Сегодня в кафе, которое находилось аккурат через дорогу от дома Риверов, так уж сложилось, стоял терпкий аромат печёной индейки, вызывавший у большей части людей чувство голода, аж до болезненности. Несмотря на то, что заведение открылось недавно и пока не могло составлять серьёзную конкуренцию «Cocaine Blues», повар здесь был отменный. Индейка не входила в обычное меню, но сейчас-то было совершенно другое дело. Помещение украсили красными и белыми лентами, на деревянных сваях под потолком висели бумажные белые ангелочки, казавшиеся Адель, когда та была подростковом возрасте, идиотскими атрибутами праздника. Ривер, редко выбиравшаяся в публичные места в одиночку, сегодня нарушила своё негласное правило благодаря Ванде. Та уговорила дочь опробовать акварель, которую та подарила ей не ранее, чем месяц назад, когда они только-только приехали в Годфри. Помимо прочего посетители заинтересовались девушкой с деревянной подставкой в левой руке, лежащей на предплечье и упирающейся в локтевой сгиб. В правой руке её была кисть, палитру пришлось положить на стол и время от времени добавлять в неё смесь необходимых оттенков — к счастью, сегодня требовалось куда меньше оттенков, чем в обычном портрете – люди не требовали сверх мастерства от уличной художницы.
Освещение здесь было неахти, так что девушке пришлось писать портреты как бы наугад, а так же попросить несколько усилить свет ламп. Она предпочитала многослойную технику исполнения акварелью, поскольку нанесение краски с первого раза требовало беспрекословной точности, знания «поведения» акварели на бумаге. Многослойность же придавал цвету глубины. Не сказать, что на живописи сегодня Адель заработала достаточно, но, кажется, к середине дня ей удалось войти в прежнюю, творческую колею, какая у неё была в бытность обучения.
Мужчина с непринуждённым видом подсел к ней ровно спустя три минуты, как ушла последняя «покупательница», и, когда он заговорил, девушка поначалу пыталась понять, что он говорит — незнакомец будто бы изъяснялся на чужом языке, настолько девушка была «на своей волне».
— Только что из Белой Лошади — там опять потасовка. — наконец, дошло до Ривер, и брови её непроизвольно поползли вверх. — Но вроде ничего серьезного.
Естественно, поначалу Ада подумала, что тот её с кем-то перепутала и окинула зал взглядом на предмет присутствия какой-либо другой молодой блондинки. Таковых там не оказалось, и взгляд девушки вернулся на харАктерное лицо мужчины.
— Что… - протянула было она, достаточно тихо, чтобы никто, кроме импровизированного собеседника её не услышал, но тот перебил её, вероятно, сильно наклонившись вперёд:
— Подыграй...
Читать выражение его лица Ривер долго не пришлось. Отпрянув, она поначалу не могла выдавить ни звука из округлившегося в букву «о» рта, но потом начала заново, с трудом подхватывая:
— Что…Что ты тут делаешь? Не ожидала тебя здесь увидеть! Вот так встреча, — она и правда не ожидала. Ни того, что с ней заговорит кто-то наподобие него, ни того, что таки с губ сорвутся точно какие-то чужие слова.
— «Белая Лошадь»? Совершенно ничего удивительного, слышала, там собирается редкостный сброд. То ли дело здесь. Ох. — От околесицы, которая полилась затем, Адель стало даже как-то плохо, в горле пересохло, — Официант? Мне чашечку кофе, пожалуйста.

Отредактировано Adele River (2018-12-03 19:10:14)

- Только с молоком, по.. пожалуйста. – запоздало она одёрнула молодого, вышколенно-стройного официанта, на вид которому, кажется едва стукнуло восемнадцать. Вполне возможно, что именно оттого он и нервничал, что на работу поступил не так давно, так что оклик Ады подействовал на него как лёгкий разряд электричества. Бретт развернулся на каблуках, демонстрируя несколько напряжённую улыбку посетителям кафе и снова стрельнув взглядом в сторону Майкла – не передумает ли тот часом, вслед за новым уточнением златовласки.
