Ближе всех оказался дом Кей, тоже находящийся где-то на отшибе. Не удивительно, что Джек решил остановиться на ночь там. Сил едва хватило на то, чтобы дойти сюда, едва ли он бы добрался до собственной квартиры. Целой одежды после продолжительных и изощренных пыток на нем не осталось, выжил только плащ, который худо-бедно защищал от показывающегося уже из-за горизонта солнца. Пятки, голени и предплечья начинало сильно припекать, еще пара минут и кожа начнет пузыриться, а там недалеко от воспламенения. Хорошо, что вампир уже был на пороге своей цели назначения. Он неуверенно ступил на крыльцо и чуть качнулся в сторону – не очень приятно оказалось опираться на обожженную стопу – и навалился на дверь, надеясь, что там поддастся ему и откроется. Не судьба. С другой стороны, оно и хорошо – это ведь значило, что Кей не оставляет двери открытыми почем зря, а это какая-никакая гарантия безопасности. Хотя, за магика сильно переживать обычно не приходилось, эта девушка вполне могла за себя постоять. И все же именно сейчас было бы очень кстати, если бы она забыла запереться изнутри. Стоп, а с чего он вообще решил, что Кей дома? Он надеялся на это.
Он еще раз навалился всем весом на входную дверь, почти всерьез ожидая другого результата, но этого не произошло. Парнишка скатился спиной по двери и начал кутаться в собственный плащ так, словно по-настоящему замерз. Хотя, учитывая то, что вампиры не мерзнут, это скорее был какой-то защитный жест или что-то на него похожее. Это вот то самое странное желание, когда хочется сжаться в комок, подобно эмбриону. Козырек над крыльцом позволял спрятаться от солнца, предотвращая нежелательное возгорание. Хорошо бы было сейчас дождаться, пока новообразовавшиеся ожоги сойдут с тела, но учитывая то, насколько сейчас Джек был истощен, вряд ли это произойдет хотя бы к полудню. Долбиться в дверь тоже не было большого желания – как бы хреново себя не чувствовал Райли, будить Кей, если она спит, точно не хотелось. Тем более, зная ее любовь к кровати. Мальчишка лишь обреченно выдохнул и стукнулся затылком о дверь. Может, стоит заночевать прямо здесь, на крыльце? Джек глянул на мягкое кресло, стоящее рядом – вполне бы сгодилось вместо кровати. Тоже опасно, в какой-то момент козырек перестанет защищать от солнечных лучей и вампир рискует сгореть заживо, да еще и во сне. Нужно было пробираться внутрь, но не портить же в очередной раз имущество зельеварки.
– Черт, – из последних сил выругался парень, поднялся на ноги, морщась от неприятных ощущений во всем теле (оно еще помнило, что с ним происходило пару часов назад), – Простите, что тревожу Ваш сон, – хрипел он себе под нос, покидая тень и беря в руки мелкий камушек со двора, – но у меня нет другого выбора.
Хотел бы он двигаться быстрее, минимизируя контакт ультрафиолета со своей бледной кожей, но сил на это не хватало, и не было даже никакого внезапно открывшегося резерва, откуда бы их можно было почерпнуть. Замахнувшись, он бросил камешек в окно на втором этаже, то самое, где, он полагал, находилась спальня Кей. К счастью, это у него получилось сделать с первого раза. На всякий случай, он бросил еще несколько камешков, но когда промахнулся три раза подряд, понял, что больше он так высоко ничего забросить не сможет. Вернулся в тень, под козырек, уткнувшись лбом в парадный вход, ожидая, что стук камня по стеклу разбудит хозяйку дома, и она вот-вот спустится и распахнет двери своему нежданному гостю.

Двери распахнулись слишком неожиданно. Джеку даже показалось, что он успел уснуть от бессилия, уткнувшись носом в деревянную дверь, а потому внезапное пробуждение, сопровождавшееся падением лицом на пол, оказалось не самым приятным. Хотя, то, что он увидел, когда перекатился на бок и раскрыл глаза, заставило улыбку материализоваться на его лице.
– Кей, – с каким-то блаженством выдохнул мальчишка, и снова опустил веки. Словно почувствовал себя, наконец, в безопасности, и готов был прямо сейчас провалиться в мир сновидений, восстанавливая хоть какие-нибудь силы, – ..да так, мимо проходил.. Решил заглянуть.
В голосе чувствовалась усталость, вымученность, но, тем не менее, и спокойствие тоже. Умиротворение. Он чуть дернул рукой, когда девичьи пальцы коснулись его обожженной кожи, лицо на мгновение исказилось в недовольной гримасе, но тут же пришло в норму, возвращая довольную улыбку.
