Годфри прочно закрепился в душе Уорда, принося ему определенный покой и цель продолжать нежизнь дальше. Яркое, теплое побережье почти стерлось из его воспоминаний, замещаемое тусклым небом, серыми густыми тучами и хвойными лесами, обступающими мало кому знакомый, совершенно скрытный Город на границе с дикой Канадой. Мало кто останавливался в Годфри, мало кто сворачивал по когда-то проложенной дороге.
В свою очередь Гектор оставил и распрощался с прошлой жизнью и своим я, принимая новую сущность внутри своего тела, свыкаясь с тем, что пути назад он никогда не отыщет. И только не больше пластины ногтя рубец над пупком, спрятанный под черными волосами был напоминанием о когда-то забытой жизни. В Годфри все было циклично, поэтому и сегодняшний день не должен был ничем отличаться…не должен был, но стал.
Обезумивший, видоизменившейся и потерявший любое сходство с обычным человеком вендиго уже две недели наводил страх на Город, уменьшая и так не очень большую численность мистического Города.
Сегодня Уорд вновь был на месте преступления, наблюдая за тем, как разорванную жертву собирали по куску, соскребая со стен и асфальта на краю Города. Он молча слушал ругань своего начальника, ожидая документов от судмедэксперта. Здесь оборотень ничего не решал, поэтому он ждал, когда Майкл наконец сообразит что делать и переключиться на Гектора, раздавая одно за другим поручение. Сколько Уорд уже не спал? Два, три, четыре дня, успевая только прикрыть глаза на полчаса? Сегодня место преступления выглядело странно, какое-то непонятное чувство накатывало на помощника шерифа, каждый раз когда ветер менял свое направление, бросая запахи в лицо Гектору, или когда он сам изучающе соскальзывал взглядом с чистых стен на окровавленные места, мясо и кровь. До полнолуния было не так уж и много…
День пролетел как одно мгновение, а беспокойные мысли не покидали Уорда, каждый раз возвращая к месту преступления. Он сам не заметил как наступил вечер, а напомнить о его дополнительных обязанностях оказалось некому - старший МакКинни оставил помощника одного, а сам направился в город и зря…
- Блядская девка! Прыщавая выскочка, телефон, тебе, мать твою, на что?! – прокричал Уорд на всю полицейскую машину, швыряя телефон на приборную доску и ударяя рукой по рулю, заставляя авто вильнуть на пустой дороге. Никто на том конце брать трубку не хотел, а сумерки медленно и безостановочно наползали на местность. Ночь сегодня должна была быть очень темной. И все что оставалось Гектору, так это гнать машину так быстро как только он мог, вжимая педаль в пол и не останавливаясь…
Добравшись наконец до соседнего городка он бросил машину рядом со школой и поспешил ко входу, поправляя вылезшую из черных брюк белую, выглаженную рубашку под темной курткой. Взлетев по ступеням в пустой класс, а затем в библиотеку, чтобы следом выбежать на улицу и оббежать школу несколько раз, Уорд наконец остановился возле своей машины, пытаясь выровнять дыхание и вновь набрать номер Ханны.
- Куда ты могла деться?! Я же просил тебя звонить мне! Почему-почему эти дети никого не слушают? – прорычал Гектор, слушая долгие гудки в трубке и вновь оглядываясь по сторонам, в надежде на то, что вот еще чуть-чуть, секунда и из школьных дверей выйдет его дневной кошмар, хорошенько просравшись и застряв в сортире. Охранник, сидящий на входе в школу, ничего вразумительного сказать не смог кроме того, что все занятия были уже закончены и школьников в здании школы не осталось.
- Если бы эта коза уже доехала домой, Миссис МакКинни бы мне уже позвонила, как тогда…- пытался размышлять он, вытирая проступивший пот с лица и легкой щетины на щеках. Ему было дурно, но звонить Майклу Гектор не мог и никогда бы на такое не решился, он был в состоянии справиться с одной зазнавшейся девкой один!
- Если ее нет дома, значит она не успела на последний автобус. Значит она пошла в Город пешком, на трассе ее не было. Я бы ее заметил, я бы ее точно заметил…- рассуждал вслух Уорд, пытаясь успокоиться и сосредоточиться.
Ответ же уже был очевиден, он крутился на языке, жаля как змея. Помощник шерифа тихо взвыл, понимая, что это скорее всего единственно верный вариант, не желая принимать истину. Друзей у Ханны не было, пойти к кому-то в гости здесь она не могла. Более того зная мерзкий характер ребенка, он был уверен в том, что его слова о вендиго сказанные буквально на днях влетели и вылетели из головы приемной дочери семейства МакКинни. Она никогда его не слушала, кажется, она его презирала и тихо ненавидела, было ли это связано с повышенным вниманием ее отца к Уорду, он не знал, но взгляды Ханны были чересчур красноречивы. 
- Только не через лес…- простонал Гектор, ударяя раскрытыми ладонями о крышу машины и собираясь наконец с мыслями, зверея.
- Я же ее просил, мать вашу! – более эмоционально вскрикнул он, открывая бардачок и доставая оттуда карту, фонарь и компас. В лес идти Уорду не хотелось, ведь на то были определенные причины. В лес Гектор ходил только в полнолуние, деревья, хвойный запах, скрежет стволов, ветвей и хруст веток под ногами вызывали в нем определенные инстинкты и эмоции. А волчья жизнь для помощника шерифа была еще в новинку, чуть больше года он делил свое я на две половины, все еще плохо контролируя и не умея вовремя совладать со зверем, но этот факт Гектор скрывал как мог.
