- Кристи, ты уже оделась? Поторопись, милая, твоё собеседование скоро начнётся, ты можешь опоздать!
- Да, мама, я помню. Уже иду.
Мамы... Мамы не меняются. Тебе может быть сколько угодно лет, хоть десять, хоть тридцать, а для них ты всё равно останешься ребёнком, маленьким сыном или дочерью, о которых они будут заботиться со всей возможной любовью и заботой. Для настоящих мам мы всегда дети, какими бы взрослыми мы не были.
Миллер стояла перед зеркалом и пристально изучала свой сегодняшний наряд, в котором она собралась идти на собеседование. Униформа курсантки, что может быть лучше и более подобающим для подобного случая. Но женщину терзали сомнения- она словно чувствовала, что предстоящий разговор будет не из лёгких, и даже от неё не всё зависит. Она уже третий раз перезавязала галстук. Волновалась.
- Здравствуйте. Меня зовут Кристина Миллер, и вы знаете, почему я здесь... Нет, чушь собачья. - она подтянула узелок, но тут же его распустила и стянула, - Мистер МакКинни? Можно я буду называть вас шеф?... Нет, это слишком по-паникбратски. Дерьмо!
Крис начала раздеваться. Всё никак не удавалось настроиться на нужный лад, и это как будто было невозможно в принципе. Казалось, Миллер всё сейчас делает неправильно. Может, стоит сделать наоборот?
- Солнышко, а почему ты переоделась в обычную одежду? Тебе так шла твоя форма, ты в ней такая серьёзная и строгая, настоящая полицейская. - мать, готовившая что-то из выпечки, коей уже пропах весь дом, встретила спустившуюся со второго этажа дочь прямо в переднике и рукавицах-прихватках, - Ой, а что это у тебя на шее?
- Ничего, просто царапина. Мне надо спешить, может успею дойти пешком.
Крис поспешила прикрыть шею ладонью и поторопилась к выходной двери. Она не нашла ничего лучше как надеть обычную куртку и джинсы, оставшиеся ещё со школы и малость не подходящие по размеру, слишком малы были. Но из-за этого виду открывался стрёмный шрам на шее, длинный тонкий рубец от пореза ножом. Раньше его хоть воротник закрывал, а сейчас прямо стыдоба, не по-женски совсем.
- Ты можешь сесть на автобус. Остановка в двух кварталах... Два года назад рейс пустили... - голос матери дрогнул, и стало ясно, что она заподозрила неладное.
Миллер ещё и суток не провела дома. Она приехала вчера вечером, и тогда страсти по случаю возвращения продолжались до поздней ночи. Вот и сейчас не улеглись, а она опять убегает куда-то. Надо что-то придумать про то, как порезалась о колючую проволоку на тренировках или типа того. Мать - последний человек, которой нужно знать правду.
- Я скоро вернусь.
А остановку и впрямь сделали. Всё-таки за семь лет без малого Годфри изменился, и это она ещё центральную его часть не видела. Но ничего, скоро увидит. А вот и автобус.
Всю дорогу Крис пялилась в окно, ей было любопытно. Даже в мелькающей картинке за стеклом были заметны все нововведения. И вроде бы всё старое, но как-то по-новому. А может она просто так сильно забыла? Возможно. Миллер едва не проворонила остановку. Вот он, полицейский участок. Кто бы мог подумать, что однажды она будет идти туда самостоятельно, без страха за то, что об этом узнают родители. Конечно же, это был уже не привод за гуляния в поздний час и пиво в руке несовершеннолетней. Но волнение было всё то же.

Двое дюжих арабов тащат измученную пленницу в оборванной униформе. Она измучена, на теле следы побоев и многодневного голода, но кулаки сжаты, а во взгляде остервенение и непоколебимость. Ей не дают идти, тащат как мешок с зерном, но она и не может - ноги изгрызены в кровь собаками, и раны ещё не зажили. Её подтаскивают к двери, за которой сидит главный гад всей этой бородатой шайки ублюдков и врагов народа.
- Опусти голову и смотри в пол, дочь шайтана! - гаркает один из них на ломаном английском.
Миллер не слушается, продолжает буравить взглядом дверь перед собой. За что, естественно, получает прикладом автомата в живот. Ну тут уж не согнуться пополам никак нельзя. Девушка, натужно выдохнув, склоняется, но взор всё ещё непоколебим. Сейчас её будут допрашивать. С пристрастием. Но она ничего не скажет. Ничего...

В участке было на удивление безлюдно. Как будто вымерли все: честно говоря, эта мысль даже пришла в голову Крис первым делом, совсем буквально. Она уже видела вымершие, брошенные места, но это всё же было обитаемо, ведь иначе и быть не могло. Подойдя к стойке регистрации, Миллер не обнаружила никого, но на её счастье из уборной выскочил полицейский. Она не успела даже закончить вопрос, как сотрудник указал ей в сторону рабочего зала, что дальше приёмной, и со всей возможной торопливостью скрылся из виду.
В офисном зале оживления тоже не наблюдалось. Наверное, какое-то совещание или пересменка. Надо было придти попозже, это точно. Но вот какой-то дядечка со знакомым лицом коптит воздух около кофемашины. Одет он был не по форме, но вполне мог быть копом. И даже не столько это заострило внимание Миллер, сколько его усилия по восстановлению кофемашины. По крайней мере, выглядело всё так, будто сейчас начнётся сложная операция над внутренностями аппарата.
- У них часто кофе попадает в секцию, куда чистящее средство заправляется, тогда всё и глохнет, пока кипятком не прополоскаешь. - рекомендательно произнесла Кристина, подходя к мужчине.
Но тот наверняка был мастером и не нуждался в таких советах. Просто ещё в академии была пара похожих аппаратов, и у всех как на подбор регулярно случалась подобная оказия. Миллер вовсе не старалась произвести впечатление и похвастать смекалкой. Во-первых, перед ней мог быть и не полицейский а взаправдашний вызванный мастер, а во-вторых, полицейский без кофе что охотник без сапог, так что это было вполне нормальное желание помочь поскорее исправить неполадку и облагородить зал благоуханием свежесваренного кофе.