- Лате, глясе, капучино, рафф…- принялся перечислять он, загибая пальцы, а меню прижав к торсу локтем.
- Рафф, пожалуйста.
Бретт со странноватой улыбкой пригляделся к Ривер, хотя он сам в эту минуту считал странноватой чересчур вежливую Аду, как будто та с луны свалилась. Но кто знает, вдруг так и есть? Это же Годфри.
- С каким сиропом? Есть черничный, кленовый, вкус печенья, трюфель…
- Кленовый.
Он ожидал слова «Пожалуйста», но такового не последовало, и Бретт, кивнув, удалился в сторону подсобки для служащих. Там, за дверью, происходила совершенно иная жизнь, царила другая среда, чем в уютном рождественском зале.
- Адель, так? – при этой фразе взгляд девушки несколько задержался на лице незнакомца, в частности, фиксируя запоминающиеся детали: специфической формы нос; еле заметную проседь в тёмных волосах и, кажется, ухоженной бородке; несколько ядовитые искры в бездонно-чёрных, пугающих глазах. Нет, она определённо его не знала. Но тогда откуда?... Пришло время отвечать, ли пауза сделалась бы либо подозрительной, либо неприличной. Под взглядом мужчины Ривер отчего-то чувствовала себя буквально как на прицеле у снайпера.   
- Скажи, Ада, как тебе в этом городе? Ты вроде тоже не местная.
- Да, я тут буквально месяц, - она чуть не обронила официозное «сэр», но вовремя сдержалась, вспомнив, что они, вроде как, знакомые. – Пока что сложно составить определённое мнение, но мне этот город напоминает… Локацию из ужастика. Люди здесь замкнутые, как будто здесь есть какая-нибудь секта, как у Лавкрафта, поклоняющаяся древним кровожадным существам. Хотя есть, конечно, и приятные личности.
Кажется, пасмурное лицо Ривер несколько просветлело, когда она вспомнила день в компании Лоуренса и Алисы, девушки необычайно «живой» для Годфри, общительной и яркой. Впрочем, остальные слова девушки могли развеселить собеседника тем, как на самом деле, сама того не подозревая, Ривер была близка к правде.
- Но это всё больше редкость. А вы… ты что думаешь? О Годфри.

Отредактировано Adele River (2018-12-03 20:16:47)

В то время как слова Майкла плавно перетекли от темы философии творчества Лавкрафта, девушка смотрела на него большими, несколько грустными глазами тёплого оттенка – такие, бывало, рисовали на некоторых христианских иконах, впрочем, на западе не особо распространённых. Несмотря на отсутствие яркой жестикуляции, было очевидно, что всё её внимание направлено на мужчину – время от времени она чуть прищуривала глаза на его выражения, а в какой-то миг отвела взгляд к окну, за которым продолжался медленный, гипнотический в сгущающихся сумерках снегопад. То, что говорил Уайатт,  было вовсе не первым голосом сомнения, что стала слышать Адель с тех пор, как попала в Годфри. Буквально всё вокруг говорило ей – подумай, осмотрись, перемени мнение. Сомнение точило её нутро, глодало изо дня в день. А сейчас оно смотрело на неё иронично-прищуренными иссиня-чёрными глазами с лица Майкла.
- Думаю, никто не является хозяином своей судьбе, даже наиболее неуязвимые из нас, - произнесла девушка, вернув Майклу внимательный, проникновенный взгляд с лёгкой дымкой печали. Если он знал достаточно о Риверах, то знал так же и то, что девушка перед ним даже не подозревает о существовании нежити, явно имея в виду человеческий род.
