- В общем, знакомься, её зовут Нэнси.
Адель оторопело посмотрела на брюнетку, приоткрыв губы, затем перевела взгляд на громоздкую машину, как будто прямиком из фильмов семидесятых годов. Создавалось ощущение, что по рёбрам жёсткости на поверхности авто можно было понять, из какой оно эпохи – чем ближе к современности, тем ощутимее сглаживался дизайн, на смену острым углам приходили покатые, аэродинамичные формы. Дверью «Нэнси» приходилось хлопать так, как будто это последний рывок в твоей жизни, что и продемонстрировала Синди, затем выглянув на девушку из окна «Шевроле каприс» бардового цвета, отлично отмытого и явно подвергавшегося ежедневному беспрестанному уходу.

- Иди сюда, ну. Не бойся. – Поманила её рукой девушка, Адель  поглядела на подругу исподлобья, заправляя выскользнувшие из шевелюры пряди за уши. Затем Синди подвинулась, а Ривер села на освободившееся место, глядя на руль, рычаг передач, откинулась на спинку кресла, осматривая педали. Салон у машины оказался, мягко говоря, нестандартный – сверху на рычаге напыление под цвет стали с чёрной розой, да и в целом весь салон был в тёмных тонах. Перед лобовым стеклом – фотография солиста KISS  и некоего восторженного подростка с автографом.
- Это брат ездил на концерт в Сент-Пол, - Синди повела бровью и закатила глаза, - Фанат, чтоб его. Как только получил там работу – сразу уехал с большой город. Ну да потом расскажу, ну дава-а-ай!
Адель скосила взгляд на голубые глаза девушки, распахнутые в энтузиазме, на её подзуживающую, подначивающую улыбку и положила ладони на обтянутый кожей руль.
- Боже, я даже за руль держаться боюсь, - не выдержав, прыснула Ривер. – А ты меня учить собралась. Машину-то не жалко?
- Жалко, конечно! У неё друг в гараже стоит, чёрный Сид, он меня не простит. Но мне для тебя ничего не жалко. На самом деле, ты просто водить будешь со скоростью улитки, так что бояться мне нечего, - Синди подпихнула девушку локтём.
- Дай угадаю, у вас вся семейка такая? Типа как Осборны. – кисло отозвалась Ривер.
- Точняк. А так и не скажешь, да?
- Вот же ж…
- Ага, поняла теперь, куда попала? Поздняк метаться, давай я выведу машину за город, а там опробуем, на трассе к Графтону. Так что вылезай. Ну, понравилось, смотрю? Понра-а-авилось, только ты притворяешься, что нет.
- Синди, да хватит уже! – по крайней мере, подруга своего добилась – по лицу Ады пошли характерно-алые пятна, она выскочила из машины, со страшной яростью (по крайней мере, как казалось девушке) хлопнув дверью, а затем обошла её по периметру, садясь на переднее сидение. Синди ещё тихонько хрюкала со смеху в кулак, задрав тёмные брови, затем выдавила-таки  из себя:
- Ладно, пристегнись.
- Не над чем тут смеяться.
- Хорошо, чего ты так завелась? А ведь это значит, что тебе и правда понравилось.
Так и было, но ничто не свете не заставило бы сознаться Адель Ривер, что та действительно хочет учиться вождению, по крайней мере, на прямую. 
- Пристегнись.
Адель любила это слово, и когда крепёж характерно щёлкнул, на губах едва заметно проявилась бледная тень её солнечной улыбки. Синди, от глаз которой не укрылся этот жест, только вздохнула с удовлетворением – кажется, тиски ужаса и вины наконец-то стали разжиматься на горле Ривер, пускай у той так и не вышло выпытать из упёртой католички, какого хрена та вся в следах рассасывающихся синяков и время от времени не брезгует ни бренными словечками, ни алкоголем.
- Вот так и становятся нормальными людьми. – тихо сказала Синди, щуря голубые глаза – лучи света пронзали салон через лобовое стекло, так что пришлось выдвинуть панель сверху, преграждая путь весеннему свету. Яркому, но пока ещё лишённому истинного жара. Тронулись рывком, девушка сослалась на великовозрастность авто, но Аде было, на самом деле, всё равно – мимо плыли дома, улицы, голые одинокие деревья, тротуары, ленно ползущие по своим делам в свои выходные жители Годфри. А сам город будто сам отползал прочь, редея на глазах кривоватыми зубами домов, мельчавших тем сильнее, чем «Шевроле» отдалялся от центра. Вскоре выехали на трассу, и Синди заговорила, вытягивая подругу из задумчивости, которая могла снова обернуться чёрной депрессией.
- Ну так вот. Нэнси водил Остин, а Сида – папа. Как только Остин, кстати, научился водить эту малышку, сразу же прицепился ко мне – решил научить, - хохотнула Синди, поднимая лицо.
Трасса была пустая, по обе стороны – снежные просторы, ослепительно сияющие под светом солнца, с одной стороны – пока ещё закованная в лёд змея реки.
– И научил таки, да… Хочешь познакомлю? Он вроде как устроился архитектором, на карандашной почве найдёте общий язык.
- Знаешь, Синди, я думаю, что мне вообще ничего подобного не нужно. И никогда не будет нужно. - Как-то глухо произнесла Адель, не поворачиваясь к собеседнице, устремив взгляд на далёкую линию горизонта, похожую на нитевидный пульс на приборе. – Я и не знала, что тут так красиво зимой.
- Да? А ты разве не зимой приехала?
- Нет, снег ещё не выпал, когда мы переехали в Годфри.
- Вы приехали в Годфри, а потом Годфри переехал вас. И снова – тебя, во второй раз. Ты живучая, Адель, даже чересчур.
Девушка как-то чересчур медленно повернула голову, устремляя в глаза Синди изумлённый взгляд застанного врасплох человека, и увидела, как в её радужках купаются лучи солнца, изумительно высвечивая голубизну, похожую на оттенок глаз Линча. Всё-таки Синди оставалась не от мира сего даже после снятия проклятия пересмешника, но эта инаковость позволяла ей говорить такие вещи, метафоры, которые нарочно не придумаешь. Она опустила ресницы, и брюнетка, бросая взгляды на дорогу, придерживая руль одной рукой, протянула ладонь, чтобы коснуться Адель. Та не отпрянула, позволила тонким пальцами вплестись в льняные, с проседью, локоны  заправить их за ухо.
- На сколько ещё тебя хватит? Я бы отбила почки ублюдку, который оставил на тебе такие автографы.
- Так говоришь, как будто это что-то плохое. А меня спросить не забыла? – тихо, но горько хохотнул Ривер.
- Да потому что это, блядь, плохо, Адель! Тебе было охрененно плохо. Но теперь забудь об этом, ясно?  Вот сейчас поведёшь, и поедем дальше.
Девушка остановила машину там, где река начинала забивать в сторону от дороги, рассчитывая, что у Ривер будет место для манёвров. Они снова поменялись местами, нона этот раз, когда Адель села на место водителя, руки у неё затряслись точно так же, как в тире несколькими днями ранее.
- Так, давай. Ключ зажигания. Только аккуратно, ладно? Да… Педаль сцепления, не забудь тормоз. Ручник, вот же он, ага.  Переключи рычаг скоростей, первая. Так, умница. А теперь постепенно…
Да чёрта с два там могло быть постепенно – автомобиль зарычал, вкапываясь колёсами в снег на обочине, скакнул вперёд и Нэнси, точно сорвавшаяся с цепи гончая, понеслась по трассе дальше. Губы Адель были белыми, но на них расцвела счастливая улыбка, костяшки судорожно сжатых на руле рук так же приобрели некий даже синеватый оттенок. Синди радостно вскрикнула и заулыбалась, присвистывая. Разделительная линия по центру слилась в белую ленту, притягивающую взгляд и весь мир вокруг пришёл в движение. Синди и Адель разрезали его, точно пресловутый нож – масло, ощущение приземлённого полёта не позволяло, чтобы его нарушали ненужные, пустые слова. Каждая улыбалась по-своему. Адель – грустно и задумчиво, с прищуром янтарных, отсвечивающих желтизной в солнечном свете глаз. Синди – прикусив губу и постукивая рукой по пепельнице на двери «Шевроле», затем начала крутить радио, дабы настроить на определённую волну. Радио шипело и плевалось, затем, наконец, захрипела гранжевая аранжировка, забренчала по-простяцки, аки вбиваемые в слух гвозди, акустическая гитара, ударные задали заразительный ритм. Зазвучал мужской голос, мистически обработанных ревербацией (эхо) и задвоением. И было хорошо. Это была та свобода, которая не требует крови здесь и сейчас. И она шептала, что впереди ещё целый час езды и гипнотического транса поездки в тишине, не требующей заполнения.
Правда, «Нэнси» решила иначе. Она закашляла, затем решила несколько сбавить скорость, а затем и вовсе перестала реагировать на действия Адель. Вероятно, Нэнси решила бы радостно прыгнуть в кювет, но разворот остановился ровно перед склоном в реку. Вытянутые по струнке девушки, прижавшие к шее плечи, переглянувшись, выдохнули.
- Синди, ты хоть под капот-то заглядываешь? – спросила резонно Адель, хлопнув дверью, прижавшись поясницей к машине и ёжась – здесь, вдали от Годфри, было ветряно.
- А чего туда заглядывать? Она старенькая, чего ты от неё хочешь?
- Нэнси – не человек, сама не выздоровеет, - хмуро отозвалась  Ривер, - Ну что, звони Джиму.
- Ну нет! Он с меня денег сдерёт.
- За что?
- За то, что проспорила.
- … Синди, - тяжеловесно обронила Адель. Она материлась из воспитания и из принципа, но обе они поняли, что спор был неуместен, до зубодробительных ругательств. Синди ничего не ответила, примостилась возле Адель и достала тонкую сигарету, некоторое время хлопая по куртке в поисках зажигалки.

