В Айове Джек был проездом. Он вообще любил мотаться по штатам – новые лица, новые виды и новые места, где он еще не хулиганил. В Су-Сити он тормознул буквально, как он сам думал, на день, максимум – два. Но что-то, как говорится, пошло не так. Весь первый день парнишка бегал в основном по ресторанам быстрого питания, где устраивал многочисленные войны едой. В тех из них, где были дети – атмосфера всеобщего веселья успешно поддерживалась маленькими чудовищами, которые с удовольствием переводили продукты вместе с Джеком. Там, где народ водился постарше, в ход шли чаще столовые приборы, где-то одноразовые, а где-то кое-что посерьезнее. В заведениях барного типа бои велись пустыми и не очень бутылками, часть из которых бравые «солдаты» разбивали прямо о столы и тыкали своими «розочками» в нерадивого вампира. К вечеру, после совершенного набега на станцию переливания крови, когда на Райли мигом затянулись все увечья от выпивох, он шел по темным улочкам Су-Сити, отлепляя со лба и предплечий цветные пластыри, которыми его заботливо обклеила маленькая девчушка из «мака». Свою дозу веселья на эти сутки клыкастый получил и, пожалуй, был готов двигаться в дорогу дальше, к восточным штатам, но взгляд зацепился за витрины с блестящими ювелирными украшениями. Джек подошел ближе, тихонько постучал по стеклу – «Противоударное, похоже», – и завертел головой в поисках способа проникнуть внутрь лавки. Ювелирка являлась пристройкой к жилому дому, поэтому решение было принято довольно скоро. Юноша забрался на козырек соседствующей кафешки, зацепился за подоконник и, совсем не изящно разбив окно на втором этаже, проник в подъезд. Там уж дело за малым – пошарившись по лестничной площадке, осмотрев все стены, был найден ход через вентиляционную шахту. Очевидно, хозяин не сильно беспокоился безопасностью помещения, потому как Джек с грохотом свалился на пол, а сигнализация никакая не сработала. «Так не интересно», – выдохнул вампир и принялся без зазрения совести разбивать витрины кулаками. Все порезы от стекла затягивались в ту же секунду, он даже боли никакой почувствовать не успевал – сплошная щекотка. Чтобы придать эпичности процессу, он выложил на кассовую стойку смартфон, на котором поставил на воспроизведение свой последний плейлист.

включаем [ The Proclaimers – I'm Gonna Be (500 Miles) ] и представляем Джека
Созданный шум явно должен был привлечь внимание если не уличных гуляк, то хотя бы отдыхающих после тяжелой работы жителей дома, но вампира это абсолютно не волновало. Больше зрителей – большей веселья. Продолжая громить стекло и напяливая на себя кучу золотых цепочек и ожерелий, колец и перстней, он вдруг заметил в одной из витрин сияющую серебристую тиару.
– Что-о-о это тут у нас? – он медленно приблизился к блестяшке, – Кажется, принцессе Одуванчику не хватает этой вот штуковины.
Очередной звон от разбитого стекла и от его падения на кафель, только временно принцессой стал сам Джек, водрузив диадему себе на макушку. И он бы продолжал свое веселье до самого рассвета, если бы его, наконец, не заметили.
– Ну неуже-е-ели! – протянул юноша, развернулся к незнакомому мужчине и театрально развел руками, крутя запястьями, – Добро пожаловать в мое королевство сияния и роскоши, смертный!
Он в голос рассмеялся, уставившись на столь желаемого гостя.

– Ну-у-у, технически да – бессмертный, – Джек широко улыбнулся во все тридцать два вампирских зуба и, пританцовывая, направился дальше гулять по ювелирной лавке.
Он на время перестал бить стекло, теперь уже приглядываясь к содержимому витрин, потому что напялить на себя ВСЕ просто не получится, приходилось делать какой-никакой отбор. Сережки, например, сразу отпадали, у вампира даже уши не были проколоты, свободного места на пальцах уже почти не осталось, а шею начало тянуть к земле от обилия на ней металла.