- Если бы церковные постулаты обрекли человека на предопределённость его судьбы, каким бы стал мир вокруг нас? – риторический вопрос повис тяжёлым грузом, но Ада явно не собиралась останавливаться на нём. – Не зря говорят: «На всё воля Господа». То, что кто-то распоряжается нашими жизнями придаёт смысл нашей судьбе… Но над ними так же имеет власть и кое-кто другой. Дьявол. И в нём так же кроется божественный замысел…
Слова Адель затонули в оглушительном звоне стекла, она вздрогнула, точно ошпарилась, глядя поверх плеча Уайатта. Кофе в её руке от резкого движения выплеснулся на блюдечко. Удивительно, но обычно в тихом помещении какой-то довольно крупных габаритов мужик разбил бутылку о стойку. В забегаловке воцарилась тишина сродни затишью перед бурей – все повернулись к возмутителю спокойствия, явно похожему на моряка в своей специфической голубой вязаной шапочке на голове, непропорционально маленькой по отношению к телу.
- Мать твою, Стив, я имею право выпить сегодня! Что ты меня, не знаешь? Да я тут тысячу раз бывал!
- Плохой день не даёт тебе права пугать людей, Джорж. Записать бутылку на твой счёт? – с ледяным спокойствием ответил бармен, мужчина лет сорока пяти с татуированными ловкими руками, подкручивающими один из кончиков аккуратных смоляных усов. Стив даже не глядел на то, что его собеседник сжимает "розочку" в правой руке.
- Да пошёл ты!... – здоровяк брызнул слюной, посетители возбуждённо стали перешёптываться, и помещение наполнилось рокотом взволнованных голосов.

На некоторое время в кафе воцарилось вопиющее молчание, в котором было отчётливо слышно, как скрипят половицы под тяжёлым шагом здоровенного, враз побледневшего и тщетно пытавшегося сглотнуть ком в горле здоровяка. Адель, приоткрыв губы и высоко подняв брови, оторопело следила за тем, как вразвалку, подобно медведю только со спячки, Джорж дошёл до стула возле стойки, взобрался на него и, сняв синюю шапочку, отёр ею взмокший лоб, а затем принялся оттягивать внезапно ставший тугим ворот своего свитера. Следом за этим поднялся потихоньку гул голосов, мир вокруг точно стал мало-помалу оттаивать, когда посетители поняли и окончательно уверились, что драки сегодня не будет – этому послужил глухой шлепок помятых до невменяемого состояния долларовых купюр о барную стойку. Стив только крякнул, когда смёл бумажки со стола и погрозил Джоржу длинным указательным пальцем с выточенным из стали кольцом.
- … Обыденный смертный способен на то, чего не в силах совершить всесильный и всеобъемлющий, - в голосе Майкла звучала тонкая ирония, и на миг, лишь на какой-то мимолётный миг ему могло показаться, что на губах девушки перед ним промелькнула улыбка. Не снисходительная, ни в коем случае, но неизменно-печальная, точно у плакальщицы или статуи ангела, хранящего покой усопших. Затем она произвела некий жест левой рукой на манер дирижёрского и склонила голову так, что прядь и её тень упали на её гладкую светлую щёку.
- У Вас, кажется, непревзойдённый дар убеждения, мистер..? – девушка подняла на него вопросительный взгляд тёплых, как мёд и корица, глаз и выразительно чуть приподняла брови, хотя было видно – Ада ещё не избавилась от остаточного удивления после развернувшейся только что сцены.
- Что же касается выбора… Не мне Вас убеждать, - она говорила тихо, чуть склонившись вперёд, так что последующие изменения  в манере обращения едва ли бросятся кому-либо из окружения в глаза. Если можно так выразиться.
- Я не проповедник. Помимо того, это полностью Ваш выбор. - кому, как не осведомлённому киллеру было знать, что Адель Ривер из глубоко религиозной семьи, убеждения которой уходят корнями далеко в прошлое? – Как бы там ни было, вера – это, вероятно, последний смысл жизни для обездоленных и живущих в горе людей. Это страшная… сила. Которая может как перевернуть мир, так и ввергнуть его в пучину безумия. Быть может, Вы правы в большей степени, чем мне о том думается.