Отредактировано Adele River (2019-03-20 12:45:52)

К тому моменту, как Синди затянулась мятной сигаретой, заставив Ривер слегка поморщиться неестественному запаху и слегка подвинуться, позади «Шевроле» раздался характерный звук замедляющихся колёс. Девушки снова переглянулись, не сговариваясь, Синди опустила сигарету, выходя из-за машины на обзор никого иного, как Гектора Уорда, которому, к слову, невероятно шли чёрные солнцезащитные очки. Из-за них-то, вкупе с ошеломительно сияющим снегом, издалека, девушка даже не признала шерифа, щурясь и прикрываясь рукой от слепящего света. 
- Эй, кажется, кто-то пьян или не имеет прав, - произнёс мужчина достаточно громко, чтобы на его голос среагировала Адель, которую точно молнией поразило, а в виске лихорадочно, в такт бросившемуся вскачь сердечному ритму, забилась мысль – не бывает таких совпадений. Не бывает. Не может быть. У неё было ещё пара минут, чтобы прийти в себя, медленно вдохнуть, подавить тут же выскочившие, как черти из табакерки, эмоции, с раздражением и злостью обозвать себя ничтожеством, бессильным перед накатившим наваждением вкуса табачных губ. Но прошла всего неделя. Неделя! Сколько ей нужно, чтобы нарастить толстую, непробиваемую шкуру, опустить стальной занавес на вывернутую наизнанку душу?
- Или вы хотите столкнуть машину вниз и избавиться от улик? Я могу помочь, подтолкнуть.
«Нэнси» надёжно врылась колёсами в липкий снег – вероятно, это было одним из факторов, удерживающих машину на грани стремительного съезда вниз… Или же бардовая красавица до сих пор тщательно взвешивала своё решение, сейчас пребывая в задумчивости или нерешительности. Синди, прикрывая аквамариновые кристаллики глаз чёрными ресницами и тенью от ладони, вышла на край дороги, осмотрев трассу с обеих сторон и не обнаружив там других машин.
- Единственный труп, который сейчас есть у нас на руках – это Нэнси, - Синди похлопала машину по заднице с соответствующим гулким звуком, - В смысле, машина. Может, попробуем вытащить её на тросе? У меня, кажется, где-то был. С нас пиво, ага?
Синди открыла багажник, некоторое время ковырялась там, убеждаясь в наличии крепежа, троса, домкрата и двух лопат – одной, едва помещавшийся даже в широкий зад Нэнси, другой – миниатюрной. Затем она резко выпрямилась, явно что-то вспомнив, и повернулась всем корпусом к Уорду. Порыв ветра разметал по плечам короткие смоляные волосы с каким-то неестественным, металлическим блеском, свойственным краске.
- Самое главное забыла сказать, - Синди легонько хлопнула себя по лбу, одними пальцами,  - Эта зараза заглохла. Вот буквально минуту назад, мы пока не пробовали её завести. Если честно - опасались, потому что это может быть путь в один конец.
Адель тем временем устремила неподвижный взгляд на ощетинившуюся зубами плотно стоящих деревьев лесополосу за рекой, ощущая, как эмоции схлынули, невозможно же стоять так вечно, отвернувшись от Гектора, спрятав ладони в карманы весенней облегченной дубленки. Возможно, он уже ощутил её запах, или как это проходит у оборотней – Ривер не знала наверняка. Будь уже большой девочкой, Ривер, не той столбом, осмелься посмотреть в лицо страху. Мысли метались, точно одуревшая от жары мошкара.
В конце концов, она повернула голову на свет, услышав это самое «мы», понимая прекрасно, что отражающие дневной свет волосы выдают её. Солнечные лучи резанули по глазам – обыкновенным, не красным, пускай и с хорошо обозначенными сосудами, золотисто-янтарной радужкой. Взгляд был нейтральным, созерцательным, точно Адель ждала взрывной реакции. Смогут ли они когда-нибудь нормально, спокойно, без нервов, криков, руко- и тело-прикладства, просто поговорить?

Отредактировано Adele River (2019-03-21 16:43:33)

Порыв ветра принёс из-за полосы леса запах оттаивающих полей, отсырелой травы и близящегося освобождения воды из ледяных оков, он толкнул замерших на обочине людей в грудь. Облака на ослепительно-синем небосводе неслись, точно сумасшедшие – наверху ветер был многократно сильнее, безумный, в своей мощи он терзал небо и облака на перистые куски ваты.
- Я похож на автомеханика? – мрачно осведомился оборотень, разглядывая лицо Синди, послужившее удобным поводом, чтобы не оставаться с Адой один-на-один. Брюнетка некоторое время оторопело глядела на сведённое точно зубной болью лицо мужчины, и собралась было высказать нечто такое снова, не в бровь, а в глаз, но на помощь ей в этот раз пришла Ривер. Весьма неожиданно.
- Нет, ты похож на человека, который предложил столкнуть машину с трупом в реку, - слегка хрипло произнесла Адель, поворачиваясь к нему корпусом, всё ещё несколько скованным, но не приближаясь. Приближаться не стоило, только не сейчас, не испытывать лишнего ни себя, ни Гектора. Ветер играючи подхватил слепящий золотистый плед волос, и те схлынули с затылка, потянувшись вперёд тысячами золотых нитей. Ривер попыталась оправить их, мотнула головой.
- Вызывай эвакуатор.
- Так сеть не ловит, сейчас вот я отойду… - с досадой отозвалась Синди, поднимая смартфон к солнечному свету. 
- Адель, отойди уже от обрыва, соскользнешь.
Ривер повела обоими плечам и сделала несколько шагов от пропасти, в этот раз – сохраняя безопасное расстояние от Гектора, хотя тот выглядел относительно спокойным. Пока Синди ковырялась с крюком, вполголоса сетуя на то, что не следует быть добрее, чем то положено по этикету, вероятно, Адель разглядывала его со стороны, подмечая происходящие с ним изменения, анализируя свои ощущения. Прошедшую неделю Ривер посвятила ежедневным медитациям, занятиям в тире, работе, налаживанию контактов относительно зарядки артефактов, словом, всем, что только могло отвлечь её от соскальзывания во тьму. И это, чёрт подери, помогло, в малой степени, но всё же, девушка не выглядела несчастной, осунувшейся или разбитой горем, хотя брови её опустились под тяжестью мыслей. Следы мало-помалу сходили на нет – синяки прошли, на месте кровоподтёка на плече осталось лишь напоминание, губы зажили и того быстрее из-за свойств слизистой и не без помощи мазей.
- С этим покончено, теперь долбаный эвакуатор, - пробормотала Синди, искоса бросив на Гектора подозревающий голубоглазый взгляд, затем сказала Адель, - А теперь пригляди за Нэнси, она побаивается незнакомцев мужского пола.
Адель тихо усмехнулась её шутке, размышляя, стоит ли вообще обращаться к Гектору, или он весь – открытая рана, по-прежнему оголённый нерв? Она и понятия не имела, что полная луна близко, и вскоре её бледный лик откроет путь чудовищу. Станет ли ему легче после этого? Странно и смешно, но Адель поймала себя же за руку, точно вора, на беспокойства больше о состоянии Уорда, чем о своём собственном, и это было неправильно. С очки зрения некоей, может быть, высшей справедливости. Воспоминания о жёстких, хлещущих, жгущих по живому словах привели Ривер в чувство. Адель, вдохнув через приоткрытые губы, шумно выдохнула, опустила подрагивающие ресницы, потёрла переносицу. «Хватит предаваться глупым слабостям» - Адель повернулась и пошла прочь от машины, чудовища со смоляными волосами и губительным, каким-то сверхъестественным притяжением, действовавшим на расстоянии видимости. Прочь от Годфри с его земными и не очень страстями, с осточертевшими хитросплетениями интриг и сложностей, с кровожадными тенями, с пирующими тварями в ночи, которые не прочь полакомиться кровью и плотью резервуара.
Таким образом, Синди пошла в одну сторону в поисках сети, Адель – в другую, обе двигались неспешно, а Гектор остался один на один с закрепленным крюком и неподвижной бардовой Нэнси. Внизу, где-то далеко, раздался выстрел ружья, в небо взметнулись тёмные точки птиц – вероятно, сегодня кто-то охотился. Адель вздрогнула, замерла, так и не разорвав дистанцию в достаточной степени, вскидывая застывший взгляд – звук гулким эхом отозвался в её груди, точно как в ночь с 25 на 26. Было в нём что-то тревожное, или же это паранойя брала своё?

Отредактировано Adele River (2019-03-23 20:16:21)

Адель закрылась ладонью от слепящего солнечного света – что-то заставило её повернуться к чернеющим зубьям деревьев вдали, приглядеться к колее, через которую пролегало тело реки, к точкам, появившимся на самом краю далёкого леса. Или это, всё же, были чёрные мушки перед глазами, которые появляются от скачков давления? Сколько нужно было времени, чтобы достичь той стороны реки? Движение сбоку отвлекло на себя внимание, Адель рефлекторно скользнула взглядом по машине, и… тросу, сдавливающему запястье Гектора. Ее глаза округлились, звук голоса застрял в горле, когда ноги мужчины буквально врылись в снег под невероятным для понимания человека давлением, проступили вены на шее и висках, оголились зубы. Нэнси поддалась, вся машина дёрнулась под первым приложенным усилием, и Адель прикрыла ладонью распахнутые губы – ей впервые приходилось видеть нечто подобное, и осознать – для того, чтобы оторвать конечность, Гектору не нужно было обращаться. Все его предыдущие слова обретали совсем другой смысл, оттенок, из прямых угроз плавно перетекая в статус попытки уберечь. Все какие бы то ни было яркие, кричащие реакции, к счастью, остались при девушке – после того, как Гектор сбросил трос, она опустила руки, бессильно скользнула взглядом с его плеч к обуви, затем – к краю склона, снова отворачиваясь.
- Я предлагаю быстрее заводить ее и уезжать, пока никто не подстрелил вас. И вы забыли выставить аварийный знак впереди, вы вообще-то на встречной.
- Мы так и поступим. Либо дождёмся аварийку, либо сможем завести машину, - произнесла Адель, лишь согласно кивнув на слова Уорда, затем произнесла ему вслед, возможно, слишком тихо, чтобы Гектор услышал. - Спасибо.
В этом слове было много смыслов, наслаивающихся один на другой, разве что не было там только привкуса горечи. Не в этот раз. Адель подняла взгляд над его удаляющейся фигурой, чтобы затем не обнаружить Синди по прямой видимости. Это было странно – девушка буквально минутой ранее была там.
Прошла ещё минута, другая, Адель осмотрелась, её взгляд снова упал в обрыв к реке, и в этот раз она увидела смутно распознаваемый силуэт по центру реки. А вот фиолетовая куртка и чёрная шевелюра каким-то чудом спустившейся вниз Синди была отчётливо видна на снежном фоне.
- Синди! – позвала Ривер, ускоряя шаг вдоль обрыва, в ту сторону, где, вероятно, её подруга нашла рукотворный спуск к берегу, затем, не дождавшись никакой реакции и отчётливо рассматривая траекторию движения Синди – к истончившемуся льду. Адель перешла на бег.