– По-хорошему, ха? – мальчишка удивленно вскинул бровь, устремляя взгляд на незнакомца с пистолетом. Приказу поднять руки он, разумеется, не подчинился, но пулю, тем не менее, даже в ногу не схлопотал. Похоже, этот странный парень совсем новичок, потому как обычно офицеры по Джеку открывали огонь после первого же непослушания, – Ну уж нет. В обезьяннике скучно – вряд ли в этой деревне там окажется хоть кто-то кроме меня. А я, знаешь, ненавижу скуку. Терпеть не могу. Поэтому предпочту остаться зде-е-есь.
Юноша подпрыгнул, крепко вцепился пальцами в безумно красивую и безумно дорогую люстру и начал на ней раскачиваться, но спрыгнул сразу, как только из смартфона послышался следующий трек. Бодрая музыка заставила вампира вновь вернуться к своему изначальному здесь занятию. Он мягко, почти бесшумно, приземлился на пол, обошел полицейского со спины и, пока тот сообщал о своем местоположении по рации, изящно пробил очередную витрину, забирая оттуда еще одно новое кольцо.
– 'cause if you like it then you should have put a ring on it! – задорно подпевал Джек (хотя получалось у него, надо сказать, хреново), напяливая очаровательное дамское колечко на безымянный палец левой руки, – О, ты уже сообщил своим, где проходит вечеринка? Хороший песик! Всех собачек хоть позвал? Чем больше народу, тем веселее! Знаешь, мы можем еще местных подключить. Э-э-эй!
Он хотел начать шуметь еще радикальнее, чтобы спящие жители этого района повылезали, наконец, из своих мягких коек, и пришли поддержать веселую атмосферу. Хотя, они скорее бы начали ругаться матом на нарушителя их спокойствия, а какой-нибудь ворчливый бородатый пузатый мужик наверняка бы взял с собой ружье. К огнестрельным ранам Джек вообще относился как-то ненормально. Любое другое ранение его не сильно волновало, они затягивались зачастую раньше, чем начинали приносить какие-либо неудобства, но пуля, прошедшая сквозь него или даже застрявшая в его теле, приносила какую-то нездоровую радость. Она заставляла сердце биться сильнее, разнося адреналин даже по самым отдаленным участкам кровеносной системы. Быть может, это как-то связано с тем, что единственный не исчезнувший с его тела шрам располагался на его груди, и получен был в результате выстрела. Жаль, что полицейский отказывался стрелять, не решаясь нажать на курок, а гневных соседей Джек призвать не успел, потому как был оторван от земли, как самый настоящий щенок, разорвавший в клочья чьи-то любимые тапочки.
– Смешно? Ну не знаю. А что, это было смешно? Чувак, мне просто весело. Ты-то чего такой серьезный? – Райли пару раз прихлопнул незнакомца по щеке ладошкой, очевидно совсем не напрягаясь по поводу того, что земли он все еще не мог коснуться, – Получай от жизни удовольствие, а то так и помрешь с лицом, будто тебя трактор переехал. Дважды. Знаешь, переехал, – вампир начал изображаться в руках воображаемую машинку, водя ей сначала в одну сторону, а затем дал ей задний ход, – и потом еще сдал назад и поелозил туда-сюда.
Джек бы с удовольствием поболтал еще, но теперь он знал, что сюда надвигается кучка полицейских. Он бы был, конечно, не против поиграть со всем местным отделением, но подобные игры могли затянуться до утра, и тогда мальчишка рисковал обгореть, если не сгореть совсем. К нему не часто приходят умные мысли, но сейчас меньше всего хотелось смотреть, как пузырится кожа на руках, поэтому нужно было сворачивать вечеринку сейчас. Он быстро скинул с пальцев все кольца, просто хорошенько тряхнув руками, сорвал с шеи по очереди все цепочки, а затем просто выскользнул вниз из собственной футболки и дал деру, что есть сил.
– Счастливо отдуваться! – юноша прихватил с собой только тиару, подняв ее с пола сразу после того, как успешно избавился от лишней одежды, и помчался куда-нибудь подальше, пока на место преступления не прибыли машины с мигалками.