Отредактировано Christie Miller (2018-09-19 07:30:18)

- В этом всё и дело. - Миллер многозначительно развела руками, - Многие вещи ускользают от внимания, становясь привычными, или же если до них никогда никому не было дела. Но они есть, и однажды дают о себе знать.
Кристина не сразу поняла, что сказанное было применимо и к ней самой, а когда дошло, потупила взор, и стало как-то неловко. В зале не было никого, но в тот момент женщина почувствовала себя так, словно находилась на сцене перед сотней или даже больше зрителей. И сейчас должна быть драматическая пауза, за которой непременно последует не менее драматичное откровение... Но нет, это не театр, это жизнь.
- Хотелось бы взглянуть...
Крис подошла ближе. Машинка и впрямь походила на ту, что стояла в училище, фирма та же, возможно даже модель точно такая же. Но сейчас Миллер забеспокоилась о другом. Взглянуть на себя со сторону, так сразу подумаешь, что стоит подросток. Только начавшие проступать морщинки на лбу выдавали, но резаный шрам на шее был куда толще и заметнее, да и многочисленные шрамчики на голове нет-нет да проглядывались сквозь сильно отросшую стрижку "ёжиком". Девушка, сделав вид, что в задумчивости чешет затылок, прикрыла уродство ладонью, а сама и не заметила, как тем самым только оголила запястье, высунувшееся из-под короткого рукава куртку, в которой ходила ещё шестнадцатилетней, и обнажила кусочек белесого пятна от некогда сильного ожога. Знала бы она об этом, ей бы стало стыдно, но то было не специально.
- Разваливается? Вы про кофемашину или про полицию? - Крис подошла к аппарату и осмотрела его уже с надлежащего расстояния и ракурса.
А вот и крышечка сзади, совсем неприметная, почти сливающаяся с корпусом, аккурат рядом с контейнером для зёрен. С одной стороны умно сделали, что спрятали её от любопытных глаз подальше, но с другой стороны дурость, ведь и впрямь кофе иногда туда попадает по неосторожности, а ещё из самого контейнера мелкие осколки при помоле выскакивают. Вот и приходится её периодически продувать и промывать.
- Здесь полно работы, всегда было полно. - Миллер открыла клапан и к своему удовольствию обнаружила следы кофе там, где их быть не должно, даже улыбнулась, - В старые норы мало кто любит заглядывать, но именно там заводится всякая погань.
Она наклонилась и как следует дунула в отверстие для чистящей таблетки. В нос ударила кофейная пыль. Оглянувшись, Миллер увидела стоящий рядом старый электрический чайник, добытый кем-то из полицейских как временная замена неработоспособному аппарату. Тогда она взяла его и, убедившись, что внутри есть вода, а кофемашина отключена от сети, залила сервисную нишу до краев. Через несколько секунд в поддон полилась вода, а вместе с нею с шуршанием вышли ошмётки зёрен. Но Крис на этом не остановилась. Плотно прижавшись губами к клапану, она что было силы дунула в него, пока там ещё оставалась вода. Что-то очень крупное с треском выдулось в поддон, и короткая проверка показала, что это было приличное количество шелухи. Вполне естественно, что они могли нарушить работу системы изнутри и породить в той совершенно нелепые сигналы о поломке, которой отродясь не было.
- Как всё стечёт, можно включить и запустить прочистку. Но я бы ещё кипятком пролила. Должно заработать.
С чувством выполненного долга Миллер повернулась к мужчине. Тот, кажется, был настроен уж слишком серьёзно, словно пришёл сюда не починить аппарат, а читать нотации. Улыбка моментально стёрлась с лица Крис.
- Вообще-то я ищу мистера МакКинни. Надеюсь, что не опоздала. - она окинула взглядом зал.
Где-то должна была быть дверь, ведущая в кабинет начальника, со значащимся именем. Его и высматривала Миллер.

Могла ли девушка подумать о том, что человек, с которым ей предстояло столкнуться в полицейском участке, окажется тем самым шерифом, с которым у неё было назначено собеседование? Конечно же нет, ведь Кристина рассчитывала поговорить с МакКинни, потому как последним у руля запомнила именно его. Пусть не точно, но общие черты лица представляла, а этот коп, что ещё минуту назад изображала из себя ремонтника, ни на того, ни на другого уже не походил.
– Собеседование на мастера-сантехника ты, думаю, прошла на отлично. Но для этого ехать в полицейский участок было не обязательно.
Вот теперь всё встало на свои места, пусть и довольно нелепым образом. Миллер едва не растерялась, услышав такое заявление, но когда силуэт шерифа уже обозначился в дверном проёме парадной, кинулась вдогонку.
- Сэр! - не криком, но громким голосом окликнула шерифа Кристина, выскочившая на улицу следом, - Мистер... Мистер Уорд, подождите!
Чего-чего, а такого развития событий она не ожидала. То ли дяде сегодня кто-то в душу нагадил, то ли он всегда был таким (во второе очень не хотелось верить), но заканчивать первый разговор вот так Крис не хотела. С другой стороны, к подобному поведению она была отчасти привычна - кое-кто из офицеров в армии отличался похожим складом характера, так что это уже было не в новинку, и опыт общения у отставной военной имелся. Ни в коем случае не лебезить, выкладывать всё прямо и чётко.
- Сэр, полагаю, что вы теперь за главного, и я не считаю нужным вот так расставаться. Вы знаете, зачем я пришла, и либо мы поговорим об этом сейчас, либо я приду завтра в это же время, но тогда вам лучше быть в хорошем расположении духа.
Миллер говорила уверенно, но и без фамильярности, по-военному. Уже можно было предположить, по какой причине ситуация развернулась именно таким образом, но сдаваться Крис намеревалась в самую последнюю очередь. Не сегодня точно.

