Леви был рад услужить Брендану, и он сразу подал соседу (да чего уж там, уже доброму другу) воды, как только тот проснулся. Он подарил вчера Штраусу большое  путешествие с приключениями и шаманским шоу, заботился о нем, чем заслужил искреннюю благодарность приезжего. А от индейского завтрака Леви вежливо отказался.
- У меня внутри пока нехорошо, - сообщил он извиняющимся тоном. -  Мне лучше не есть ничего сейчас. И меня не мучает голод, не волнуйся.
На самом деле он был бы не против поесть, но только не пеммикана из сушеного мяса, жира и трав.  Сейчас бы мяса жареного кусок, да побольше… Но немного поголодать будет только на пользу потрохам, измученным вчера алкоголем. А в городе Штраус уже поест где-нибудь. После трапезы шамана Леви, как мог, оказал помощь Макфи в уборке, хотя для него она ограничилась только сворачиванием спальников, укладкой их в мешки и засыпкой костра. Попутно подумал, что индейцы – народ предусмотрительный, и думающий о комфорте. Сакральность сакральностью, а спать на голой земле в священном месте никто никого не заставляет. Приведя пещеру в порядок, Брендан призвал к походу обратно, к машине. Леви предусмотрительно напился снова воды в роднике на дорожку. После чего двинулся за индейцем.
Утренний лес на холмах был прекрасен. В последние годы Леви совершал вот такие длительные походы на природе только с оружием руках. И там всегда была цель – охота, поиск добычи. А вот просто так прогуляться на пленэре давно не доводилось. Да еще и в компании очень колоритного и дружелюбного индейца. И было в этом нечто прекрасное. Даже похмелье отступило от чистого воздуха и красивых панорам вокруг. Да и идти под горку было куда проще, нежели в нее. Но вчера было горючее, которое любые горы помогает брать, а нынче все воспринималось уже естественней. Но Леви отметил, что после вчерашнего организм требовал отдыха чаще, чем обычно. Токсины в крови отступали под натиском бравой армии очистки организма, но пока еще не депортированы за его пределы окончательно.
Машина нашлась возле озера, где ее и оставили вчера. Леви еще раз полюбовался на это круглое водное око в ресницах сосн, всегда устремленное к небу. Вспомнил слова из Торы о том, что Б-г скрывается во всем, что окружает нас. А нам нужно просто его найти, обратиться к нему, поверить в него. И Леви видел в окружающей красоте признаки некоего высшего и непостижимого творчества, который не может не вызывать в человеке блаженного восторга.А потом Леви подумал, что, у него что-то слишком сентиментальное настроение накатило. Определенно  дофамин и серотонин, которые радостно резвились вчера в его нервных клетках в компании прочих нейромедиаторов, пришли в норму после снятия с заслонок гаммааминомасляной кислоты гнета этанола. И организм уже адаптировался, смягчив симптомы похмелья.
- Кстати, я вчера ночью так и не увидел реки, которая течет вверх по горе, - заметил Штраус, садясь в машину. – Или это было просто художественной аллегорией в твоем рассказе о Небесном озере? Что-то не вижу нашего водителя…
Брендан сидел на водительском месте и возился со своим мобильником. Потом сообщил о ферме. Леви, конечно, хотелось в город, чтобы поесть и еще поспать, но он тоже беспокоился о Кривой Секвойе, который был к нему добр вчера, хотя толком так и не познакомились.
- Если я не стану тебе обузой, то хотел бы удостовериться, что с Кривой Секвойей все в порядке, - ответил он Макфи. – Кстати, как его зовут? Если он вчера и представлялся, то я этого не помню.
На заявление, что надо посмотреть на медведя, которого «мы все» добыли, Леви рассмеялся.
- У меня, в таком случае, была самая незавидная роль – живца, - заметил он. – Поехали на твою ферму. Вези, Сусанин. Это так русские говорят, как я слышал. Однажды я в Лос-Анджелесе сел к русскому таксисту, и решил немного попрактиковаться в языке. Я же учил русский в университете, так как в России много бесценных научных монографий вышло, которые лучше читать в подлиннике. Ну, вот этот парень представился Сусаниным. А на его табличке таксиста была другая фамилия. Я поинтересовался, почему. И он сказал, что в России любого водителя называют Сусаниным. Любопытный народ, самобытный, очень непонятный. Если бы меня спросили, какой народ можно назвать инопланетянами, я бы сказал, что это – русские. Ты тоже немножко русский, так как антропологи считают, что индейцы пришли в Америку в незапамятные времена не только из Полинезии, но и из Сибири.

Отредактировано Levi Strauss (2018-01-19 07:44:29)

- Ты меня не напрягаешь, Бреднан. А делаешь мою жизнь интересней. Новым смыслом наполняешь. Так что я с удовольствием и дальше буду слушать твои сказки и ходить на твои экскурсии, - ответил Леви совершенно искренне.
Река, текущая вверх по склону, и автомобиль сам собой едущий в гору, произвели на него большое впечатление. Он даже постарался со всей строгостью провести профессиональный внутренний тест своего разума и зрения. Потому что появилась мысль, что он не в себе, нанюхавшись или напившись чего-то «шаманского» в священной пещере.  Но никаких проблем в себе не заметил, кроме симптомов абстинентного синдрома.  Впрочем, не таких уж тяжких после долго прогулки по свежему воздуху.
