAVEN IF YOU SENT US DOWN,
SO WE COULD BUILD A PLAYGROUND,
FOR THE SINNERS TO PLAY AS SAINTS,
YOU'D BE SO PROUD OF WHAT WE'VE MADE
✖ ✖ ✖

Перед глазами невольно всплывали картины из прошлого, и Джек сам не заметил, как погрузился в них с головой, пока стоял у машины. Если бы не сверхъестественно быстрая вампирская регенерация, на еще мальчишеском теле Райли уже в первые годы после обращения повсюду были бы шрамы. И каждый такой шрам навевал бы определенное воспоминание из прошлого. Он мог бы сейчас, указывая на каждый по очереди, рассказать где и как он его получил, кто оставил такой след на его теле, и чем он поплатился в тот день. Наверное, все же хорошо, что на нем – не-живом – раны затягиваются в мгновение ока, иначе он бы очень плохо спал по ночам.
Мария вернулась. Как бы зол он ни был, Джек все равно ее ждал и знал – надеялся, по крайней мере – что она придет. Еще с десять минут они провели в тишине. Ночь тоже присоединилась к их молчанию, и только легкий ветер иногда тихонько посвистывал. Она обвила его ногами и руками. Они чувствовали дыхание друг друга, и это все казалось таким странным. Вот он – самый близкий человек, прямо за тобой.
– Я не злюсь. На тебя нет, – он смотрел в лужу на асфальте, смотрел на свое отражение в ней, – Я не хотел рассказывать тебе о своем прошлом, потому что был слаб, тут нечем гордиться. Но, как оказалось, – он засмеялся, а по щеке снова скатилась слеза (счастья?), – за почти семьдесят лет я не стал сильнее. Нисколько.
Он неспешно развернулся к Марии, смахнув рукой слезу, провел кончикам пальцев по ее щеке, заправил выбившийся локон за ухо. Посмотрел ей в глаза, пытаясь найти в них какую-то поддержку, хотя сам не до конца понимал, какую именно. Он касался ее так осторожно, будто боялся, что она вот-вот рассыплется. Он легонько коснулся губами ее губ, задержался так на несколько секунд, а потом спешно отстранился. Они же родственники, в конце концов.
– Прости, я не должен был, – он начал оправдываться, – Думаю, сейчас самое время раскрыть все карты. Спрашивай все, что хочешь знать.

– Дурак.
Он и правда дурак. Дурак, потому что не рассказал всего сразу, хотя уже тогда понимал, что их с Марией связь – она надолго. Дурак, потому что едва не обидел дорогого человека. Дурак, потому что сразу начал видеть в ней только лишь родственника, когда перед ним – девушка, женщина. И если раньше он многого не замечал, то сейчас, в тихой ночи, он увлеченно разглядывал каждый сантиметр ее тела. С неба начали падать тяжелые дождевые капли, но они не торопились укрыться от непогоды. Они продолжали изучать друг друга, открывать друг друга заново. Дождь усиливался, и вскоре они были насквозь промокшими. Все это казалось неправильным, но в то же время таким естественным.

Руки юрко скользят под ее майку и нежно оглаживают талию. Пухловатые юношеские губы проходятся волной поцелуев по шее, ключицам, а, когда дальнейшему их движению начинает мешать лишняя одежда, руки Райли поднимаются выше и, оглаживая островатые плечи, скидывают с девушки кожаную куртку. Майка задирается вверх, Джек слегка налегает на Марию, заставляя ее медленно опуститься спиной на капот и на мгновение покрыться мурашками от неожиданного холода. Он едва касается губами подрагивающего живота, рисует языком влажную дорожку, начиная у пупка и заканчивая под ребрами. Он отрывается и смотрит на нее, хищно улыбаясь. Руки оглаживают ее бедра, плавно возвращаются на талию, он снова наклоняется и слегка покусывает шею, стараясь не выпустить клыков. Неспешно переходит к мочке уха, проскальзывает кончиком языка по ушной раковине, обжигая тяжелым дыханием. Он чувствует, как девушка под ним выгибается в спине от удовольствия, отрывается от нее, чтобы расстегнуть штаны. Обхватывает ее талию ладонями и тянет на себя, заставляя приблизиться. Ее юбка собирается вокруг бедер, он ловко отодвигает тонкую ткань нижнего белья и, не в силах больше держать себя в руках, проникает внутрь. Он старается продлить наслаждение для них обоих, но поддается чувствам, захлестнувших его с головой, и вскоре изливается внутри Марии. Он тяжело дышит, дождевые капли вперемешку с потом стекают с его тела и разбиваются об ее обнаженную кожу, заставляя вздрагивать каждый раз, как это происходит.

– Вечность, а? – сказал Райли, когда они уже сидели в машине, укрываясь закрывающейся крышей кабриолета, – Неужели тебе настолько неитересно?
Он рассмеялся и завел машину.
– Куда поедем дальше, дорогая тетушка?
Улыбка растянулась на лице Джека от уха до уха, и он, совсем как в ночь их первой встречи, снова надел темные солнцезащитные очки.