[ava]https://pp.userapi.com/c848416/v848416485/a04de/f9bwYIyn2rI.jpg[/ava]
[sgn]подпись[/sgn]
[nic]Lorein Duran[/nic]
[sta]The Lust[/sta]
Париж. Париж! Как много в этом слове!
И красота, и слава! Жизнь!
Жизнь - то, что многие поэты
Пытались выразить в названии столицы.
О, Франция! Как много ты пережила,
Как много лиц и судеб разрешила,
Что здесь, среди своих, что среди тех,
Кто из земель далёких был манимым,
Но выполнил мечту.
Как много этих самых мечт ты поглотил,
Не дав раскрыться, или же раскрыл,
Но в серости своей под напускным величием
Похоронил
Как много бедствий выпало на долю твоея.
Война. Пускай немного лет прошло с тех пор,
Как враг тебя оставил, использовав.
Какой позор.
Париж. Пытаешься быть тем, кем ты не был,
Но как тебя увидел целый мир.
Надменный Эйфелевой башни шпиль,
Со стороны жеманный, величавый,
А если вверх забраться и окинуть взором вид,
То слепнешь, истины не замечая.
Но то удел лишь тех, кому отпущен век.
Лишь пронеся сквозь толщу времени бесценный, но тяжёлый
Опыт, с полёта птицы высоты
Увидишь град порочный и грошовый.
Лорейн, укутавшись в замшевое пальто и напрасно борясь с пронизывающим ветром, стояла, облокотившись о перегородку среднего яруса башни, доступного для туристов. Обычно их здесь не протолкнуться в любое время дня и ночи, и хотя сейчас сезон, сегодня поутру их практически нет - так, несколько парочек, но и те поодаль. Никому нет дела до одинокой маленькой фигурки, застывшей у края в наименее популярном для встреч, поцелуев и фотографии месте и устремившей взгляд куда-то вдаль. Одинокая мечтательница, как подумали бы многие, но нет - взгляд актрисы был преисполнен гнетущих мыслей.
Она видела Париж до того, как сюда пришли фашисты. Она видела, как они приходили сюда. Видела, как заполонили улицы, считая город полноправно своим. Видела, как уходили. С боями, с потерями, подталкиваемые огнём союзников. Лорейн их было немного жаль - такое грандиозное начинание, такой пафос и целеустремлённость, такие триумфы по первому времени. И вот от них не осталось и следа. Разъярённая общественность продолжает уничтожать следы того, что чуть было не стало их вынужденным наследием. Однако, город ещё не забыл. Он отстраивается, но шрамы ещё видны, даже отсюда, с верхотуры главной достопримечательности столицы. Вон там был кинотеатр. Лори играла там, тогда ещё не как Дюран, а под своей настоящей фамилией. Сейчас было модно и актрисам, и актёрам брать себе красивые, звучные псевдонимы. Расцвет кинематографа порождает тенденции, и за ними нужно угнаться, чтобы быть в центре внимания, быть у руля, у истоков и первой подхватывать веяние, оставаясь популярной и знаменитой.
Но здесь, видимая со всех сторон и буквально предоставленная всем ветрам и особенно северному, ещё более холодному на рассвете, девушка чувствовала себя в уединении. Странное было место. Странное было время. Нет, она точно скучала по серым мундирам и грубой немецкой речи. В те времена она чувствовала себя роскошно, пресыщенно. Теперь же вспоминала об этом с лёгкой грустью, а на память остались лишь две вещи - "маузер" и...
Отредактировано Christie Miller (2018-10-29 21:31:08)