- Это угроза, Миллер, или ты готова завтра каким-то способом поднять мое расположение духа?
Крис малость опешила от такого встречного вопроса, даже на секунду остановилась в следовании за Уордом. Но с ответом нашлась быстро, потому как реплике мужчины прослеживался эдакий намёк на пошлость, пусть даже сам он его туда не вкладывал, а к такого рода Миллер всегда была готова и за словом в карман не лезла.
- Да, одену сексуальный наряд полицейской и сделаю вам "особый утренний кофе". Со сливками. Взбитыми. - язвительно проговорила она без тени улыбки и тут же бросилась догонять Гектора.
Шериф зашёл в кафе. Было ли это попыткой перевести диалог в более конструктивное русло за столиком или он просто заскочил разменять мелочь, Кристина не знала, но неуклонно проследовала за ним. Уорд сразу заказал кофе и остался ждать у стойки, а вот Миллер его уже предложили.
- Да-а, кофе... - несколько неуверенно протянула она, подозрительно сощурившись на женщину и пытаясь вспомнить, кто это такая, потому как лицо было знакомым, но затем перевела взгляд на стоящую рядом бутылку с молоком и уже чётко и определённо добавила, - Обычный, чёрный.
Что же, у неё было несколько минут чтобы объясниться как можно убедительнее, пока Гектор ждал свой напиток, а может и немного больше, если тот останется пить его здесь. Миллер решила действовать прямо. Она волновалась, естественно, но в первую очередь за успех их собеседования, начавшегося столь нетривиально, а ещё испытывала какую-то злобу на Уорда за то, что тот ведёт себя по-хамски. И внешне, и внутренне женщина была холодна и уравновешенна, но взгляд её излучал агрессию и решительность - с таким взглядом иной солдат в Первую Мировую шёл в штыковую атаку, но никак не сопливая дамочка, слабая и немощная, пыталась убедить шефа в своей профпригодности.
- Ты в курсе что в участке Годфри самая высокая смертность в районе?
- Конечно же, я изучала статистику. Но в Детройте, например, смертность всё равно на порядок выше, однако у них всегда открыты двери для новых сотрудников. И кофемашины, между прочим, у них работают исправно. - Крис решила бить тем же оружием, аппелировать к пустяковым, казалось бы, вещам, с которых началось знакомство, но заставляя собеседника от упоминания оных чувствовать себя виноватым и вообще неловко.
- Сейчас он спросит, почему ты в таком случае не поедешь устраиваться в Детройт, если там так хорошо.
Голос, возникший из ниоткуда в голове Миллер, был принять ею как нечто должное и совершенно естественное, но лишь потому, что она была в запале, произнося свою речь.
- И нет, в гробу я видала Детройт и другие города. Моё место здесь, в Годфри, я тут родилась и выросла, и знаю его как свои четыре пальца. Будем говорить откровенно - в армии я не отсиживалась при штабе, с работой в поле знакома не понаслышке, так что хорониться от улиц в офисе, за бумажной работой, я не то что не буду, но мне это даже противно. Но даже с нею я справлюсь вдвое лучше любого из ваших писарей, и этим меня тоже не напугать.
Хозяйка вернулась с двумя стаканчиками кофе и поставила их перед посетителями, но Кристине было не до неё.
- Мне довелось видеть некоторое дерьмо, в сортах разбираюсь, так что я пришла к вам не изучать меню. Я пришла делать заказ и, чёрт возьми, я знаю сколько он стоит и как скоро должен быть сделан!
Последнюю фразу Миллер проговорила на неожиданно даже для самой себя высоких тонах и в конце даже хлопнула ладонью о столешницу так, что стаканчики подскочили. Но она тут же оглянулась на изумлённое лицо женщины, принесшей питьё, и поторопилась сгладить углы.
- Извините, это я не про вас. - она вновь повернулась к Уорду и продолжила уже спокойно, - Итак, мистер Уорд, вы примете меня на работу или как?

Что было в голове у этого мужика? О чём он думал, на что рассчитывал, какого отношения к себе хотел? Наверняка ему нравилось если не раболепие, то ощущение полного контроля над людьми и ситуацией в целом. Он был копом, плохим копом - плохим не в том смысле, что являлся коррупционером или потакающим криминалу, а просто типом с дурным характером и не скрывающим это. Кристина сделала именно такой вывод, но облегчения он ей не принёс, а, скорее, осознание того, что с Уордом придётся тяжко, на первых порах уж точно. Что такое сотрудничество сулило в перспективе, она сказать наверняка не могла - может, обернулось бы резкое сменой настроений на куда более приятные, а может только усугубилось бы - но она поставила перед собой задачу, это веление сердца и разума было сродни приказу, отданному самым высшим командирским чином. А приказы подобного уровня должны быть выполнены быстро, точно и в срок.
- Итак, мисс Миллер, раз вы такая охуенная, лучше любого моего парня, придется это доказать. Доставьте эти документы городскому прокурору до его обеденного перерыва, который, кстати, начнется через четырнадцать минут.
Перед глазами встал дисплей со зловещими цифрами. Миллер взглянула на время, затем посмотрела на Гектора. Он издевался. Нет, он совершенно точно издевался. Взгляд наполнился гневом. Шериф сам довёл дело до абсурда и, несомненно, был охренеть как доволен таким грубым, но всё равно изящным выходом из положения. Вот только он не сулил Миллер ничего кроме позора и унижения. Промолчать, закатить скандал, плеснуть гаду кофе в морду - всё это было равносильно подписке под собственной несостоятельностью. Крис следовало бы сейчас пожалеть о своём поведении, и где-то в глубине души она даже сделала это, но стойкий оловянный солдатик внутри неё, чья вотчина лежала в куда меньших глубинах, перехватил инициативу, бряцнул ружьём и приготовился идти в атаку.
- Сэр, есть, сэр!
О, сколько энергии и норова было в этом ответе. Несмотря на откровенно милитаристскую формулировку, он не содержал в себе практически ничего военного, но мало какой командир отказался бы услышать такое после отданного приказа. Она не просто соглашалась выполнить его - дух принял вызов, и не посрамить его теперь было делом чести.
Бумаги были сметены со столешницы в мгновение ока. Кристина рванула к выходу, но, не сделав и двух шагов, резко развернулась и практически так же быстро схватила свой кофе. Даже не поморщившись, она осушила стаканчик одним махом, лишь немного поморщившись от высокой температуры оного.
-  Я сделаю эту хренову кофемашину! - бросила она напоследок, выбегай на улицу.

Говорят, Господь помогает тем, кто прикладывает все возможные усилия для благого дела. И если человек выкладывается на полную катушку, выполняя девяносто девять процентов от необходимого, но не имея сил сделать последний несчастный процент, высшая сила вмешивается и помогает ему с этим остатком, действуя через окружающий мир и других людей. Нельзя было с полной уверенностью сказать, что помыслы Миллер были чисты, но в этот раз ей действительно повезло. Она сделала всё от себя зависящее, и пусть даже её вклада там было от силы процентов восемьдесят, судьба ей сейчас благоволила.
- К городскому прокурору! Немедленно!
Таксист, высаживавший пассажира на противоположной стороне улицы, был, мягко говоря, застигнут врасплох сбрендившей барышней, буквально перелетевшей дорогу, едва не попав сразу под две машины, и вломившейся в салон. Он даже не сообразил схватиться за перцовый баллончик, что держал под подлокотником двери, но когда увидел купюры, малость успокоился.
- Э-э-э... куда?
- К прокурору! Надо! Очень! Срочно! Отец моего ребёнка сядет на электрический стул, если я сейчас же не доставлю ему эти документы! - Кристина, распинаясь в искреннем вопле, потрясла перед водилой бумагами Уорда, - Плевать на деньги! Вези как можно быстрее!
- О-о-да-а! - воскликнул таксист с пробудившимся непонятно как внутри него куражом и ударил по газам.

