Между белым раем больницы, находящейся, впрочем, на самом стыке с адом, и обыденной реальностью было всего четыре дня, однако же, они оказались достаточно длинными, чтобы смыть ощущение горького послевкусия последних произошедших событий. Адель Ривер с головой ушла в работу – близилось сессия, так что в библиотеке время от времени были настоящие наплывы студентов, ностальгировавших по эксклюзивной атмосфере библиотеки Годфри. Днём здесь была обитель золотистого покоя, в которую безупречно вписывалась тихая, печальная девушка, но вечером, когда сумерки сгущались, помещение становилось довольно жутким. В это время Ривер старалась обеспечивать себе как можно больше света, чтобы на её месте работы практически не оставалось места для теней.
     Она понятия не имела о том, что кошмар ласково гладил её по низу затылка, хватал за кончики длинных вьющихся волос, и туманный след стелился вплоть до самого зловещего леса, дремавшего за парком. В тот день, когда незнакомец оказался Орфеем, выводящим Эвридику из царства сил более страшных, чем то казалось ей самой, царство это неотступно следило за ней. Что-то было в золотой девушке с ореолом святости. Что-то такое, что будоражило любопытство кошмара.  Отчего-то ни один прохожий, путь которого пролегал мимо библиотеки Годфри, не замечал уютно устроившегося на фонарном столбе, точно напротив окна в читальный зал, чернильное пятно, на самом деле оказавшееся вороном. И Адель Ривер не замечала, что из-за креста оконной рамы на неё устремлён немигающий взгляд алого глаза…

      … До того, как открыть в себе воистину изумительные способности и перейти на попечении на тот момент более старших и умудрённых опытом, Рут была балериной. И это ремесло выточило из неё воистину изысканное произведение искусства – естественная, природная грация движений, как правило, завораживали людей. Она не имела практически ничего общего с пошлым, современным понятием о красоте, в ней дышали идеалы кинематографа пятидесятых. Глаза, подобные колотым изумрудам, не теряли глубины оттенка даже в темноте, бархатные губы не требовали помады, а алебастровая кожа – пресловутой косметики. Однако этого было мало – Рут балансировала на грани великого множества вариаций мира, как канатоходец, но чем ближе она подходила к рубежу, тем более опасливыми становились взоры коллег.
       Настал день, когда Рут оказалась в одиночестве, в окружении тысяч зеркал, в каждом из которых отражалась новая грань реальности, меняющаяся волей магика. Никто не желал видеть правду. Даже магикам была роднее всего одна версия, они сторонились, закрывали глаза, а их открывать было моветоном. Тогда Рут решила прервать свои отношения с ковеном, и перевоплотилась в другую личность, Джоан таким образом, каким умела только она. Имён было много – Рут, Джоан, Ванесса, Ким, и другие, так что, странствуя от одного образа к другому, она всё же решила сохранить «ядро» своей личности в виде самой первой, хотя и остальные оставались, но как безмолвные тени.
      Рут предполагала, что со своим высоким профессионализмом является хорошим инструментом, и, тем не менее, обычно охотно шла на работу как с бывшими подельниками по ковену (любопытно было играть с ними, зная, что те даже не подозревают об истинной сущности Рут), так и с новыми лицами. Всё было хорошо, пока Джонатан Эрби, оказавшийся телепатом, не обнаружил эдакий калейдоскоп образов в сознании у своей напарницы. Сложно было сказать, что больше воздействовало на него в тот миг, когда он сделал точный удар, расколовший цельность Рут – страх или ярость человека, обнаружившего обман. Так или иначе, он был тем, кто пошатнул твёрдую почву, на которой стояла магик… Или кто она теперь? Она, настоящая.
       Джонатан знал, как скрыться от Рут, и скрывался чертовски хорошо, так что женщине пришлось развернуть целую кампанию по его поимке, в том числе завязать отношения с такими силами, с которыми Рут ранее опасалась иметь дело. 
      Чёрный пересмешник, впрочем, сделался ей наилучшим союзником из тех, с кем она ранее работала. Его сложно было понять, невозможно было контролировать, но Пересмешник прекрасно понимал, что у них есть единая цель.
      Джонатан Эрби был не первым магиком, который умер под воздействием пересмешника, однако же, он был вторым из тех, кого убили с дальнейшей целью – соратнику Рут нужны были силы. Смерть Джонатана оказалась совершенной – Рут знала о том, что мужчина был давнишним поклонником опиума из-за боевого ранения, годами мучившего его приступами сильнейшей боли. Джонатан был достаточно умён, чтобы скрываться от Рут, но у него не было никаких преимуществ перед Пересмешником. Так, магик стала поводырём чёрных птиц в материальном мире.
      Загвоздкой оказались лишь двое людей, оказавшихся не в том месте, не в то время. Против оборотня Рут была бессильна, так как тот был не только защищён своей сверхъестественной натурой, но и социальным статусом, а вот девчонка… Вероятно, женщина не обратила бы на неё вовсе никакого внимания, если бы не настырное поведение Пересмешника – один из воронов наблюдал за ней, и, вероятно, был не единственным наблюдателем. Это делало новую игру ещё острее. Интересно, придётся ли её сердце по нраву птицам? Или, может быть, она будет той, кто сможет взглянуть на многообразие миров и не сойти с ума?

