Служба, работа... такие несущественные понятия, верно? Ему нужны объяснения, но она не сможет их дать. И не потому, что не хочет, а потому, что знает, чувствует - никто не способен понять так, как понимает себя она. Упрямая искательница его тепла, иссохший колодец, который слишком долго стоял на солнце в ожидании него, чтобы вода не высохла. Летающий к звездам астронавт, который вот-вот сможет коснуться рукой той самой манящей, самой яркой звезды, но опаливший руку, лишенный надежды. Всем этим и ничем была Ханна в тот момент, когда упрямый подбородок колол воздух, а взгляд ничего более не мог выражать. Падать на землю сразу после того, как обрел крылья - больно. Но еще больнее то, когда падаешь не ты сам - тебя столкнули. Будто небосвод слишком тесен, чтобы унести двоих.
"Слишком эгоистичная птица, верно, Гек?"
А впереди нее качаются ветки, как когда-то давным давно, как до нее, как во время ее маленькой смерти и как качались тысячи раз. Вот так вот, всегда по одним и тем же траекториям. Казалось - умри ты, развидь их - маятник не прекратится, пока не вырубят лес. Какая же незначительная трагедия происходит под немым дрожанием жухлой листвы на них, и насколько все это мелочно и глупо в сравнении с чем-то вечным. В сравнении с ее сиюминутным выбором, истерикой, да не важно чем! Даже труп в реке казался естественным мгновением, развалившимся на краешке бездны-вечности.
"А ведь я все решила давно... очень давно" - с каким-то тихим ужасом понимает она, на мгновение останавливаясь, стараясь, чтобы ее усмешка была не настолько горькой, как старая тыквенная каша или как дешевый абсент, в который забыли добавить сахара. И как знать. может ее больной мозг знал, что будет дальше, проигрывал этот момент. Потому она даже почти не испугалась, когда болезненный толчок заставил сжаться и покачнуться вперед, чуть ли не приближая лицом к земле. Но не упасть, ноги она держала крепко и напряженно, да и падать ниже казалось уже некуда.
- Ты никуда не пойдешь! Ты будешь делать то, что я тебе скажу! Я ТЕБЕ СКАЖУ! Раньше тебя это не беспокоило, так с чего начало?А?!
Что он скажет... разве она не делала так? И разве от этого не было хуже? Ей нечем дышать, ей всегда было нечем дышать. В ярком спектакле с послушной девочкой и строгим начальством получал удовольствие только Гектор, в то время как второй актер путал роли, забывал, что он личность, а не маленький цветочек, который можно раздавить от одного только слова. Нет, ей надоело. Так не правильно, не нужно. Она хочела быть сильной, чтобы не только дарить остатки тепла, но и принимать его хоть иногда. Всему есть пределы, границы, окончания, а бесконечность можно оставить вселенной за пределами атмосферы и собственного реального мирка. И вот эти пределы тепла и добра в какой-то момент просто закончились, не найдя ответа, растворились в чужом теле, не оставляя ничего ей самой. Потому с каким-то немым безразличием она резко повернулась к нему, вскинув наконец-то руку и сделав то, что казалось ей самым правильным - попыталась ударить в нос.
- Я еще раз повторяю тебе, Гектор Уорд. Я устала. Я не хочу слушать то, что ты мне скажешь, - торжества не было. За то выплеснутый гнев наконец-то освободил разум, заставляя понять, что вот он, единственный правильный ее поступок за все эти чертовы одиннадцать лет, за весь этот год проведенный мышкой рядом с сытым котом. - Можешь вызвать Линча, можешь вызвать кого угодно, раздавать им приказы. Значок и пистолет я верну завтра, равно как и напишу заявление об отставке. Которое ты подпишешь.
"Правду, скажи ему правду. Чтобы пропасть была еще шире. Покажи ему, что не только он умеет удаляться, не оставляя права на возвращение"
- Или Уорд хочет видеть у себя в участке прислужника Совета Магиков? - почти на лезвии истины выговорила она, попытавшись извилисто усмехнуться змеей. Так лучше. Больше ненависти, господин шериф. Можете даже побить. МакКинни знала, что на такое он вряд ли способен. В кои то веки приятно закрыться знанием об отце и пониманием того, что ждет Гека в случае травм у дочери Майкла.
- Я изменилась, Гек. Потому что я - человек. Люди меняются, люди вырастают и становятся чем-то новым.. - просто пожав плечами, медовая девочка излагала мысли уже спокойным тоном, за которым скрывался дребезжащий лед, холодный, как и ее постель в те часы, когда хозяйка пропадает сутками на работе. - А ты все такой же... как и отец. Запугивающий работников, требующий точного выполнения твоих указаний. Но знаешь, папа никогда не позволял себе превращать помощников в рабов, никогда не позволял себе давать слабину и утопать во гневе настолько, насколько в нем плаваешь ты
Личное... если бы только личное вело ее все дальше в эти жестокие откровеня, она была бы самой счастливой. Увы, в ее маленьком мирке набралось слишком много пережитого. Когда ее считали мешком с картошкой, на который можно просто наплевать, пусть истекает кровью - главное подальше от прохода к трупу. Или когда ее просто напросто споили, принимая на работу. Эксперимент, требования... как будто она на невольничьем рынке , на котором можно купить себе куклу из плоти и издеваться над ней, как угодно в угоду тому, что хозяин зовет Правосудием. И лишь вишенкой на торте вышло то, что они переспали. Вот только если Ханна еще ощущала себя ответственной или хоть как-то причастной, то Гек, очевидно, смотрел на это действительно как на похож в туалет или на дрочево на неважный ролик с порнотуба.
"Я - живая. я не картинка, которую можно смять. И не страница, которую можно закрыть,."
И может к счастью, а может и нет, ответов больше не было, как не было и криков. Все было как всегда. Ветки скрипели что-то свое. Труп омывался волнами речушки. А Гектор Уорд в очередной раз довел очередного копа до увольнения. Колесо белки всегда будет крутиться в одну и ту же сторону, меняется только угол восприятия человека, смотрящего на него. Но не зрение самой белки.
Завтра изменит многое, завтра придет болезненным маленьким днем, заполненным кучей соплей и мороки, свойственным разбитым надеждам и попыткам восстановить хоть как-то собственную жизнь. Возможно, пара бутылок вина и несколько дамских сигарет с каким-нибудь убойным ментоловым привкусом, заглушающим целый килограмм горького шоколада. Но это будет завтра. А пока что между ним и Сейчас протекала неизвестность.
Она обещала держать его руку до конца, не давать ему разомкнуть ладони. Но что делать, когда тянуть их к нему не хочется?
Отредактировано Hannah McKinney (2017-06-05 00:56:16)