– Еще пять минуточек, – словно ребенок почти прошептал Джек, будучи не в силах говорить громко, и чуть поерзал, продолжая лежать на полу и кутаясь в плащ как в одеяло. Но вопрос об одежде заставил его выйти из предсонного состояния и приоткрыть один глаз, вздернув бровь, бросая какой-то полный непонимания взгляд на Кей, – Кстати, об этом: я не оставлял у тебя ничего из своих вещей? Сейчас было бы очень кстати.
Признав, наконец, что спать на полу ему все равно не позволят, он нехотя, лениво и медленно, уперся локтями в пол, приподнимая корпус над поверхностью, а затем полноценно перешел в сидячее положение. Он глянул в обеспокоенные глаза девушки и снова улыбнулся. Ему сейчас было более, чем спокойно, и он пытался заразить этим умиротворением и Кейси. Несильно стукнувшись с магиком лбами, он выдохнул с тихим смешком и, собрав все свои силы, резво поднялся на ноги. Не рассчитал – тут же потерял равновесие, и чуть было не упал в сторону, но, вскинув руки, смог выйти из шаткого состояния, по-хозяйски облокотившись на стену.
– Наверх, так наверх. Прости, что разбудил, Шоколадка.
Сделал усилие, чтобы чуть наклониться вперед и легко поцеловать в лоб поднявшуюся с пола Кей.

Подниматься была тяжеловато, но, кажется, некое несчастное подобие «второго дыхания» все же начало лениво пробуждаться. В ванную отправляться не сильно хотелось, просто потому, что лежать амебой в постели хотелось куда как больше. Но Кей права, стоит смыть с себя не только события прошлой ночи (или в какое время суток происходило это надругательство над вампирским телом), но и следы запекшейся крови, которая, к счастью, все это время была скрыта под тканью плаща и не попалась на глаза магику. Остановившись в дверном проеме, юноша кивнул девушке, невербально предложив идти спать, а затем прикрыл за собой дверь ванной комнаты. Он даже свет включать не стал, зная, как сильно слепит искусственное освещение в этой конкретной комнате – слишком много белого и блестящего. Способность видеть в темноте выручала и позволяла дать глазам заслуженный отдых. Мальчишка скинул с плеч плащ и залез в ванну, включив теплую воду. Свежие ожоги неприятно щипало при контакте с водой, заставляя вампира время от времени морщиться от недовольства. Похоже, что раны все-таки затянулись полностью, хотя какая-то фантомная боль не давала забыть обо всем творившемся накануне. Джек прикрыл глаза и расположился удобнее, готовясь отмокать таким образом еще как минимум полчаса.

Вполне возможно, он так бы и уснул, лежа в ванной, если бы не скрипнувшая позади дверь. Вампир чуть дернул ухом, но оборачиваться не стал – и без того понятно, что войти никто, кроме Кей, не мог. Не поднимая век, он слушал ее легкие шаги по кафелю, а затем чуть приподнялся, упершись локтями в бортики ванной, расправив плечи и хрустнув шейными позвонками. Лопатки тут же заныли не то от переизбытка теплой воды, не то просто от воспоминаний о крайне неудобном стуле в той пыточной комнате. Чуть поморщившись от неприятных ощущений, он все еже уселся удобнее и вновь опустил руки в воду.
Говорить ни о чем не хотелось. Хотелось просто отмокнуть, выползти из ванной, завалиться в постель и утонуть в объятиях Кей (или утопить в объятиях ее саму). И спать. Двое-трое суток, в идеале. А потом проснуться и надеяться, что воспоминания о прошедшей ночи его больше не потревожат, что Кей не станет докучать вопросами, что все это растворится в воздухе, не оставив за собой ничего, даже крупиц воспоминаний. Но разве когда-нибудь все было так просто? Было, пожалуй, когда открываться было совсем некому – те полвека, что Джек бродил в одиночестве, хулиганил и бедокурил направо и налево, совсем не беспокоясь ни о своей жизни, ни о чужих судьбах, ни о чем-либо вообще. Готовый в любой момент в жизнью проститься, если так распорядится хозяйка-Судьба. Чертовы отношения все усложняют, хотя отрицать наличие положительных в этом моментов просто-напросто нельзя.
Легкие касания заставили чуть вздрогнуть всем телом. Сложно было сейчас инстинктивно не пугаться прикосновений, когда совсем недавно каждый такой контакт неизбежно заканчивался болью, перекрученными внутренностями и обезображенным юношеским телом. Хвала богам, что регенерация сработала почти идеально, и Кей не пришлось видеть его… таким. Размокшие пальцы переплелись с тонкими чуть холодными пальцами девушки, и Джек даже сделал небольшое усилие, чтобы крепче сжать ее ладонь.
– Предпочел бы об этом вообще забыть, если честно, – признался парень и снова скатился по спинке ванной вниз, глубже в воду, – Хреновый день.