Для гипотетической анорексички Ривер была изумительно спокойна, даже слишком, учитывая то, что она пережила за последнее время. Бывает и хуже, разумеется, но для одной девушки, недавно приехавшей в набитый дурнопахнущими потрохами город, и этого достаточно. Когда практически бесшумно открылась дверь, обитая полированным металлом под современный стиль, Ада была за своей стойкой – сидела на стуле, перелистывая сборник рассказов Айзека Азимова. Книги приводили ум в порядок, они служили эдакой медитацией очищающей сознание от всей ненужной, праздничной мишуры, что уж говорить о прекрасном слоге и по сей день новаторской мысли, которыми отличался автор. Помимо Ривер в помещении так же был парень с девушкой, зажимавшиеся в дальнем углу зала и щуплого вида парнишка, при виде Лероя решивший задвинуться дальше за книжные стеллажи.
    Здесь Адель чувствовала себя как дома.
    Она подняла на Хейга взгляд выразительных карих глаз, вопросительно приподняла точёную бровь. Сегодня она была в чёрном свитере поверх белой рубашки с накрахмаленным воротником-стойкой, в обыкновенных голубых джинсах. На плавной линии губ лежал слой тёмной помады, добавлявшей несколько детскому лицу лет, уравнивая внешний вид и биологический возраст. Волосы льняного цвета, светлые и лёгкие, как рассветная дымка, сегодня были забраны в высокий узел, оставляя чёлку свободно обрамлять правильный овал лица. Взгляд девушки был несколько пространный, и мог раздражать, потому как сходу взять быка за рога было непросто – библиотекарь точно была неосязаема. И безупречно вежлива.
- Добрый вечер, мистер Хейг, - кивнула Ривер.
     Сейчас ей хватило самообладания не вздрогнуть, не искать символов веры в ближайшем обозрении. Она разглядывала мужчину, как бы подмечая особенности его личности, отражающиеся на внешности, на самом же деле, это была привычка человека, причастного к миру искусства. Ведь Ривер в своё время рисовала с натуры, в частности, и портреты тоже. Смеркалось, и зловещий ужас пережитого встал за плечами Ады невидимой стеной.
- Ах… Понимаю, - она утвердительно качнула головой, медленно втянув воздух носом, после того, как мельком скользнула взглядом по удостоверению. Кажется, там Лерой был моложе и симпатичнее, но это не точно. Радовало лишь одно – что его не заинтересовал инцидент, произошедший недавно в магазине. Прибытие Лероя Хейга могло быть ответом на вопрос, почему до сих пор Гектор никоим образом не затрагивал тему происшествия в недрах парка Годфри. Вероятно, это дело было попросту не в его компетенции. Кем же тогда был этот частный следователь? Исследователем паранормальных явлений, которые довольно скоро уже перестали казаться Аде такой уж небылицей?
     Девушка окинула зал беглым взглядом, отметив, что пока никто не собирается выходить.
- Прошу сюда.
     В библиотечных лабиринтах (а к тому времени уже все книги перекочевали в новое помещение, так что работы до сих пор был непочатый край) она разбиралась как никто иной, так что место для спокойных переговоров можно было найти без труда. За стеллажом обнаружилось плетёное кресло и диван возле туалетного столика, на котором лежала стопка книг по молекулярной физике -  след деятельности кого-то из посетителей.
- Чай или кофе? – Ада остановилась возле одного из стеллажей в полуобороте, ожидая реакции собеседника. После этого, потратит ли она время на отлучку к подсобному помещению, Ривер опустится напротив Лероя, обхватив колено одной ноги, перекинутой на другую, готовая слушать или рассказывать.

Отредактировано Adele River (2018-09-17 20:18:13)

Не сказать, что у этого типа на фотографии было приятное лицо – да, тот явно любил себя при жизни, однако благородства облику лощеность не добавляла, вопреки обыкновению. Что касалось трупа…  Аду передёрнуло, меж сомкнутых тёмных губ вырвался судорожный вздох, рука автоматически метнулась ко рту, но остановилась на полпути. Вероятно, фото сделано было в морге, при обследовании нанесённых телу повреждений, в фокусе было лицо – гладкое и спокойное, как будто перед смертью тот был готов ко всему и закончил все свои дела.
- Мисс Ривер, меня интересует происшествие в парке, где вами был обнаружен труп Джонатана Эрби.  – Вкрадчиво произнёс Лерой, и девушка не сразу смогла вниманием переключиться на него, осмыслить произнесённые слова. Тот мог с лёгкостью сделать вывод, что Джонатана она видит впервые – никакого  признака узнавания не возникло на её лице.
- У меня есть основания полагать, что его кто-то убил. И Пересмешник, что был там, либо воспользовался плодами трудов другого, либо был соучастником убийства. – продолжал детектив, а брови Ривер взметнулись в неподдельном ошеломлении. Она невольно вжалась в спинку дивана, узкие лопатки плотно прилегли к кожаной обивке.
- Пересмешник? – обронила Ада, щупая пальцами высокий лоб, на котором, естественно, не осталось следов от «прогулки» по лесу, но остались иные следы – зажившие росчерки от каменной щебенки. – Это какой-то маньяк, орудующий в лесу? Я знала, что это не могло быть совпадение…
В горле в одночасье пересохло, так что она потянулась к бутылке воды, что стояла на туалетном столике с прозрачной стеклопластиковой поверхностью. Затем сильно сжала большим и указательным пальцами тонкую переносицу, что часто помогало взять себя в руки.
- Мне нужно подробно знать, что именно вы видели на том месте? Я знаю что с вами был некто Гектор Уорд, так что его можете особенно не упоминать. Итак, как вы попали на место смерти Джонатана и что вы там видели?
Адель не уловила раздражения в голосе мужчины при упоминании Уорда, да ей, впрочем, в тот миг было несколько не до того – высказанное Лероем породило цепную реакцию сродни вспышке на кончике запала, быстро устремившейся к взрывоопасному центру.
- Хорошо. Хорошо. - сказала Адель самой себе, рассеяно устремив взгляд в дыру в стеллаже слева от себя. Чёрный квадрат окна проглядывал сквозь неё, а по стеклу медленно сползали крупные капли  растаявшей изморози, оставляя волнообразные гипнотические тропинки на тонком слое грязи. Где-то далеко, за стеклом, нестройно мерцал красный шар в ореоле – видимо, неисправный светофор.
– Это было сравнительно давно, сэр, я плохо помню события в силу того, что недавно испытала сильное нервное потрясение. Я отправилась в парк, чтобы найти там моих недавних знакомых. Знаю, в рамках Годфри поступок неразумный, но мне ранее не приходилось жить в таком опасном месте, поймите. –  Адель плавно жестикулировала в процессе рассказа обеими руками, как бы помогая  правильным словам сотрясать воздух, - Но странности начались с самого моего появления в парке. На  тот момент там было безлюдно, однако же вскоре  я обнаружила за собой слежку. Это был мужчина, которого я на данный момент помню очень плохо, поскольку видела его мельком, и была несколько не в себе, если можно так выразиться. Я имею в виду испуг, нервное потрясение, когда я поняла, что он догнал меня довольно быстро. Не знаю, стоит ли его приписывать к общей картине, но этот преследователь был причиной, по которой я вскоре оказалась в опасной глуши. Он прикоснулся ко мне, и… у него были очень холодные руки, как у мертвеца. А может, всё это было галлюцинацией, потому что потом началось такое…
Ривер со свистом втянула воздух в лёгкие, меняя положение ног, обеими руками пригладила выбившиеся пряди над аккуратными ушами и сцепила пальцы в замок, по-прежнему не глядя на Лероя.
- Пожалуйста, не принимайте меня за сумасшедшую, мистер Хейг, хотя я и сама близка к такому умозаключению. – ровно произнесла Ривер, наконец, взглянув детективу в глаза, и в средоточии янтаря, в котором навеки застыло ядро зрачка, он увидел подавленный страх, - Тогда и появился тот, кого вы называете Гектором Уордом. Я считаю, что его присутствие склонило чашу весов в мою сторону, но не буду забегать вперёд. Мы увидели в глубине чащи некую человеческую фигуру, мне сложно было разглядеть её в подробностях – стремительно потемнело из-за наставших сумерек. Но могу сказать, что в нём было что-то неправильное, искажённое, понимаете? Как будто сон наяву, а потом…
Она тяжело выдохнула, вдруг осознав, что задыхается из-за воздуха, застрявшего в лёгких.
- Потом нас буквально смела стая воронов, - Адель снизила голос и на мгновение прикрыла длинные изогнутые ресницы. Сжатые губы дрогнули. Ривер не врала, определённо – она переживала это здесь и сейчас, но лесной кошмар был бледной тенью в сравнении с Уикед-центром.
- Я почти ничего не видела, была в каком-то тупом оцепенении, идиотском ступоре. Боже, я могла погибнуть тогда – бешеные птицы могли меня заклевать. Вместе с ними, как назло, наползла какая-то серая… серная… дымка, - девушка описала в воздухе неопределённую фигуру, морщась, - Они пропали так же внезапно, как появились, а Уорд решил отойти, пока я отогревалась возле дерева.
Адель вздрогнула, ярко вспоминая вкус пойла, разливавшегося лавой по нёбу и горлу.
- Возможно… если он занимался этим типом, - Адель кивнула на фотографии, которые, вероятно, ещё лежали на столике, - то понятно, зачем. Там только моей истерики не хватало.
Определённо, Лерой мог сделать вывод, что на данный момент Ривер только подозревает о наличии чего-то сверхъестественного в городе, а так – перед ним простой человек со своими тараканами в голове и вероятными нарушениями психики.