Городской прокурор, как ни в чём не бывало, вышел из своего кабинета, на ходу запихивая в папку нужные ему документы и поглядывая на часы. Он уходил немного раньше положенного, но это было совершенно безобидным делом, тем более что никаких срочных дел на сегодня не имелось.
- Сэр, вам тут поступила новая корреспонденция. - сообщила ему секретарша на выходе.
- Занеси мне её попозже, я на обед.
- Рановато вы сегодня.
- Напрасно так думать. Мой обед начнётся через... - прокурор снова посмотрел на часы, где минутная стрелка вот-вот должна была подвести итог прошедшему часу.
Как вдруг откуда ни возьмись в коридоре образовалась запыхавшаяся фигура. Стремительный силуэт в растрёпанной куртке и джинсах резко изменил траекторию и подлетел к мужчине.
- Прокурор!?
- Да, а... Простите? - и мужчина, и секретарша, были ошарашены таким явлением, но пока что не понимали, что происходит, - Вообще-то, у меня уже...
- Доставлено! - гаркнуло в край запыхавшееся существо.
- Обед... - закончил фразу прокурор, но уже в тот момент понял, что что-то здесь нечисто, - Это что?
- Документы... шериф... приказано доставить... до обеда... отметьте время... - надрывно проговорила девушка, жадно глотая воздух через слово.
С лестницы первого этажа послышался топот.
- Вот она! держите её! - двое дюжих охранников с проходной ринулись в сторону женщины.
- Доставлено... до обеда... всё, сдаюсь. - Миллер демонстративно подняла руки, но даже сейчас её лицо буквально светилось от радости и гордости за свой подвиг, ведь иначе это назвать было нельзя.
Конечно же, на жест капитуляции всем было плевать, особенно секьюрити, что сразу же навалились на неё, уронили на пол и скрутили по рукам и ногам. Кристина не сопротивлялась.
- Она влетела как угорелая, я едва не успел входную дверь приоткрыть после того, как один из сотрудников вышел!
- Нужно вызвать полицию!
- М-м-м... - промычал прокурор, рассматривая всучённые ему бумаги.
- Фвоните ферифу... - вмешалась Миллер, с трудом проговарвиая слова вжатым в пол ртом, - Фрямо фейчаф...

Освобождённая от захвата, Миллер поднялась и отряхнулась. Прокурор уже протягивал ей какую-то бумагу. Девушке достаточно было двух секунд, чтобы пробежаться глазами по свежим надписям. Их содержание заставило её нездорово хохотнуть, но от прочих комментариев, которые тоже пришли на ум, она воздержалась.
Выполнив поручение и с чистой совестью покинув здание прокуратуры, Кристина села в первый же нужный автобус, на этот раз без спешки. Ей необходимо было явиться обратно в полицейский участок и... Но действительно ли это было необходимо? Можно было не сомневаться, таким вопросом задался бы любой на её месте. Однако, у Миллер имелось убеждение на этот счёт - её миссия должна быть завершена так или иначе. Если не выгорит с трудоустройством, подавать документы в другой участок, в другом городе, она уже не будет. Но вот Уорду в морду плюнуть точно следовало. Или в кофе, но лучше в морду. Подумать только, он ещё не стал её шефом, а помыкает как хочет, и Крис уже ненавидит его. Поведение Гектора, безусловно, было противным, но не оно одно заставляло её питать неприязнь. От Уорда разило чем-то невещественным, словно феромонами или чем-то в этом роде, но аура эта чертовски отдавала самой настоящей псиной. Пока что женщина не сделала никакого конкретного вывода, но впредь решила быть предельно осторожной. Не сумев спровадить настырную девицу заведомо невыполнимым заданием, он непременно придумает что-то ещё. Нужно быть готовой.
Автобус остановился недалеко от участка. Миллер выскочила в последнюю секунду, когда двери уже закрывались, так как глубоко задумалась о своём.

- Добрый день, мэм. Вам помочь?
Полицейская в приёмной смерила взглядом вошедшую девицу. Она её уже видела сегодня, но как-то не ожидала увидеть второй раз.
- Шериф Уорд ждёт меня на полигоне. Или не ждёт, но, так или иначе, распорядился мне явиться туда.
- А, хорошо, вас проводят.
Справившись с документами по-быстрому, полицейская выцепила свободного коллегу и попросила его отвести Миллер в нужное место. Всё-таки нельзя было гражданским шастать по участку безнадзорно, даже если сам шериф приказал.