Пока население Годфри страдало от приступов обострений и психозов каждой весной, Люк Браун выходил на охоту. Он был лесником. Дикий мир, окутанный практически непроходимыми снегами, был для него родным миром, а против сверхъестественного, на каждый такой вид, была своя метода – столкновения случались, пускай и достаточно редко для того, чтобы Люк оставался жив. Тем не менее, при себе он имел патроны обыкновенные и усовершенствованные, с серебряной дробинкой, освобождающейся при разрыве плоти и оказывающей соответственный эффект, а так же несколько видов огнестрельного оружия, в ходу чаще всего было ружьё. В лесах окрест Люк насмотрелся разнообразнейшего дерьма, но именно весной лесника интересовало только одно – труп, восстававший в период с первого по десятое марта, из года в год разница расходилась. Посмертные проклятия, по мнению Люка, были самыми мощными, а некромант, который обрёк сестру Эванса на постоянное перерождение каждой весной, имел какое-то своё, изощрённое чувство юмора. Первое время он пытался расследовать, как такое вообще возможно, но Совет отказал постороннему в доступу к архивам, а позже… позже Люк сдался. Забил. Решил, что это его крест, который он должен исправно тащить. И охота начиналась, каждую грёбаную весну, лес за пределами Годфри сотрясался от выстрелов, но гнали под хвойной сенью вовсе не оленя, целились не в разжиревшую индейку.
Итак, он находил свою цель, отстреливал ей голову, сжигал труп, но каждый год Хлоя восставала в новом теле, бывало, даже в мужском – смотря какое из ближайших найдёт проклятие. И умом-то Люк понимал, что это и не она вовсе, что в теле нет искры, души, принадлежавшей его сестре, охота превратилась в такую ежегодную рутину, без которой Люк уже не представлял себе жизни.
Сегодня синяя рука пробила истончившийся лёд. Обезображенный, разбухший труп неуклюже стал выбираться из-под прозрачной толщи, загребая руками, но оставался ещё наполовину подо льдом и водой. Люк взвёл ружьё, уместив приклад на плечо, прицелился Хлое точно в голову, предварительно встав в устойчивую позицию на обеих ногах. Черноволосая девчонка выскочила точно из ниоткуда, из воздуха, из сугроба выкопалась, что ли? Люк поднял голову, глядя поверх прицела, прищурил карие глаза.
- Откуда ты взялась?  - пробормотал мужчина в неопрятную каштановую бороду – результат многонедельной небритости. – Отойди, бля!
Глаза у Люка поползли на лоб, когда брюнетка стала помогать трупу выбраться, а тот, в свою очередь, ухватился за её руку и стал освобождаться от ледяных осколков, выползать наружу и… Не причинять ей никакого вреда?
- Какого чёрта?
Адель нашла тропку и уже была готова соскользнуть вниз – телодвижения на реке напоминали борьбу, но вот Люка с ружьём по ту сторону девушка не могла увидеть – его загораживало дерево, стоящее на отшибе от лесополосы.

Отредактировано Adele River (2019-03-24 10:51:42)

Весеннее солнце сыграло с Адель дурную шутку. В первую минуту она стоит на склоне, аки кошка, которая не знает, как преодолеть немыслимую для неё высоту, примеряется, не решаясь, стоит ли ставить стопу на неверную, уже подтаявшую ступеньку.  Во вторую – буквально скользит вниз на пятой точке, и это наверняка со стороны выглядело комично, только вот во вскрике звенит напряжение, а затем – едва сдерживаемый испуг. 
По мере приближения к месту действий Ривер открывалась картина во всей её абсурдности, в частности, крик из горла вырвался благодаря виду склизкой синюшной руки, обхватившей за плечи Синди, по спине которой обильно текла ледяная вода, а лёд под ногами стремительно трескался. Счёт пошёл буквально на секунды.
- Синди, лёд!  - крикнула Ривер, не подозревая даже, что сверху на неё может спикировать всем своим весом оборотень. Как бы там ни было, Гектор прибыл ровно в тот момент, когда река таки взбунтовалась, ощетинилась ледяными зубами и с огромным удовольствием проглотила девушку, выплёвывая на берег слабо двигающийся, пытающийся встать труп с ответствующей нижней челюстью и горящими зелёными пламенем зрачками. Труп, определённо, принадлежал измождённой женщине, сохранившей ещё более или менее приемлемый вид благодаря низкой температуре воды. Из горла трупа вырывался хрип, пальцы скребли по берегу, уцепились за ботинок девушки.  Адель попыталась отскочить от него, дрожащими руками шаря по карманам – пистолет остался в машине, а вид мёртво-живого тела вызывал лишь один условный рефлекс. В такие моменты Адель горько жалела, что не обладает какими-то более существенными дарованиями, способными проломить реальность, перетянуть чашу весов в свою пользу.
Люк всё сильнее расширяющимися глазами (хотя, казалось бы, куда больше), глядел на то, как сверху буквально прилетела блондинка, затем перевёл взгляд выше и увидел ещё одного свидетеля его личного позора, эдакого проклятия Немезиды, довлеющего над Брауном. Он отвлёкся всего на секунду, но и то было непростительной ошибкой, поскольку затем последовала вторая, третья – его разорвало на две части два разных импульса. Броситься спасать девчонку или же умертвить проклятое тело? Как бы там ни было, прежд, чем ответ таки пришёл ему на ум, он бросил ружьё, за ним, на ходу, – шапку, куртку, довольно здоровый, набитый всякой нужной всячиной походный рюкзак. А затем, двумя прыжками  преодолевая расстояние до ухнувшей под воду Синди, ушёл с головой вслед за девчонкой, которая отчего-то слишком быстро перестала подавать признаки сопротивления. Чёрт подери, что же произошло в тот миг, когда вода выплюнула на берег Хлою? Необходимо было ухватить её за руку, куртку, волосы, за что угодно, но она уходила под воду мёртвым грузом, в ореоле плотной стены пузырей с драгоценным кислородом. Единственное преимущество, которое было у Люка – вес.
Со стороны всё происходило единовременно – спустя буквально две-три секунды после падения Синди в воду из леса с неожиданной прытью выскочил среднего роста мужик, в сравнении с которым, кажется, полицейский выглядел стройным – плотно сбитый, ассоциирующийся с медведем, безоружный, с разросшимися каштановыми вихрами и косматой бородой. Так выглядели бы вервольфы-медведи в человечьем обличье, существуй они в этом мире. На застывших на берегу тот никакого внимания не обратил, целенаправленно кинулся в воду, обдавая их феерией брызг, с ног до головы. Адель закрылась многострадальной рукой, ещё хранившей шрамы от зубов, отшатнулась назад, на Гектора.
Края внушительного пролома расступились, чёрная вода мало-помалу выровнялась. Труп, до того скребущийся, замер и пламя в его глазах медленно угасло, как будто не то покинуло его. Адель, парализованная противоречивыми порывами, замерла на самом краю, переведя взгляд широко распахнутых глаз на Уорда. В кои-то веки в центре действа была не Резервуар собственной персоной, в кои-то веки очертя голову в омут, в прямом смысле слова, бросался не оборотень.
На берегу стало как-то неестественно тихо, даже ветер куда-то пропал. Труп лежал неподвижно, так, что всё произошедшее можно было принять за галлюцинацию… Покуда из-под толщи воды снова не показалась рука, если не сказать – широкая короткопалая лапища с обгрызанными короткими ногтями. Однако выбраться мужику с «поклажей» Люка оказалось не так просто – лёд скользил под руками, обламывался, его тянуло на дно собственной тяжестью и тяжестью девушки, а мышцы скоро должна была скрутить судорога переохлаждения.