Отредактировано Adele River (2018-09-18 16:08:09)

- Мисс Ривер, опишите пожалуйста, как можно подробнее, того типа с холодными руками. Как выглядел, чем от него пахло? Видели ли вы глаза? – Продолжил Лерой, вероятно, делая какие-то пометки в своём блокноте, или просто играя ручкой в пальцах, или чем там ещё мог заниматься частный детектив, сосредоточенно наблюдавший за реакцией Ривер. Холодок пробежался по тому месту, где незнакомец без особого усилия сомкнул пальцы, и движение то едва ли было похоже на проявление насилия – сейчас Адель могла с уверенностью это утверждать.
- Простите, сэр, я была в состоянии аффекта, поэтому едва ли могу вам что-то нём рассказать, кроме того, что у него, кажется, были светлые волосы и резкие черты лица. Я опасалась смотреть прям в глаза или в лицо, чтобы не вызвать в незнакомце агрессию. Вы же знаете, в этом мире многое строится на животных инстинктах, об этом важно помнить. – Ада говорила уже спокойнее, опустив ладони на колени, плотно обтянутые обыкновенными светло-голубыми джинсами. Время от времени она теребила странный кулон, проглядывавший через стоячий воротник белой рубашки – неправильной формы, поблёскивающий стальным огарком свечи, на чёрном кожаном шнурке. Это не имело никакого отношения к расследованию, но могло попросту броситься в глаза.
  … Стоило отметить, что интуиция не подвела детектива – определённо, здесь стоило остаться ещё на какое-то время, чтобы услышать звон не только битого стекла, но и высокого, надрывного, но короткого вскрика где-то в стенах библиотеки. Ровно в тот же миг дверь библиотеки открылась, и Лерой увидел щуплого студентишку, которого, должно быть, заметил, когда только-только посетил рабочее место пострадавшей от инцидента. Что примечательно, походка, которой тот пересекал мостовую, покрытую тонким, свежевыпавший слоем снега, была людям его типа совершенно несвойственна – летящая, уверенная, твёрдая поступь. Очки сползли на самый кончик носа, однако парнишка, по всей видимости, этого даже не заметил, стремительно ускоряя шаг вдоль здания. Поймать его представлялось довольно затруднительной задачей.
  … Когда Хейг, проявив должную вежливость, откланялся, Ривер ещё некоторое время сидела на всё том же диванчике, устремив взгляд сквозь прозрачную поверхность стола, на пол.  Годфри напоминал муравьиное гнездо, если не сказать – мегаполис, в котором днём и ночью кипела жизнь. Ни минуты покоя не было ни единому его жителю. Ада, наконец, вспомнила про учебные пособия, так и просившиеся на отведённое для них место, да только вот незадача – через квадратную дыру, образовавшуюся в стеллаже как раз из-за этих самых книг, на неё смотрела удивительной красоты женщина. Губы её точно были нарисованы на алебастровом лице алыми чернилами, глаза – точно обрамлённые изумруд… Один глаз. Потому что второй был вороньим и рубиновым.
  Прежде, чем Ада успела что-либо сообразить, ровно за миг перед тем, как из её горла вырвался крик, лицо «схлопнулось» в жирного лоснящегося иссиня-чёрного ворона  (каким образом, Ада не смогла бы описать, спроси её кто об этом), который чёрной пулей вылетел прямо в закрытое окно. Осколки стекла алмазной пылью рассыпались по сахарной пудре снега.