Райли прикрыл глаза и сосредоточился на внутренних ощущениях, стараясь игнорировать остатки внешних. Ему отчего-то казалось, что так все заживет быстрее и ничего не будет ему больше об этом напоминать. Он чувствовал, однако, что Кей, наверняка, так просто от него не отстанет и, рано или поздно, выпытает (жуть какая) из него все подробности во всех красках.
– Ты же не успокоишься, пока все не расскажу, правда? – скорее для себя самого произнес Джек, тяжело выдохнув, а затем, выдержав небольшую паузу, не дожидаясь ответа, продолжил, – Меня несколько раз вывернули наизнанку. Буквально.
Мальчишка положил свободную руку на живот, морщась от все той же фантомной боли, которую, похоже, пробуждали воспоминания обо всем этом кошмаре.
– Но сейчас все хорошо. Все встало на свои места, все раны затянулись. Я в порядке, тебе не о чем беспокоиться. Давай просто…
Он сделал усилие, чтобы подняться и вылезти из ванной.
– …поспим. Устал безумно.
Наскоро накинув на себя принесенную Шоколадкой одежду, Джек подал девушке руку, чтобы помочь подняться и увлек за собой в соседнюю комнату.

Кровать была уже близко настолько, что можно было смело расслабляться и падать камнем на мягкий матрас, блаженно утопая затылком в подушке. Мальчишка уже прикрыл веки, предвкушая недолгое свободное падение, когда Кей вдруг дернула его за руку, заставив развернуться на все сто восемьдесят. Не успел он распахнуть глаза от удивления, как столкнулся губами со своей девушкой. Сначала напрягся всем телом от неожиданности, но в следующую же секунду успокоился и расслабился, лениво ответив на поцелуй.
Оказавшись на кровати, вампир несколько раз непонимающе хлопнул глазами, наблюдая за Кейси, слушая ее голос. Ему не нравилось то, что он слышал. Голоден? Да, пожалуй. Несколько пакетов с кровью для полного физического восстановления сейчас бы пришлись ему очень кстати. Но у него и в мыслях не было прикасаться к Кей в таком смысле. Он недовольно поморщил нос и отвернул голову в сторону, чтобы не видеть оголенную шею, в которую теперь хотелось впиться клыками. Мальчишка сжал кулаки, стянув под собой простынь, зажмурил глаза, стараясь предотвратить удлинение клыков. Но ничего не вышло. Вампирская внешняя отличительная особенность не дала о себе забыть, высунувшись из под пухлых губ.
– Прикройся, черт возьми, – сквозь зубы процедил Джек, крепче сжимая простынь в ладони, – Я не стану этого делать.
Что за дурацкая жертвенность? Почему все так стремятся стать его кормушкой? Да уж, ему бы наверняка позавидовал любой другой нормальный вампир, но для Джека пить кровь из живого человека – своеобразное табу, особенно когда дело касается близких ему людей. Он ненавидел себя сейчас. Потому что так легко и просто соблазнился на оголенную шею. Потому что чертовы клыки показали себя и совсем не собирались прятаться в ближайшее время. Потому  что сейчас с трудом держит этого зверя внутри себя. И ловит себя на мысли, что почти всерьез задумался о том, чтобы согласиться с Шоколадкой и ее предложением-приказом.
– Какого черта, Кей? – кривя лицом, все еще не возвращая взгляда к девушке, жмурился вампир, – Ты же знаешь, что я…
Заканчивать предложение он не стал. Все и без того было понятно и ясно, тем более ей. Она одна из тех, кто не понаслышке знает о кровожадности Джека в худшие его дни. И причину того, почему его холодильник всегда под завязку забит полиэтиленовыми пакетами с кровью. И отчего он не кусает людей. Сделав глубокий вдох, вампир медленно поднял веки и глянул в окно. Сбежать? Хорошая мысль – это было бы гарантией, что никто не пострадает. Бросится в самый лес (тут до него рукой подать), сожрет какого-нибудь оленя или еще какую живность, и будет здоров. Он неспешно поворачивает голову обратно к девушке, все так же находящейся в опасной близости, теперь уже оседлавшей его бедра.
Зря он это сделал.
В глазах парня что-то сверкнуло. Он как с цепи сорвался, стоило лишь вновь бросить взгляд на белоснежную кожу Кейси. В голове моментально воплотились образы впивающихся в нее клыков, и Джек дернулся навстречу, грубо свалив девушку на пол, навис над ней. Взгляд был совершенно не тот, что обычно. Сейчас в глазах отражался зверь, живущий только на своих по-настоящему животных инстинктах. Вампир оскалился и грубо впился клыками в шею магика, ладонями вжимая ее запястья в пол, лишая возможности колдовать. Зверь уже знал, что свернутая шея – не метафора, а вполне реальная ему угроза, а потому, вероятно, позаботился о том, чтобы этот великолепный план по выключению не исполнился.