Сегодня у Кита должен был быть выходной, поэтому утром он блаженно валялся на своей кровати и рассчитывал провести в этой мягкой обители еще, как минимум, часов пять. И только потом, возможно, подняться и заняться чем-нибудь полезным. Почитать книжки, например, в миллионный раз изучить анатомический атлас, сходить к Алену, в надежде, что у него внезапно найдутся для блондина поручения. Но все грандиозные планы обрушились в один момент, когда мобильный телефон разразился назойливой мелодией, а на том конце провода слезно просили выйти сегодня на смену. Сонно пробурчав что-то согласное в трубку, мужчина оторвал голову от подушки и поднялся с кровати. Сложно настроиться на рабочий день, когда планировал дать телу отдохнуть. Почесав затылок, он все еже приступил к выполнению всех стандартных утренних дел.
Он удивлялся, чего ради его вызвали – в больнице было тихо, как на кладбище, пациентов не было совсем. Кит сидел в своем кабинете, едва не растекаясь по стулу на колесиках, иногда чуть крутился то в одну сторону, то в другую, и постоянно бросал теннисный мяч в стену, ловя снова, когда тот отскакивал. Наверное, он раздражал своих соседей по кабинету, но было откровенно плевать. Скуку нужно было хоть как-то разгонять, а такая незамысловатая игра с самим с собой помогала лучше думать. Мужчина издал довольно громкий недовольный стон, почти принимая поражение, почти уверившись в том, что до конца дня он будет сидеть, качаясь на крутящемся стуле в это несчастном кабинете, в компании теннисного мяча. В голове даже мысль скользнула, что было бы неплохо, случись какая-нибудь крупная трагедия, вроде взрыва, обвала здания, падения вертолета или чего-то подобного. Чем масштабнее, тем круче и интереснее. Ничто так не развеивает скуку, как кучи людских тел с кишками наружу, которым нужно успеть спасти жизнь.
Телефон в кармане халата завибрировал, и мужчина нехотя потянулся рукой к аппарату.
– Окман, – сухо ответил он.
На том конце провода что-то верещала одна из медсестер на посту, а Кит лишь недовольно свел брови и двумя пальцами свободной руки чесал переносицу, силясь разобрать хотя бы одно слово из уст визгливой женщины. Раза с третьего, после того, как сестра сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, мужчина все же смог разобрать ее речь. На лице нарисовалась довольная улыбка, а от скучающего вида не осталось и следа. Он подскочил со стула, а тот так радостно начал укатываться, что Кит чуть было не грохнулся пятой точкой на пол. К счастью, он смог удержать равновесие и, закрыв за собой дверь, выбежал из кабинета. Лифтом пользоваться в экстренных случаях было не целесообразно, поэтому он рванул на лестничную площадку и принялся спускаться по ступенькам вниз. «Не переживай, все на месте – по десять ступенек на каждом отрезке. Нет времени считать».
– Что тут у нас?
– Вас ждет парнишка в третьем приемном.
Окман схватил планшет с бумагами и, приподнимая брови, безмолвно спросил у медсестры подробности.
– Кай Мэлоун, двадцать лет. Легкое сотрясение, множественные ушибы, перелом пястных костей.
– Как? – уже развернувшись спиной к посту, спросил врач.
– Мотоциклетная авария.
Он молча кивнул и удалился в указанную ранее палату, продолжая довольно улыбаться. Похоже, мысли материальны. Это, конечно, не взрыв или падение вертолета, но тоже ничего – есть шанс, что это займет его на несколько часов. Кит вошел в комнату и сразу устремил взгляд к молодому пареньку, сидящему на кушетке. Бегло оглядев мальчишку, Окман делает вывод о том, что едва ли предстоит что-то интересное. Пальцы выглядели вполне сносно, вероятно, их уже вправляли, голова тоже без видимых повреждений. Оставалась уповать лишь на повреждения внутренних органов.