Отредактировано Adele River (2018-09-28 14:57:01)

… А затем всё затихло. Странноватого вида парнишка скрылся в переулке, оставив на фотографии Лероя характерную зелёную клетчатую рубашку, брюки со стрелками, щуплую гусиную шею с выдающимся даже в темноте кадыком, словом, черты, прекрасно распознающиеся, было бы желание. Тишина стояла странная, душащая, до боли знакомая Ривер и подстёгивающая тревогу детектива, поспешившего на место происшествия. Как только его рука сомкнулась на ручке двери, из здания снова раздался вскрик, но уже более слабый, как будто неуверенно-сердитый, однозначно принадлежавший той же женщине, что кричала одновременно со звоном стекла не далее, чем две минуты назад. Впрочем, когда Хэйг оказался в читальной зале, то увидел пунцовую девицу и чуть менее напуганного парня, который ту пытался успокоить – хватал её за запястья, что-то умоляюще лепетал. По щекам, судя по всему, главной пострадавшей от разбитого окна, жирными чёрными разводами текла  и расслаивалась тушь. Девица, сотрясаемая нешуточной истерикой  отерев горькие слёзы, попавшие в рот, размазала по лицу помаду и вскрикнула в ответ:
- Я ужасно боюсь резких звуков, Джим, ты же знаешь! О боже, боже! Хорошо, что припадок не начался!
- Синди, мы специально пришли в библиотеку. В библиотеку, мать её так, ну где может быть ещё тише? В кино тебя не сводишь – ты боишься больших экранов, в машине посмотреть закат – у тебя клаустрофобия… - вскоре «семейная ссора» миновала Лероя по мере того, как тот, поглощённый без остатка мысленным сбором запутанной мозаики вероятностей, продвигался по помещению.
«Не поминай Его имя всуе». - как-то машинально подумалось Аде, когда до неё донесся отголосок восклицаний некоей Синди, судя по звуку, упавшей на выдвинутый стул. Скорее всего, библиотека лишилась двух постоянных посетителей.
Лерой нашёл Ривер на том же месте, задумчиво окидывающей взглядом урон, нанесённый неким незваным гостем территории тишины и покоя, в левой руке опустевший стакан. Из оконной рамы ещё торчали довольно крупные «клыки» стекла. Мигавший вдали светофор вконец потух, или, как стала подозревать Ада, то была вовсе не красная отметка регулировщика, а привет из далёкого-далёкого леса, воспоминания о котором казались кошмарным сном.
- А, детектив, - она обернулась на обеспокоенный голос мужчины, - Думаю, кто-то бросил камень в окно, только вот камня я не нашла, пока что. Значит, тут одно из двух – либо у меня начались слишком регулярные галлюцинации на основе какой-то нездоровой фантазии, либо… этот город – оплот Дьявола, иначе и не скажешь, слишком много чертовщины я видела за последнее время.
Нельзя было сказать, что Ривер выглядела абсолютно спокойной – скорее всего, она невольно шарахнулась назад, когда увидела нечто по-ту-сторону-стеллажа, из высокой причёски выбился золотистый серпантин прядей, взгляд перескакивал от одного осколка к другому. Но что-то ещё было в ней такое, что сложно было определить сразу, что-то, вертевшееся на кончике языка. Усталость? Может быть.
- Слишком странное совпадение, сэр. Здесь я увидела лицо и… Кхм, - она кашлянула, пытаясь побороть ощущение оголтелого абсурда произошедшего, - У него… У неё, это совершенно точно была женщина, был вороний глаз.

Отредактировано Adele River (2018-10-02 13:54:31)

В этом мире ничто не является тем, чем выглядит.
   Что Джим нашёл в истерико-панического темперамента замухрышке в колледже не мог понять никто. Вот он – умница, красавец, гордость всея учебного заведения с безукоризненно чёткой стрелой пробора в густых каштановых волосах, целых полгода скрывавший зарождающиеся отношения с девочкой младше его на четыре года. Однако никто в колледже не знал того, в чём истинное призвание Джима. О нет, он рождён был не для того, чтобы покорять вершины, завоёвывать всё новые и новые достижения, хотя те давались ему на удивление легко, и вовсе не спортивные горизонты привлекали его взгляд. Джим был убеждён, что взращен родителями для того, чтобы помогать, и трепещущее, красноносое создание перед ним, поначалу удостаивавшееся только жалости, теперь, как-то неожиданно, незаметно, сделалось пупом земли, тем самым местом, где сходится светом клин. 
   Всё просто – Джим был магиком, профильным, одарённым целителем и завсегдатаем клиники святой Анастасии на правах санитара, но на деле  - ученика одного из магиков. Он искоса глянул в сторону скрывшегося за книжным стеллажом Лероя и приблизился к дрожащей, как лист на ветру, девушке, отточенным движением обвёл пальцами овал её лица, снизу-вверх, чуть нажал на виски подушечками пальцев и заглянул в глаза. От такой манипуляции пациенты чаще всего отвлекались от своих ощущений, пойманные врасплох близостью глаз Джима, их прямым взором. Многие девушки пунцовели, терялись, сглатывали нервно, не зная, что думать.
- Ш-ш-ш, послушай меня, - Очень тихо, почти на самой грани слышимости, бархатисто прошептал парень, - Синди. Ты в безопасности. Ты медленно успокаиваешься, слышишь? Медленно, спокойно.
   Девушка мелко и быстро закивала головой, беззвучно открывая и закрывая рот, глядя в открытое, светлое лицо Джима – он всегда вызывал доверие, практически безотказно, и очень, очень редко  пользовался этим.
   С болезной девочкой так же было всё очень просто – она была камнем на пути становления целителя, неизлечимой пациенткой, требующей постоянного присмотра. Но Джим не оставлял попыток, раз за разом, подход за подходом, пробуя гордиев узел то с одной стороны, то с другой. Увы, адепты исцеления специализировались только физическими ранами, но не душевными.
Лерой отчётливо ощутил то, что ни с чем не перепутаешь – как кто-то потянул из магических вен земли, аккуратно, но несколько торопливо, характеризуя неопытного адепта. Изменение было слишком незначительно, чтобы встревожиться из-за этого, но факт был фактом – в помещении присутствовал второй магик. Разговоры за стеллажом затихли, оставив ощущение развилки на мысленном пути детектива, ведь Пересмешник охотился и на магиков тоже. Так кто же, получается, жертва?
   Адель, тем временем, выслушала вопросы Лероя, сомкнув губы в одну бескровную линию – держать себя в руках и не поддаться подползающему ужасу ночи было довольно сложно.
- Она… Была похожа на восковую куклу, из-за этого было сложно определить возраст. Губы алые, думаю, что это помада. Глаза… Глаз…  зелёный, лицо было очень красивое, если бы не это, - Она указательным пальцем обвела вокруг своего левого глаза, по лицу прошлась тень скрываемых эмоций, - Брови угольно-чёрные, аккуратные. Эта женщина явно знает, как ухаживать за собой. Что касается ощущений… У меня было ощущение, что это была скорее чья-то проделка, шалость, чтобы проверить меня. Разумеется, я напугалась! Но меньше, чем могла бы до, скажем, случая в парке. Может быть, кто-то пытался отвлечь?..
Адель подняла на Лероя пространный взгляд, и воцарившаяся тишина оповестила их, что библиотека опустела. Ривер, гонимая смутным, слепым предчувствием, выбежала из-за стеллажа, но обнаружила только раскрытые книги на столе и, кажется, забытую на столе тетрадь с конспектами и витиеватыми почеркушками на полях.