Полицейский провёл девушку до полигона, и когда они добрались до нужного места, просто оставил её там. Никаких лишних слов, никаких напутствий, но она на них и не рассчитывала. А у Гектора уже было приготовлено, ни дать ни взять, очередное испытание. Последнее ли.
- Соскучилась - наименее важная из причин. Армия закончилась тогда, когда помогла мне встать на ноги и почувствовать себя человеком, принять себя, свою роль в жизни и назначение. И предназначение это - быть здесь, в Годфри, и заниматься тем, ради чего я столкнулась с вами и этой злосчастной кофемашиной, подняла на уши прокурора и его секьюрити и сейчас буду стрелять по фанерным человечкам.
С одной стороны, Миллер нисколечко не врала. Это действительно входило в её планы и было одной из приоритетных задач. Одной из, но не самой главной.
Она подошла к позиции. Все представленное оружие было ей хорошо знакомо, а некоторое и того больше. "Армалит" составлял ей компанию в армии. Помповик тоже входил в список доступного вооружения, пусть и в несколько иной комплектации, но суть его от этого не менялась. Разве что пистолет был совсем не ровня былинному М9, американской "беретте", но оружием он от этого быть не переставал. Ну а с гранатами особо думать было нечего - использовать такие на полигоне было не только бесполезно, но и опасно. Наверное, Уорд положил их просто для полноты картины, а может и добивался некоего психологического эффекта, но точно не применения по назначению. Возможно, это тоже часть проверки - хватит ли ума будущей полицейской взяться за взрывчатку. Если хватит, то, может быть, ей место в отряде коммандос, но никак не в городской полиции. потому что это, извините, уже форменный перебор. Ну а начать следует с "глока".
- Пластиковое дерьмо... - едва слышно промычала под нос Крис и взялась за оружие.
Ближайшие мишени уже были в поле её зрения. Привычным движением проверив боекомплект магазина, девушка сняла пистолет с предохранителя, но затем вдруг опустила оружие. Возникла пауза.
Но уже через несколько секунд тишину на полигоне разорвали хлёсткие хлопки выстрелов. Кристина резко подняла пистолет на линию прицеливания и совершила серию выстрелов по наиболее близким целям, по три пули на каждую, что в итоге составило девять выстрелов. В мишенях засияли отверстия - два по центру корпуса и один на уровне головы, и так в каждой. Попадания были не ровно по центру, но довольно близко к нему, и всё равно это было весьма впечатляюще, учитывая взятый темп. Миллер стреляла не из той стойки, из которой обычно палят полицейские, а своей собственной, свободной. Было в ней что-то армейское, прижившееся с годами, и что-то своё, привитое опытом. Полицейская посещала все занятия по стрельбе, но ни одно из них не повлияло уже на образовавшуюся привычку. И, тем не менее, результат был отличный.
В магазине осталось ещё чуть меньше половины патронов, но все остальные мишени находились уже дальше, и чисто логически требовали, чтобы в них стреляли из чего-то более точного. "Глок", из которого предусмотрительно вытащили магазин и извлекли патрон из ствола, вернулся на своё первоначальное место. Очередь подошла к дробовику.
Шести патронов в трубке магазина было выше крыши для того, чтобы свалить два силуэта, размалёванных концентрическими кругами с цифрами. Ба-бах! Щелчок цевья. Ба-бах! Щелчок цевья. Одна мишень сложилась пополам от заряда дроби, другую разнесло в щепки чуть повыше головной части. Кристина разрядила оставшиеся патроны в "моссберге" и положила его обратно вместе с ружьём.
Настало время для другого славного ствола. Девушке предстояло поразить целых пять целей, часть из которых скрывалась за искусственными препятствиями. Но это были пустяки для опытного стрелка с винтовкой, коим Миллер и являлась. Она отлично знала это оружие и могла бы справиться с задачей даже если бы мишени стояли на вдвое большем расстоянии. Если только Уорд, зараза такая, специально не подкрутил прицельную планку.
Крис взяла автомат, передёрнула затвор и машинально перекинула флажок режимов огня на одиночные выстрелы - очередям тут было не место. И прицелилась. Выдох, неглубокий вдох, задержка дыхания.
Чёрный силуэт едва возвышается над мушкой в прорези целика. Можно даже разглядеть белые точки цифр, призванные оценить точность стрелка, но только точки, потому что расстояние велико даже для самого зоркого человека. Тах! Тах! Именно с таким звуком стреляет карабин с отсечкой по одному патрону. Первая пуля выхватывает край условной головы противника, вторая ложится уже ближе к центру.
...Жарко. На лбу выступает капелька пота, но сухой ветер и пыль квартала восточного города высушивают её за считанные мгновения. Из ствола пахнет гарью - он сегодня расстрелял едва ли не ящик патронов, и все по делу. но пахнет не только он - пахнет гарью от снарядов. И жарко...
Тах! Тах! Вторая мишень появляется в прицеле, и первый же выстрел по ней проделывает аккуратную дырочку практически ровно посередине головной части, в самое что ни на есть яблочке, а следующая пуля уходит практически в неё же, лишь немного изменяя форму отверстия из полностью круглого в нечто вроде "восьмёрки".
...И бородач уже не кричит, потому что две пули в мозгу начисто отрезают его связь с голосовыми связками, равно как и с жизнью. Жарко, жарко как в аду. Воняет горелыми камнями. Воняет трупами. Ещё один боевик высовывается из окна второго этажа...
Тах! Тах-тах! Мишень стоит за оконной рамой, и первая пуля попадает той в плечу, и лишь затем Крис делает два выстрела в голову чуть покосившемуся силуэту. Она сосредоточена. Руки сжимают автомат крепко, как тиски. Он должен слушаться, иначе не выжить. Не выжить где, на полигоне среди деревянных целей? Но она уже не видит мишени. Она видит людей.
...Раскалённая гильза залетает за воротник, обжигает кожу, а всё потому, что стрелять приходится с другого плеча. Но на это плевать, потому что враг подходит с другой стороны. Капрал должен уже расчистить проход, но у него не выходит - руки не слушаются, он боится, душа от страха ушла в пятки и не даёт совершить элементарные манипуляции, которые в обычной обстановке заняли бы секунды. Он орёт от страха. Миллер орёт от ярости. Младший сержант Донован уже не кричит - его убили. Миллер не справляется. Слишком медленно. Слишком много врагов. От вони горящих трупов слезятся глаза. И жарко. Жарко как в аду...
Тах! Один выстрел в сторону новой мишени, но та поставлена слишком хитро, почти не высовывается. Пуля уходит в прикрывающую её доску. Казалось бы, промах, но нет - мишень чуть качнулась и через секунду упала. Миллер знает, что доска должна быть в реальности бетонной или кирпичной стеной, теоретически непробиваемым препятствием. Но у неё другая задача - поразить цель. А значит доска - это просто доска. И она прострелена, равно как и цель, скрывающаяся за нею.
...Жарко как... Это ад. Их слишком много. Свинцовый "шершень" жалит в ногу, и сразу же, словно вдогонку, ещё один попадает в плечо. Очередь проходит над самой головой Миллер, но она, подстреленная, падает на землю. Падает, но не прекращает сама вести огонь. Точнее, пытается продолжать. Винтовку клинит. Нет, не от жары и не от грязи - просто патроны закончились. Больше нету. А капрал уже мёртв - та очередь предназначалась ему, и она лишь чудом не задела взрывчатку - последнее полезное дело сапёр заключалось в том, что он своим телом невольно защитил её. Защитил то, за что был в ответе, но подставил под удар ту, что была в ответе за него. И сейчас, когда патронов нет, враги прут изо всех щелей. Последний шанс, дотянуться до гранаты, сорвать чеку и взорвать, когда они большей своей частью подберутся ближе. В аду горят трупы. И сейчас их станет немного больше...
Винтовку заклинило. Как так получилось, сказать было сложно, но у полицейского "армалита" реально заело затвор. Перекос патрона или что-то в этом духе, не суть важно. Да только рука уже легла на гранату, даром что ещё не подняла её, а просто легла сверху, словно поглаживая.
Не надо, Кристи...
Миллер отдёрнула руку. Громко фыркнув, она треснула ребром затворной рамы о стойку навеса, и когда перекосившийся патрон вылетел, молниеносно передёрнула затвор снова, загоняя в патронник следующий, и продолжила стрельбу. Тах-тах! Тах!
...Жарко...
Три последние выстрела пришлись исключительно по корпусу, и, в принципе, этого было достаточно. Кристина выдернула магазин, разрядила оружие и положила его обратно к остальному. Сделав глубокий вдох, она усилием воли подавила приступ нервного тика и повернулась к Уорду. Возможно, он что-то говорил в процессе, пока она стреляла, но девушка того не слышала.
- Сержант Миллер закончила стрельбу. - быстро и спокойной, но при этом довольно мрачно, отрапортовала она.
На лице не было и намёка на то, что Кристина испытывала какие-то странные волнения. Совершенно безразличная, холодная физиономия. Хотя, один след всё-таки был - капелька пота, заставшая у виска и высохшая практически на месте. Сердце, бешено колотившееся ещё несколько секунд назад, быстро успокаивалось.