- Высечь бы эту, прыщавую овцу, ремнем! – прорычал Уорд, оставляя машину, школу, все позади, спускаясь по холму вниз и с опаской скрываясь за деревьями. Единственное, на что мог рассчитывать Гектор, что Ханна не успела далеко уйти. Тропа, соединяющая два города, была крутой, скользкой и опасной, иногда проходя совсем рядом с обрывами. А время все шло…
Рубашка помощника шерифа давно промокла в районе спины, воротника и рук. Удобные разношенные туфли вместе со штанинами были покрыты слоем грязи. Гектор бежал так быстро и так долго, как только мог, иногда останавливаясь и прислушиваясь к звукам, запахам и разглядывая тропу перед собой. Достаточно долгое время он ничего не находил, оборотень несколько раз думал о том, а не свернуть ли ему обратно, но баранье упорство гнало его вперед, совсем как на охоте...В скором времени Гектор вышел на следы и почуял человеческий детский запах. Кажется, в портфеле Ханны лежал шоколадный несъеденный кусок торта, приготовленный Мэри и закрученный в бумажный пакет.
- Помогите!
Совсем рядом раздался высокий голос приемной дочери, оглушая Уорда и заставляя его инстинктивно пригнуться, теряясь среди листвы. Она была растерянна, страх звучал в ее голосе и Гектор вымученно выдохнул, быстро направившись в ту сторону, откуда доносились звуки.
«Я тебе сейчас все скажу! Все что я о тебе думаю!» - зло подумал он, сокращая расстояние и глубоко вдыхая, чтобы затем как вкопанному остановиться совсем рядом, прячась среди стволов и низких деревьев. Зашелестели ветви и ветер принес новую волну запахов.
Запах шоколадного торта, шампуня, самого леса растаял, истончился и уступил место железному запаху, запаху молодой крови… Желудок Гектора резко сжался, наполняя рот слюной, тошнота резко ударила его в горло, вызывая судорогу во всем теле. Сцена утреннего убийства вновь встала перед глазами, заставляя пошатнуться и опереться о дерево.
Сухая ветка под ногами не выдержав веса Гектора сломилась, издавая сильный резкий треск…так трещали, ломающиеся кости, когда зубы волка разгрызали их, так пахла жертва, а затем и морда зверя.
Стоило понять свое состояние раньше и вспомнить, что Уорд не раз замечал, приятный запах молодого тела Ханны. Стоило раньше уделить внимание тому, что это было ненормально, что пятнадцатилетняя прыщавая, круглощекая выскочка, настолько бесившая Уорда, не должна была так пахнуть, заставляя каждый раз вздрагивать и тянуть воздух глубже. Столько раз стоило…но толку то? Красная пелена медленно застилала взор, заставляя вытянуть шею и вздохнуть еще раз, ощущая манящий, резкий запах такой же красной жидкости…

Отредактировано Hector Ward (2017-05-07 20:35:59)

Резко повернутое побелевшее лицо девочки было видно Уорду как нельзя лучше из его укрытия, лесная птица обнаружив хищника раньше и более умело, чем Ханна, поспешила убраться подальше. Никто не хотел оказаться чьим-то ужином. А дочь Майкла была все еще не достаточно растерянна, несмотря на ее бескровное лицо, онемевшие, ставшие деревянными ноги, она все еще соображала. Гектор ждал, в нетерпении, когда же Ханна побежит, открыв ему свою детскую спину, но этого все не происходило. Может стоило взвыть или сломать ветку ботинком еще раз?
Вместо этого Ханна решила оставаться на месте, потянувшись к рюкзаку. Кажется, у малышки было чем защищаться. Об электрошекере оборотень вспомнил запоздало, но наличие у младшей МакКинни средства самозащиты уже не могло остановить Уорда, точнее того, кем он становился сейчас секундой за секундой, вздохом за вздохом. А красное пятно все расширялось на порванных колготках, разнося запах живительной влаги вокруг.
Медовая девочка, как называли ее родители, смотрела в нужную сторону, но потемневшее небо и ее страх не давали ей сосредоточиться настолько, чтобы рассмотреть за зеленью Уорда. И помощник шерифа прекрасно это осознавал, ликуя...
- Кто здесь?
"Волк...здесь. Волк предупреждал девочку, не ходи в лес одна, там зверь, там хищник!" - прорычал внутри себя он, совсем не соображая и сминая под пальцами кору дерева, отрывая сухой, покрытый чешуйками кусок ели. Оборотню хотелось прыгнуть, вырваться из своего укрытия, но он ждал, когда жертва совершит ошибку. А тогда он скажет ей все, что думает о ней, он покажет ей как она разочаровала его, взбесила и как достала, он отплатит ей сполна.
- Если ты человек, то выйди. Иначе это смахивает на какое-то извращение - пялиться на школьницу из кустов.
Как же была близка к истине дочь Майкла, догадывалась ли она об этом или это был ее воспаленный страхом мозг, Гектор не знал. Да ему было плевать, об этом он не думал, все его внимание было сосредоточено на ней, на электрошекере в ее руке и тех звуках которые издавал он сам. По-волчьи оголив зубы, он замер, чтобы через несколько секунд ринуться вперед в тот самый момент, когда кашель зажал горло девочке и прибор упал в траву. Отчета себе Уорд уже не отдавал. Он как мог быстро сократил дистанцию между собой и младшей МакКинни и сбил ее с ног, желая дотянуться руками до головы и шеи девочки.

-Гектор! Какого черта...
Всего лишь несколько слов успело вырваться изо рта девочки до того, как Уорд настиг ее, сбивая с ног и падая вместе с ней на траву, упавшие ветки и в сброшенные толстым слоем еловые иглы, но и этого было достаточно, чтобы понять, что юная МакКинни узнала его. Теперь пути назад не было, теперь стоило идти до конца, поддаваясь животному желанию. Гектор в этот момент не был собой, человеческое сознание исчезло, подобно выключенному свету, пуская в конату густую и опасную темноту. Возможно, если бы Ханна послушалась его, не пошла в лес, не упала, разбивая колени, все могло бы сложиться совершнно иначе и намного безопаснее для дочери Майкла. Но время вспять было не повернуть, поэтому медовой девочке оставалось принять, простить и умереть быстро не сопротивляясь, не растягивая свои страдания. Уорда здесь не было, чтобы помочь Ханне, здесь и сейчас не было никого, кто мог защитить и оградить ее от ее же судьбы.