- Никогда подобного не видел, - произнес Штраус, завороженно наблюдая за проявлением гравитационной аномалии. – Это удивительно… Почему тут еще нет толпы ученых с приборами, я не понимаю?..  Оказывается твои сказки - не все сказки.
Вдоволь наудивлявшись, Леви вернулся в машину, и Брендан пустил джип по лесной дороге. Сообщение о наличии вчерашнего кофе приободрило. Леви нашел термос, налил из него теплого напитка для Брендана и себя, и залпом выпил половину своей чашки. Сразу почувствовал себя лучше, и брюхо голодом уже не так тянуло. Рассказ Брендана о достоинствах Кривой Секвойи заставил Штрауса от души посмеяться. И он запомнил имя водителя на будущее.
- Значит, Хулио пришел сюда из страны пирамид, - заметил он с улыбкой, вспоминая легенду о Небесном озере.
А потом улыбнулся в ответ на замечание Макфи о том что «может, это русские немножко индейцы».
- Тогда я тоже немножко индеец, потому что тоже немножко русский, - сказал Штраус. – Ведь мои предки жили в и Польше, которая в XIX веке была частью Российской Империи.
Разговоры скоротали путь, и к лесному дому Леви приехал в прекрасном настроении, которое не портил даже голод, который он испытывал. Осмотревшись, он одобрительно покивал, оценивая добротность постройки на берегу озера. Кажется, в древние времена тут не один метеорит упал, а целый метеоритный дождь прошел, потому что уже второе виденное Штраусом озеро оказалось почти правильной круглой формы. Когда он рассматривал карту Миннесоты, он не обратил на это внимания. Надо будет повнимательней глянуть потом. Даже любопытно стало. Тут нашелся и Кривая Секвойя, живой и здоровый. Чем снял беспокойство о его судьбе. И он сообщил об успешной охоте.  Раненый был медведь или нет, но Леви, который почуял на своей шкуре вес и силу этого зверя, точно не рискнул бы в одиночку его преследовать.
- Ты – великий охотник, Хулио, - произнес он одобрительно. – Пусть все твои охоты будут такими же удачными. Я могу помочь притащить добычу.
Слово «овсянка», которую Леви с детства не ел, наверное, вызвал бурчащий вопль его желудка.
- Овсянку? Буду! – сразу согласился он. – Дайте две!
Когда ему наложили каши, он, утолив первый голод несколькими ложками, сказал:
- Отличный дом. Я решил тут землю купить, недалеко от Годфри. Двадцать гектаров. Мой адвокат уже занимается аукционом и сделкой со штатом, - сообщил он. - Я тоже обязательно поставлю там пару временных домиков. А вообще хочу использовать землю исключительно для частной охоты. Чтобы здешний шериф мне не указывал, когда и где ходить. Там я буду хозяином. И разрешаю вам охотиться там свободно, парни. Кстати, мне не помешал бы управляющий на этой земле. Потому что я не всегда буду жить в Годфри. Это сейчас я отдыхаю, а потом придется вернуться к работе в Лос-Анджелесе. Тут я вряд ли буду получать такие гонорары, какие получаю в Голливуде. Брендан, Хулио, не хотите получить не пыльную работу на свежем воздухе?
Штраус закинул в рот еще несколько ложек, наслаждаясь тем, что тут нет нужды особо деликатно и прилично есть, используя кучу приборов.
- Я вот что еще хотел спросить у тебя, Брендан. Ты про Африку говорил. А что ты там делал, что скучал по дому? В отпуске обычно не скучают. А вот если долго живут в другой стране, то да. Значит, ты был там долго? Бизнес?
И он усмехнулся, потому что показалось забавным в его голове словосочетание «индеец-бизнесмен». И не особо богато жил Брендан, судя по его дому. Вряд ли его бизнес был таким уж успешным, судя по всему.

Отредактировано Levi Strauss (2018-01-21 05:36:52)

Рассказ об охоте Хулио на медведя был увлекательным, но в волшебных ворон Леви не верил. Однако понимал, что верования в тотемы и путеводных животных у индейцев могут быть сильны, поэтому не заострял на этом внимания. Вот белого, считающего диких животных посланцами духов или еще кого-то там, он бы уже назвал «человеком со звоночком в голове». А индейцы просто берегут свои древние верования и традиции. Как и евреи, кстати. Так что оба народа в этом плане сродни. Ответ Брендана о том, что тот был военным журналистом, заставил Леви зауважать его еще больше.
- Ты много повидал, судя по всему – сказал Штраус задумчиво и уже несколько иными глазами глядя на друга. – Может, расскажешь как-нибудь об этом…
Прикончив кашу, он принял с благодарным кивком кружку диковинного чая. Кто ее до него облизывал, неизвестно, но выглядела она чистой, и была термически обработана кипятком, в ней содержавшимся. К тому же, как быстрее адаптироваться к неизвестной местности, как не обменяться бактериями со здешними жителями? Пеммикан Штраус снова не стал есть, а сыра взял кусочек, употребив его с удивительно пахнущим напитком в его кружке. Человеку, который чая практически не пил до этого в своей жизни, за одни сутки уже довелось дважды вкусить индейских отваров. Но вкусных, следует отметить.