Более рутинной картины, которая последовала после некоторой паузы, сложно было себе представить. Напрочь забыв о том, что сегодня с огромным трудом подчинила волосы и уложила их в высокую причёску, Адель обеими ладонями отёрла лицо, снизу-вверх, затем перешла на волосы, и узел скособочился окончательно, серебристые шпильки шипами повылезали из него. Некоторое время понадобилось девушке, чтобы с обречённым выдохом повытаскивать скрепы, снять резинку, пока тяжёлый плед волос продолжал соскальзывать на плечи, прикрывать часть лица Ривер, переливаясь слепящими бликами. Затем, когда дело было сделано, она просто… взялась за метлу и стала сметать осколки. В совок. Затем вытряхивать их в урну.
- Сэр, извините, мне нужно сделать пару звонков, чтобы из библиотеки не вынесли всё добро, которое тут только есть, - несколько подавленно произнесла Ривер, упреждая последовавшую реплику Лероя, а после его настоятельной просьбы оторопело, надолго – дольше, чем то считалось приличным в обществе – устремила на него взгляд. Возникла та самая пауза, в которую определяется ход последующих событий, позитивный или негативный, в зависимости от сделанных выводов. Ада слегка прищурилась, самую малость, и чуть приподняла брови, последующая её фраза прозвучала на длинной ноте:
- Я-а-а-а сделаю ещё один звонок, чтобы мои родные точно знали, где я.
«Вернее, только мама, отца вовсе не следует трогать», тут же промелькнула мысль на периферии сознания.
- Вы же не против, сэр? – вопрос был, вероятнее всего, риторическим, так что, как бы там ни было, Адель на некоторое время удалилась в подсобку, предварительно без особых хитростей заклеив окно скотчем крест-накрест. На копирование списка было дано добро, но библиотекарь предупредила Лероя, что в случае незаконных действий тот будет разбираться с её начальством.
  … которому звонок поступил в первую очередь, дабы те предприняли меры по поводу библиотеки.
В частности, это была директор колледжа, которая от новостей, естественно, была не в восторге, но на Ривер собак спустить не могла по причине её вероятной невиновности. Затем девушка набрала стандартный номер для вызова полиции, некоторое время смотрела на него, припоминая шерифа и пунктик, который наверняка у него уже имелся на Аду, оставляющую след то из катастроф, то из просто личных происшествий. Но выбирать не приходилось, так что вызов поступил в полицию, подозрение на хулиганские действия. И только затем пришлось разбудить Ванду, оказывается, уже к тому времени вернувшуюся с работы домой. Она так за дочь не беспокоилась, как Уильям (вероятно, тому было причиной прошлое Ванды в виде перекати-поля, свободного и бесстрашного, как ветер), но всё же некое подозрение в её вопросах прозвучало, так что Ривер попросту сослалась на то, что пришлёт адрес позже. На всякий случай.
- Будете чай, мистер Хейг? – Вернувшись из подсобки, спросила Адель, бросив на детектива вопросительный взгляд, - Боюсь, нам придётся ждать прибытие инспектора для осмотра происшествия, затем дождаться ремонтников. Я на рабочем месте, поэтому не могу покинуть библиотеку раньше времени. Так же я хотела бы узнать адрес, по которому буду находиться в ближайшее время.
  Естественно, тут подразумевалось место обитания детектива.

Неизменно близкая, сулившая вечный покой зимняя ночь дышала в окно, наблюдая за людьми из-под длинные инеистых ресниц газовой занавески. С неба нарочито медленно опускались одинокие снежинки, больше напоминающие заблудившихся в городе белых светляков, ищущих пристанище близ такой тихой, наполненной зыбким спокойствием библиотеки. Годфри казался зверем, если ещё не отошедшим на покой, то к нему готовящимся – город объяла дрёма, в которой столь удобно было плести тенёта интриг и прятать чёрные перья. Ворон, распластав великолепные крылья по металлической кайме крыши, наблюдал. В его блестящих, как чёрные жемчужины, отражалась миролюбивая картина – погружённый с головой в дела мужчина, склонившийся над некоей тетрадью, невольно повёл головой в сторону аккуратной фарфоровой чашечки, которую перед ним поставила девушка, дышащая грустной красотой, точно видевшая всю печаль человеческой жизни. Затем ворон спорхнул со своего места, единожды гортанно крикнув, и жизнь, таившаяся в подворотнях, зашевелились под его полётом, точно гнилые потроха. Или змеи.
  Рут крайне симпатизировала змеям, и воронам тоже. Сейчас она с подручным двигалась в одном и том же направлении, невольно кусая нестерпимо-багровые губы. Охота началась, осталось лишь определить, кто здесь лисица, а кто – заяц, кто полезет в нору, а кто щёлкнет зубами.
  Пожалуй, целей было даже больше, чем рассчитывал Лерой. Перед ним был с десяток имён, большая часть зи них не так важна, поскольку больше всего внимания заслуживали такие личности, как Синди Лендфол (девушка, страдавшая раковой опухолью головного мозга на ранней стадии, и, вероятно, как следствие – обессивно-компульсивным расстройством, паническими атаками, доходившими в иных ситуациях до абсурда), Джим Смит (как говорится, белое пятно в истории Годфри – чист, как полотно, находится под тёплым крылышком главного ангела-хранителя Годфри, миссис Нойс), Закари Хартсон (не лучший, но стремящийся к тому ученик колледжа по специализации на биологических науках) и… Адель Ривер. Приезжая, ещё городского пороху толком не нюхавшая, с подноготной чистой, как слеза младенца, если бы не череда странных и трагических событий, а так же приписываемый ей маниакально-депрессивный психоз, проявлявшийся ранее в приступах депрессии и апатии. Вот она, сидит напротив Лероя в кресле, кутаясь в свой вязаный крупной вязкой мягкий алый шарф, периодически поглядывая на время в небольшом смартфончике, оттопыривавшем карман узких джинс. Вероятно, Ванда молчала. Не говоря уже о Уильяме. 
- Так что вы планируете предпринять, мистер Хейг?  - оглядывая квартиру детектива, спросила девушка, скорее стремясь разбавить напряжённую тишину.