Буквально в очередной раз выдёргивая её из в этот раз облезлых когтей опасности, в этот раз Гектор видел её растерянно-напуганное, изумлённое, бледное лицо, немой, несколько неуместный вопрос в широко распахнутых янтарных, почти жёлтых в солнечном свете глазах. Но сейчас не осталось времени, не было возможности реагировать ни на что иное, кроме дозы адреналина в крови, поэтому она даже никак не ответила на чёткую команду Уорда, молча стала продолжением действия, запущенным им аварийным сигналом. Сеть здесь не ловила, как назло – не требовалось проверять телефон, чтобы понять это.
На этот раз у каждого из них была своя борьба. Адель карабкалась наверх, не имея возможности убрать налипшие на лицо длинные волосы, закрывающие обзор, ставя на руках ссадины, сущие пустяки по сравнению со всем, что ей ранее довелось пережить, и в сравнении с тем, что происходило внизу. Ботинки упорно соскальзывали с поверхности, повозиться пришлось не одну минуту, прежде чем девушка, наконец, оказалась наверху. В виске колотилась какая-то чужая мысль, точно подселённая в голову телепатом, как о том говорила Пифия месяц назад: «Успела ли, смогла ли Синди вызвать эвакуатор?»
Ривер рывком распахнула багажник. Именно в тот момент, когда секунды стали критически важными, колотило сильнее всего. Перебирая завал из разномастных вещей, она схватила плотное хлопковое одеяло. Затем следовало забрать характерную коробку с красным крестом из бардачка, дабы затем рысью метнуться обратно, на этот раз даже не задерживаясь на самом краю, поскольку подошва, не предназначенная для бега по скользким поверхностям, снова поехала в самый неподходящий момент. Спуск вниз на копчике аукнется на следующий день, но сегодня, сейчас, не имеет никакого значения, разве что ускоряет приземление к берегу.
Бороться с водой и медленным, тягучим, величавым её движением оказалось на самой грани сил Люка, который жил в этом лесу уже вторую неделю и беспрестанно прочёсывал его, точно ополоумевший, с ружьём наперевес. Удача или нет, но в свете, стремительно терявшем силу здесь, в царстве тьмы, мужчина увидел, как играют блики на плывущих, замирающих, завивающихся волосах, как белеют поднятые руки, за одну из которых он и схватился, чтобы поднять их обоих наверх мощными гребками. Для каких-никаких дельных мыслей попросту не оставалось никакого места, лёгкие стали надсадно болеть, мышцы – слабеть, пускай и медленно. Течение двигало тела неумолимо, до виднеющегося окна наверху, через которого водную толщу взрезали безмятежные солнечные лучи, оставалось ещё пара гребков. В глаза поплыло, но не в привычке Брауна было сдаваться так легко, а затем, после бесконечно-долгого решающего мгновения, после последнего рывка, на который пришлось собрать все резервы, он ослеп от холода, брызг, яростного, лупящего по глазам света… В следующий момент стало легче – к счастью, мужчина не успел наглотаться воды, в отличие от девчонки.
Тело Синди сделалось тяжёлым, гораздо тяжелее, чем казалось на первый взгляд – её было сложно удержать из-за расслабленных мышц, но роковую роль играла пропитавшаяся водой одежда, особенно куртка с пуховой подкладкой, буквально тянувшая её на дно минутами ранее. С помощью Гектора Люку самостоятельно удалось выбраться на берег – он буквально упал на устойчивую почву вниз лицом, едва успев подставить руки и, в частности, локти, дабы избежать травмирования носа. Грудь его вздымалась и опускалась с лёгким присвистом, точно кузнечные меха. Однако он не вырубился – тёмные глаза широко распахнулись, шаря по округе взглядом, минуя оборотня с бессознательной брюнеткой и снова появившуюся из ниоткуда блондинку, едва удержавшуюся за прибрежную корягу, чтобы не упасть в воду.
- Хлоя, - прохрипел Люк, поднимаясь на непослушные, подгибающиеся ноги, его неподвижный, ничего не понимающий взгляд застыл на трупе с потухшими глазницами. Лицо его приняло какое-то опустошённое, отрешённое выражение, он толком даже не реагировал на происходящее вокруг. Неужели конец всему? Конец охоте. Только нашатырь под самым носом заставил Брауна отшатнуться, вспомнить, наконец, о поклаже на той стороне берега, о недоумевающих незнакомцах.
- …Гектор! – Адель едва удержалась на ногах, сразу же, на подходе, приняла на себя девушку. Первым делом - откачать воду из лёгких, затем - освободить Синди от мокрой,  ледяной одежды, прежде чем накинуть одеяло и приниматься растирать окоченевшее тело подруги. Всё прочее как-то отступило, перестало иметь такое значение, какое оно имело до всего произошедшего, но ещё не окончившегося.

Отредактировано Adele River (2019-03-26 08:23:15)

Неужели чёрное чрево местных лесов было способно породить лишь чудовищ и сумасшедших? И кем из них, в таком случае, был человек, которого не взяли ни измор зимнего леса, ни плен льда, ни ледяная вода? Человек, который стоял, пошатываясь, на берегу, сжав руки в массивные кулаки, нахмурив кустистые, густые брови и сверкая тёмными глазами, был из разряда тех бойцов, которых любит сама Смерть, ревностно оберегая не только от бесславной кончины, но и от обретения каких бы то ни было близких людей. Как знать, может быть, они с Гектором были похожи больше, чем то могло показаться на первый взгляд. Сколол – чёрная точка в небе, на фоне рваных простыней облаков, взял большой разворот, разглядывая нарушивших суверенность его личной территории, шальной порыв ветра неудачно толкнул его под крыло, сбил красивое, от природы величавое парение. Его острые глаза приметили шевеление поодаль, и хищник направил полёт в сторону будущей добычи. Сегодня у него будет кровавое пиршество, что насчёт других хищников, коими буквально кишел Годфри?
Древний, вшитый в подкорку страх, предупреждение оборотня, свои принципы, обоснованные опасения разрушить не только свою, но и чужую жизнь - всё это по-прежнему держало Ривер далеко от Гектора ровно до того момента, как лёд не тронулся, с чужой помощью или без. Лёд и под ногами Синди или в груди Адель – не столь важно. Держа в руках источник резкого, отрезвляющего запаха, Адель повернулась было к Уорду, но встретилась с его помутившимся, но всё ещё острым, как бритва, взглядом серо-стальных глаз. Они перестали казаться ей туманными, цвета табачного дыма или грозового неба, теперь она видела в них некий опасный блеск, и как Ада не замечала этого раньше?
– Подожди, Адель.
Ждать было невыносимо. Страх и холод были убойным сочетанием, от их свистопляски в теле буквально зуб на зуб не попадал, но, вероятно, нечто подобное сейчас испытывали все, в различной степени. Синди была холодной, неподвижной, как мертвец, губы её оказались твёрдыми, точно каменными. Один раз, второй, третий, на четвёртый вода толчками пошла через рот и нос, Синди съёжилась, пока Адель и Гектор переворачивали её, и нелицеприятная смесь из содержимого носоглотки, а потом – и желудка окропила берег злосчастной реки. 
– Тебе не повезло, добро пожаловать обратно!
Можно ли было назвать существование Гектора в его текущем состоянии как жизнь в личном аду? Его тон не укрылся от Адель, она бросила на его лицо скользящий взгляд, но сейчас - без вопроса, с изломом тёмных опущенных бровей, подавив желание провести пальцами по щеке, рукой замереть на линии подбородка, позволить ощутить тепло человеческой кожи, по которой, вероятно, тот невольно тосковал. Оставалось уповать лишь на то, что Гектор был не в том состоянии, чтобы улавливать такие жесты. Нет предела глупости чувств человеческих. К счастью, сейчас было чем заняться, чтобы не позволять себе оттаивать.
Как-то одновременно пришли в движение Браун и Уорд – их взгляды пересеклись, разве что искры от такого взаимодействия не посыпались, но взлохмаченного человека-из-леса сейчас более всего интересовал женский труп, к нему-то он и направился, пошатываясь, пригляделся без отвращения к обезображенному водой, временем, неведомыми обстоятельствами лицу, перевернул тело носком сапога. Пустота и безмолвие, ничего похожего на проклятие… не осталось? Он не мог принять это, переварить, новость встала костью поперёк горла, и Люк не мог осознать, больше ли он печалится, или немеет в преддверии ликования. Однако поведение Синди оставалось для него загадкой похлеще, чем случившееся с Хлоей.
- Эй, отвлекись от трупа! Пошли к машине, разбираться будем там! – окрик пришёлся кстати, он точно снова вспомнил, что вокруг происходит что-то ещё, кроме собственных размышлений. Осознал, что его тело надрывается, дабы сдержать пагубное воздействие холода, находится на критической отметке выносливости. Работая немеющими руками, сжимая и разжимая ладони, Люк широким шагом приблизился к Уорду с укутанной в одеяло девчонкой, убедился, что та жива, и произнёс глубоким, ожидаемым для его облика басом:
- Иди вперёд, я подстрахую.
Люк был ниже Уорда, но заметно шире, создавая впечатление типажа эдакого если не кузнеца, то первого здоровяка на деревне, взгляд был спокойным, твердокаменным из-под низко нависающих над глазами бровей.
- Адель, ты летать еще не научилась? – спросил Уорд, однако поднимать Синди в одиночку ему не пришлось – подсобил Люк, передав непривычно тяжёлое тело из рук в руки. Адель, окидывая спуск несколько обеспокоенным взглядом, оглянулась на мужчину, опустила взгляд с бледной тенью солнечной улыбки, возникшей на бледных губах.
- Самое время, чтобы научиться.
И полезла наверх, кажется, во второй раз за сегодня, в этот раз было проще – трава обеспечивала достаточное трение для ботинок и пока исправно служила Адель. К счастью, почва ещё не прогрелась настолько, чтобы стать рыхлой – пожухлая трава надёжно держалась оледенелой землёй. Прежде, чем направиться к машине Гектора, Адель забрала из надёжно спавшей на обочине «Нэнси» термос с чаем, шерстяной плед с заднего сидения и, на всякий случай, маленькую лопату из багажника.

