Одна из серебряных нитей, связывающих Адель Ривер с необъяснимым в её жизни, тянулась через десяток лет и терялась в солнечном времени, когда Ванда, Уильям и маленькая дочь были целостной и счастливой ячейкой общества. Миниатюрным государством, сердцем которого была белокурая девочка со взглядом, казалось, зревшим в будущее и видящим невзгоды, что ожидают её на коротком тернистом пути. Родители, впрочем, точно не замечали врождённой пасмурности девочки, будучи поглощённые друг другом – тогда мать сияла подобно солнцу, а отец грелся в её лучах с душой нараспашку. Когда Адели исполнилось четыре года, Ванда решила, что самое время сделать ей подарок, пускай Уильям и настаивал, что логичнее будет это сделать на пятилетие дочери, первый в её жизни «юбилей», так сказать круглую дату. Хоть отец семейства и был убеждён в том, что всё тут решает он, на самом деле это было не так, и, стоило лукавой улыбке осветить лицо молодой женщины с каштановыми волосами, он таял. Как, вероятно, таяли многие до него.
     Ещё слишком юная для того, чтобы осознать свой подарок, Ривер получила от Ванды старые карманные часы с уже нечитаемой от времени гравировкой, на длинной крепкой цепочке. Никто из родителей толком не мог сказать, откуда у них взялись эти часы. Уильям утверждал, что ему их передала бабка по материнской линии, та говорила что-то о первой мировой войне и участвовавшем там  деде, а далее след часов терялся в перипетиях четы Ривер. Вполне возможно, что истинным владельцем их был вовсе не кто-то из «речного народа», а друг или сослуживец. В любом случае, густая пелена таинственности окружала уже давно потерявшие счёт времени часы. Предмет этот, скорее всего, сначала просто пылился, всеми забытый, в материнской шкатулке после того, как Адель сломала об них молочный зуб, залив слезами всю прихожую. Затем, лет в семь, после первых странных происшествий, девочка решила заменить порвавшийся от своего нынешнего амулета шнурок на цепочку с часов, после чего была сурово наказана Уильямом. Полноправной обладательницей тайны древности она стала лишь тогда, когда в своё пятнадцатилетие в очередной раз попросила Уильяма повидаться с матерью (на тот момент они были в разводе и мужчина не позволял Аде видеться с Вандой, полагая, что та окажет на дочь дурное влияние). В тот момент снова «выплывшие на поверхность» часы стали наконец для Ады символом материнского тепла, вспоминаемого смутно, как сон. Кажется, она даже намеревалась починить их, чтобы из-под казавшейся монолитной крышки снова послышался тихий голос времени, но случай так и не представился.
____________________________________________________________________________________

    И вот, прошли годы. При переезде в Годфри часы покоились в рюкзаке, с которым Адель редко расставалась, будучи снова покрыты временным забвением – стремительное течение жизни снова утащило памятную вещицу почти на самое дно… Если бы не один случай.
     В тот вечер Ривер после влажной уборки положила карманные часы возле прикроватной тумбы, и Ванда (на тот момент воссоединившаяся с семьёй благодаря постигшим их невзгодам), обратила на них внимание.
- Ты полировала их? – привлечённая тусклым серебряным блеском, спросила женщина, опустившись возле дочери на край кровати.
- Что, прости?
Ванда списала это на обычную рассеянность Адели. Очевидно, последний случай с комой не пошёл ей на пользу, но женщина не придала тому значения.
- Мне кажется, будто твои часы стали… гм. Свежее выглядеть. – пробормотала Ванда, покосившись в сторону своего давнишнего подарка.
- Нет, я их не трогала. Да и выражение ты подобрала забавное, как это «свежее»? Может, чище?
- Не знаю, милая... Не обращай внимания, спокойной ночи. – Ванда поцеловала дочь в лоб и внимательно заглянула в её глубокие карие глаза, в которых увидела своё тусклое отражение. – И если что-то будет не так, обязательно сообщи нам, слышишь! Я не до пущу, чтобы повторилось…
- Конечно, мам, - мягко произнесла Адель, погладив Ванду по плечу. Это несколько успокоило женщину и она, наконец, оставила дочь в преддверии к царству Гипноса. 