Дом Синди находился на отшибе относительно библиотеки и колледжа, так что обычно, чтобы доставить её быстро и безопасно, Джим пользовался старой машиной матери, украшенной «боевыми шрамами». Миссис Смит давно купила себе новую, более подходящую современным требованиям. Она  была известна в определённых кругах и очень-очень занята, так что ей было не до досуга своих детей. Вопреки ожиданиям, старший её сын сделался самостоятельным настолько, чтобы взять на себя воспитание младшего брата. Правда, теперь он всё реже появлялся дома, и мать смеялась, что её золотко нашёл себе новую мишень для надоедливой, душной опеки.
  Кто знает, может, так оно и было. Парень стоял перед лестницей дома Лендфолов, сунув руки в карманы джинсов и расправив атлетичные плечи. Он наблюдал за любимой игрой Синди – кокетливым переглядыванием через узкую щель недозакрытой двери – и невольно подыгрывал. Это длилось уже несколько месяцев, и даже такой человек, как Джим, мало-помалу начинал терять терпение – обычная целительская терапия не давала необходимого результата, Синди всё больше погружалась в мир своего воспалённого разума. Шаг от стража и помощника до одержимого идеей цербера так мал, Джим понимал это головой, но жажда победы была сильнее рациональности. «Здесь нужны иные, новаторские методы. Но у меня связаны руки, я ведь всего лишь адепт». - Джим стиснул челюсти, но от опасных мыслей его отвлёк знакомый голос:
- Джим? Это ты?
Он обернулся и увидел миниатюрную, крайне симпатичную женщину с кожей мягкого кофейного оттенка. На лице её ясно отображались любопытство, лёгкое удивление, а искренняя радость украсила губы, не требующие помады, широкой белозубой улыбкой.
- Мисс Рамирез, - улыбнулся Джим в ответ, широко и открыто. Преподаватель славилась своей заразительной позитивной энергией.
- Поздновато для прогулок, тебе не кажется? – хохотнула девушка, в лёгком жесте сложив руки на сумке через плечо и приблизилась к нему, разглядывая его лицо. – Так ты провожал…
- Мисс Лендфолл. – Джим с лёгким оттенком сожаления поднял ладони, - Да, она давно не появлялась в колледже, но это из-за её болезни. Вы же знаете. К сожалению, она прогрессирует.
Уголки аккуратных губ мисс Рамирез опустились, она сочувственно покачала головой, смешно качая пышными смоляными кудрями. Затем последовала пауза, достаточно короткая для того, чтобы Джим не успел погрузиться в свои невесёлые измышления, но вскоре Ямиле рассеяла её.
- Я думаю, тебе не лишне будет отвлечься. Тут кафе неподалёку, может, зайдём, выговоришься? – тёплому и доверительному тону было невозможно отказать, да и Джиму не хотелось обратно в пустующий дом – матери всё равно наверняка не было дома, а младший сидел с нянькой.
- И правда, будет не лишне.
  Джим припарковался недалеко от кафе с бесхитростным названием «Энди» ближе середине города, безобидное местечко, недавно открывшееся чьей-то инициативой. Пока парень возился с машиной, Ямиле попросила капучино с пышной пеной и капелькой бананового топпинга. Из помещения потянуло ароматной дымкой, так  что Джим невольно расслабился, занимая место за тесным столиком на двоих.
- Ита-а-ак, - протянула девушка, подпирая голову изящными смуглыми ладошками, - Что у вас с Синди, рассказывай. Спрашиваю не на правах преподавателя, но на правах друга. Мы же с тобой давно знакомы.
- Она мне просто друг, профессор. Или пациентка, смотря как посмотреть. – Нервно рассмеялся Джим, помял шею широкой ладонью и невольно проследил глазами за тем, как она тянет губами пышную белую пену с мягким ароматом.
- Да брось, Джим! – Ямиле неожиданно громко рассмеялась, пихнув его в плечо, - Все видят, что это не так. Я надеюсь, ты не сделаешь девочке больно, м?
- Професс… Мисс Рамирез, обижаете, это почерк некомпетентного специалиста, - подыграл Джим, хотя беспокойство в первый раз за этот вечер кольнуло его, прорываясь через дурманяще-лёгкую атмосферу. На фоне наигрывала джазовая композиция, сегодня было людно – проходящие мимо люди то и дело задевали парня то рукавами, то бёдрами. Что сказать – бюджетно, тесно, зато душевно.
- Вот оно как. Джим, ты молодец, что не позволяешь ей остаться в одиночестве, удивительное благородство. – с чувством произнесла девушка, чуть прищурив солнечно-карие глаза. Только сейчас Джим заметил, что на её тёмной коже рассыпаны едва заметные тёплые веснушки. - Думаю, у меня самой не хватило бы духу, правда. Скажи, Синди даже терапия не помогает?
Он ответила не сразу. Сгрёб волосы широким движением рук, взъерошив короткую чёлку так, что та стала стоймя, и любому человеку как на ладони было бы видно, насколько эта ситуация давит на лучшего студента колледжа.
- Да… Это гонка вооружений, понимаете? – Джим невесело усмехнулся и скользнул взглядом по окну, уходящему в звёздно-снежную ночь.  – Человечество изобретает новые методы борьбы с онкологией, а природа разрабатывает новые виды мутаций и бактерий, чтобы сократить его численность.
- Звучит будто бы одобрительно, - рассмеялась мисс Рамирез и тут же прикрыла губы пальцами, гротескно изогнув брови, - ой, прости. Моё веселье сейчас неуместно.
- Да ладно вам. Смех разбавляет горечь. – Тут же отозвался Джим, взглянув искрящиеся чёрные глаза профессора – в них, отражаясь от ламп кафе, мерцал тёплый свет. Мисс Рамирез многим нравилась как девушка, Джим не был исключением, так что он неловко кашлянул, поспешив избежать неловкой тишины, некоей искры между ними. Профессор сидела довольно близко, всего лишь через маленький столик, но, судя по её поведению, даже не осознавала, какое влияние оказывает на Джима.
- Хм, знаешь, а я думаю, что смогу тебе помочь. Или хотя бы попытаюсь. – понизив голос, как будто кому-то тут было дело до их болтовни, доверительно проговорила мисс Рамирез, и Джим, точно протрезвев, посмотрел на неё совсем другим взглядом. Кажется, это был взгляд гончей – цепкий, острый, очень внимательный.
- Что? В каком смысле? – Смит посыпал резкими и короткими, как уколы, вопросами. - Что вы можете знать такого, что неизвестно медицине? Или магии? Вы же знаете, что я при больнице не просто так.
- Конечно, знаю, Джим, - снова заразительно хохотнула девушка, а затем мягко, но настойчиво сомкнула смуглые пальцы на предплечье парня, пристально глядя ему в глаза, - Послушай, Джим, мне жаль девочку, но больше будет жаль тебя, если она умрёт через полгода. Или сколько ей осталось? Ты будто и сам хиреешь вместе с ней, это не дело.
  Джим отшатнулся, её пальцы зацепились за ткань хлопковой рубашки, невольно потянув, раздался хлопок. Что-то тут было не так, но поведение девушки, вроде как, не выходило за рамки дозволенного – она была сердобольна, приятна, всё как и всегда. Миловидное лицо Ямиле вытянулось в удивлении, затем она со смехом произнесла:
- Джим, я что, тебя напугала?
- Нет… Нет, мисс Рамирез, извините.
- Хах, это ты меня извини. Лезу не в своё дело, - глубоко вздохнула профессор, явно намереваясь подавить неловкое молчание, и устремила взгляд на дно опустевшей чашки, облепленной остатками бело-коричневой пены.  – Я просто хотела тебя приободрить, понимаешь? Неплохо было провести вместе время, Джим. Я пойду, хорошего тебе вечера, береги себя.
  Ямиле снова сочувственно взглянула ему в глаза, вызвав тем самым волну теплоты и доверия в ответ глубоко в груди Джима, а затем встала, отодвигая стул с высокой спинкой, и накинула пёстрое пальто. Парень смотрел ей вслед – как мисс Рамирез проталкивается через наплыв посетителей, стремясь к двери. Затем его точно подкинуло с места некоей пружиной.
- Мисс, подождите. Так чем вы можете мне помочь?