Отредактировано Adele River (2019-04-22 09:39:28)

Люк, закинув куртку наверх, тем временем бросил взгляд на ту сторону реки, где сиротливо в снегу лежали чёрное, тускло блестящее на солнце ружьё, рюкзак со снедью и всякой всячиной для выживания в суровых условиях зимнего леса, куртка, шапка, словом, всё, что могло сейчас здорово пригодиться. За их сохранность тот не волновался, зная, что здесь редко бывают незваные гости, а к его возвращению, вероятнее всего, вещи прикроет свежевыпавших мокрым снегом. Так же подумал он и о своей хижине неподалёку, что обычно служила ему жилищем на летнее время, когда требовался присмотр за лесом и контролем нелегальной вырубки древесины. Там Брауну всё было знакомо, укрытие вдали от цивилизации хранил частичку души лесника, и, вероятно, ему-то как раз было сподручнее вернуться туда, но…
Мир людей звал своего сына домой.
И Браун принял окончательное решение тогда, когда по склону вниз соскользнул топор, аккуратно запущенный Адель так, чтобы не пришёлся ни по чьим ногам, прямиком к приречной гальке. В широкой ладони тот сидел точно влитой, так что на вопрос Гектора Люк ухмыльнулся в усы, направившись к дереву. Уж это-то занятие ему было не впервой, и это было видно по поставленному замаху, точности входа лезвия топора, извлекающего из дерева слабые протестующие звуки, даже при условии предательской слабости мышц. Ель повалилась на склон скорее, чем того ожидал шериф.
- Держись, - коротко, как-то даже лающе произнёс Браун, обращаясь к еле стоящему на ногах Гектору. Должно быть, оборотень из лесника получился бы отменный, но судьба то ли хранила его от проклятых зубов и ядовитой слюны, то ли распорядилась его человечностью иначе, но и на другую нежить тот не был похож. Пальцы у мужчины были точно неоднократно ломаные, кривоватые, но крепкие, аки стальные прутья – Уорду ещё предстоит убедиться в этом после рукопожатия. С оборотнем он тягаться, конечно, не мог, но для человека обладал исключительными данными.
Ривер, тут же подхватив куртку Гектора, сверху заметила, что топор перехватил здоровый бурый незнакомец, несколько успокоилась и направилась к передним сидениям, дабы завести авто Уорда и включить обогреватель, если тот был. «Ford focus» цвета затянутого тучами неба точно того и ждал, рычание пришедшего в готовность механизма отдалось вибрацией по всему салону. Однако в машине Адель не сиделось – тут всё было пропитано воспоминаниями и запахами, начиная от табака и заканчивая неуловимым личным оттенком Гектора. Не нужно быть сверхъестественным существом, чтобы запомнить его через некоторое время. Ривер вышла снова, приблизилась к краю спуска вниз, готовая быть на подхвате, распахнуть дверь заднего сидения, принять Синди, пребывающую в полусознательном состоянии.
Задача у Гектора была нетривиальная – взобраться наверх, при том не имея возможности балансировать руками, будучи ослабленным, скованным холодом, но и никто здесь не был ему помощником, разве что…
- Я понесу девчонку. – пробасил Люк, разминая плечи – активная работа топором явно поспособствовала разогреву, так что предложение лесника выглядело если своевременным, то здравым. Стоило ли упоминать, что крупная дрожь, синий оттенок рта прекрасно иллюстрировал состояние Уорда?
Восхождение было более медленным, чем того хотелось всем – ствол кренился под тяжестью, Люк шёл медленно, но верно, неумолимо – такова уж была его натура. Однажды лишь тот чуть не оступился, отпустил ноги Синди, взмахнув освободившейся рукой, но снова пришёл в равновесие, а Адель, когда Браун оказался в досягаемости, поддержала его под руку.
- Тебе нужно согреться. Пледом позволишь себя накрыть? - как-то слишком спокойно осведомилась Адель, обращаясь к Гектору, выбравшемуся, вероятно, последним. Видимо, достигла той кондиции, если не сказать – просветления, когда уже попросту нет сил, чтобы испытывать из ряда вон выходящие эмоции, а быть может, ещё хватает самообладания держаться так, чтобы не было повода взорваться в ответ. Браун тем временем уложил Синди на заднее сидение, забрался в салон, дабы придерживать её по пути к больнице, и принялся растирать конечности девчонки.
- Ты не железный, Гектор, если отключишься по пути, Синди конец. Потрать минуту на всё это, чтобы затем точно добраться. – продолжала Ривер, вероятно, уже в машине, на переднем сидении, откручивая крышку термоса и наливая в неё терпко пахнущий имбирём ядрёный чай. Если тот откажется, чашка перекочует к молчаливому Люку на заднем сидении. Говорила девушка по-прежнему как-то отстранённо, прекрасно понимая, что тот может сорваться…. Но оставались ли у Уорда ресурсы на ярость?

Отредактировано Adele River (2019-03-27 22:17:40)

Усталый выдох вырвался через разомкнутые губы Адель, она опустила голову, одной рукой откинула вездесущие льняные волосы, а другой - до отрезвляющей боли сжала пальцами переносицу и отвернулась. Приближаться, каким бы то ни было образом проявлять заботу, беспокойство, участие – всё это было (или стало?) для Ривер недоступно, лежало за колючей проволокой. Девушка склонилась, заглядывая через стекло на заднее сидение, где на коленях у Люка лежал массивный свёрток с по-прежнему неподвижной Синди, и не зря. Она рывком открыла дверь, пока Гектор менял одежду, наполовину залезла внутрь, чтобы достать до плеча незнакомца, упираясь одной рукой в сидение возле одеяла, и растормошить его, привалившегося взлохмаченной мокрой головой к оконному стеклу.
- Эй! – с нажимом произнесла Адель, устанавливая контакт с  его глазами, - Тебе нельзя спать!
- Знаю, - хрипло ответил Люк, и как-то по-медвежьи встрепенулся, взгляд глаз, одинаковых по оттенку, встретился, только у Брауна те были более тёмные, тяжёлые, они не отражали света солнца и были точно тусклыми, матовыми. Желая прервать некую создавшуюся неловкую паузу, Ривер сунула ему свитер, который сейчас был адекватной заменой вымокшему насквозь верху.
- Держи. Старайся не спать, пожалуйста. – уже мягче, как будто сожалея о своей резкости, произнесла Адель, опустив взгляд, затем накрыла Синди дополнительно пледом, убедившись,что та дышит ровно,точно во сне, и выбралась наружу, чтобы обойти машину и вернуться к термосу с имбирным чаем… очень удачно отвлекавшим от буквально бившего по обонянию амбре нестиранной одежды. Способствовал ему и свитер, который был Люку буквально "в облипку".
- Ты не умеешь рулить?
Пальцы Гектора оказались горячее, чем того ожидала Ривер, она вздрогнула, отстранилась и отвела потемневший взгляд. На кого она разозлилась и за что, на себя за слабость, или на него за прямоту?
- Нет, - отрезала она и дальнейшую часть пути провела, разглядывая бешено мелькающие мимо авто хвойные деревья, а так же – оглядываясь назад время от времени и окликая Брауна. Менее всего хотелось сейчас бледнеть и постоянно вспоминать о том, что это она завела Нэнси туда, где та и нынче одиноко простаивала, что она положила начало лихо завязавшимся в узел событиям. Один раз, спустя три минуты невыносимого молчания, девушка оглянулась и наткнулась на мрачный взгляд исподлобья, тёмный из-за падающих на глаза теней от массивных бровей. Молчание стало напряжённее и, бросив косой взгляд на Гектора, уже жалея о том, что не сидит на месте Люка, Ривер обронила как-то сухо, разве что руки не протянула, так как было неудобно:
- Адель. Адель Ривер.
- Люк. – как всегда, коротко ответил тот, затем, будто подумав, добавил, - Браун.
«Оно и видно.» - подумалось Аде, когда она бросила взгляд на взлохмаченную каштановую шевелюру, усы и неопрятную бороду лопатой, коей густо заросла нижняя половина лица. Дальнейший путь проходил в молчании, ровно до того момента, как машина не пересекла черту города – там Люк вытянулся, глядя между передними сидениями в лобовое стекло – выяснилось, что тот местный и знает кратчайший путь до больницы. И это было странно, поскольку внешне тот напоминал всё же больше обитателя Годфри с его зловещими секретами.
Всех в машине бросило вперёд, когда инерция движения затормозила на парковке перед больницей, Люк едва успел перехватить Синди, головой приложился о  сидение Ады, к счастью, без последствий. Время как-то замедлилось само собой, Адель уже не смогла выскочить из машины так, как это делала с полчаса назад. Окидывая залитую солнцем пасторальную картинку жизни в Графтоне, она оступилась назад, рукой схватилась за ещё не закрывшуюся дверь машины, сильно сжимая веки - кажется, сейчас кому-то не помешал нашатырь возле носа, воздух Графтона казался слишком чистым, от него мутилось в голове, свет резал глаза. Или виной тому был скачок давления, отхлынувший адреналин?

Отредактировано Adele River (2019-03-28 19:23:49)