Показалось Уайатту, или он услышал нотки опасения в словах Ривер, начало раскола, сомнения в непогрешимом постулате, в одном из столпов, на которые опиралось привычное мировоззрение Ады?

Отредактировано Adele River (2019-02-01 23:45:43)

Адель слушала мужчину, прикрыв ресницы и параллельно размышляя о том, имеет ли этот монолог вообще какой-либо смысл, кроме того, чтобы навязать ей идею о тотальной фальши, пропаганде и подавлении воли, которые льются в уши изо всех источников информации. Чего уж Ривер не любила сильнее всего, так это какого бы то ни было давления от людей, которых едва знала. Так уж сложилось, что обычно такие разговоры не заводились при первой же встрече, особенно если собеседник – католик, разве что из желания оскорбить его и более не встречаться никогда. Адель внимательно взглянула в самодовольно жующее лицо Майкла, вероятно, решившего, что перед ним дитя несмышлёное, у которого нет ни собственного мнения, ни взгляда на все эти вещи, имеющего довольно прочное подспорье. Она не возражала, ничего не отвечала, учитывая, что любые фразы не на тему религии попросту отметались, игнорировались Майклом, и просто спокойно созерцала его лицо.
  Когда монолог подошёл к концу, внимая тишине кафе, в котором жужжали на фоне разнообразные разговоры, Адель наконец поставила чашку в блюдечко и завернула в салфетку оплату за кофе и чаевые для официанта, затем взяла второй бумажный квадрат и, всё так же молча, промокнула губы. Ей было что сказать, как прокомментировать слова мужчины, но она не стала – какой смысл стучаться в закрытые двери?
- Что ж, ладно, - её спокойный взгляд переметнулся к электронным часам над барной стойкой, что показывали время. Несколько минут Адель понадобилось на то, чтобы сложить принадлежности для написания портрета в соответствующий размерам планшета чехол с ремнём через плечо, в течение которых она произнесла:
- Приятно было вас послушать, мистер… да. Мистер, - девушка поднялась со своего места, - Вы меня простите, но мне пора. У нас в семье довольно… строгие нравы и меня могут искать, я обещала вернуться около получаса назад.
  Едва она успела закончить предпоследнее слово, как зазвонил телефон. С видом «вот видите» девушка приняла звонок, водрузив ремень от сумки через плечо.
- Алло. Да, мама, я зайду, конечно. Сейчас, я тут задержалась… - она поглядела на Майкла, - Немного. Давай.
  Она нажала на символ завершения связи и произнесла напоследок, прежде, чем стремительно отправиться на выход из кафе:
- Доброго вам вечера.

Сегодняшний день был полон неожиданных встреч, и уж кого-кого, а лицо из прошлого девушка здесь никак не ожидала увидеть. Точнее, она даже не заметила его, поскольку спешила по делам – встреча с Майклом оказалась для неё неожиданностью, выбившей вечер из привычного сценария будней.
- Адель? Адель Ривер?
  Она остановилась у самых дверей, собиравшаяся было уже упорхнуть прочь из кафе, по своим делам. Но поводом тому, чтобы оглянуться, стало не только обращение, но и знакомый тембр голоса мужчины. Несколько рассеянный взгляд янтарных глаз прошёлся по помещению, точно она не сразу смогла увидеть обладателя голоса, но потом, увидев «знакомца» лет шестидесяти, в достаточно хорошей ещё физической форме для его возраста и окладистой, ухоженной бородкой, Адель распахнула глаза шире.