Отредактировано Jack Riley (2017-05-16 19:50:55)

И все-таки день можно было считать удавшимся. Наверное, пора было уже возвращаться к машине и двигать по трассе дальше на восток. Мальчишка нашел свой автомобиль там, где его и оставил, запрыгнул на водительское сидение, небрежно бросил тиару в бардачок и вставил ключ в зажигание. Мотор приятно заревел, но стих спустя каких-то секунд десять. Джек вынул ключи, кинул их в задний карман джинсов и покинул транспорт. Нет, не сейчас. Можно было, пожалуй, еще поиграть с непутевым полицейским – когда еще представится подобная возможность? Обычно служители порядка так близко к себе Джека не подпускают, поэтому пока хулиганится – надо хулиганить. Парень вернулся к месту преступления, но наблюдал за всем издалека, чтобы не попадаться на глаза подъехавшей группе офицеров. Сирену уже давно вырубили, а вот красно-синяя мигалка неприятно била по глазам, заставляя вампира иной раз морщиться от недовольства. Линч еще стоял и оправдывался перед своими коллегами, а Райли терпеливо (насколько мог) выжидал, когда эти формальности закончатся и все разойдутся по домам. Он обратил внимание на свой мобильник в руках вышеупомянутого полицейского и обреченно ударил себя ладонью по лбу. «Вот дурак».
Когда Линча, наконец, отпустили, Джек максимально бесшумно начал его преследовать, стараясь держать как можно более длинную дистанцию, чтобы не быть замеченным. Такие люди, как этот мужчина в форме, обычно чувствуют на себе взгляд, значит, он может не раз обернуться по ходу движения, а попадаться сейчас было бы очень глупо и неинтересно. Вампир успешно проследовал за незнакомцем почти до самой квартиры, ни разу не «спалившись». Но Джек был бы не Джек, если бы заходил через дверь, тем более ее захлопнули у него практически перед носом. Второй этаж – вообще не серьезно для такого хулигана, как Райли. Правда, он все равно умудрился опрокинуть массивный мусорный бак, отдавив несчастной пробегающей мимо дворняжке не то лапу, не то хвост. На его скулеж собралась едва ли не целая стая дворовых собачек, которые, казалось, решили устроить соревнование «кто кого перелает», с дополнительной наградой тому, кто тяпнет Джека за задницу или, хотя бы, за штанину.
Юноша уже хотел было проникать в квартиру – благо окно было приоткрыто – как у подоконника нарисовалась физиономия Линча. Вампир чуть было не сорвался вниз от неожиданности, хотя, можно уверенно сказать, что и полицейский едва ли ожидал увидеть лицо ночного правонарушителя снова, тем более у порога своей крепости.
– Бу! – нашелся Джек и нагло влез в помещение, – Скучал, блохастый?
Райли нагловато улыбнулся и уселся на той части подоконника, что находилась внутри квартиры. Он уперся локтями в собственные колени и вопросительно приподнял одну бровь, устремив взгляд к мужчине.
– Ты чего уставился? Хоть бы чаю предложил.
Вампир спрыгнул вниз и прошел вглубь квартиры, рассматривая жилище «закона и порядка». Но это занятие ему быстро наскучило, и он практически с разбегу запрыгнул на диван и по-хозяйски на нем развалился, скрестив ноги в районе щиколоток и сцепив руки замком под затылком.
– Слушай, а ты мобильник мой сдал в «вещдоки» или он у тебя при себе? Есть там один важный сохраненный номер, который наизусть я, увы, не помню.
Стоило, конечно, озаботиться этим еще в ювелирном – ему ведь ничего не мешало сделать небольшой крюк перед побегом, чтобы прихватить и телефон. Но глупость и спешность сыграли свою роль, лишив теперь парня возможности позвонить утром Одуванчику, чтобы справиться о ее самочувствии, настроении и уточнить, собирается ли она идти в школу. Он всегда звонил или, в крайнем случае, писал смс-ки, когда надолго уезжал из Вермиллиона (надолго – это для них считалось уже больше, чем на сутки), чтобы уверить подругу в том, что он ее не бросил, что он совершенно точно к ней в скором времени вернется, а заодно и самого себя успокоить, что с ней все в полном порядке.
– О, у тебя футболки погонять не будет? – последовал вопрос почти сразу после предыдущего, а продолжил, с трудом сдерживая смех, – Я, знаешь, чувствую себя как-то неуютно, будучи несовершеннолетним и полураздетым в доме у взрослого мужика.
Мальчишка уставился на сотрудника городской полиции в ожидании ответов на все вопросы, хотя, наверное, это Линч – тот, кто сейчас должен был задавать вопросы, а никак не Джек.