***

  У Рут было бесчисленное множество имён и бесчисленное множество обликов, некоторым из которых не обязательно было базироваться именно на её физической оболочке. Всё просто – протяни невидимую руку, позволь человеку увидеть то, чего ему хочется больше всего. Или, наоборот, чего он боится, сам того не сознавая. Сегодня нескольких встреч с теми несчастными, что видели мир лишь в узком луче своего мировоззрения, ей предстояло подготовить пищу для своего союзника. Иногда Рут казалось, что она начинает понимать его – искажённый, непостижимый, потусторонний и оттого крайне притягательный разум существа с тёмной стороны мира. Их связывало нечто, не поддающееся описанию, точно пересмешник стал чувствовать то, что испытывала иллюзионист, если такое определение было верным. И вот теперь, когда верный друг, ведомый ему одному понятным чувством любопытства и жажды, снова примостился, дабы понаблюдать, Рут дёрнула за эту незримую нить. Она разворошила осиное гнездо сегодня вечером, и теперь осталось лишь дождаться, когда его жители полетят на поиски обидчика. Пересмешник был опасно, недопустимо своенравен.
***
  Прежде, чем пойти спать, Адель смаковала чай и смотрела в непроглядную черноту за окном, сегодня необыкновенно густую, как ей казалось на тот момент. Доверчивость Ривер давно могла бы свести её в могилу, но, может статься, её берегли какие-то высшие силы, до поры до времени, или же до назначенного часа.
- Только сейчас поняла, что сегодня – моя первая ночь где-то за пределами обиталища родителей, представьте себе, - в голосе Ады не было иронии, скорее щиплющая за душу струна  ностальгии, - И где, хотелось бы знать? В доме у человека, который желает меня уберечь. Удивительно.
  Адель едва ли задумывалась о том, что на деле является лишь участницей в ловле на живца, пока что наиболее доступной из кандидатур Лероя. Далеко-далеко за окном среди звёзд мерцала одна алая. Говорили, что это сияние Марса, отражающего солнечный свет, но когда она сморгнула и пропала, Ривер отчего-то стало не по себе, и в памяти мгновенно возникло лицо женщины, красота которой была бы несравненна, если бы не одно «но»…
- Отправлюсь спать. Какими ни были ваши мотивы, спасибо, сэр. Я не забуду вашу самоотверженность. - спеша прервать вереницу воспоминаний, порождающую спираль ужаса, Ривер отправилась к указанной Лероем комнате, - Доброй ночи.
Ночь, в свою очередь, вопреки всем ожиданиям, прошла спокойно.
  А вот в полицейский отдел пришёл звонок от какой-то истеричной девочки, вопившей о том, что Джим Смит пропал без вести. Над ней, конечно же, посмеялись – загулял парень, стало быть, где-то перелёживает бадун. Суток ещё не прошло, чтобы бить тревогу. Но Синди Лендфолл точно знала, что если Джим не появился утром, впервые за долгое время – стало быть, что-то не так.
  Адель была на своём рабочем месте, когда в библиотеку ворвалась, обливаясь слезами, смутно знакомая ей девушка. После долгих уговоров Ривер таки удалось вытянуть, что что-то случилось с другом Синди, так что, подчиняясь смутному голосу интуиции, девушка незамедлительно позвонила Лерою.