Отредактировано Christie Miller (2018-10-12 23:06:57)

...Холодно. Холодно как в могиле. Сырость и промозглость, где-то капает вода, а рядом шарится тварь, вторая, третья. Холод не даёт запаху псины превратиться в абсолютный смрад, но голова всё равно кружится, и хочется блевать. Нечем. Тело требует пищи, но есть уже не хочется. Единственное, что действительно хочется, так это новых ударов - рубцы от старых уже успокоились и только саднят нестерпимо, но не греют. Хочется умереть. Но тяжёлая поступь сапог и скулёж верных псов говорят о том, что ближайший час умереть не получится. Не дадут. Нужно хотя бы собраться с духом и попытаться извлечь из этого что-то положительное. Сейчас хотя бы станет тепло.
Должен признаться, среди всех этих костей и собачьего дерьма, грязная и побитая, ты выглядишь очень сексуально, хе-хе...
Стены глушат голос, но в голове он звучит звонко, эхом отражаясь внутри черепа. Тело начинает дрожать, но не от страха, а от холода. Тело не может бояться, но оно уже собирается издохнуть. Воля - единственное, что всё ещё держит его на плаву, без него давно пришли бы кранты. И он это понимает. Он намерен сломить волю. Он сделает это.
- Ты прямо как псина... Псина... Мне нравится. Кажется, ты неравнодушна к братьям нашим меньшим. Ты их явно ненавидишь, а значит ненавидишь и меня. Но прежде, чем мы начнём, хочу спросить кое-что... Скольких моих людей ты убила?...

- Скольких людей ты убила?
Голос Уорда выдёргивает в реальность. Не сразу удаётся понять, что голос этот принадлежит ему, а то, что показалось изначально, лишь наваждение. Хотя именно так оно и прозвучало в голове. Кристина возвращается из глубокой прострации, хотя внешне это ничуть не заметно. Разве что взгляд... Взгляд немного проясняется, зрачки чуть расширяются и приходят в движение, отрываясь от одной точки.
- Достаточно...
Но вот голос восстанавливается не сразу. Это что-то тихое и сперва даже неразборчивое, близкое к шёпоту. Голос выдаёт с головой, хотя остальные эмоции, а точнее их отсутствие и полное хладнокровие, Миллер играет отменно. Кто бы мог подумать, что такой пустяк выбьет её из колеи. Но нет, не только это. Впрочем, о причинах думать рано, нужно отвечать на вопросы. Гектор, кажется, наконец начал проявлять человечность.
- Оборотни... нападали на наших коров. Девочку из моего класса... съели. Не знаю как точно, людоеды, каннибалы, индиго... В армии одна тварь... со мной...- проглотив солёный ком в горле, прохрипела Крис, с каждым словом становясь мрачнее тучи, но затем вдруг воспряла духом и чуть ли не гаркнула шерифу в лицо, -  Я знаю про тварей, знаю, на что они способны. Большинству из них обычный человек мало что может противопоставить. Но поэтому я так хорошо научилась стрелять.
Она смотрела Уорду прямо в глаза. Она его не боялась, теперь уже не боялась. За считанные секунды облик Миллер преобразился, и она вновь вернулась к тому своему прежнему состоянию, к бойкому и уверенному настрою, в котором явилась в участок, с каким пошла за шерифом, а позже вломилась к прокурору. И в этот самый момент Гектор мог ощутить напряжение в воздухе, настолько сильное, что можно было не сомневаться - сейчас Кристина ударит его по лицу. Возможно, даже не один раз. Возможно, даже будет потом бить. Возможно, даже ногами.
- Новая жизнь... Чистый лист... Кристи, ты сейчас всё испортишь... Не смей...
Ладони сжались в кулаки. Женские, небольшие кулаки, но с опасными, покрытыми мозолями и рубцами костяшками, не единожды сбитыми и знающие, как хрустит вправляемый в обратную сторону нос самоуверенного болвана, недооценившего эти руки. Кристина медленно выдохнула через нос, напрягая мышцы.
- Не трогай его... Испортишь жизнь и себе, и мне. Он мне... он нам нужен...
Этот голос, голос в голове. Его невозможно было не слышать, невозможно было не слушать. Чужой, но свой.
- Мистер Уорд. - наконец-то произнесла Миллер, глубоко и спокойно вздохнув и успокоившись, - Буду с вами честна, как и была до сих пор. Мне очень, очень хочется разбить вам лицо. Правда, настолько сильно хочется, что готова сделать это прямо сейчас, стоит только дать отмашку. Но вы ведь понимаете...
Тут Кристина закрыла глаза и усмехнулась. Усмехнулась по-доброму, как нормальный человек со здоровым рассудком.
- Но мы ведь оба понимаем, что я ни за что не хочу видеть своего шефа с гигантским бланшем и знать, что это моих рук дело, хех!
Её голос звучал бодро и весело. И улыбка... Жалкое подобие улыбки, давно забытая форма мимики, но всё же улыбка. Она улыбнулась.
Но если бы не этот голос...