А тем временем в спешке, в рывке и желнии прервать жизнь жертве, оборотень прижал юное тело к все еще сырой земле, стискивая свои пальцы вокруг тонкой, деткой шейки, чтобы затем сдавить ее, как какую-то сухую ветку. В этот момент он ясно и точно знал, что еще немного давления и горячая обжигающая и пьянящая кровь хлынет фонтаном из разорванных мышц и тканей, обдавая лицо, руки, всего оборотня.
Глаза Уорда не видели слез и широко распахнутых век Ханны, он как и она был ослеплен, но только не страхом. Рот его был искривлен и слюна капала по подбородку, срываясь вниз. Голод сильным спазмом скрутивший его желудок, только усиливался, выкручивая орган сильнее, подталкивая сомкнуть зубы на коже, чтобы затем потянуть ее, разрывая.  Это было бы чудесно.
Если бы помощник шерифа был в силах соображать, то он бы успел заметить, что приемная дочь четы МакКиннов была не таким страшным, невоспитанным и плохим ребенком, которым Уорд привык ее считать. Более того Ханна могла бы рано или поздно сбросить с себя лягушечью шкуру, расцветая и расправляя крылья, она могла бы, но этого Гектор ей не тольо не мог позволить сделать, но и не хотел давать даже возможности на это. 
Жалости сейчас было не место, в лесу все было просто: или ты, или тебя. И волк внутри него хотел жить, есть и утолить звериную ярость, насытив свое тело и измотав мышцы.
А слабые и мокрые от пота и травы пальцы медовой девочки соскальзывали раз за разом с рук Гектора, не в силах разжать его пальцы, ослабить хватку, а корото стриженные ногти впивались в кожу, оставляя красные несерьезные и неглубокие следы. Но убийство не могло быть совершено так легко, как успел представить он, резкий электрический удар ворвался в тело помощника шерифа, через шею, заставляя выпустить девочку из захвата и дернуть головой и торсом в сторону, непрерывная волна тока была неприятной, но недостаточной, чтобы остановить оборотня. Удар в пах же оказался не таким точным, но боль ворвалась в сознание Уорда, заставляя его вскрикнуть и дернуться, пытаясь уйти от жалящего прибора. Он мог бы откатиться, отскочить, но нестал. Вместо этого Гектор продолжал давить собой на дочь Майкла, раззадоривая себя, принимая и питаясь собственной болью. Боль как хлыст только горячила тело оборотня, давая ему право решать судьбу девочки под ним.
- Зря! - почти нечленораздельно успел он выкрикнуть, хватаясь наконец за руку Ханны, удерживающую электрошекер, чтобы сжать ее с такой силой, чтобы почуствовать хруст костей под пальцами. Волчья кровь давала небывалую силу, поэтому тонкая,слабая рука была всего лишь той сухой веткой, на которую так неостарожно успел наступить Уорд совсем не давно. Не отпускаю руку, он дернул ею в сторону, чтобы та наконец выпустила чертов прибор из пальец. Причинять ей боль сверхмеры или ломать конечности Гектор, точнее та его животная часть, не собиралась, но сопротивление девочки открывали потайное дно, выпуская не только волка, но и садиста...жертва хотела, быть запуганной, загнанной в угол и убитой медленно. И Уорд был не тем человеком, кто мог ей отказать в ее последнем желании!
Здесь и сейчас происходил и разворачивался самый настоящий кошмар, один на двоих, и самое ужасное было то, что проснуться не представлялось возможным. Если бы Уорд только мог увидеть свое лицо, если бы понял, что совершает!

Отредактировано Hector Ward (2017-05-09 14:37:44)

Какой сладкий и манящий запах был у крови и как Гектор хотел припасть к мышцам жертвы, растягивая и разрывая волокна.
"Ей не понять." - единственное, что раздалось в его пустой голове, оказываясь горячей, раскаленной кочергой, пущенной в ход, но не чтобы отрезвить, а чтобы дать себе разрешения идти дальше. Крик, громкий, оглушающий заставил его удовлетворенно прорычать, ведь именно из-за этой игры, последнего желания Ханны не сдаваться и умереть в муках Уорд все еще не убил дочь Майкла.
- Гектор... пожалуйста...Гектор, я ничего не скажу папе. Клянусь! Только не надо, пожалуйста!
Это она к нему обращалась? Нет, кажется, не к нему. Её жалобный голос, ее желание жить подпитывало оборотня, наполняя уверенностью и желанием закончить начатое так, чтобы деревья вокруг запомнили это надолго, чтобы птицы, белки и насекомые вздрагивали каждый раз, как он входил бы в лес.
- Тише, тише, я не прав, ты не права... - обратился он все также нечленораздельно, почти мягко, почти ласково обхватывая голову до конца сопротивляющейся МакКинни. Пальцы его скользнули по волосам, успокаивая.
- ...в том, что никакого Гектора здесь нет! Он вышел вон! - зверь победоносно, желая увидеть мертвецкий ужас и страх, прорычал прямо в лицо медовой девочки эти слова, сжимая пальцы вокруг черепа Ханны, хватаясь за достаточно длинные волосы и сдавливая, чтобы затем, поднять голову за этот самый клок волос и с силой опустить на землю вниз. Расколоть череп младшей МакКинни было бы слишком легко, более того мягкая земля и лесная подстилка смягчила удар, предотвращая рассечения или образование открытых ран, в любом случае, убивать так сразу Ханну Уорд не планировал, он лишь хотел дезориентировать медовую девочку, вызвать искры в ее глазах и боль в мозгу.