Молодой полицейский, очевидно, не понимал всего того восторга и радости, ради которого за ним увязался Джек. Но вампиру не привыкать к тому, что люди не идут навстречу в его играх, свою дозу веселья он все равно получал, наблюдая за тем, как постепенно закипает оборотень, как его лицо багровеет от недовольства и, возможно, даже злости, как его нервы постепенно начинают сдавать. Мужчина крепко вцепился в мальчишеское запястье и не разжимал руку до самого выхода из подъезда. Хотя, возможно, он и дальше бы пальцев не разжимал, если бы Джек сам с силой не одернул руку. Потерев покрасневшее от давления запястье, юноша как-то немного обиженно взглянул на Линча внизу вверх.
– Ты закончил? – съязвил Джек и, набрав в грудь побольше воздуха, готов был теперь и сам тараторить, – Веселье – и есть весомая причина, дурень. Ты вообще развлекаешься или целыми днями сидишь над полицейскими бумажками? У вас, блохастых, к тому же, жизнь короткая, уж вылезал бы хоть иногда из своей бетонной коробки.
Мальчишка присел на корточки, поднял, судя по всему, оставленный детьми цветной мелок, и принялся что-то старательно вырисовывать на асфальте.
– К тому же, поживешь с мое – поймешь, что если не развлекаться, можно с катушек съехать. К счастью, мне на дороге постоянно встречаются такие вот дуралеи, вроде тебя, поэтому за восемьдесят лет так и не помер со скуки.
Он, наконец, оторвался от разрисовывания тротуаров, оставив после себя рисунок человека и пары собачек с кошками. Такие, знаете, рисунки, слишком уж похожие на обводку трупов перед тем, как их унесут с места преступления. Только розовым мелком и весьма кривовато. Джек рисует довольно дурно. 
Мальчишка отбросил остатки мела в сторону, отряхнул друг об друга ладошки и, гордо уперев кулаки в бока, вновь взглянул на Линча. К холоду он действительно был терпим, но стоять посреди улицы с голым торсом все равно было занятием не из приятных.
– Никуда не уходи, я мигом.
Джек резко сорвался с места и ловко запрыгал по перилам и балконам. Добравшись до третьего этажа, он обнаружил развешанное белье и одежду, выудил оттуда более-менее приличную футболку почти своего размера, нацепил ее на себя и, свесив ноги с балкона, вновь бросил взгляд на полицейского. Отсюда, сверху, он был похож на таракана, безмозглую букашку.
– Слушай, Линч, – громко разрезал ночную тишину вампир, – тебя ведь так зовут? Если ты так сильно устал пахать на своей работенке, шел бы тогда спать. Я, так и быть, навещу тебя завтра, и мы продолжим играть, договорились?
Впрочем, ответа от полицейского он не ждал. Он не глядя схватил какую-то простынку, сиганул с балкона, воспользовавшись ей на манер парашюта, чтобы смягчить посадку. Перекатившись кубарем где-то метра полтора, Райли резво вскочил на ноги и, завязав углы простыни на шее, организовав себе, таким образом, подобие плаща, помчался куда-то в закат. Блохастый ведь не станет теперь за ним гнаться? Утром вампир планировал так или иначе найти полицейский участок и ворваться в хранилище вещдоков, потому что мобильник вернуть все равно было необходимо.

Надо сказать, у «блохастого» и «клыкастого» сильно отличались представления о веселье. Если для оборотня это были какие-то простые мирские утехи, как плотские, так и все остальные, вроде «выпить пива» и «отдохнуть с друзьями», то для Джека веселье действительно скорее можно было ассоциировать с детским. Надоедать другим, бесить их, выводить из себя, заставлять обратить на себя внимание. Находить уязвимые точки, раздражать. Играть. Ему нравилось так или иначе играть со своими случайными знакомыми и незнакомцами. И, конечно, адреналин, расходящийся с током крови по организму – пожалуй, это чувство ему нравилось больше всего прочего. Ради этого чувства он раз за разом продолжает наживать себе врагов и неприятелей, совершенно не беспокоясь за последствия.