«Ford» Гектора серо-чёрной, грязной пулей вошёл в тело Графтона, такая спешка была местным незнакома. Как правило, она здесь была не к чему, не считая ошалевших по весне, дрифтующих сорвиголов, которые ночами обрушивали на себя проклятие всех окрестных районов, где проносились. Вероятно, Гектор не только сорвал несколько штрафов подряд, пока правил машину к больнице, но внёс в привычную дремлющую столь человечную идиллию города хаос – велосипед с мальчишкой шлёпнулся бы на прохожего, не успей тот вскинуть руки пи поддержать его за сидение и руль, собака ошалело вцепилась мальчишке в штанину, но чем вся эта история кончилась – осталось далеко позади, в размытой картине пейзажей вокруг.
Разве в Годфри никогда не светило солнце? Казался ли там снег таким же чистым, ка к в Графтоне, находящемся на смешном расстоянии от червоточины на теле земли, начинающемся на ту же букву? Адель держалась за машину буквально минуту-другую, озираясь с потерянным, несколько разбитым видом, как будто из её лёгких вместе с воздухом выдувалась плотная пелена тьмы, поселившаяся в груди за последние полгода. Мир, вмещавший в себе все мыслимые краски, оказался на расстоянии вытянутой руки, сейчас ничто не отделяло девушку от инаковой реальности Графтона.
- Эй, Адель.
Ривер, наконец вспомнив, как вдохнуть, оглянулась, точно не узнала хриплого голоса шерифа, посмотрела на него поверх машины и едва заметно кивнула на последовавшую фразу. Он не смотрел ей в глаза, и это было правильно, даже в какой-то степени милосердно – она опасалась увидеть в тёмных серых глазах Уорда осуждение, отвращение, отчуждение, всё то, что замалчивалось с первой минуты встречи. Адель как-то отстранённо кивнула, развернулась и стремительно побежала вслед за каталкой, чтобы затем остановиться возле самого входа.
Люк оступился, увлекая за собой и мужчину в белом халате и висками того же цвета, рухнул прямиком на пол, так и не преодолев вход, и персоналу пришлось приложить значительное усилие, чтобы его поднять, а потом – разместить на второй каталке.
- Мисс, сохраняйте спокойствие, - перед ней возникла, замаячила миниатюрная медсестра с русыми, отливающими серебром волосами, обхватила её плечи своими маленькими тёплыми ладонями в сетке преждевременных морщин, привлекая к себе несколько рассеянный, расфокусированный взгляд. Бледность и рассеянность Ады она приняла за беспокойство.
- Проходите за мной. Я скажу вам, в каких палатах расположили пациентов. – спокойно, с пониманием, настойчиво произнесла медсестра, и Адель невольно опустила плечи, скользнув взглядом по прямоугольнику на груди, пристёгнутому к внешнему карману белой формы. На бейдже значилось имя «Агата Стивенсон». Далее Ривер подвергли стандартной процедуре опроса про данные госпитализированных, правда, про Люка и вовсе нечего было сообщить, кроме его имени. Сегодня больница практически пустовала – некоторых больных отпустили домой, прочие ходячие были на прогулке во дворе, день для больницы в целом выдался спокойный, так что, скользя по белому коридору далее, Ривер не пришлось проталкиваться через больных и персонал.
Ей следовало приглядывать за Синди более тщательно, ведь Адель помнила, что та находится на учёте у психиатра и страдает разнообразными отклонениями. К подруге её не пустили, поскольку родственницей той она не являлась, и некоторое время Адель мерила коридор шагами из стороны в сторону, точно зверь в клетке, затем изъяла телефон из куртки, набирая номер, который уже помнила наизусть.
- Джим?.. Привет. Ты сможешь сегодня вырваться в Графтон? Да. Чем скорее, тем лучше, Синди в больнице. – она выдохнула, выслушивая некую тираду в телефонной трубке, закрыла глаза и подняла брови, запрещая себе кричать в ответ. – Джим, я понимаю, ты беспокоишься, Синди не последний человек для тебя. Она жива, но госпитализирована. Возьми себя в руки и приезжай, тебе нужно знать подробности, и… скажи её маме, пожалуйста, у меня нет её номера. Опасность позади. Давай, позвони, как подъедешь. Я передам на приёмке, что тебя будут ждать. До встречи.
Была ли Синди на самом деле под ответственностью не столь психически нестабильной Ривер? Ада завершила вызов, едва сдержав стон меж конвульсивно сжатых зубов, опустилась на лавку и обхватила руками голову. В груди безраздельно царствовала пустота, хотя девушка должна было испытывать целую массу эмоций – вину, страх, гнев, что угодно, но ответом ей была тишина.
- Да что с тобой, - прошептала Адель сама себе, скользнув взглядом по двери, отделяющей её от Синди. Куда положили Люка, ей так и не сказали. Ривер с силой вдавила пальцы в виски, вскочила с места и быстрым шагом направилась на выход, по пути чуть не сбив молодую светловолосую женщину в халате врача.
- Ориентировочно через час сюда приедет мать Синди Лэндфолл и её... одногруппник, они скажут вам более точные сведения о ней. – осипшим голосом произнесла Адель, встречаясь со взглядом серых глаз парня за стойкой регистрации.

Отредактировано Adele River (2019-03-31 20:04:27)

Брауну казалось, что он прилёг лишь на минутку, смежил веки, чтобы перевести дух, и… снова провалился под лёд, и на этот раз некая неумолимая сила утащила его прямиком в непроглядно-чёрную пучину, куда не было доступа солнечному свету, глухой ужас любого здравомыслящего человека. Там, за пределами разума, его ждала некая невразумительная лепнина воспоминаний, начиная от детских, где трое детей сидели за круглым деревенским столом в обилии солнечного света, заливающего помещение из единственного окна с откинутой пастельной занавеской. Не из-за неё ли воспоминания были некоего оттенка топлёного молока, или это из-за щедрости деревенской родни? Семья Браун была обширной, ветвистой, её отпрыски были и в Графтоне, и в Годфри, и в других городах Миннесоты, среди них были фермеры, пчеловоды, люди, работающие с землёй и её дарами. Никто и подумать не мог, что среди них окажется кто-то, осквернённый магией.
В воспоминаниях яблоки были нестерпимо-яркими, кроваво-красными и бордовыми; мёд – приторным, тягучим, точно реки золота; руки матери пахли ромашкой и календулой, были жёсткими, с короткими пальцами, хозяйственными; у отца – мозолистые ладони, крупные морщинистые костяшки, покрытые короткими светлыми волосами. В прошлом была коллекция разнообразных камней, не представлявших ценности ни для кого, кроме братьев Браун и их старшей сестры, дувшейся, аки важная жаба. Как-то раз она стащила из коллекции довольно крупный кусок яшмы с природным узором и кусочком мха, самую большую драгоценность Люка, и тот был в ярости. Смоляная коса под «медвежонковой» ладонью оказалась непривычно мягкой, голова «жабы» запрокинулась назад, из васильковых глаз брызнули слёзы. Потом он два часа стоял лицом в угол под аккомпанемент отцовской отборной ругани. Мать ругала отца, что тот матерился при детях, создавая эдакий замкнутый круг крика в доме. Отчего-то стыднее было вспоминать, как ревела навзрыд Хлоя, и позже Люк разбил не одно лицо обидчикам сестры, чтобы не видеть больше этих её слёз.
Как они пришли к такому исходу, что за кривая дорожка подцепила и понесла по нелёгкой Клайва? У Люка не было времени думать – тьма и кровавый гнев душили его, не оставляли места рассудку, времени у него оставалось в обрез.
Люк вскочил спустя полтора часа своего глубокого сна, игла капельницы с глюкозой выдернулась из его вскинутой руки, стремительно побежала кровь, окропляя белый кафельный пол. Медсестра рядом вскочила точно ошпаренная, нажала на кнопку вызова персонала, пытаясь успокоить озверевшего Брауна. К счастью, тот достаточно быстро взял себя в руки, чтобы не навредить ей.
- Хлоя… Где Хлоя? – прохрипел мужчина, хватаясь руками за края больничной койки.
- Простите, я вас не понимаю, - вкрадчиво произнесла Агата, её тёплые ладони имели воистину успокаивающий эффект.
- Девчонка. Переохлаждение. Чёрные волосы. – и как он только не понял, как они с Хлоей были похожи?

- Хочешь зайти к ней? – осведомились со стороны, голос Адель восприняла до того, как периферическим зрением заметила движение тёмного силуэта. Сейчас оба они выглядели, мягко говоря, неважно. Волосы Ривер прилипли к шее и плечам,  висели грязными прядями, дублёнка была в пятнах грязной воды, пахнущей мертвечиной.
- Да… Конечно, разумеется, - Адель реагировала несколько заторможено, казалось, даже веки стали опускаться и подниматься медленнее, чем то было обычно.
- Минутку, сэр, - отозвался паренёк из-за стойки, явно нервничая в присутствии Гектора – вероятно, он работал здесь сравнительно недавно. – Идентификационная карта, разрешение на оружие и всё, кажется.
- Куда его положили? – тут же осведомилась Ривер, бросив на Гектора вопросительный взгляд.
- Тридцать седьмая палата.
Кажется, тот хотел было ещё что-то спросить, но при взгляде на лицо Уорда у него стремительно отпало такое намерение, и тот сделал вид, что необходимо срочно перебрать папки, попросив сотрудницу его заменить. Пока шли к палате Синди, отмеряя шагами белый, слепящий коридор, Адель тихо заговорила, скорее сама с собой.
- Что я скажу её матери? А Джиму? Что она убежала, провалилась под лёд. Спасала труп. Бред какой-то. – тихо произнесла Ривер, взлохмачивая спутанную мокрую, сейчас тёмную, почти каштановую гриву. Гектор мог открыть многие двери, и многие же из них вели к смерти. Но не сейчас.
Синди выглядела умиротворённой, просто глубоко спящей и, быть может, как надеялась Адель, так оно и было. Отчего-то именно сейчас надрывно защемило в груди, девушка преодолела расстояние до кровати полубегом, быстро, невольно вспоминая, как сама была на её месте. Она провела кончиками пальцев по белой ладони Синди, сжала её, слегка приподняв, ощущая, как расслаблены мышцы и связки, пугающе неподвижны глаза под веками. Лишь грудь под расправленным одеялом размеренно ходила вверх и вниз. Адель сидела рядом, держала её за руку, и всё вглядывалась в застывшие черты лица, не мигая, точно боялась упустить, что в какой-то момент что-то изменится. Может быть, дрогнут ресницы или приоткроются губы. Время текло тягуче медленно для прочих, но для Ривер оно полетело, точно ополоумевший стриж.