Сделав это оборотень поспешил подняться, придавливая сначала коленом, а затем ботинком живот и часть грудной клетки дочери Майкла, чтобы та никуда не смогла уйти. Уорд был готов давить со всей силы. Он уже сейчас краем сознания слышал напряжение и треск ребер, и оборотень ясно осознавал, что стоило приемной дочери Мэри и Майкла пошевелиться более резко - помощник шерифа с удовольствием был готов сломать несколько ребер Ханне, все равно целыми они ей уже не нужны были.
Гектор же встал с единственной целью - стянуть с себя одежду. Его собственные кости и мышцы дрожали и причиняли ему боль сильнее электрошекера. Волк рвался наружу и сдерживать его было некому. Он успел снять куртку, рубашку через голову, не замечая того, что наплечная кобура была не пуста и табельное оружие, было заряжено. Все это было не важно и он поспешил отбросить все в сторону подальше, удерживая или по крайней мере пытаясь удержать Ханну под собственным ботинком. 
Рот его быстро наполнился собственной кровью и он поспешил выплюнуть с густой красной слюной несколько задних зубов. Пальцы его же затрещали, искривляясь и заставляя ногти лопаться, под натиском новых. Превращение было не из приятных вещей, но это всегда происходило достаточно быстро, стоило только дать волю, расслабиться и позволить внутреннему зверю разорвать свою неживую оболочку на куски. Это было не так больно, это можно было пережить, справляясь, пересиливая и наслаждаясь. Кинув голодный пожирающий взгляд на жертву, Гектор оскалился, полузаменившимися зубами, ощущая как лицевые кости задвигались, смещаясь, растягивая и разрывая собственную кожу. Он хотел услышать еще немного криков медовой девочки перед тем, как его волчья пасть сомкнется на ее шее, поэтому не выдержав он перенес вес на ногу, стоящую на животе девочки, чтобы нажать сильнее, до хруста ребер, чтобы затем отшатнуться, опускаясь на колени и вздрагивая всем телом, ощущая как грудь вздулась и мышцы разошлись в стороны, разрывая кожу и оголяя звериную шерсть.

Сквозь пелену агонии, желания и сильной, вышибающей суставы, судороги, Гектор смотрел как преодолевая боль, захваченная диким, первобытным страхом, Ханна поднимается на ноги, прижимая сломанную руку к груди и поворачивается к хищнику спиной...Разве Майкл не предупреждал ее, не остерегал никогда не поворачиваться к волку спиной?!
-Беги, Ханни! Быстрее, еще быстрее! - смех вырывается из глотки Уорда, превращаясь постепенно в нечеловеческое рычание, несравнимое с тем, что воспроизводил оборотень раньше, в человеческом теле. Все его тело хрустело, выгибаясь на встречу изменениям, но он ликовал, волк внутри него рвался наружу, являя себя миру. Он догонит ее, она не уйдет от него, итог будет один, девочка, оставившая свой красный дождевик дома, будет съедена и ни один топор не взлетит в воздухе, чтобы спасти ее. Она будет проглочена кусок за куском, плохо пережеванная, но по отдельности, и никакой врач или некромант не сможет собрать ее целиком. О, эта мысль грела волчью душу Уорда, сильнее любой женщины, любого напитка или сигареты. Это его, она его...жертва.
Почему Ханна не бросилась к оружию, не попыталась выхватить из кобуры пистолет, Гектор не знал, но это было ему только на руку. Девочка была напугана, интересно, замочила ли она мочой свою милую юбку и эти треклятые, всему виной рваные колготки, или она была все еще не достаточно напугана?
Изогнувшись и скинув с себя ботинки и остальную одежду, Уорд коснулся лбом земли, рыдая, смеясь и рыча, вгрызаясь пальцами в траву и еловые иглы. Это была адская боль, он до сих пор не мог принять ее и каждое полнолуние стискивал зубы, сопротивляясь, не желая принимать в этом и в охоте участия. Но это был настоящий он и именно зверь был его причиной нежизни, даруя возможность не умереть молодым. Сегодня был день волка и помощник шерифа подчинялся, обхватывая себя с боков и стягивая кусок кожи за куском, оголяя все больше серо-белой шерсти. Еще несколько щелчков, болезненных вздохов и человеческая плоть, словно сброшенный комбинезон оставлена позади.
С его кожей оборотень разберется позже, а если какой-либо вендиго решит утащить оставленную тушку, Уорд нагонит и его. Сегодня у Гектора был чересчур боевой настрой, азарт бил в мозг, вышибая несуществующие пробки.
Волк наконец был на свободе, подпирая землю четырьмя лапами, чтобы затем не теряя ни секунды поспешить вдогонку, разминая новые мышцы и виляя-виляя меж деревьев, прижав уши и опустив голову вниз. Отчетливый, манящий запах, наконец усилившийся насколько нужно, гнал его вперед. Никакого воя, никакого рыка, молча и неотвратимо, ощущая как жидкая, горькая слюна срывалась с морды на бегу, падая на землю. Аппетит у волка был просто зверским...
Маленькая, напуганная до ужаса, раненная и почти сломленная медовая девочка убежать далеко не могла и не смогла бы при любом раскладе. Она ломала ветки, оставляла кровь и свой запах на них, одним словом, укрыться от хищника не представлялось возможным, она сама тратила силы, загоняя себя в ловушку, давая насладиться погоней.
Мощное более крупное волчье тело за несколько минут наконец нагнало свою жертву, выскакивая спереди, в лицо дочери Майкла, предварительно сделав крюк. Охота...это была именно она! Как Уорд мог не любить ее, как он мог блевать только съеденным еще не остывшим в его желудке мясом? Это было великолепно, сильно и так правильно. Пусть весь мир поглотит тьма, а луна станет хозяйкой неба, тогда, тогда царство волков возродится на костях людей навечно. Вечная охота, вечные жертвы.