За Линчем действительно было забавно наблюдать с высоты третьего этажа. То, как он мотался из стороны в сторону, будто не знал, как подлезть наверх, то, как он буквально рычал и скалился – все это забавляло настолько, что Джек, схватившись за живот и подавшись спиной назад, чуть не свалился с таких удобных перил. Равновесие худо-бедно удалось удержать, мальчишка буквально вцепился пальцами в перекладины. Он бы, наверное, до самого восхода солнца так и сидел бы, наблюдая за несообразительной собачкой, умиляясь ее глупости, но все это могло быстро наскучить, да и сам полицейский не хотел спокойно уходить восвояси.
Убегать от преследования – это определенно то, что приносило Джеку львиную долю удовольствия во всех своих хулиганских проделках. Это ведь как бы означало, что он довел человека до его собственной точки кипения, когда одними словами уже явно делу не поможешь, разговоры в принципе перестают быть дельным орудием, когда в ход уже хочется пустить кулаки и просто надрать говнюку зад и начистить морду. Талантов у вампира было не так уж много, но определенно самый выделяющийся из них – это умение быстро бегать, ловко обходя все препятствия на своем пути. Вот и сейчас, несмотря на длинную простынь за спиной, которая так и норовила заплестись где-то в ногах мальчишки, несмотря на всякие крупные камни, горшки с цветами, перила подъездов, прикованные к ним велосипеды, и другие разного рода препятствия, он легко с каждым шагом удалялся от преследователя, разрывая дистанцию между ними.

Ночевал Джек в своей машине, но успел поспать не больше трех часов. Оставив простынь в ближайшем мусорном баке, он накинул на себя свой привычный черный плащ, который достал из багажника, и отправился встречать рассвет вместе с новым дружком-оборотнем. Он чуть повторно не уснул в засаде за углом, пока ожидал, чтобы Линч показался в дверях подъезда. Когда это, наконец, случилось, Джек максимально незаметно и бесшумно проследовал за ним, чтобы выяснить-таки местоположение местного отделения полиции – навигатор у него был в телефоне, а спросить ни ночью, ни ранним утром было не у кого. Да и не так уж хорош он в разговорах, чтобы получить необходимый ответ. В общем, план был хорош по всем параметрам, да и реализовался, надо сказать, без сучка, без задоринки. Юноша дождался, пока полицейский скроется в здании участка и только потом начал искать собственный вход. Логично ведь, что через парадный пройти незамеченным не получится, а вампиру уж очень хотелось сначала без приключений вернуть себе мобильник, и уже потом помахать находкой перед носом Линча, заставив того подорваться с рабочего места. Быть может, хотя бы в этот раз он попытается открыть по нему огонь.
Повсюду камеры, везде охрана, так просто сюда не пробраться. Да и обычным жителем не прикинешься, внешность Джека была весьма… запоминающейся, а прикрытое плащом лицо само по себе вызовет подозрения. К счастью, план проникновения нарисовался сам собой. Если быть точнее, то его план явно опаздывал на работу. И он, похоже, был новичком пострашнее Линча. Джек резко выпрыгнул из-за угла и кубарем укатился за второй вместе с непутевым полицейским. Припугнул забавы ради удлинившимися клыками, и хотел было хорошенько вдарить по голове, чтобы вырубить, но мужчина сам отключился. Видно, переволновался от встречи с вампиром. Возможно, первым в его жизни. Тихо хохотнув в кулак, мальчишка принялся снимать одежду со служителя закона и напяливать ее на себя. Сложно было сказать, идет Джеку полицейская форма или нет, хотя бы потому, что она явно была ему великовата – вырубленный офицер был на порядок выше и прилично толще, чем он сам.
Мальчишка поправил фуражку, посильнее натянув ее на глаза, кинул беглый взгляд на удостоверение и уверенным шагом направился внутрь здания. Охрана, надо сказать, была никудышная. Наверняка Джеку совсем не обязательно было устраивать этот маскарад, достаточно было пригнуться и проползти под окошком, пока сотрудник кусал пончики и разгадывал кроссворды. Но, видимо, завидев проходящую мимо фигуру, он все же поинтересовался его личностью, все так же не отрываясь от своего занятия.
– Офицер Стивенсон, – бегло сообщил ненастоящий сотрудник и спешно прошел дальше, делая вид, что сильно опаздывает.