– Доктор Окман, – без лишних условностей представился вендиго и, скинув планшет на тумбочку, – Рассказывай, пацан. Все, что помнишь.
Мужчина подкатил ногой табуретку (тоже на колесиках, вау, они тут повсюду) к себе поближе, сел на нее, разведя колени в стороны, уперся локтем в колено, а подбородком – в ладошку, и с интересом взглянул на своего пациента.

История была скучна и проста до одури. Мда. Окман окинул скучающим взглядом помещение – именно в этой палате он бывал достаточно редко – и, хлопнув ладонями по собственным коленям, бодро поднялся с табуретки, приближаясь к мистеру Мэлоуну.
– Прежде чем дать тебе обезболивающие, я должен убедиться, что в них есть необходимость, – скучающе произнес врач, шарясь руками в ящиках тумбы, – Раз ты в состоянии сидеть после аварии, значит, вероятно, ничего серьезного. Сейчас посмотрим.
Мужчина натянул на руки белые перчатки, толкнул бедром выдвинутый ящик и подошел вплотную к пациенту, сразу обратив внимание на свежую кровь на пальцах. Странное дело. Если верить записям, над мальчишкой поработали еще в машине скорой помощи, значит, авария случилась где-то загородом, иначе бы его сразу привезли сюда, не утруждаясь вообще никакими врачебными вопросами – на ходу это делать не очень удобно и не очень безопасно. Даже если рану на голове не заметили, кровь должна была уже свернуться. Кит осмотрел голову парня, аккуратно раздвигая ряды белоснежных волос в стороны, чтобы точно найти место кровотечения. Долго искать не пришлось, красное на белом выделялось довольно хорошо. Вендиго отстранился, ногой поддел тумбу на колесах (серьезно, очень мобильное отделение), заставляя ту подъехать ближе, и достал из второго ящика перекись водорода, промокнул им марлевые тампоны и принялся аккуратно очищать рану от посторонней грязи, легонько прижимая марлю к голове и напевая под нос незамысловатую мелодию. Кровотечения больше не было. Мужчина отстранился, нажал носком на педаль мусорного ведра, скинул в него использованную марлю и перчатки, сразу потянувшись за новой чистой парой. Когда кисти рук снова облачились в белый латекс, Окман снова оказался возле парня.
– Стоять можешь? – он посмотрел парню в глаза. Когда тот слез с кушетки и принял вертикальное положение, Кит спокойно продолжил, – Снимай куртку и футболку, мне нужно осмотреть твои ушибы.
Пока парень раздевался, вендиго вновь присел на табуретку и подкатил к нему ближе, так, чтобы торс паренька оказался как раз на уровне глаз врача. Он осматривал все ушибы и кровоподтеки, прощупывал области рядом с ними, периодически поднимая взгляд наверх, наблюдая за реакцией паренька. Стоило понять, какие из них болят сильнее, а какие вообще могут намекать на возможные проблемы с внутренними органами. В целом, все было в порядке. Закончив с этим, он кивнул в сторону кушетки, как бы прося Мэлоуна снова сесть, ни на секунду не прекращая напевать себе что-то под нос. Он взял в ладони поврежденную кисть парня и осмотрел пальцы. В целом, ничего страшного тоже не наблюдалось.
– Что ж, – Окман оттолкнулся ногой от пола, заставив себя вместе с табуреткой отъехать в сторону тумб, на ходу стягивая с рук перчатки, – Ничего смертельного, но на МРТ все же придется сходить.
Мужчина чирканул что-то в карте, достал из кармана халата телефон и набрал сестринский пост. Попросил тамошнюю медсестру записать мистера Мэлоуна на томограмму, поблагодарил и сбросил звонок, вновь разворачиваясь лицом к пациенту. Он улыбнулся, хотя в самом деле был не очень рад – скорее всего с парнем все более, чем в порядке, что означало: никаких операций, никаких вскрытий, все скучно и банально. Он глянул на настенные часы над входной дверью в палату и еще раз мысленно сокрушился – время тоже практически не пролетело.