Предложение вооружиться Леви встретил с воодушевлением и отправился вслед за индейцами в подвал дома. Увидев АК, и взяв его в руки, он рассмеялся.
- Это что, к нашему разговору о том, что мы все немножко русские? – сказал он, улыбаясь. – Знаете, парни, мне ведь не приходилось обращаться с боевым оружием. Надеюсь, у вас есть на него разрешение? Или это коллекционные образцы? Можно просто пострелять? Ужасно интересно.
В снегоступах ходить с непривычки чертовски сложно, все время нога за ногу цепляется. Снега-то было мало, Леви вполне мог обойтись без них, как он считал. Однако снежный покров оказался обманчивым, и, несмотря на то, что он подтаял с утра, но провалиться кое-где можно было по колено.  Хулио подошел к Леви в пути и высказал согласие стать егерем.
- Про выходные договоримся, - улыбнулся Леви, кивнув. – Когда меня тут не будет, у тебя сплошные выходные пойдут. Когда я буду приезжать один, мне помощь не нужна, сам справлюсь. Но вот если приедут сюда мои гости, тогда придется и без выходных. Хотя вряд ли их хватит больше, чем на неделю охоты. Поэтому никаких обязательств перед племенем ты не нарушишь. Пока еще наладим охотничье хозяйство, нужно время. А найму я тебя сразу, как только оформлю документы на частный охотничий клуб. Думаю через неделю-две. Сперва лицензию надо получить, и тогда я смогу стать работодателем. Так что, обменяемся контактами, и я сразу тебя найду, чтобы заключить контракт. Спасибо, Хулио. Если у тебя еще нет американского гражданства, то я поспособствую, чтобы ты его побыстрее получил. Работа твоя в мое отсутствие будет состоять только в периодическом осмотре территории и подбрасыванию свежих прикормок для зверья. Мне нужно, чтобы оно у меня на земле водилось. А ты, может, расскажешь мне несколько индейских хитростей, как это сделать. Буду благодарен. Я всегда открыт всему новому.
С одной стороны, Леви не знал ничего о Хулио Сападосе. И допускал, что человек, который в одиночку может уделать медведя, вполне может иметь и криминальный след в своей Мексике. С другой, он получил лучшего егеря, какого только можно тут найти – индейца. То есть, человека знающего местность, живущего в сплоченном сообществе, которое придет к нему на помощь, если он о ней попросит. А, значит, задания Леви потенциально будут выполнять не только егерь, но и его собратья. К тому же поддержка со стороны местных индейцев – это хорошее дело в случае терок с другими местными жителями. И неплохой козырь в общении с властями штата – это можно обернуть в поддержку коренного населения, и даже льготы по налогам получить. А если рассказы Брендана о Хулио хоть наполовину правда, то можно будет через него заполучить индеанок-экономок в охотничьи дома, что придаст им особого национального колорита. Ведь Сападос, как говорил вчера Макфи, женат на его экономке. Интересно, как он остальных умудряется окучивать и еще не имеет проломленный томагавком череп от своей жены?.. Обещанная грин кард вообще может Хулио сделать лучшим работником, о котором только мечтать приходится. Верным и благодарным. Как Штраус будет ее добывать, он еще не знал, для этого надо поговорить подробно с Сападосом, а потом со своим адвокатом. Но Леви верил, что нет ничего невозможного. На крайний случай, обратится в еврейскую общину, которая имела богатый опыт обеспечения еврейских иммигрантов гражданством США в короткие сроки. Если только Хулио согласится стать «немножко евреем» ради ценной бумажки. Штраус в общине числился регулярным благотворителем и достойным членом, к нему прислушаются. Так что, все решаемо при желании и со временем.
Увидев, что Брендана несколько напрягают нагруженные сани, Штраус подскочил к нему с готовностью и, взялся за веревку, помогая соседу до самого места упокоения здорового медведя. Тот был страшен даже мертвым.  У Леви нехороший такой холодок бегал по коже, когда он сделал круг возле зверя, рассматривая его. Вот только сейчас, при дневном свете, он осознал, КАК ему повезло вчера…
- Не надо меня с ним фотографировать, - отрицательно помахал он руками, улыбнувшись. – Это не моя добыча. И я не хочу, чтобы вы потом показывали фотку своим знакомым и гоготали: «А вот этот парень был живцом». Ну… разве что мы все вместе с ним сфотографируемся. Так-то… роскошная добыча. Хулио, ты – реально просто бог охоты.
Такую добычу Леви никогда не доводилось иметь. От медведей он обычно бегал. Даже с огнестрельным оружием не рискнул бы с ними вступать в единоборство. Блочный лук тоже оружие страшное, в определенном смысле, но только крайность могла заставить Штрауса принять дуэль с гризли. Слава Богу, что таких ситуаций в его прошлом не было.
- Мы что, будем разделывать его прямо тут? – поинтересовался он, думая о том, что станет с его одеждой после этого.