Ему даже показалось, что пока он искал ход к хранилищу вещественных доказательств, прошмыгнул мимо кабинета, где сидел Линч. Наконец заветная дверь была найдена, но она, что логично, была заперта на замок, а ключницы поблизости видно не было. Он вновь вернулся к посту охраны и немного издалека крикнул:
– Эй, чувак, а где ключи от вещдоков?
Наглость Джека, кажется, границ не знала. Но, похоже, ему в очередной раз везло, потому что охранник почти кинул в него этими самыми ключами. Проходя мимо кабинета Линча уже третий раз, юноша, наконец, добрался до своей изначальной цели и, отперев замок, проник внутрь хранилища.
За каких-то полчаса вампир успел разбросать по полу содержимое почти всех полок, повыдирать сами вещдоки из своих пакетов, обляпать, соответственно, большую часть из них своими отпечатками. В конечном итоге он оказался почти погребен под кучей бесполезных предметов. Наконец из этой кучи вырвалась его рука, сжимающая утерянный мобильный телефон, прямо как в фильмах ужасов, когда рука зомби вырывается из-под земли, а сопровождалось это действо победным возгласом «ТА-ДА!». А когда из хлама вынырнул и сам вампир, шумя шерстящими пакетами и бьющимися об пол предметами, перед его взором показался Линч, стоящий в дверях хранилища.
– Один момент, блохастый, – спокойно отреагировал Джек, быстро набросал смс-ку Эмили о том, что все с ним в порядке и волноваться ей не о чем. Потом еще добавил, что на выходные уже вернется в Вермиллион. И лишь после этого, забросив телефон в карман неудобных штанов, вновь повернул голову к уже ставшему знакомым оборотню, – Готово. Я же говорил, что вернусь к тебе. Я свое слово сдержал.
Каким бы расслабленным он сейчас не выглядел, Джек был готов в любую секунду сорваться с места и дать деру, продолжая их вчерашнюю игру в догонялки.

За эти пару дней офицер Линч успел придумать Джеку не одно прозвище, но, похоже, ни одно из них в действительности не приживется. Разве только «клыкастый», пожалуй. А ведь сначала полицейский казался Джеку парнем недалекого ума, но раз уж он смог сгенерировать уже несколько погонял, значит, какие-то задатки воображения и фантазии в нем все-таки имелись, что автоматически повышало к нему интерес со стороны вампира. «Сам ты пересохший, щенок!», – мысленно ответил мальчишка на очередное ругательство в свой адрес, –  «Черта с два ты его получишь. Комар? Серьезно? А я уже был готов перестать в тебе разочаровываться, блохастый».
Кажется, мужчина потянулся за пистолетом, которого в кобуре не обнаружил. Какая досада. Тем не менее, Джек, очевидно, достаточно ему надоел, раз он с голыми руками понесся на ночное дитя. Вампир в своих способностях убегать и избегать излишних побоев не сомневался, даже несмотря на то, что оппонентом его выступал оборотень. Еще больше облегчал задачу тот факт, что он все же служащий при исполнении, и едва ли ему позволено калечить престарелых несовершеннолетних гражданских без веских на то оснований.
Качественно увернуться от летящей на него туши Линча у парнишки не получилось, потому что сваленные в кучу многочисленные необходимые для расследований предметы просто-напросто не позволили двигаться в привычном режиме. Он пытался отойти е сторону, но сделать этого не успел, офицер все же повалил вампира на пол, прижав добрую половину худощавого тела к кафелю. В спину впились чужие изъятые вещи, заставив мальчишку неприятно поморщиться и оскалиться от недовольства. Все последующие пируэты «блохастого» и «клыкастого» напоминали игру в детском бассейне из пластмассовых шариков. Любая попытка подняться на ноги успехом увенчаться не могла, ведь стоит сделать хоть один неверный шаг – и он снова падал, спотыкаясь о разбросанный по всему помещению хлам. А если удавалось найти относительно чистую область, то оборотень непременно хватал юношу за щиколотку и тянул на себя или ставил ему подножку, заставляя терять равновесие и раз за разом ударяться о твердую поверхность пола. В стол у стены они влетели совершенно неожиданно, да так сильно, что сломали его и без того хлюпенькие ножки, заставив все, что на нем недавно лежало и стояло, обрушиться на головы неумелых бойцов.