- Как же, не помнишь? Бенджамин Вейдт? Колледж? Слышал у вас что-то случилось и вы переехали, но не думал, что сюда. – Тот показал в улыбке крепкие, но едва ли уже свои зубы, демонстрируя чудеса стоматологии. Лицо у него было выразительное, но не особо запоминающееся – глаза уже несколько выцвели, и, что удивительно, прошедший год состарил его куда сильнее, чем, вероятно, десять лет до этого. Так что узнать его было не так просто. По всей видимости, имела место быть предрасположенность увядания буквально на самой грани старости. Адель приблизилась к Бенджамину, неспешно, точно настороженный зверь, и медленно повела головой, не то соглашаясь, не то силясь вспомнить чётче своего преподавателя по истории искусств. Не сказать, чтобы они были особо близки или много общались, но встреча спустя какое-то время, в другом городе, в отрыве от привычной среды обитания, наделяет знакомых удивительной приветливостью.
- Далеко отсюда живете?
- Мистер Вейдт!  - воскликнула наконец Ривер, как-то заторможено, запоздало, пока ещё не способная действовать в стремительных виражах меняющихся планов. – О.. Да, близко, буквально в следующем квартале. Вот так совпадение! Не ожидала встретить тут кого-то из Висконсина.
- Взаимно, Ада, взаимно. – тот посмеялся за двоих, с удовольствием снова демонстрируя зубы и упёр руки в бока – из-за этого его светлое пальто несколько нелепо задралось. – Ты спешишь?
- Да, мне нужно… Эм. Мама просила зайти в магазин.
- Ты живёшь с родителями? – заинтересовался мистер Вейдт, поднимая седые кустистые брови.
- Да, так вышло, - Аде было чрезвычайно неловко говорить о таком в свои двадцать четыре года, так что она несколько потупилась, отвела взгляд и напряжённо приподняла плечи. К счастью, Бенджамин не умел читать язык тела  и пропустил это мимо внимания.
- Да ладно, я сам жил с мамой до тридцати лет, - снова захохотал он, и Адель несколько вяло улыбнулась в ответ на его признание, - а потом сразу переехал к жене.
«К другой маме»  - подумалось девушке, но она попыталась улыбнуться и кивнуть в ответ.
- Ну, раз ты торопишься, давай я тебя провожу немного. Вспомним старые деньки.
  Адель возражать не стала. Мистер Вейдт, кажется, отчаянно хотел пообщаться хоть с кем-то из прошлого. Кто знает, быть может, его привёл Зов в этот спокойный, объятый зловещей тишиной городишко. Они вышли из кафе под беззаботную болтовню старика, разглядывающего улицы и приятное лицо девушки, кажется, даже получая некое удовольствие от её присутствия. Вспоминали всё – начиная от экзаменов на поступление и заканчивая просмотрами каждый семестр, вечный бардак в кабинетах, халатное отношение учащихся к процессу обучения. Не пройтись по плеши студентов со стороны мистера Вейдта, видевшего на своих парах в пустующем кабинете частенько только покладистую златовласку, было бы кощунством.
  Они зашли в магазин за помидорами черри, брынзой и салатом-латуком и затем повернули дальше по тротуару. Говорить Адель почти не требовалось – Бенджамин делал это за двоих, сопровождая свои слова цветистыми выражением и артистично жестикулируя ладонями. Казалось бы, кому этот смешной пожилой мужчина на исходе лет мог перейти дорожку? Они остановились возле частного дома с лестницей, помогающей преодолеть подъём фундамента перед входной дверью.
-  Ну, вот мы и пришли, да?  - подытожил мистер Вейдт, сунув руки в карманы и отклонив корпус назад, как будто ему было восемнадцать, и он проводил очередную девицу со свиданки. Адель, чуть склонив голову набок и прищурившись, невольно издала тихий смешок от его воодушевлённого вида.
- Да, я тут живу, - констатировала девушка, пожалуй, даже и не зная, что тут ещё добавить, - Рада была вас встретить. 
- Взаимно, Адель. Надеюсь, ещё встретимся. Мы же теперь полноправные коллеги, да? Диплом-то пригодился?
- Э-э-э, да, мистер Вейдт, конечно, - ей страшно не хотелось расстраивать старика. В какой-то степени тот её даже нравился.