Леви посмеялся над шуткой, что АК-47 у индейцев имеются со времен Вундед Ни. Но доля правды в ней была, так как он сам не раз слышал от бывалых охотников, что русская винтовка на охоте показывает себя в разы надежней, долговечней и лучше американских, а по цене доступна даже новичкам. Пятьсот-шестьсот долларов для приличного оружия – это не деньги. Один охотничий лук Штрауса стоил в десять раз дороже. Инструктаж и обещание устроить стрельбы очень порадовали. Особенно матерный стеб Брендана в процессе. Леви не планировал переходить с боухантинга на огнестрелы, только попробовать хваленый русский ствол, не более. Лук он давно выбрал главным своим оружием, и другого ему не надо. Однако сперва дело, а потом развлечения.
На Хулио ржач напал во время фотосъемки с медведем, от него немного и Штраус им «заразился». Но под умелым руководством Макфи снимки Леви и Кривой Секвойи были сделаны рядом с мертвым гризли. Затем Брендан выдал соседу полиэтиленовый халат, в котором можно было заниматься грязными работами. Разделывать медведя Штраусу еще ни разу не приходилось. Он следил, как ловко и оперативно Макфи снимал с него шкуру, орудуя ножом. Явно он имел хорошую практику по этой части. А опытный охотник рядом – это всегда новые знания, возможность подглядеть особые приемы и секреты мастерства, потому что они есть у всех, кто ходит за добычей, если речь идет не о полном раздолбае. Леви помогал Брендану, ощущая, насколько тяжела шкура гризли, даже когда ее откидываешь и натягиваешь частями для подрезки тканей снизу. Выделать ее – тоже будет работа не из легких.
Получая урок Брендана, Леви с интересом осмотрел пулевые ранения, оценив меткость стрелка - пули легли рядом в зоне височной кости. Чтобы так удачно попасть, нужно было позицию хорошую занять. Даже если медведь был ослабевший к утру, то все равно он был крайне опасен, и охотнику точно пришлось покружить рядом, чтобы поймать в прицел слабое место. Хулио заслужил самые высокие похвалы, которыми его сегодня одаривали.
- Конечно, я смогу извлечь пулю, - ответил Леви на предложение Брендана. – Из живого медведя добыть ее было бы сложнее… А сейчас – запросто. Хотя я не хирург и не патологоанатом.
Найденную пулю он передал Брендану, и тот, упаковав ее в пакет, сунул в карман. Макфи и дальше указывал, что и где надо подрезать и  собрать с туши, а сам собирал свои трофеи. После чего стянул с себя халат и  предложил отбыть, оставив мясо кому-то другому. Наверно, индейцы приедут, чтобы забрать тушу. Стягивая с себя спецодежду, Штраус увидел, что штанины джинсов и обувь полностью в крови. Словно он в лужу крови прыгнул с брызгами, и глубина ее была по щиколотку. Ноги не промокли, но видок зловещий у него будет по возвращении в город - как у маньяка после «ночной смены». Уже день, в гостинице служащие есть, а в доме строители работают наверняка. Придется как-то объясняться… Или сделать морду кирпичом и наплевать. А на будущее стоит держать сменный комплект одежды в машине на всякий случай. Кто ж знал, что сегодня будет столько приключений? Началось-то все с мирной пьянки в доме у камина. Хоть Годфри – не Лос-Анджелес, но разгуливать по нему в окровавленных штанах точно не стоит.
- Может, это нагло с моей стороны, но я прошу кусочек медвежатины, - сказал Леви. - Брендан, Хулио, я прошу немного. Я хочу ее ритуально съесть. Этот гризли чуть сам меня не сожрал вчера, и мне нужен этот ритуал для самоудовлетворения.
Когда вопрос с мясом был решен, он с готовностью впрягся в сани и помог их довезти до охотничьего дома. Надо сказать, с непривычки устал. И похмелье утреннее еще сказалось. Штраусу как-то с особенной силой захотел в город - в душ, и поспать. Но всему свое время.
- Голову и лапы ты забрал как трофей? Или для чего-то в ритуальных целях? – спросил он Макфи, когда смог наконец, пристроить задницу на скамейке и передохнуть после доставки груза.
Ладони горели от холода и крепкого хвата за мокрую веревку саней. Тело-то Леви держал в тонусе, а ручки изнежились, не поднимая ничего тяжелее бумажек или вилки. И он осознал, как же долго не выбирался на природу. Правда, вчера он вылез на пленер без необходимой экипировки, в обычной одежде, без перчаток и подходящей обуви. На охоту Штраус так не ходит, конечно. Но кто ж знал, что приключения растянутся почти на сутки. И сейчас Леви чувствовал, что у него «бензин кончается». Однако слабину перед индейцами давать не собирался. И пострелять из русской винтовки обязательно хотел.

«Деликатес из лап?» -  подумал Леви, удивившись. Он не знал, что там можно есть вообще, кроме жил, костей и когтей. Но индейцу, наверное, виднее. Брендан снова устроил индейский обряд, во время которого очищал охотников от злых духов, назвав туго свернутые сигары из травы «духовным мылом» индейцев. Леви хотел, было, вставить, что только что приехал из священной пещеры, где Макфи занимался тем же самым, вроде. Но если  индейцы посчитали, что он «запачкался», разделывая медведя, то пусть. Лишний раз окунуться в любопытные таинства коренного населения даже интересно. Леви за всю жизнь столько не знал об обрядах индейцев, сколько узнал за последние сутки. Будет, о чем порассказать в Лос-Анджелесе. Поэтому он приготовился к новому шоу.