Отредактировано Christie Miller (2018-10-19 21:34:45)

- Хочешь в участок – снимай свое барахло. - внезапно заявил Уорд сразу после того, как оценил стрелковые навыки Миллер, поднялся и подошёл.
- Чт... - хотела было возразить Кристина, особенно когда шериф буквально схватил её за мотню, но остановилась, едва начав.
Стоп. Нет. Достаточно! Это уже перебор!... Нет, не перебор... Не перебор. Полицейская была готова к такому повороту. Не рассчитывала на него, но готовилась. Один из тестов на стрессоустойчивость, к которым прибегали даже учителя в академии. В них многое зависит от грамотно подобранного момента и умения проверяющего подать всё таким образом, чтобы у испытемого не возникло и тени подозрения на то, что его просто берут на понт. Так или иначе, девушка знала о таких приёмах, но всё равно это ещё больше проливало свет на личность Гектора. К несчастью, то были последние мысли здравого рассудка. Через несколько секунд он уже был затуманен мороком призраков прошлого... И чьим-то голосом. Но всё происходило слишком быстро.
- Раздевайся и покажи мне свою манду, Псина.
- Иди нахер!
Смачный плевок в лицо мужчины. Он едва успевает отвернуть лицо, затем поворачивается снова и громко и зло смеётся. Замах хлыстом, сильный удар, пронзающий болью всё тело как электричеством, от кончиков пальцев ног до коры головного мозга. Но сержант Миллер всё ещё готова послать его нахер ещё раз.
- Я не могу помочь тебе просто так, Крис, Гектор даже не руководствуется плотским желанием. Держи себя в руках.
Кристина нервно сглатывает, затем озирается по сторонам, глядя, нет ли кого в зоне видимости. Никого нет. Тогда она начинает снимать куртку. Хотелось бы сделать это как можно меньшим количеством телодвижение, но та сидит слишком плотно, и приходится выгибать руки и спину, чтобы стянуть её.
- Как тебя зовут?
Девушка валяется в грязи, свернувшись в позе эмбриона, и её всю трясёт. Больно, чертовски больно.
- Как тебя зовут, Псина?
- И...иди...на...
Щелчок хлыста. Хруст надтреснувшей кожи на спине. У сержанта Миллер нет сил кричать, легкие опустошены, и даже договорить не удаётся.
- Ты должна позволить мне. Иначе всё пропало.
Кристина позволяет. Она не сводит взгляда с Уорда, смотрит ему прямо в глаза. Тем временем куртки уже нет, а джинсы стараниями мужчины спустились до колен. Оставалась только футболка и трусы, совсем не женские, армейское бельё. Бюстгалтер Миллер не носила, не было нужды, но сейчас, если продолжать, то лучше всего именно с футболки, пусть под ней и нет больше ничего. Так ей казалось, по крайней мере.
- Как тебя зовут?
В ответ лишь молчание. Сержант Миллер больше не воспринимает боль от ударов, они все слились в единый ком боли, которая перебила сама себя и чувствуется уже не как боль и даже не как тепло. Тяжесть. Тяжело. Губы беззвучно шевелятся, но взгляд застыл. Сержанта Миллер больше нет. Теперь есть...
- Как тебя зовут?
Девушка что-то шепчет. Мужчина подходит вплотную и присаживается рядом, но он уже знает, что сейчас произойдёт, и потому улыбается.
- Как тебя зовут? - звучит зловещий шёпотом над самым ухом.
- П...Пс...Псина...
- Прости, Крис.
Она уверенно стягивает с себя майку. Теперь Гектор может видеть всё, что было под нею скрыта. Хотя там и смотреть-то не на что, но тут уже дело вкуса. Вряд ли шерифу могли нравиться плоские девки, если вообще нравились женщины, он явно с другой целью это затеял, и Похоть это чувствовала. А вернее, не чувствовала. Ну а он... Он видел жилистый торс с чуть проступающими рёбрами, по-женски крепким прессом и маленькими, но округлыми и подтянутыми грудками. Видел слоёный пирог из шрамов и рубцов, длинных, прямых и косых. Следы от звериных когтей на боках. Когтей оборотня, большого оборотня. На фоне всего этого россыпь растяжек, какие обычно бывают у рожавших или толстых людей, была почти незаметна. Но не для Уорда.
- Je vais... Я продолжу раздеваться, Гектор, пока ты не скажешь остановиться. Но мы оба достаточно практичные люди, и здесь не очень чисто, чтобы я потом не была вынуждена стирать одежду, да и к тому же довольно холодно.
Не нужно было быть превосходным слухачом, чтобы понять, как изменился голос Миллер в этот момент, с какой уверенностью она сказала это. И нет, не уверенность это было, не бесстрашие и проявление сильного характера, а просто... Просто равнодушие, безразличие, словно та раздевалась на публике по пять раз на дню и перед куда большим количеством людей. Быть может это и не было настолько точно очевидно, но разница ощущалась колоссальная. Уорд хотел вскрыть броню души этой девушки и вытащить содержимое. Ну что же, он вытащил... Вот только не её.

Отредактировано Christie Miller (2018-11-03 12:38:45)