     Адель не помнила практически ничего из своих снов за время после своего выхода из комы. Это было похоже на включение и выключение света – в один миг ты бодрствуешь, в другой – уже видишь мутное око солнца, скрытое пеленой облаков и штор через окно, находящееся напротив кровати. Однако что-то изменилось через несколько дней после переезда четы Ривер в Годфри, но что именно, для девушки оставалось загадкой. Время от времени она вспоминала знакомого медиума, Томаса, абсолютно седого и бледного, с дрожащими губами, точно он видел перед собой не ослабевшую после комы девушку, а настоящее чудовище. И сорвавшееся с его губ слово. Может быть он знал, что сны раскроют свои владения перед Ривер, как только она вернётся сюда… Вернётся? Откуда выскочило это слово?
     Сны цеплялись за мысли, а мысли – за сны, кружась в бесконечной веренице вопросов. Нельзя было сказать, что это были кошмары, но всё же холодок инаковости сюрреализма пробегался вдоль позвоночника всякий раз, когда Ада выныривала из глубин снов и хватала воздух ртом. Она сразу поняла, что нечто, являющееся ей там, связано с часами – их голос, замолкший в яви, вероятно, навсегда, преследовал её по ту сторону реальности. В забытье Ривер была кем-то наподобие Алисы-в-Стране-Чудес, разве что вместо кролика была тень, хозяина которой  Адель тщетно пыталась найти среди лабиринта зеркал и ложных улыбок. 
    Сонные видения не так сильно беспокоили бы девушку, если бы она не начала замечать пресловутую тень посреди дома Риверов. Чьё бы внимание она ни обращала на этот казус, ни отец, ни мать не могли подтвердить её подозрений. Было бы проще списать всё на галлюцинации, но интуиция толкнула Аду на более решительный шаг. Навязчивое, несвойственное в обыкновении любопытство, подтачивавшее внимание Адели в последний месяц, а то и больше, так же сделало своё дело. По просьбе дочери Ванда написала письмо медиуму, что направил их путь в город, но тот не отвечал ни на письма, ни на звонки, и полностью пропал с «радара» семейства. Так что, решив не советоваться с взволнованной матерью, не говоря уж о глубоко религиозном отце, девушка решила не возносить более молитвы богу, посылавшему ей странные испытания, а направиться прямиком в местное средоточие знаний.
     Днём библиотека преимущественно пустовала по очевидным причинам – все, кто хоть сколько-нибудь интересовался литературой, сейчас был либо на работе, либо на учёбе, так что Адель, гордо носившая покамест титул безработной, могла довольствоваться одиночеством… Не считая библиотекаря, удивлённо поглядевшего в сторону гостьи да старушки, увлечённо разглядывавшей тонкую книжицу через толщу видавших виды очков. Впрочем, как раз из-за этой-то старушки Адель деликатно кашлянула, когда библиотекарь приблизился к новоприбывшей – тот был парнем, явно прогуливающим университет ради подработки, так что глядел на девушку со смесью настороженности и интереса.
- Добрый день. Чем могу помочь? – очень тихо произнёс он, в то время как Адель, приветственно улыбнувшись, бегло оценила обстановку. Снаружи был довольно погожий денёк, так что солнечный свет озарил и библиотеку, зажигая тёплое дерево отблесками янтаря. Мебель выглядела новой, как и отделка помещения, а ровные ряды столов и стульев, обрамлённые миниатюрным лабиринтами стеллажей поодаль, наводили на мысль о недавнем ремонте.
- Здравствуйте. Мне нужна… Экхм, - она снова кашлянула, чувствуя, как пунцовеет под взглядом озадаченных, внимательных чёрных глаз. – Литература по сверхъестественному. Эзотерика.
     Вопреки ожиданиям, библиотекарь не стал заедаться, угощать гостью шпильками или иным образом выражать своё скептическое отношение, а лишь кивнул, серьёзно и понимающе. В целом он вёл себя не сообразно своему возрасту, это заставило Ривер внимательнее приглядеться к привратнику храма знаний, заметить "гусиные лапки" в уголках глаз и тускло посверкивающие седые волоски в шевелюре, схваченной в низкий хвост. Адель не выдала своего лёгкого удивление, последовав за ним вглубь помещения ,но ощутила тёплую приязнь к незнакомцу. Её нравились такие люди - достаточно взрослые, с мягким вкрадчивым голосом и загадкой в облике. Не сказать, что стеллажи были так уж прямо многочисленны, и (не?)молодой человек, мимолётно оглядываясь на девушку, пояснил:
- Основная часть библиотеки ещё в процессе переезда, так что, боюсь, придётся довольствоваться малым.
- Что вы, меня вполне устроит и такое положение вещей! – заверила его Адель и вздрогнула от грозного шиканья, разбившегося об её узкую спину. Обернувшись, девушка встретилась с пристальным взглядом маленьких глаз читательницы преклонного возраста, после чего неловко, жестами, извинилась. Пришлось спасать положение по указке библиотекаря, ускользнув за один из поворотов.
     От книжных полок тянуло нежным ароматом ольхи. Оставшись один на один со стеллажами, Адель позволила себе едва ощутимо прильнуть кончиками пальцев к корешкам книг, в основной своей массе новых. Вторую руку девушка держала в кармане, на захлопнутой крышке посеребрённых часов, которые она отчего-то взяла с собой. Книги, не проверенные временем и строгими рецензентами,  не притягивали мягкого карего взгляда, не вызывали интереса , и на пути к искомому Аде пришлось потратить минут пятнадцать, прежде чем её блуждающий взор наконец остановился на верхней полке. В то мгновение, когда произошла эта негласная встреча, которую Адель ещё не осознала полностью, в тишине, на самой периферии слуха, она уловила движение или помехи, как угодно. Покоившаяся до того рука в кармане неспешно вытянула на свет серебряный всполох, в котором снова «зародилась жизнь». Не веря своим глазам, Адель тихонько нажала на механизм сверху, крышка со щелчком отскочила, являя взгляду девушки потёкшую по циферблату минутную стрелку. Оторопевшая Ривер снова подняла взгляд к фолианту, облечённому в толстую коричневую кожу и, поднявшись на носки, неспособная взять его полноценно с полки, попыталась подковырнуть пальцами снизу. Не вышло.  Скорее всего, Адель, как обычно, углубилась в процесс настолько, что едва ли замечала происходящее за стеллажами, возле выхода, но с той позиции шлейф золотисты волос, укутавших плечи и спину, на чёрном фоне утеплённого пальто было прекрасно видно.

Отредактировано Adele River (2018-04-26 21:47:44)