Но окуривание дымом  Штраусу не понравилось. Чувство самосохранения подсказывало, что не стоит его нюхать. В то же время Леви не хотел обижать новых друзей, поэтому  не мешал Брендану, но затаил дыхание, когда Макфи кружил вокруг него со своей травой. Дыму от нее было много, надо сказать. Но ветерок сразу начал сносить его в сторону от дома. Поэтому надолго Леви затаивать дыхание не пришлось. Пахли травы приятно, но взгляд Хулио стал каким-то рассредоточенным и осоловелым, поэтому Штраус решил, что поступил правильно, не став нюхать дым. Но с интересом послушал речи Брендана. Правильный, в общем-то, ритуал – попросить прощения у убитого зверя. В наличие у них душ Штраус не верил, но сам обычно при выходе на охоту традиционно сливал стопку алкоголя на землю – Хозяину Леса. Не верил ни в какую мистику, просто такая традиция была, которую он подхватил в одном из старых охотничьих клубов Массачусетса.
По завершении обряда Брендан порадовал Леви приглашением пострелять из русской винтовки, которое гость принял с оживлением. И поспешил выскочить из зоны полурассеявшегося уже шаманского дыма. Последовав за Макфи, оценил самодельный тир, которым явно часто пользовались. Снова краткий инструктаж и демонстрация стрельбы.  Макфи так метко разметал вдрызг несколько бутылок, что Штраус подивился. Ни одного патрона впустую не потратил. Следуя указаниям друга, Леви устроил ствол в руках и сделал тройку одиночных выстрелов по бутылкам. Ни в одну не попал, и ощутил, что отдача реально сильная.
- Не повезло, - усмехнулся он, подумав, что не хватало ему тут еще комплекс неполноценности заработать рядом с опытным стрелком. – Рано мне пока очередями стрелять... Я всего пару раз охотился с огнестрелами, давно, лет десять назад. В армию не нанимался, поэтому опыта практически нет. Это не мое оружие. Я давний поклонник боухантинга. И привез сюда свои луки. С ними и пойду на охоту, когда ваш шериф меня на нее отпустит. Еще есть хохряшки для боуфишинга, тоже хочу посмотреть, что за рыбка у вас тут водится. Из блочника я стреляю куда лучше, чем из этого. Но дальность и убойная сила, конечно, не та, что в этой игрушке. Хотя тоже немаленькие. Мне хватает на мою дичь. Не для медведя, конечно, но я надеюсь, что шатун здесь только один. Говорят, что один снаряд в одну и ту же воронку дважды не попадает. Поэтому я считаю, что  теперь медведя вряд ли встречу на охоте. 
Оправдавшись, Леви немного поднял себе самооценку, и снова прижал к плечу АК,  прицеливаясь уже тщательней. Тратить чужой боезапас на пристрелку было неловко. Но раз дали пострелять, то следует использовать такую возможность. Только с пятого выстрела Штраус разнес бутылку на самодельном стенде. И почувствовал себя героем и победителем. Хотя успех был, мягко говоря, сомнительным. Если вообще не случайным.
- Ладно в руках винтовка лежит, хоть и тяжелая, - заметил он. – Я не знаток, но, по ощущениям, ствол добрый. В Африке тебе, наверное, пригодилось умение обращаться с таким оружием? Насколько я знаю, во всех проблемных странах - от экватора и южнее - очень любят Калашниковых.  Не представляю, как можно заниматься журналистикой в горячих точках, не имея средств защиты. Там же сплошные перевороты, диктаторы, сомалийские пираты, дикие бедуины, межплеменные конфликты, террористы, кровь и  вечный бардак. Большинство моих знакомых не интересуется информацией оттуда. А я посматриваю в интернете, что там творится, потому что друзья и коллеги в Израиле есть. Они там всем этим окружены буквально. Но ничего, живут себе, работают, открытия научные делают и пустыню в сад превращают, пока их соседи друг другу население сокращают самыми изощренными способами. Ну, и прибирают потихоньку территории, этого не отнять.
Штраус снова встал у линии, намереваясь улучшить свои плачевные результаты. И принялся аккуратно стрелять. После седьмого выстрела сразу две бутылки подряд разнес. И радовался тому, как ребенок.
- Спасибо за возможность пострелять, Брендан, - произнес он, возвращая оружие хозяину, поставив его на предохранитель. – Это было интересно и познавательно. Мы когда в город планируем вернуться?

От запаха в доме слюна наполнила рот Леви. Овсянка давно растворилась в недрах его тела, которое сейчас яростно потребовало хорошей еды.
- Если я съем сердце медведя, то он станет моим духом-хранителем? – переспросил Леви. – Это, конечно, круто… Но тогда у меня уже много духов-хранителей – олени, утки, коровы, овцы, куры и так далее. Ибо много сердец я съел за свою жизнь.  Они не подерутся там все за право охранять меня? Но я не против медведя в этой компании.