Он выпрыгнул прямо на нее, широко раскрыв большую, увенчанную острыми и длинными белыми зубами пасть, изрыгая не удержавшись рык и выдыхая смрад гниющей плоти. Всего секунда чтобы вновь сбить собой человеческое дитя и пустить в ход жаждущие крови клыки.

Отредактировано Hector Ward (2017-05-09 23:44:31)

- Пожалуйста…пожалуйста, не нужно… только не так…
Волк не слышит слов, не разбирает смысла, он слышит шелест опавших листьев, травы и одежды, он слышит стук ее маленького сердечка, сейчас разрывающегося в разные стороны в желании прогнать через себя как можно больше крови, очищая и насыщая кислородом, чтобы дать мышцам шанс напрячься и отбиться. Мозг медовой девочки умирать не хочет, впрыскивая в ее тело всевозможные гормоны и вещества. Говорят, что скот нужно убивать в полном спокойствии, потому что страх портит мясо, отдавая горечью. Горечью непрожитых лет и надежд. Но оборотню все равно…его голод слишком силен, а запах Ханны и ее крови чересчур соблазнителен. Волк пойдет на все.
Лапа тяжелая и увенчанная прочными когтями, еще в прыжке цепляется за блузку девочки, чтобы при ударе о землю вдавить в ее живот самый край когтей, как наконечники пик, и дернуть, в желании убрать лапу и сбросить зацепившуюся ткань, оставляя не очень глубокий, но рваный след от трех когтей. Жаркая, такая желанная пахнущая как будто медом кровь вдруг вырывается на свободу из ран, окрашивая белую блузку и пропитывая землю, стремясь уйти туда, откуда пришла.
Сопротивления девочки не доставляют неудобства волку, она уже сдалась и слабые потуги не могли оставить зверя. Исход уже был предрешен и пусть боги, былые и настоящие, наблюдают за этим жертвоприношением. Язык хищника, шершавый и мокрый дотрагивается до живота Ханны, чтобы подцепить зубами ткань и потянуть резким движением в сторону. Жертву не стоило употреблять в пищу вперемешку с одеждой или шерстью.
Как только пуговицы, затрещав, отлетели в сторону, и кусок блузки разошелся по одному из швов, оголяя живот, оборотень вцепился в него передними зубами, вновь делая движение головой, чтобы оставить полоску посильнее, сдирая больше кожи, давая более широкий путь насыщенной детской крови.
А небо, такое отстраненное и безэмоциональное, над головой же настолько почернело и отяжелело, что кажется деревья, могли задеть облака. Первая капля сорвалась откуда-то сверху падая в густую шерсть оборотня, вторая же упала прямо на лоб Ханне, обдавая холодом, третья, четвертая, следующая и еще десяток вдруг обрушились вниз на преступника и жертву, поглощая их под плотной стеной дождя.
Это не входило в планы зверя и он оторвал крупную морду от притихшей жертвы, поднимая ее вверх и отряхиваясь от капель, сбрасывая их с верхнего слоя шерсти. Морда волка была в крови и он довольно облизнулся, наклоняясь вновь вниз. Пора было обхватить шею Ханны и сжать в зубах, до хруста костей. Но этого не произошло, почти лишенная сил рука девочки скользнула по морде, задевая глаза и нос, заставляя закрыть волчьи глаза и вновь их распахнуть. Стена дождя прибивала к земле запахи, смывала их с тела приемной дочери МакКиннов и разбавляла ее пахнущую медом кровь. Охота была окончена, безумие же, кажется, впитывалось в землю, в проклятую землю вокруг Годфри…
Зверь сделал шаг назад, два, раскрывая пасть и тяжело, высунув язык дыша. Не понимая что происходит хищник тихо заскулил, припадая мордой к траве и затем ложась на мокрую лесную подстилку, чтобы закрыть лапами морду и заскулить еще больше,  громче и болезненнее. Кажется, в этом рыке можно было различить чей-то голос.
«Прочь! На место, в выгребную мусорную яму! На место, тварь…»
Одна минута, не больше и не меньше, как мало времени для Гектора и как непозволительно много для Ханны.
Вновь боль в теле, вновь ломаются кости, выстраиваясь, изменяясь, вновь рождение и смерть в одном лице. Но боль противная, намного более яркая и сжигающая… всего несколько слоев мяса, жира и шерсти, чтобы увидеть свет и выбраться из-под шкуры зверя, и это можно стерпеть.
Несправедливо что человеческое тело слабее, несправедливо что гаснет сознание и справиться с этим очень-очень трудно. Несправедливо многое, но не все.
- О, господи, Ханна?! – тихий, голос Гектора вырывается из его человеческой глотки и он почти ползком, на все еще не слушающихся ногах и руках, обнаженный и мокрый, оказывается над девочкой. Глаза его раскрыты от ужаса и Уорд забывает как дышать.
- Очнись! Давай, приходи в себя! Пожалуйста, пожалуйста… - вырывается у него почти взахлеб и он осматривается, пытаясь понять откуда они пришли.
- Потерпи, только не засыпай. Это все ерунда, пустяк, царапина! – говорит он дочери Майкла, пытаясь вытянуть из обморочного сознания, не веря своим словам, но продолжая их говорить. Как бы было хорошо поверить в собственный обман, поддаться соблазну и сделать вид, что это шутка, а не преступление и насилие…шок парализовал всю его душу, заставляя ту ухнуть куда-то вниз, ближе к всепожирающему центру земли, чтобы там сгореть в терзаемых муках совести. Но не сейчас…
На шатающихся, подгибающихся ногах Гектор наконец встает, поднимая с собой максимально аккуратно и Ханну на руках, чтобы затем направиться обратно по ее следам, прижимая детское тело к себе. Гектор не мог осознать всего, он действовал по инерции, не желая задавать себе вопросов, не желая смотреть на дело рук своих. И единственная мысль колотиться в его голове, заставляющая перебирать ногами и находить в себе силы – «только бы успеть, только донести».