Отредактировано Adele River (2019-04-02 17:54:29)

В городе, не просто покинутом Богом, а проклятым им, брошенным на произвол судьбы с чёрным чувством юмора, жизни людей были переплетены плотно, как корни растущих в одном лесу деревьев. И если злой ураганный ветер вырывал с корнем одно из них, страдали деревья вокруг, а может быть, даже вся цепь лесной растительности. Казалось бы, кем была Синди для Ривер, не считая того, что каким-то странным образом они сблизились, что она была девушкой ангела Годфри, спасающего жизни?
Ада сжимала руку Синди, приложив её тыльную сторону к своему разгорячённому лбу и плотно зажмурилась, покачиваясь из стороны в сторону. "Моя старшая сестра погибла во взрыве." – страдающая припадками истерики и паники, проклятая девушка с опухолью в мозге буквально простонала эти слова, когда они обе были в убежище Хейга, когда Пересмешник выманил студентку на улицу, буквально повелевая ею. Перед детонацией в Уикед-центре, во время своей смены за кассой, наверняка упомянутая засматривалась на Рэдроя, красивого, рослого рыжего парня, вертевшего банку в руках. О ней отчего-то было запрещено говорить, точно слова могли снять печать горя, посетившего семью Лендфолл.
Синди не могла, не должна была погибнуть, истаять, навсегда заблудиться в той тьме, из которой Адель своими тонкими, неприспособленными для такой борьбы руками пришлось продирать себе путь наружу. Сколько ещё мир будет напоминать Ривер о том, как фатально может быть незнание, насколько опасно – неведение? То, что медленно тлело в груди, стало разгораться с угрожающей скоростью, однако, не пламя полилось из-под зажмуренных век девушки, а вода, солёная, прочерчивая бороздки по сухой коже, она соединялась на подбородке и капала на джинсы чёрными пятнами. Обстоятельствам было плевать на Ривер, на то, насколько та вооружена, она была не в силах остановить безумные перегонки близких со смертью. И, уж конечно, не способна была защитить кого-либо не то что от внешней среды, но, иногда, и от себя самой.
Час пролетел, точно и вовсе не было его, и когда дверь распахнулась, Адель вскинула взгляд, уставившись на незнакомую ей, буквально посеревшую от переживаний женщину с распухшими, выцветшими голубыми глазами. Девушка быстро, сконфуженно отёрла щёки, шмыгнув носом – сморкаться сейчас решительно было не во что. Взгляд матери Синди буквально парализовал резервуар на месте, та даже подняться на ноги не смогла. Она ждала разрушительной реакции, совершенно забыв о том, что та ничего не знает об истинной причине смерти дочери, о её, можно сказать, сути. Женщина поджала губы, сдерживая слёзы, приблизилась быстро и вжала Ривер в свою куртку в крепком объятии, приговаривая:
- Всё будет хорошо. Всё будет. Ступай, Джим пока в коридоре.
- Миссис Лэндфолл. Я… мне нужно было присматривать за ней внимательнее. – отстранившись, поднимаясь, высвобождаясь от материнских рук, прохрипела Ривер, отводя взгляд. Миссис Лендфол же не отводила взгляда от бледного, но спокойного лица дочери, но будто опасалась пока к той приближаться. Сколько ещё будет людей, которым Адель не сможет взглянуть в глаза, когда уже сердце покроется коркой запёкшейся крови, затем коростой и, наконец, превратится в камень? Миссис Лэндфол подняла ладонь, чтобы огладить спутанные, ещё влажные золотистые пряди, скрутившиеся в спирали, но девушка инстинктивно отшатнулась, периферийным взглядом ощутив это движение как замах. Женщина посмотрела на неё изумлённо, но затем произнесла тихо:
- Ты ещё молода. Даже в моём возрасте не предусмотреть всего, не предвидеть, оставь вину и гнев мальчику. И не вини, в свою очередь, его. – произнесла она, остановив всё же руку на плече Ривер. «Караул» сменился.
И правда, обычно спокойный,  умеющий держать себя в руках Джим буквально коршуном налетел на Ривер, когда та показалась в коридоре. Он было хотел схватить её за плечи, но остановился на полпути, чтобы погасить ярость, завёл руки за голову, сильно стиснул челюсти. Отчего-то один вид Ады выводил его в бешенство, лицо Джима, в контраст коже миссис Лендфолл, было красным, отчётливо были видны жилки на висках. Синди предупреждала, что после пыток иллюзионистом и холодом зимней ночи он был несколько не в себе. Скольких ещё хороших людей чёрный город сведёт с ума?
- Как так, Адель? – он разве что слюной не брызгал, выносить пристальный взгляд его глаз было нелегко. Лицо Ады потемнело, резко обозначились скулы, опустились брови. И что ему на это отвечать?
- Расскажи мне, что это за ебаный рок! – только слепому не было видно, как сильно Джим сдерживается, чтобы не схватить её за руку со шрамами, которую он самолично вправлял, сращивал кость, плоть и кожу, не без помощи зелий.
- Джим!  - крикнула внезапно Адель в ответ, точно оплеуху отвесила, напрочь забыв о том, что в палатах их прекрасно слышно. – Я сейчас для тебя средоточие зла, но пойми – я ни хрена не могла сделать, понимаешь?
Она чеканила последние слова, сопровождая их движениями распахнутых ладоней, не давая ему ни слова вставить. Всему есть предел.
- Синди проиграла ваш спор. Машина заглохла, мы чуть не ушли в кювет. – в голосе Адель звенело напряжение, оно же проступило в вертикальной морщине меж бровей, блестело яркими бликами электрического света от лампы. – Ничто не предвещало беды, понимаешь? Мы вызвали долбаный эвакуатор!
«И пока тебя трясло от близости Уорда, у Синди поехала крыша.» - никто не умел ранить Ривер хлеще, чем она сама, за редкими исключениями.
- Потом она оказалась внизу и провалилась под лёд! И нет, я, чёрт подери, знаю, что с ней произошло, почему её понесло туда! Её спасли Гектор и Люк. Уорда ты знаешь, Люк… Не знаю, кто он. Просто мужчина из леса. И как я тебе это должна рассказывать? Господи!
Ответная агрессия, однако, подействовала несколько отрезвляюще – Джим, ошалело глядя на такую злую Аду, какой он её никогда не видел, отёр лицо ладонями, взлохматил светлые волосы, не зная, что сказать и уложил руки на пояс, перенеся вес с ноги на ногу, глядя в сторону приоткрытой палаты. Они молчали минуту, Ривер отчётливо услышала, как воздух со свистом вырывается из лёгких, то ли из её, то ли из его. Прежде, чем тот отправился на осмотр, она потянула его за рукав.
- Погоди. Джим, она, наверное, уже должна была прийти в себя, но так и не смогла. Из нас всех больше всего видел Люк, наверное, стоит поговорить с ним после осмотра.
- Да, ты права. Извини. – коротко, устало произнёс Джим. – Что-то на меня нашло.
- Известно, что. И ты извини.

… Медведь явно не услышал слов Гектора, только уставился на него точно рыбьими глазами, невидящим взглядом, ещё пребывая в плену то ли своих кошмаров, то ли благостных снов. Уорда он отчего-то не признал, навёл на него указательный палец и произнёс какую-то совсем уже ахинею для непосвящённого в его прошлое человека.
- Нет, ты меня не заставишь. Никто из вас. Клайв тем более, идёт нахер, понятно тебе? – он ломанулся было к выходу, как ополоумевшее животное, но едва ли это ему удалось, вероятно, он даже словил предупредительный удар, отступил на два шага, упрямо мотая косматой головой из стороны в сторону, перед глазами всё поплыло. 
- Не вынуждай меня. – проревел Люк. – Хлоя может не проснуться, если мы сейчас, блядь, отсюда не выйдем! Времени нет!

Отредактировано Adele River (2019-04-04 20:11:57)

Как-то так вышло, что головы всех, в коридоре присутствующих, повернулись в сторону показавшегося из дверей палаты массивного тёмного пятна, правда, с разной скоростью – кто-то успел увидеть феерический полёт Гектора, закончившийся брызгами земли, беспомощно летящего пятнистого кустика и осколков горшка, впрочем, достаточно прочного, чтобы расколоться всего на шесть крупных частей. А кто-то услышал только грохот, инстинктивно сгибаясь и прикрывая руками голову. Джим в первую очередь выдвинулся вперёд, нахмурил лоб, пряча за собой Адель обеими руками, но в следующий же миг ощутил её сопротивление, как девушку, точно пружину, взметнуло в сторону шерифа, впрочем, подающего признаки относительно нормального самочувствия.
- Джим! – протестующе крикнула позади Ривер.
- Тихо. Всё нормально, - произнёс Джим, ощущая, как сводит челюсти – больше его беспокоил несущийся навстречу, аки паровоз, здоровый детина, оставлявший за собой следы крови. По беглым ощущениям целителя, сиюминутная помощь никому из присутствующих не требовалась. Когда  Браун отпихнул Джима на пути к палате, тот отступил, поднял руки, но нахмурился сильнее. Ада снова предприняла попытку прорваться к Гектору, но Джим снова удержал её за предплечье, на этот раз потащив в палату следом за Брауном.
- Это Люк?  - быстро и тихо спросил Джим.
- Да, но…
- Шшш.
Вскользь Адель увидела, как Гектор поднимается на ноги, прежде чем исчезнуть в дверном проёме. Но взгляд её затем притянуло и нечто другое – нечто, что по ощущением оказалось схожим с источником силы, прорывающимся из земли.