Штраус сел за стол и благодарно кивнул с улыбкой за предложенное кушанье. Вот только некошерная это была еда. Нельзя есть хищников, плотоядных, это – карет и макот, кара и наказание. Леви помнил проповедь раввина на эту тему, которую слушал как-то на собрании общины. Повод был праздничный, так как в синагогу Штраус не так уж часто ходил, и в числе ревностных ортодоксов не числился. Но на крупные события общины его приглашали, и он посещал их. Иудей, не читающий регулярно Торы, это, конечно, позор, но, если не афишировать свое невежество по этой части, то к тебе вполне нормально будут относиться. Необходимый минимум Мишны Леви знал, и ему этого хватало. Но сейчас, глядя на безумно вкусно пахнущее мясо, он вспомнил именно то выступление рабби на собрании общины. В прошлые века, как писано в Талмуде, за нарушение кашрута наказывали выселением иудея из дома, изгнанием, 39-ю ударами плети или вообще смертной казнью. Но Талмуд был написан на тысячу лет позже Торы, в которой не указываются наказания за вкушение запретной пищи. В XIX веке наказание было попроще – нарушителя кашрута сажали в клетку перед синагогой, где в них любой прихожанин мог плюнуть. Сейчас никого публично не порют, и в клетки не сажают, то пугают наказанием «олам ха-ба» (в грядущей жизни), или мучительным очищением от греха в гехинноме – одном из кругов еврейского ада. Леви немало грешил в своей жизни, тем же блудом, например, поэтому и так будет отдуваться за свои проступки, противоречащие Мишне – своду законов поведения благочестивого человека. Был риск и полного уничтожения души Богом за грехи, но так ли верил во все это Леви? Да, он как бы верующий, и все такое, но видение Бога у него было несколько абстрактным. А ритуально отведать медведя, который чуть тебя не убил, это редкое событие, которое упустить не хотелось. Похвастаться нарушением кашрута Штраус перед единоверцами не сможет, но он сам хотел отведать медведя, напавшего на него. Какого-то другого есть, может, и не стал, а этого – просто надо. Внутренняя потребность в этом, в некоем ритуальном наказании медведя, в самоутверждении через поедание его. Потому что вчера он пережил запредельный страх – настоящий ужас смерти. Это чувство может понять только тот, кто бывал на краю гибели. И вымыть из души последствия шока можно было либо только временем, самоконтролем и таблетками, либо покорением агрессора. Хоть Леви не сам убил этого гризли, но примет с благодарностью дар индейцев, которые любезно предложили ему его. И если Хулио в будущем станет считать, что Леви «как индеец», то это может упростить и отношения с ним в перспективе. Ведь парень согласился стать управляющим в будущих охотничьих угодьях Штрауса. Наказание за нарушение кашрута где-то там, в отдаленном будущем или после смерти, меркло перед столькими плюсами в настоящем.
Поэтому Леви недолго размышлял, хотя и завис в молчании на некоторое время в своих думах над одуряюще прекрасно пахнущим блюдом. Но приняв в душе осознанное решение о совершение греха, заработал вилкой. Отказался от пива, ибо не хотел «на старые дрожи» что-то кидать. Похмелье не ощущалось особенно, но отравление токсинами имело место, так что добавлять работы телу по очистке от них было неразумно.  Сердце медведя оказалось жестким, плотным, с непривычным привкусом, но, сдобренное специями, восхитительным на вкус. За столом некоторое время царило молчание, пока люди насыщались. Наевшись досыта, Леви откинулся на спинку стула и вздохнул благостно.
- Спасибо. Это было незабываемо. Так я теперь под покровительством мертвого медведя? – поинтересовался он с улыбкой. – Мне нужно в связи с этим отправлять какие-то обряды или нет?

Отредактировано Levi Strauss (2018-01-28 10:35:42)

- Спасибо за чай, очень вкусный, - ответил Леви Брендану, - Но он у меня скоро из ушей польется. Чтобы по дороге домой слишком часто не останавливаться, лучше пока хватит чая.