– Ауч! – мальчишка почесал единственной свободной рукой отдавшуюся неожиданной болью макушку, взъерошив волосы. Он резко дернулся и освободился из мертвой хватки Линча, когда тот тоже отвлекся на шум падающего металлического шкафчика, – Твою ж мать.
В помещении появился местный фанат пончиков и кроссвордов. Очнувшись от непродолжительного ступора, вызванного пронзительным недавним шумом, вампир оттолкнулся ногами об пол, чтобы отползти назад – подальше от оборотня в погонах – и резким прыжком поднялся на ноги. Он двинул в сторону выхода, одной рукой по пути убедившись, что его телефон все еще в кармане, а второй отсалютовав Барнсу, который так кстати открыл ему путь.
– Спасибо, дружище, – сказал он, подмигивая охраннику, и напоследок захлопнул за собой дверь, унеся еще и ключи.
Конечно, он был уверен, надолго Линч взаперти не останется – если не придет подмога (он ведь взял рацию, да?) их с Барнсом вызволять, он всегда может обратиться в массивного зверя и проломить эту дверь. Но какое-то время вампир все равно выиграл, а потому решил напакостить еще больше. Мальчишка шмыгнул в кабинет, где, помимо столов прочих сотрудников отделения, располагался и стол полюбившегося ему офицера. Его проводили удивленными взглядами из-за сидящей не по фигуре балохонистой форме, которая, к тому же, была перепачкана черт пойми в чем, а местами порвана и помята.
– Тяжелый день, не обращайте внимания. Там ребята, кстати говоря, в хранилище вещдоков застряли, лучше помогите им выбраться, – Джек незаметно бросил связку звенящих ключей во второй ящик стола оборотня и, дождавшись, пока прифигевшие сослуживцы Линча покинут кабинет, принялся разбрасывать все бумаги, которые лежали на столе, перекусил провод от телефона, пнул компьютер, оставив там внушительную вмятину, скинул на пол стаканчик с канцелярией и, в качестве последнего штриха, написал на мониторе ядреным маркером «Удачи, блохастый. Дж.».
Райли покинул полицейский участок, разбив окно чей-то сменной обувью, а вернулся лишь спустя час. Он сбегал в ближайший магазин, купил себе темные джинсы, громоздкие кеды, темную толстовку с капюшоном, и, бросив попорченную полицейскую форму вместе с бейджем в мусорный бак, направился обратно к месту работы Линча.
– Эй, блохастый! – тихонько окрикнул мужчину вампир, заглядывая в его кабинет через разбитое окно, – Скучал?
Мальчишка расплылся в придурковатой улыбке в ожидании реакции офицера, которому испортили уже и ночь, и утро.

Клыкастый недомерок удивленно вскинул брови и округлил глаза, когда его друг одной ладонью погнул железную банку из-под канцелярии, но в следующую секунду довольно, немного даже коварно, улыбнулся. «А ты хорош, Линч». Он, почему-то, совсем не подумал о том, что полицейский сорвется с места и попытается его схватить. То есть, это же было очевидно, да? Только Джеку казалось, что у них отношения резко шагнули на пару ступеней разом, и теперь они – лучшие друзья. Окей, у Джека весьма искаженное понятие дружбы: ему просто нравилось бесить и выводить из себя Линча, хотя бы потому, что его было легко спровоцировать на гнев и ярость. Казалось, что особо заморачиваться уже не требовалось – стоило только подать голос, как оборотень сразу на него реагировал, зверел и готов был сорваться с цепи, в роли которой выступал, наверное, закон. В общем, Райли с трудом успел отпрянуть от оконной рамы, на которой удобно расположился, расставив локти и уложив на сложенные руки подбородок. Впопыхах, мальчишка даже запнулся не то об собственные ноги, не то о какой-то камушек под окном и приземлился на землю мягким местом. К счастью, пока офицер преодолевал разбитое препятствие, вампиру удалось подняться на ноги и, потерев ушибленную ягодицу, дать деру в случайном направлении. Отбежав на пару метров, он, не прекращая движения, кинул взгляд через плечо, посмотрел на свирепеющего Линча, довольно хохотнул, и показал язык, зажмурившись. Вновь вернувшись к обозрению дороги перед собой и препятствий под ногами, он снова ускорился, продолжая удовлетворенно смеяться, радуясь продолжению их дружеской (или «дружеской»?) игры.