Люк не видел никого и ничего вокруг, в его мир кошмара наяву ворвался кулак Уорда, сворачивающего челюсть. Вероятно, оборотень рассчитал силу так, чтобы не сломать ему череп, не порвать связки, и за это мужик, в котором едва ли заподозришь магика, будет ему благодарен. Но сейчас он оступился, чувствуя, как стремительно наполняется кровью рот, вкус был омерзительный. Зубы, вероятно, будут шататься ещё неделю, дёсны – кровить, кажется, он откусил себе незначительную часть языка, однако, болевые ощущения не привели Брауна в чувство. Из мощной груди вырвался рык, хорошо Уорду знакомый – рвущий лёгкие вибрацией, генерируемой длинными связками, обусловливающими басовое звучание голоса. Только вот, что странно, кости не стали трансформироваться, не уловил шериф и характерных для его вида изменений. Успел ил Гектор сгруппироваться, когда нечто незримое для обычного зрения ударило его в лицо и грудь, откинуло прочь, точно тот был щепкой на волнах, сухим листом на ветру?
Люк явственно ощутил, как по рукам заструились потоки силы, точно повторяя рисунок проступающих вен, спиралевидное скручивание мышц и жил, как нестерпимо колет пальцы из-за нагнетаемой силы. Он был готов крушить буквально всё, что попадётся на глаза – энергия пьянила.  Страшно, неудержимо, захлёстывала она воспалённые мозги кинетика, черпающего жадной рукой из его специализации, питавшей разрушительный, грубый дар, влиявший прямо на законы физики. Разве этому учил его Ивор, наставляя на путь истинный? Разве не остерегал купать ладони в горячей крови, напоминая, что из алой реки, однажды туда ступив, уже не вернуться? Вместо ругани изо рта вырвался нечленораздельный вопль – обуздать, засунуть туда, откуда это всё дерьмо вырвалось, пробуждённое вспышкой тщательно сдерживаемой агрессии. Он должен был создавать, а не рушить, но не смог, не совладал, оказался недостоин дарованного, и мог нести только разрушение и смерть. Браун, в отличие от Клайва, так и не определился – магия ли осквернила простого человека, или наоборот. Браун рванулся в коридор, под слепящие мечи электрического света, разящего с потолка. Без оглядки, не думая даже о том, что следующий удар Уорда, поднимающегося на ноги, может оказаться смертельным. Не видел он и мальчишку, только повернул слепо голову на чутьё Резервуара – ощущение было знакомым, точно родственным Вершителю.
- Хлоя! – крик, казалось, сотряс стены. Вероятно, на ресепшене уж вызвали полицию, пожарных, да кого угодно.
При виде мужчины с распухшей губой и щекой, обезобразившей его образ, миссис Лендфолл вскочила со стула, бросилась интуитивно, закрывая Синди собой от чудовища, на которое сильно был похож Браун на тот момент. Она зажмурилась, ожидая чего угодно, но ладони мужчины оказались осторожными, когда он отстранял её, правда, его движению сопротивляться оказалось попросту невозможно – руки были твердокаменными. Затем Люк, игнорируя протесты и истерику миссис Лендфолл, обхватил голову Синди, осторожно – та просто утонула в его руках – большими пальцами нащупал точки у основания черепа.
- Хлоя, очнись. – кажется, это был некий… приказ? Или же Люк знал о происходящем больше всех, здесь присутствующих. Импульсы энергии буквально ввинтились в череп девушки, затем её глаза широко распахнулись. Миссис Лендфолл порывисто вдохнула, на ощупь хватаясь за спинку отъехавшего стула, чтобы не упасть.
Лицо Люка разгладилось, когда взгляд Синди с отливающими зелёным, точно у чёрной кошки, зрачками сосредоточился на его тёмном правом глазе, затем переместился на левый.
- Люк, - ещё тихо и слабо произнесла Синди. Или Хлоя – не понять наверняка.
Всё произошедшее наблюдали миссис Стивенсон, опустившая руки миссис Лендфолл, Адель и Джим, невольно рассредоточившись по палате, каждый из них опасалась прикоснуться к магику, каждый – по своей причине. Агата хотела было что-то сказать, но передумала, не нашла нужных слов. Целитель-медик в лице Джима обошёл стороной кровать, затем позвал осторожно, силясь понять, что вообще происходит:
- Синди?
- Джим, - она повернула голову на его голос, уставилась на него жутковатыми зелёными глазами, затем - на мать. - Всё хорошо. Хлою необходимо было спасти. Ты не понимаешь.
Она перевела взгляд на Брауна, плавно двигая шею, точно сомнамбула, говорила ровно, чётко и... как-то странно, точно нараспев.
- И ты, Люк, тоже. Страх лишил тебя всего.
- Что ты… такое… говоришь? – на выдохе произнёс Браун. По мере того, как к нему возвращалось ощущение реальности, одуряющие усталость и боль наваливались на Люка, а так же отчётливое чутьё Вершителя, что Синди и Клайв одного поля ягоды.

Отредактировано Adele River (2019-04-05 12:36:11)

В какой-то момент Ривер вдруг отчётливо поняла для себя, что из пищевода поднимается слабое, но ощущаемое отчётливо и оттого крайне дурное ощущение тошноты, какое посещает иной раз от укачивания или напряжённых нервов. Она закрыла ладонью бледную линию рта, когда Синди распахнула глаза, и блики в безмятежной голубизне оказались не отсветами ламп, не отражением окна, а неким внутренним, противоестественным сиянием. Джим сжал ладонь на плече резервуара, подавая некий знак готовности, затем Ривер невольно заострила внимание на появившемся в дверном проёме Гекторе, бегло оглядывая угадывающуюся под короткой густой бородой линию подбородка, напряжённые плечи, корпус. Запоздало, заторможенно девушка осознала, что беспокоиться не о чем. Она резко выдохнула, проводя по лбу ладонью, ощущая некое подобие разочарования, злости на себя. Как легко, оказывается, было забыть о затянувшейся ране, о дыре в свитере на спине, о машине, выскочившей из снега, угрожающем треске рёбер, налитых кровью, страшных глазах, выбивавших напрочь присутствие духа.
- Отпусти её. – Браун поднял на Гектора посветлевший, уже более осмысленный взгляд, как будто только осознал, что его пальцы ещё покоятся на затылке Синди и отдёрнул руки, точно боялся поранить её. И правда, казалось, что этими ладонями невероятно легко переломить тонкую шею девушки. Нажимать на мужчину оказалось не обязательным – тот осел на стул, точно оплывшая под воздействием тепла восковая фигура, запустил руки во взлохмаченные волосы.
– Мы все хотим разобраться в этом…не делай сейчас глупостей, Люк.
Синди смотрела на Брауна спокойно, однако даже не моргая, неким странным, завораживающим взглядом, точно была несколько не в себе. Хотя по ней в целом сложно было сказать, когда она была в здравом уме, а когда некая сокрытая сила вела её по зову предназначения.
- Хорошо. – наконец, прохрипел Браун, отирая рукой взлохмаченную каштановую шевелюру, осторожно прикоснулся к вспухшей челюсти и болезнено поморщился, демонстрируя окровавленные зубы. – У тебя есть чего покрепче?
Вопрос, естественно, был адресован Уорду, и это были первые настолько длинные фразы, которые его вольным или невольным спутникам приходилось слышать. Сидел Люк, широко расставив ноги и уперев мощные руки в колени. Вена на сгибе так же распухла, кровь не переставала сочиться из неё, но тот точно не замечал столь мелкого нюанса. Однажды встретившись со взглядом молчаливой брюнетки, Люк больше не отводил глаза, точно был не в силах оторваться, и говорил так, будто здесь была одна Синди… или, всё же, Хлоя?
В какой-то момент показалось, что люди вокруг больничной кровати медлительно, как будто неохотно «разморозились» после окатившей их волны некротической энергии, в движение присутствующие пришли почти одновременно: Уорд подошёл к кровати и напряжённому Люку; Джим приблизился к Агате и миссис Лендфолл, что-то говоря вполголоса и жестом вскользь указывая в сторону двери. Затем пришёл черёд переговорить с непосредственно с мамой Синди, осторожно воздействуя на её напряжённую, чуткую, точно сигнализация, нервную систему – не обошлось без вмешательства через успокаивающее касание, вероятно, целителям доступное. По крайней мере, женщина уже не выглядела так, будто вот-вот сорвётся на крик, вскоре стала согласно кивать и покинула помещение вслед за медперсоналом.
- Виноваты во всём я и мой брат, Клайв. Он был некромантом, тёмным магиком. – заговорил Браун, и его голос наполнил комнату низкой вибрацией и короткими, звучными предложениями. - Хлоя была человеком. Кровь родственника понадобилась некроманту для какого-то ритуала. Демоново отродье.
Браун сплюнул кровью и поморщился.
- Я выследил их, убил Клайва, но тот перед смертью проклял Хлою. Получилось, я убил их обоих, потому зарёкся использовать магию.
Он перевёл дыхание, наконец, осилив перетянуть взгляд с колдовских глаз Синди на окно, безмятежный день за поверхностью стекла и голубыми, в тон обоям, занавески, позволявшие забыть о какой-то болезненной стерильности помещения.
- Душа Хлои возвращалась каждый месяц, вселялась в трупы. Я считал, что это опасно для людей, шёл выслеживать, сжигал тела, всегда в одном и том же ареале леса. В этом году Хлою нашла ты. Или она - тебя. - он обратился непосредственно к Синди, весь разговор сидя неподвижно, но расслабленно, точно был готов к любому исходу событий. – У тебя дар, девочка, такой же чёрный, как у Клайва.
Девушка, наконец, опустила голову и подняла взор на Адель, встречаясь с ней взглядом. Сказать, что Ривер была настороженна и удивлена, единовременно, было не сказать ничего, и это легко читалось в выражении её лица, напряжённой линии шеи, широко распахнутых янтарных глазах.
- Мозаика складывается, - тихо произнёс Джим, переводя хмурый взгляд на Гектора, дабы пояснить ему, - В своё время Синди была целью Чёрного пересмешника. Это постусторонняя тварь, которая пожирает сердца увядающих магиков, если вкратце. Но я и не подозревал…
- Никто не знал, - тихо вмешалась Адель, опустив ресницы и медленно, отрицательно качая головой. – И не мог знать наверняка. Со всем, произошедшим в последнее время.
У каждого из присутствующих так же было своё «произошедшее время», каждому было о чём вспомнить, и на несколько секунд воцарилось полное молчание, в котором отчётливо было слышно завывание хорошо знакомой сирены снаружи.
- В любом случае, теперь это дело Совета, - отрезал Джим и взглянул на Гектора. – Я должен буду подать запрос на решение этого дела и переправить Люка в Годфри.
До появления полиции оставалась буквально минута, так что Браун, отталкиваясь от колен локтями, обратился к Синди:
- Так что видела ты?
- Я видела провалившуюся под лёд женщину, живую. Точно я сама провалилась, и, в то же время, не я. Я умирала каждый год и рождалась заново. Это страшная участь, никому такого не пожелаешь. Кто-то должен был остановить это безумие.
- И ты попыталась? Ты Хлоя… или Синди?
- Я не знаю, Люк. Не уверена. Думаю, что, скорее, второе, цикл нарушен. Проклятие теперь можно снять.
- Проклятый дар, - Люк стиснул бы зубы, но челюсть отдавала пронзительной болью почти на каждое движение.

Отредактировано Adele River (2019-04-05 21:20:49)