Тепло попрощавшись с Хулио, и пожелав ему доброго сна после доброй охоты, Леви посидел и послушал рассуждения шамана о медведе-хранителе. Он подумал, что слова «Но это не наверняка» прозвучали не особо ободряюще, учитывая, что Штраус, может, свою бессмертную душу ради этого медведя сгубил, сожрав его некошерное сердце. А уж если он явится к нему и заговорит, то поспешит за помощью к коллегам, а не наполнится благоговением. Но ничего такого Леви говорить не стал, а с уважением на лице выслушал Макфи, иногда кивая. Типа, да, согласен, дух медведя это потрясающе, я всю жизнь об таком мечтал, я счастлив, польщен, тронут, горд, и все такое. А с профессиональной точки зрения было любопытно слушать речи глубоко верующего человека. Всегда любопытно. У Брендана не было сомнений  в том, что существуют всякие духи, мертвые шаманы в пещере, и прочая метафизика. И он был органичен в своем мировоззрении. Но в то же время не вел себя, как ненормальный в реальном мире, в быту. Штраус не раз задумывался об этой двойственности сознания у верующих людей. Это не отклонение психики, это необычное ее свойство – одновременно воспринимать и реальный мир, и выдуманный. Особенность творческого мышления. Богатая фантазия и жажда иметь некую всемогущую силу,  защищающую от бед, подкрепленные многовековыми традициями. Хоть человек покорил Землю, и в космос летает уже, но  так и не нашел в себе своего собственного стержня, на который можно опираться в жизни. И до сих пор обращается к древним верованиям отсталых предков, которые на костер и дождь молились. Впрочем, Леви отметил, что и в его голове тоже вполне спокойно уживается вера в Бога как в некий высший разум, и атеизм, отрицающий все аномальное и потустороннее. Но если у Брендана дух-покровитель имеет конкретный образ убитого медведя, то у Штрауса с осознанием высших сил дело обстоит сложнее. Он не знал, что можно назвать Богом. Для него это было, скорее, что-то вроде ноосферы Вернадского, Хроник Акаши, сил природы, законов космоса, в общем, некоей схемой событий, особой физикой, которая управляет мирозданием. Что-то в этом роде. Все, что не создано человеком, но поражает его воображение - непостижимое, прекрасное или кошмарное - все это и есть Бог. Наверное.
История про соседей, подавших в суд на женщину, покормившую собак, озадачила Леви. Да, закон «настучи на соседа своего и соблюди этим закон», действовал везде в США. Это было принято и нормально. Поэтому он, хоть и попытался отнекиваться, но принял ботинки Брендана. Однако рассчитывал их вернуть сразу же после смены испачканной одежды. Берцы оказались на пару размеров больше  и болтались на ногах. Только тугая шнуровка удерживала их нормально. Но они успешно спрятали заскорузлые уже от крови края джинсов от посторонних глаз. Брызги ее остались на ткани и в зоне голени, но сейчас стали просто темно-бурыми, и смотрелись как пятна грязи.
- Спасибо, - кивнул Леви, переобувшись. – Я тебе их верну в городе.
Хотел Леви и от медвежатины отказаться, потому что больше есть ее не собирался, но вспомнил, как сам просил о ней. Отказываться уже нельзя. Пусть лежит пока в морозилке в гостинице, пригодится кому-то подарить, может быть. Или отвезти в Лос-Анджелес в подарок коллегам-неевреям. Для них это будет невиданное кушанье, которое им можно употреблять в пищу. Устроившись на сиденьи рядом с Макфи, Леви еще раз окинул взглядом гостеприимный лесной дом, невольно прикидывая, какие ему построить на своей новой земле близ Годфри, и во сколько это обойдется. Вообще, дорогую игрушку он себе купил, надо сказать. Двадцать гектаров для охотника – небольшой пятачок без особой возможности разбежаться, а для плательщика налогов – ненасытная прорва. Хором там Штраус строить не собирался, но вложиться в минимальное обустройство и охотничьи дома придется. Чтобы земля приносила дивиденды – материальные или хотя бы моральные. Копеечные времянки – это только убыток. Надо сразу построиться так, чтобы лет 20 не возникало необходимости что-то ремонтировать. Леви помнил старую поговорку своей матери «Мы не настолько богаты, чтобы позволить себе дешевые вещи». И она была права. Качество и долговечность стоят дополнительных затрат. Еще зарплата для Хулио, и, возможно, для его жены, если она возьмет на себя уборку в охотничьих домах. Ну, или еще для кого-то, кому такая работы подойдет. В общем… мошну придется потрепать… Нет, Леви не сожалел о покупке земли. И предвкушал лицезрение морды шерифа, когда тот узнает, что Штрауса уже не пошвыряешь по своему произволу, как кеглю. Потому что он застолбил свои права в Годфри, став хозяином части земель в его окрестностях. Он перестал быть тут чужаком. И сегодня перестал быть чужаком для двух индейцев, интересных парней. Кстати, посмотреть резервацию мдеваконтонов тоже было бы интересно.
- Слушай, а у вас в резервации бывают какие-то праздники большие? – задал вопрос Штраус, рассматривая лес вокруг дороги, по которой ехал джип. – Вы допускаете туда зрителей? Ты мне сегодня столько всего открыл необычного, что мне хотелось бы побольше узнать о твоем народе. Если нельзя, то я не буду настаивать, но было бы здорово увидеть и какое-то празднество. Поспособствуешь?

Леви слушал рассказ Брендана об индейском празднике, и ему чертовски нравилась эта речь, густо пересыпанная экзотическими словечками, обрядами и названиями племен, но которую Макфи произносил естественно и обыденно. Да, для него все богатство верований и ритуалов коренных народов – близкое, привычное, родное. А для Штрауса – неведомый мир, которого он только чуть коснулся в последние сутки. Не то, чтобы Леви воспылал этнографическим угаром, но как развлечение и пополнение багажа знаний это все было интересно.
Конечно, Штраус не приветствовал жестокие обряды, потому что с фактами самоистязания или истязания кого-либо связан большой пласт его профессиональной работы. В подобных явлениях всегда скрыты психические расстройства или психологические комплексы – от условно безобидных девиаций до тяжелых параноидально-шизоидных состояний. И посмотреть реально существующий ритуал, связанный с этим, было бы полезно даже с профессиональной точки зрения.