Нож в руках Ханны беспощадно резал, разрывая на куски произошедшее и происходящее, уродовал ужасную морду зверя, превращая его в вендиго, добавляя случайные образы, собирая и составляя монстра в своем воображении, чтобы защититься, чтобы дать второй шанс себе и хищнику…
Стена дождя, раскинулась на многие мили вокруг, погружая лесной массив в непроглядную тьму, смывая следы, заставляя прикладывать усилия, чтобы найти нужную тропу, нужный проход. И Уорд бежит, не замечая усталости в теле и повреждений пальцев ног и стоп. Он не смотрит куда ступает, помощник шерифа просто двигается вперед, сжимая девочку в руках и чувствуя как ее кровь будоражит его рот и стенки желудка. Остановиться бы, проблеваться бы...но времени нет, как и нет его на поиск одежды, заметание следов, сжигание собственного сброшенного дважды тела.
А всхлипы дочери Майкла продолжают откликаться внутри него стократно увеличенные. Кажется, каждый ее вздох и звук, наполненный мучениями, продолжал сжирать кусок за куском душу Уорда, калеча ее без права на восстановление или помилование. Впрочем, так ему и надо.
- Гектор...
Его имя звучит как приговор, как имя предательству и обману, как он мог так поступить с ней? Не удержался, не совладал, кусок паршивого дерьма...
"Только не умирай. Держись, Ханни, девочка...держись." - нечеткая мысль мелькнула в его голове, чтобы почти сразу же раствориться, вновь не будоража эмоции, не пробивая ту стену, которая вдруг воздвиглась стоило Уорду осознать кто и что сделал с приемной дочерью МакКиннов. Для самобичевания было еще не время, ему нужно было попытаться исправить содеянное. И вкус ее крови был подобен сейчас яду, обжигая рот с удвоенной силой.
- Гек, мне так холодно и мокро, я испачкала всю мою одежду, ты же не скажешь маме? Гек, укрой меня, укутай, согрей, очень холодно, Гек, очень.
Рука ее дотрагивается до его обнаженной груди, соскальзывая неровной дугой вниз, оставляя невыносимую боль, разрезая его естество без ножа или лезвия. Лучше бы он окончательно сдох от пули в городе на берегу океана, лучше никогда никто не давал бы ему второго шанса. Хочется рыдать и орать, но эмоции застряли комом в горле, вызывая смазм желудка и пищевода. Бежать, только бежать.
"Не трать на это силы, береги их, пчелка. Еще чуть-чуть" - кричит он внутри себя совсем не осознавая того, что язык его плотно прижат к зубам и только горло горит от воздуха, в боку чувствуется резкая боль при вдохе, а руки мелко дрожат. Но выход из леса уже близко, он знает это..
Как хорошо, что школа уже не освещалась, как хорошо, что дождь лил и здесь, создавая почти непроницаемую стену. Глаза жгло, но не от слез, вода скатывалась по волосам, лицу, заливая нос, рот, уши и глаза, устремляясь вниз по плечам, чтобы впитаться и в так насквозь мокрую одежду Ханны. Горячее тело оборотня пульсировало, обдавая таким необходимым жаром жертву на его руках. Медовая девочка слишком холодная, ее губы посинели, и она замолкла, не откликаясь. Время неумолимо стремилось к нулю, подталкивая и давая сил.
Еще десять метров и Уорд оказывается возле своей одиноко припаркованной машины. Никого не видно, его не видно, неба не видно и он дергает со всей силы заднюю дверь машины, открывая ее без ключа и укладывая на сиденье дочь Майкла.
- Ханна, не время умирать! Это не твое время, не твоя дата. Пожалуйста, открой глаза, иначе мне придется спасти тебя...по-своему. - горячо шепчет оборотень, прощупывая пульс на тонкой покалеченной шее и затем дергая за рычаг багажника возле водительского сиденья. Там была запасная одежда. Стоило одеться, найти в бардачке запасные ключи и как можно быстрее доставить младшую МакКинни в больницу. - Ты же сильная, упрямая, цепляйся за мой голос. Не дай пропасть мне!
Еще примерно пять минут, чтобы домчаться по скользкой дороге до больницы, не выключая мигалки полицейского авто и давя на газ, в надежде на то, что дорога пуста. Еще две минуты, чтобы выпрыгнуть из машины и передать врачам Ханну почти не дышащую, почти окоченевшую и посиневшую. Её кровь успела пропитать сиденье машины, его мокрую запасную одежду и закрасться под кожу, въедаясь в мышцы навечно. Ее рука на миг хватает его за ткань рубашки и губы раскрываются в бреду…
- Гектор…
Уорд вздрагивает, ощущая касание и реагируя на голос, но не Ханны, видение исчезает…уставшее серо-белое лицо Майкла смотрит на него сверху вниз, а его рука крепко обхватывает плечо оборотня.
Сознание медленно возвращается и стены больницы, грязная одежда, запах свернувшейся крови престают перед помощником шерифа…так легко Уорду не отделаться, реальность не кошмар, от нее не проснуться и не убежать.