Казалось, в тот момент Кристина наблюдала за собой со стороны, словно бы витая над телом бесплотным духом, но словно и видя происходящее от первого лица. Она не произносила этих слов, не делала тех жестов, не делала вообще ничего, но почему-то её тело и даже разум не слушались, творя совершенную отсебятину, руководимые... кем-то другим. Миллер знала, что значит быть на поводу у чей-то воли, могла распознать влияние другой личности на себя и как это вообще ощущается. Так вот сейчас это было совершенно не то. Это вроде бы была она, но абсолютно точно не она. Кто-то другой... другая она... Бред, невозможно. Но в голове почему-то звучало чужое имя. Л... Ло...
- Спрашиваете так, Гектор, словно не знаете ответа. - бросила девушка, приподняв бровь, но сарказм в её голосе был лишь едва ощутим. Был бы Уорд знатоком актёрской игры, многое бы отдал, чтобы увидеть и услышать такой ответ на экране кинотеатра.
Да только Похоть и сама не знала правды. Но это не мешало ей импровизировать на полную, и притом довольно естественно, додумывая и совершая анализ на ходу. Она уже кое-что знала, но ещё многое предстояло узнать. Расстраивало другое - то, что она имела теперь, было отвратительно. Слишком грубо, слишком ужасно. В кои-то веки ей выпало семь карат невезения в плане перерождения. Впрочем, рано было отчаиваться. В конце концов, отчаяние - не её стихия. Работы будет валом, это точно.
- Нет, это не я, этого не может быть. Возьми себя в руки. Проклятье, возьми себя в руки!
- Почему мы всё ещё разговариваем с тобой, Крис?
- Этого ничего нет. Это не мой голос. Что с тобой происходит, вернись уже на землю, драная овца!
- Как грубо, Крис, как гру... что?
Кристина вернулась. Словами не передать, как это произошло и что она чувствовала в тот момент, но она вдруг ощутила себя. Это было как вырвать руль из рук бестолкового водителя и взять контроль над движущимся на большой скорости транспортом. Странное и страшное чувство, очень страшное.
Миллер вздрогнула. Не столько от порыва холодного ветра, что поднялся несколько секунд назад, сколько от осознания, что она стоит сейчас практически голая перед лицом малознакомого мужчины, полицейского, и только что к нему прибавился ещё один, подъехавший с сиреной. Что он там говорил? 10-54? Мёртвое тело... Ужас, и почему ей сейчас было не до этого. Никогда прежде она не испытывала настолько сильного отчуждения от владения собственным телом и разумом. Была ведома чужой волей, но не так. Не так, не так! Теперь она явно чувствовала в себе присутствие кого-то другого, и это было ничуть не менее отвратительно, чем оное в физическом и даже интимном исполнении. Похоже, это какой-то окончательный сдвиг по фазе. Наверное, стоит отбросить предрассудки и обратиться уже к психиатру.
- Психиатр тебе не поможет.
Кристина решительно похватала свои вещи и начала второпях одеваться. Она чувствовала стыд, огромный стыд с плавно нарастающей паникой. Как тогда в школе... Лучше не вспоминать. Сейчас нужно собрать волю в кулак и задавить весь негатив, потому что намечается ответственное дело, на которую Миллер берёт шериф. Кажется, дело в шляпе, уже финиш, и надо быть конченой дурой, чтобы расслабиться и дать заднюю в такой момент.
И она поспешила за Гектором.

- Должно быть, что-то пошло не так при перерождении, а может я просто слишком слаба.
- О чём, черт тебя дери, ты говоришь? И кто ты вообще такая... что ты такое?
- Тебе лучше этого не знать. Но, надеюсь, оно и не понадобится.
- Пошла прочь из моей головы, ты не существуешь, ты плод моего больного воображения!
- Ох, Крис, я существую. Ещё как существую, уж поверь. И врать мне нет никакого смысла, равно как и вредить. Мы в одной лодке, иного не дано, правда, я не до конца понимаю, почему у руля не я.
- И хвала небесам, что не ты. А теперь заткнись и проваливай.
- Если бы это было в моих силах, Крис. Но судьба распорядилась иначе, и только общими усилиями...
- Блять, закрой пасть уже.
- А внутри ты ещё более неотёсанная, чем снаружи. Всё дело в мужчинах, да? Тебе явно не хватает любви и внимания. Признайся, так было с самого детства?
- ЗАВАЛИСЬ!!!
- Извини, это было грубо уже с моей стороны, прошу прощения. Но я попала в точку.
- Боже, за что мне это...
- Я бы могла сказать то же самое, глядя на твоё тело. Никакого изящества: грубые черты лица, этот холодный взгляд и мальчишеская причёска, проступающие мышцы - никакой женственности. Про твои шрамы и отсутствие сколько-нибудь выделяющихся форм вообще молчу. Но, быть может, сейчас так модно в определённых кругах...
- Как же ты заебала.
- Крис, пожалуйста, извини. В другой ситуации мои мысли остались бы при мне и не были бы известны никому, но сейчас они озвучиваются сами собой для нас двоих, как и твои. В свете сложившейся ситуации мне бы очень не хотелось портить с тобой отношения, поэтому ради твоего душевного равновесия я помолчу некоторое время. Но как только ты закончишь с делами, нам предстоит о многом поговорить.

Всю дорогу Миллер сидела на заднем сиденье патрульной машины, прижавшись к двери, и отрешённо смотрела в окно. Её разум был поглощён разговором с самой собой, с сущностью внутри себя - с кем именно, она пока не определилась, но с каждой минутой всё больше приходила к мысли, что сходит или уже сошла с ума. В той половине машины, где обычно сажали преступников и всякую алкашню, пахло соответствующе, а ещё жутко трясло, и сиденья были жёсткие, продавленные и неудобные настолько, что уже через несколько минут начинала болеть пятая точка. Когда же голос затих, Кристина ещё долго пребывала в подавленном и совершенно безучастном состоянии, пока машина не остановилась.
Они приехали. Сразу становилось понятно, что оперативных действий никто предпринимать не будет - поздно, даже слишком. Шериф и его помощник выдвинулись к месту происшествия, и девушка последовала за ними. В своей неформальной одежде, пропахшая задним сиденьем патрульной машины, она выглядела как преступница-подросток, которую взяли по пути за распитием алкоголя в неположенном месте. И это нелепое сравнение довольно сильно запало в голову - Кристи начала вспоминать что-то из относительно далёкого прошлого. Когда-то её и впрямь задерживали именно за такую провинность. И кажется это сделал... Уорд?
- Уорд? - тихо проговорила Миллер про себя, не надеясь, что её услышит шериф. Просто вдруг вспомнилось, и это никак не выходило из головы. Прикольно.
Они подошли к трупу. Первая и наиболее очевидная мысль - мужчину порвали неожиданно для него самого, пока тот готовился то ли к свиданию, то ли к чему-то большему. Один знакомый следователь как-то сказал: "Не торопитесь делать поспешные выводы. Иногда всё происходило вовсе не так, как кажется. Многие убийцы, не обделённые интеллектом, стараются выставить обстоятельства преступления совершенно иначе, чтобы отвадить подозрения". Но тут сложно было подумать что-то другое. Несчастный планировал хорошо провести вечер в приятной компании, с далеко идущими планами на ночь и так далее, но то ли его возлюбленной что-то не понравилось, то ли в дело вмешался кто-то другой.
- Здесь могло быть трое. Нужно проверить место на наличие возможных следов первого лица. Если это так, то, возможно, вам придётся искать убийцу, взявшего заложника. В любом случае, он не человек, как минимум морально. Я бы в обязательном порядке опросила знакомых, встречался ли покойный с кем-то ранее, в каких отношениях состоял. Если удастся найти женщину, версию с заложником можно отставить. Пока что это всё, что я могу сказать, остальное покажет экспертиза. Ну а видок, конечно, знатный. В порыве ревности можно и не такое мясо устроить.