- Очень интересно, - покивал он Брендану. – Я с удовольствием приеду летом, чтобы побывать на Танце Солнца. Я постараюсь выкроить время на это, хотя график работы у меня обычно плотный. Это сейчас я сам себе устроил отдых, а потом придется вернуться к делам. Чтобы было чем платить налоги на здешнюю землю и зарплату Сападосу. Но вот наркокомпот - не мое. Кстати, может, состав его расскажешь, дабы я понял, что он из себя представляет? Если это, конечно, не шаманский секрет.
Сам Леви предполагал, что «компот Макфи» - это набор каких-то природных галлюциногенов. Таких веществ в растениях множество.  Многие из них при должной концентрации позволяют вызвать яркий делирий, во время которого немудрено увидеть духов, марсиан, Авраама Линкольна собственной персоной или десяток нагих Мерилин Монро. Это зависит от сознания, предпочтений и познаний употребляющего психоделик.  Штраус очень надеялся, что Брендан в своих практиках не нарушает закон. Потому что у психиатра, который плотно работает с наркосодержащими препаратами, могут быть проблемы с DEA (Агентством по борьбе с наркотиками), если Макфи загремит по статье, и узнают, что Леви с ним знаком. Доктора автоматом могут обвинить в том, что он поставлял индейцу психотропы. И так Леви приходится регулярно отчитываться за наркотики, которые он прописывает своим пациентам, а обвинение подобного рода могло нанести серьезный урон репутации врача. Он хорошо помнил историю о коллеге, которую рассказывали на курсе психотерапии. Тот прописал пациенту риталин, мощное психотропное лекарство, а пациент начал кормить им своих знакомых. Сам сел на 20 лет за это, но и его врачу досталось неприятностей и судов, пока он смог оправдаться. Порой только вмешательство Американской психиатрической ассоциации в подобные судебные истории избавляет врачей от уголовного преследования. Пока Леви имел вполне чистую репутацию в этом плане, хоть и привлекался не раз свидетелем к расследованиям о противоправной деятельности его пациентов. Против него самого обвинений в незаконном обороте наркосодержащих средств никогда не выдвигалось. Но любой психиатр всегда ходит по краю, что называется, если его пациенты не заперты в клинике. В своем частном кабинет Штраус воздерживался от выписки сильнодействующих психотропов, чтобы проблем не нажить. Да и там к нему больше за психотерапией приходили, то есть за беседами и моральной поддержкой. По контракту с фармацевтической компанией Леви обязан был подгонять ей клиентов, но старался ограничиваться выпиской препаратов, которые не могли его поставить в неловкое положение с законом.
Тут Брендан предложил Штраусу поселиться у него, чем вызвал некоторое сомнение соседа. Готов ли Леви жить в доме человека, которого знает только сутки, и который употребляет наркотики? Пожалуй, нет. Несмотря на все приключения, теплое отношение и благодарность, которые он к Макфи испытывал. Но и обижать отказом не хотелось. Поэтому Леви улыбнулся смущенно, и помолчал, почесав лоб, и прикидывая, что бы ответить такое обтекаемое. Сосед ему нравился, спору нет. Но Штраус – осторожный человек, не любящий рисковать чем бы то ни было, когда не пьян. Вчера он залился коньяком по уши, поэтому его понесло на приключения. А сейчас разум вернулся на место.
- Спасибо, Брендан. Я очень польщен твоим предложением. Но я заплатил за проживание в гостинице на две недели вперед, - соврал он. – А я страшно жадный, и не хочу кому-то дарить эти деньги просто так. И обратно их требовать как-то нехорошо. Поэтому я поживу пока в гостинице. Мне там вполне удобно. Не обижайся, пожалуйста. Как только в моем доме будет создан необходимый минимум удобств, я сразу перееду, и мы будем видеться часто. Впрочем, и сейчас будем видеться, так как на ремонте я появляюсь ежедневно. Заходи по-соседски, если увидишь меня там. И я буду заходить к тебе с удовольствием в гости. Я очень тебе благодарен за нашу попойку и походы. Я позабыл на время свои скорби и заботы. И узнал столько нового. О себе в том числе. И, самое главное, у меня теперь медведь-хранитель, благодаря тебе и Хулио!
Леви рассмеялся.
- За это я вам обоим буду благодарен вечно. А что касается Города Ангелов, то я всегда буду рад тебя там видеть, если ты пожелаешь приехать ко мне в гости. И приму как самого почетного гостя.
«Уж не собрался ли Макфи покорять голливудские пастбища? – подумал он. – А что, внешность колоритная. Если не в кино, то и около него к индейскому шаману очередь выстроится не меньшая, нежели к психотерапевтам, для которых киношные страсти давно уже стали стабильным источником доходов. У Макфи есть шанс стать популярным лицом в столице киноиндустрии, если он задастся такой целью». Штраус похлопал по карманам и нашел визитку, которую протянул Макфи. Дорогую, белоснежную и с золотым обрезом.
- Здесь мои контакты в Лос-Анджелесе. Сохрани на будущее. А пока мы и тут прекрасно время проведем, я надеюсь.

Отредактировано Levi Strauss (2018-02-01 09:13:41)