– Что касается твоих пальцев, сейчас медсестра наложит тебе шину. Недели через две они будут в полном порядке, а до тех пор… ты же понимаешь, никаких мотоциклов и излишней нагрузки на эту кисть. А обезболивающее, о котором ты просил, тебе выдадут сразу после МРТ.
Кит выпрямил спину, хрустнул позвонками, наклонившись сначала в одну сторону, потом в другую, а затем прогнувшись в спине назад. Вернувшись в исходное чуть ссутулившееся положение, он вопросительно выгнул бровь и спросил парня:
– Ко мне есть еще какие-нибудь вопросы?

Ему не очень интересно то, как охарактеризует его работу какой-то юный мальчишка. Он знает, в чем он хорош, в чем не очень, и уж точно отдает себе отчет в том, что едва ли в этой больнице найдется врач лучше, чем он. Возможно, того же уровня, но лучше – маловероятно. Поэтому Окман лишь игриво вздергивает одну бровь и расползается в улыбке, чуть приоткрыв рот. Его забавляет реакция мальчишки. Да что он вообще смыслит в медицине?
– Ты находишься в приемном отделении, пацан. Ты тут как на конвейере – моя задача тебя в нужном направлении покатить. К тому же, я уже записан в твоей карте лечащим врачом, так что, если МРТ покажет что-то значимое, тебя опять отфутболят ко мне. Уверен, это не последняя наша встреча.
Он говорил спокойно, размеренно, просто предоставляя парню информацию о том, как здесь устроена медицинская система, не выражая совсем никакого интереса ни к самому пациенту, ни к его колким словам. Мужчина потянулся за планшетом и принялся вписывать туда левой рукой какие-то заметки. Почерк у Кита был весьма скверным, но большинство сестер уже привыкли и без особых проблем разбирают его каракули. Мужчина задумался, поднял взгляд к мистеру Мэлоуну и с удивлением заметил, как тот вытворяет странные движения своей непострадавшей рукой. Не успел он понять, что именно происходит, как все бумаги, аккуратно сложенные стопками на тумбах, а так же все те, что лежали в специальных органайзерах, вмиг завихрились  в помещении. Окман еще не знал, как на это реагировать, но к тому моменту, как ураган успокоился, и все листы начали постепенно приближаться к поверхности пола, он резко дернулся практически всем тело, предчувствуя скорое наступление проблемы.
– Твою мать! – ругнулся Окман, и в ту же секунду лицо его приняло вид обеспокоенный, напуганный, растерянный.
Он хотел сорваться со стула и, рухнув на колени, начать собирать с пола всю макулатуру, снова всю отсортировать, распределить по стопкам и также аккуратно разложить на поверхностях тумб. Но он успел лишь податься корпусом вперед, когда к нему устремился новый воздушный поток. Будьте прокляты, чертовы колесики – доктор Окман вместе с табуретом покатился назад и весьма неприятно врезался спиной в торчащую ручку двери, а затем затылком пробил окошко все той же двери. Потеряв всякое равновесие, врач слетел с табуретки и, вдобавок ко всему, ушиб правое бедро о треклятые колесики, а плечо – о кафель. В глазах слегка мутнело. Спустя около полуминуты валяния на полу, мужчина все же отыскал в себе силы, чтобы приподняться на локтях, ощутив при этом ноющую боль в ушибленном плече, и ползком приблизиться к разлетевшимся бумагам.
– Один, два, три, четыре… – шептом считал бумаги Окман, – Не надо больше, не надо… пять, шесть, семь… М-мистер Мэлоун… – мужчина поднял взгляд к своему пациенту, оторвавшись на секунду от наведения порядка, – П-пройдите на сестринский пост, Вас н-направят на МРТ. Семь… Восемь, девять, десять, одиннадцать… Шину там же наложат. Двенадцать, триннадцать…