- Операция закончилась. Её перевели в палату интенсивной терапии. – с нескрываемым облегчением произнес шериф, сжимая плечо Гектора сильнее и вновь возвращаясь к Мэри. Сколько боли он принес этой семье? Сколько оставил поседевших волос? Насколько сильно покалечил ни в чем неповинную девочку? Ты виновен, Гектор Уорд, виновен всецело и по всем пунктам…
Младшая МакКинни готова была бороться за жизнь до последнего, но почему тогда Уорд не готов был биться за свою? Почему он все еще был здесь, в этой больнице, рядом с выжившей? На его месте стоило бы собрать вещи и уехать из города куда глаза глядят, стоило…но вина сковывала ноги Гектору, заставляя замирать в ожидании приговора и казни. Хочется закрыть лицо руками, вцепиться себе в волосы и кожу, зарыдать до дрожи, но облегчения все нет - тугой комок как часовая бомба засел в груди Уорда, заставляя прикрыть глаза, погружаясь в собственные кошмарные мысли и образы. Он не побежит, не повернётся спиной. А за окном уже забрезжил свет, неумолимо двигая жизнь и время вперед… «И пусть смерть моя будет долгой и мучительной…Пусть».

Спал ли Гектор или впадал в свои собственные уже сочиненные и составленные кошмары, находясь где-то на периферии своего сознания, он не знал, но беспокойство терзало его тело, заставляя потеть и дышать так часто как он мог. Воздуха не хватало...и даже открытое настежь окно в комнате ожидания не могло принести ему облегчения.
Нашел ли кто его оставленные следы и вещи в лесу Уорд тоже не знал, сейчас он вообще мало что точно знал и понимал. Только откуда-то пришедшая совесть и вера в справедливость заставляли его ноги каменеть каждый раз, как мысли его направлялись прочь из больницы. В нескольких метрах от него, за стенами палаты спала Ханна. Её сон был такой же беспокойный, несколько раз датчики слетали с ее груди, вызывая писк приборов, заставляя медсестру или врача врываться к девочке, проверяя и устанавливая силиконовые наклейки с проводами на место. Ноги помощника шерифа сами каждый раз приводили его к палате, заставляя подойти как можно ближе...чтобы через шторы, прислонившись ладонями и лбом к стеклу, глаза могли заметить его жертву...медовую ни в чем не повинную девочку.
Тварь, ты Гектор и мразь...гнить твоему шакальему трупу под забором.
Несколько раз когда все было спокойно из палаты в общую зону ожидания заглядывал Майкл, ненадолго останавливаясь в проеме и рассматривая накрытого одеялом Гектора. Один или два раза Уорд мог поклясться, что Мэри присаживалась к нему, что-то произнося и проводя по его волосам и лицу пальцами. Она была ему благодарна...шериф был ему благодарен. За что? За то что спас их ребенка или сдержался от того, чтобы не убить ее? Если бы не начавшийся вдруг ливень все могло бы закончиться покупкой подвенечного платья и деревянного лакированного белого гроба...
Несколько раз оборотень пытался закурить прямо в больнице, но руки его настолько дрожали, что спичка падала одна за одной на пол, не успевая вспыхнуть...Один раз Гектор еле успел донести свое тело до туалета, чтобы припав к толчку изрыгнуть все, что было в его желудке или попало туда стараниями Мэри или молодых медсестер, проявляющих жалость не к тому...ох, не к тому. Там же он попытался выдавить из себя слезы, но ничего не получилось, и ощущение захлопнувшегося капкана не покидало его. А время шло...

- Гектор...
Его имя звучит отвратительно и только Уорд слышит в нем страх, боль и невыносимые страдания. Оно откликается в его сознании, вызывая удовлетворение внутреннего зверя, его тихое, еле различимое рычание между стуком собственного сердца.
В этот момент помощнику шерифа захотелось вскрикнуть, но звуки застряли в горле. Лучше бы дочь Майкла и Мэри никогда его не видела, лучше бы она ослепла. Гектор с замиранием сердца вжимался в стену, в ожидании криков и приговора. Несколько раз его глаза находили пистолет на поясе шерифа, чтобы заставить оборотня задуматься над количеством выстрелов в его голову...он не станет сопротивляться. Не в этот раз.
Но голос медовой девочки другой...а рука уже зависла в воздухе, в поисках его...
"Что это за улыбка? Что она делает? Завизжи, Ханна, закричи и наставь на меня палец! Виновен! Тварь! Ублюдок! Смерть! Сделай это!"
Но вместо ожидаемого это...не уж то она все забыла? Но как быть? Надолго ли?
- Ханна...- в ответ севшим низким и хриплым голосом отозвался оборотень, выдыхая и делая неуверенные шаги в сторону кровати больной, из-под лобья бросая взгляды на родителей девочки. Их глаза были полны слез, они ждали воссоединения спасителя и спасенной, они доверяли Уорду и очень-очень был благодарны. Глупцы...
Его рука, словно не контролируемая собственным телом, поднялась, соприкасаясь кончиками пальцев аккуратно и осторожно, словно боясь получить электрический разряд с пальцами младшей МакКинни. Было в этом что-то сокровенно-соблазнительное и извращенное...
"Вспомни же...прямо сейчас, Ханна, мать твою! Сейчас или замолчи навечно! "
Уорда раздирало на части противоречивое чувство, с одной стороны он хотел быть уличенным в преступлении, в жестокости и в содеянном, хотел понести наказание и наконец освободиться от  того, что прочными когтями засело в его груди, пожирая его изнутри медленно, но постоянно, но с другой стороны жить хотелось, проживать дни,недели, месяцы, годы тоже, разве он много увидел и пожил? Разве много плохого сделал? Он хотел скрыть произошедшее, он хотел жить, поэтому молчал, трусливо перекладывая всю  ответственность на плечи маленькой раненной и беззащитной девочки.
Место тебе в яме с предателями, трусами и дезертирами, Гектор Уорд...в яме.

Пальцы девочки холодные, но не настолько как ночью под проливным дождем. Ладонь ее дрожит, синие, почти фиолетовые синяки пролегли под глазами обоих, синяки и царапины покрывали тело Ханны, только вот...ни единого следа не осталось на Гекторе. Не было ожогов от электрошекера, не было выбитых пальцев и исцарапанных ног, не ныл пах. Но здесь все было не так просто...случайность или судьба раскинула кости, отдавая оборотню ментальную боль обоих, а человеческой девочке - физическую.