Каждый раз, когда вампир оборачивался, чтобы проведать своего друга, или раскрывал рот, чтобы отмочить что-нибудь колкое и, в то же время, невероятно идиотское, он непроизвольно замедлялся, но как только ощущал опасную близость со служителем закона, незамедлительно прикрывал варжеку, сосредотачивался на своей дороге и ускорялся, лишая возможности схватить себя.
Когда солнце совсем спряталось за горизонт и уже не представляло никакой опасности, Джек скинул с головы капюшон и вновь оглянулся назад, желая насладиться видом запыхавшегося Линча. Неизвестно, как ему удавалось без последствий делать это весь день, но в этот раз он запнулся о какой-то бордюр и едва не встретился лицом с асфальтом – к счастью, быстро сориентировался и смог вернуть тело в вертикальное положение. Однако, сильно потеряв в скорости, едва даже не остановившись полностью, он все-таки был пойман своим другом, повален на землю. Мальчишка поморщился от неприятного трения с асфальтом (он, кажется, протер себе коленки, ладошки  и левую щеку), а затем резко поднял голову вверх, надеясь затылком разбить нос почти лежавшему на нем офицеру. Однако, встретившись затылком с пустотой, он почувствовал, как одно из его запястий заковывают в наручники, и поспешил извернуться так, чтобы с асфальтом соприкасаться спиной, а не животом, и злобно сведя брови зыркнул на Линча. Впрочем, мгновение спустя, лицо вампира расслабилось, и он снова залился хохотом, не в силах произнести и слова, слишком уж ему было сейчас смешно и даже радостно от того, что непутевому полицейскому все же удалось его поймать.
Джек сидел на потрепанном диване точно напротив Линча, расставив ноги в разные стороны, а между ними свесив руки, закованные в наручники. Он сидел ссутулившись, а улыбка с его лица пропала уже на подходе к участку, потому что все становилось скучным. Он-то рассчитывал на то, что оборотень попытается его придушить на месте (и столкнется с вампирским иммунитетом к удушьям, вот забава-то была) или, хотя бы, съездит разок-другой по лицу кулаком. Не зря же клыкастый его бесил несколько дней кряду. Парень поджал губы, выпятив нижнюю челюсть, сведя недовольно брови к переносице и сощурив глаза. Очень смешно, пожалуй, со стороны было на подобное смотреть. Он проигнорировал первую попытку Линча выяснить имя нарушителя, а во второй раз все же раскрыл рот, сделав предварительно лицо попроще:
– Джек, – он кашлянул куда-то в сторону, после чего вновь перевел взгляд к лучшему другу, – Джек Воробей. Капитан Джек Воробей!
Ему почему-то показалось это забавным. К слову, Джека и правда можно было сравнить с воробьем, в некотором смысле – такой же мелкий, шкодливый и юркий, как эта маленькая птичка.
– Посмотри в почте, что ли. Ваши парни любят рассылать мое дело по всем отделением страны, как только теряют из виду.
Парнишка довольно ухмыльнулся, переплел пальцы собственных рук, запрокинул эту «плетенку» за голову, одну ногу закинул щиколоткой на вторую и максимально расслабленно расположился на диване, чуть поерзав спиной, принимая более удобное положение. Он просидел так с пару минут, а когда оборотень обратился к файлам в поисках фамилии негодяя-портящего-ему-жизнь, вновь опустил кисти рук между коленей и по очереди сломал себе большие пальцы, чуть шипя от боли, закусив нижнюю губу. Худощавые руки теперь с легкостью могли выскочить из наручников, но вампир не очень-то спешил это делать.
– Александр Линч, – сощурившись, медленно, едва не по слогам, прочитал Джек с таблички на рабочем столе офицера, – О, да ты у нас Лекси. Приятно познакомиться, дружище.
Он издевательски улыбнулся и, если мужчина попытается приблизиться во имя исполнения своей мести к клыкастому, он тут же высвободится из металлического плена и рванет все в то же разбитое окно. Но на этот раз сделает это так быстро, что у Лекси не будет возможности его догнать. Нужно только добежать до своей машины (а где он ее, кстати говоря, оставил?) и свалить уже из Айовы.