Медикаменты перебивали запах крови, но Уорд до сих пор чувствовал эту медовую сладость там, под повязками и бинтами. "Не шевелись, Ханни, не напрягай живот и не дай шраму увеличиться..."
- Гектор все это время был тут, Пчелка...
"...был тут, чтобы опустить голову на плаху, я думал, что я готов...но, Ханна, я хочу жить, также как и ты...я не могу замахнуться топором"
Голос Майкла ударил тяжелой дубинкой по голове, он не спаситель, он враг и предатель. Но нет никого чтобы изобличить его, призвать к ответственности и Уорд молчит, выжидая и изучая.
- Спасибо, Уорд... правда, спасибо. Я помню, и буду помнить, что ты сделал для меня...
"Не смотри на меня так, девочка, не смотри...я не заслужил твою благодарность, это тепло...не смей" - горло оборотня вздрогнуло и он тихо выдохнул весь оставшийся воздух, вжимая всего себя в одну точку где-то внутри, давя вдруг вздрогнувшие губы, превращая их в тонкую линию.
Гектор захотел опуститься на колени, ноги его уже не держали, но ужас, вдруг отразившийся в глазах дочери Майкла, заставил выпрямиться, раскрывая рот и глаза пошире.В ту секунду Уорд не знал чего хотел больше, что ожидал от пострадавшей. Его мысли разрывали тело буквально на две части, как два противоборствующих лагеря на двух берегах одной реки.
- Я... я... извини...
Майкл среагировал на настороженность и страх своей дочери, как старая гончая, врываясь в разговор спасенной и спасшего. Помощнику шерифа стоило отойти от койки, не загораживать собой свет и не заполнять пространство комнаты, не нарываться, спрятаться, раствориться, но он не мог ни убрать своих пальцев, ни отвести взгляда. Стоило Ханне отнять руку в попытке отстраниться, как Уорд неосознанно потянулся к ней, вслед за ее хрупкими пальцами...которые цеплялись за его тело, впивались в шерсть и просили перестать и прервать ее мучения, подарить неизведанную смерть. Несмотря на облик зверя, что-то всегда будет всплывать в памяти...терзая.
- Я ничего не помню... Там... был зверь. Правда, Гектор? Большой и страшный... Ты его убил?
"Ханни, пожалуйста, вспомни, обвини меня...это я сделал, я!" - какой толк от слов, которые Уорд не смог сказать, какой толк от мыслей и просьб не вылетевших из его рта? Так, для очистки совести, чтобы оставить себе хоть какое-то оправдание, чтобы не иметь возможности взять пистолет и прострелить себе нёбо...Вместо этого губы его раскрылись, чтобы хриплый незнакомый самому себе голос произнес:
- Вендиго, я не смог его убить, времени было слишком мало. - ложь далась оборотню относительно легко,каждое новое слово вылетало все легче, заставляя поверить в произошедшее, в сочиненную историю чокнутым полицейским и маленькой девочкой. "Как низко ты пал, Гектор, ты плаваешь в дерьме, еще чуть-чуть и ты захлебнешься...говно уже залило твой лживый рот. "
Майкл сокрушенно вздыхает и вновь возвращается к Мэри, шериф уже слышал версию своего помощника, не то, чтобы старший МакКинни не мог в это поверить, ему нужны были подробности самого нападения, а этой информации у Гектора не было как ни крути. И видимо у его дочери тоже...
Одно движение, одна секунда и пальцы Ханны вновь сомкнулись на ладони Уорда, обдавая его теплом, запахом меда и случившегося. Её прикосновения обжигали, вызывая дрожь и будоража ту ее кровь, что впиталась в него через кожу, желудок и рот...кажется, оставаясь в нем навечно.
- Ханна...- вместо того, чтобы отстраниться помощник шерифа накрывает пальцы девочки второй рукой, потворствуя обману, позволяя ему расправить крылья и зажить собственной реальной жизнью.
"Ты разрываешь меня на куски...скажи сейчас, скажи...или замолчи навечно. Не оставляй меня в этом колодце дерьма одного..." - жалость ли к себе, к  дочери Майкла вдруг врывается в сознание Гектора, теперь он точно знает что уста его запечатаны сильнее любой печати, он не признается, он выбирает жизнь. И пусть его жертва навечно останется такой только в его воспоминаниях...все складывалось лучше некуда для несостоявшегося убийцы.
Горло сжимает тиски и непонятная волна переживаемого поднимается по пищеводу вверх, заставляя наконец навернуться на глаза слезы и высвободиться из объятий девочки, его маленькой выжившей жертвы.
- Я...поеду. Мне нужно...я постараюсь, сделаю все что от меня потребуется, чтобы вернуть Годфри покой. - произносит последнее Уорд, наконец находя в себе силы оторвать взгляд от Ханны и спиной выходя из палаты, не смея ни к кому повернуться спиной, не оголяя свое слабое место, зная, что так делать нельзя...не допуская ошибок маленькой девочки. Не сейчас..

И только на месте преступления, на месте борьбы, подобрав свою одежду, куртку школьницы Уорд наконец падает на мокрую землю там, где кровь медовой занозы окропила землю. И только там, только один раз Гектор позволяет себе закричать во всю силу легких, вгоняя страх, желание покончить с этим, с собой и своим зверем как можно глубже в себя, выдыхая пережитое и находя в себе силы воздвигнуть стены и поставить тяжелую дверь, ведущую в темный освещаемый только полной луной карцер, слыша тихий довольный и победоносный рык...еще не зная, что преступнику ключи не нужны и замки не удержат его никогда и ни за что. До следующего раза, моя маленькая медовая жертва, до следующей твоей ошибки, до следующих разбитых коленей...

Отредактировано Hector Ward (2017-05-22 01:54:10)