Отредактировано Adele River (2018-10-12 14:27:20)

Когда детектив снова подъехал к библиотеке, Адель вывела оттуда всё ещё с припухшими глазами, покрытую пунцовыми пятнами, легонько дрожащую Синди, вцепившуюся в блондинку обеими руками. Мисс Лендфол можно было бы назвать красивой, если бы не чересчур пухлые губы и грушевидная форма фигуры, которую та никак не корректировала. Ривер, в свою очередь, пока помогала Синди добраться до машины, выглядела несколько сконфуженной и время от времени искоса поглядывала на невольную подопечную.
- Всё прошло хорошо, мистер Хейг, - тихо проговорила она, когда захлопнула за Синди дверь машины, скрестила руки на груди и опустила взгляд янтарных глаз, - Успокоить её удалось не с первого раза и, в целом, было довольно тяжело. Но… мы поговорили, и я…
  Она с выдохом сквозь зубы отёрла длинные золотинки волос с лица, скрывая промелькнувшее на нём выражение отчаяния.
- … Но мне удалось её утихомирить. Я уже предупредила начальство по поводу моего вынужденного отсутствия, мы позвонили мистеру и миссис Лендфол, так что они в курсе нашего отсутствия. – Адель говорила быстро, но все жесты говорили о том, как сильно девушка нервничает. – Джим ей очень дорог, и я боюсь, если мы его потеряем, то потеряем не одного человека, а двух. Они как-то связаны, но я пока не могу понять – как. Любовь? Не совсем похоже на то, мистер Хейг. Аххх, простите мне мою болтливость.
Ехали молча. На переднем сидении время от времени всхлипывала с отсутствующим видом Синди – её туда посадили, поскольку девушку регулярно укачивало. Адель, правой рукой ухватившись за поручень на двери, прислонилась виском к стеклу и смотрела, как с той стороны прилипают к нему стремительно падающие снежинки. Что-то произошло между девушками, но что именно – едва ли Хейг мог предположить, да и ему, наверняка, было всё равно. Гончая почуяла кровь, взяла след.
  Судя по тому, что удалось выяснить Лерою, джип, на котором так называемая мисс Рамирез увезла студента, покинул черту города, так что приходилось ехать по карте, ориентировочно, время от времени останавливаясь и проверяя характерный след от шин, изрядно припорошённый снегом. Этой дорогой из Годфри пользовались катастрофически мало, так что охота обещала быть лёгкой.

Если Аде жилище Лероя было знакомо, то Синди несколько занервничала на чужой территории – пришлось светловласой девушке держаться к ней поближе, чтобы та не чувствовала себя в одиночестве. Голубоглазая долго не притрагивалась к  чаю, так что сначала пришлось Хейгу и Ривер завязать достаточно напряжённый эдакий "светский" разговор, чтобы создать видимость того, что всё идёт своим чередом. Естественно, Адель тоже чувствовала напряжение и мутный, но достаточно отчётливый страх, однако, в этот раз, не за себя, а за девушку, которая вскоре обмякла в кресле, которое она заняла в начале чаепития.
- Слушай, что мы сейчас сделаем. Я сейчас усну и рано проснусь. Ранним утром, с первыми лучами солнца, я отправлюсь на поиски Джима. Найду его за пару часов, я знаю достаточно. Но мне нужно подготовится к схватке. Если я не вернусь завтра к вечеру, то езжайте отсюда по этому адресу. – что-то в настрое мужчины настораживало Ривер, но, как то часто бывала, она блуждала в потёмках собственной интуиции, дававшей слишком размытые знаки. Взгляд её автоматически скользнул по бумажке, чтобы затем снова вернуться к лицу частного детектива.
- Так что либо я вернусь с Джимом завтра до вечера. Если не вернусь до 18 часов дня, уходите отсюда. Дом если что, достаточно безопасен. – продолжил мужчина, замечая, как отчётливо зрачки девушки слегка увеличиваются под наплывом взметнувшегося опасения. Однако было что-то в Хейге такое, что задавать вопросы, которых, на самом деле, скопилась к тому моменту тьма тьмущая, Ривер однозначно расхотелось, и она произнесла достаточно твёрдо для того, кто часто попадает из одной передряги в другую:
- Хорошо, мистер Хейг, так мы и сделаем.
  Первое время на чужом для неё месте Адель никак не могла уснуть – тревоги роились у неё в голове вкупе со смутными подозрениями, однако, когда небо стало светлеть, сонливость и привычный режим всё же сморили её.

  На тот момент, как Лерой прибыл по горячим следам к дому – а это оказался некий достаточной длинный амбар, один из ряда других, кажется, пришедших в негодность строений из числа сельскохозяйственного имущества – иллюзиониста на месте не оказалось, так же как и ворона. Можно было предположить, что Пересмешник далеко отсюда, в то время как женщина ещё может быть где-то здесь.   В первом амбаре, в который вошёл частный детектив, оказалось пусто. К полу прикасались чересчур длинные пальцы косых лучей раннего солнца, казавшихся белыми, и прорывались они через прорехи между досками. Возле стен лежал пушок паутины и снежинок, застрявших в тонких прозрачных нитях.
  Открылась ещё одна дверь – к ногам Лероя прыснула стайка чёрных пауков, судя по ощущениям – совершенно естественных, вывалившихся из паучьего гнезда возле дверного косяка, между разошедшихся со временем досок. Комплекс пустых хранилищ был устрашающе безмолвен и равнодушен к возмутителю спокойствия.
  Впрочем, найти амбар с заколоченными окнами было проще, чем казалось на первый взгляд – видимо, опасений по поводу того, что Джима станет искать профессионал, незнакомка не испытывала. Плечи Джима несколько неестественно вывернулись под тяжестью подвешенного тела, лицо было умиротворённо-гладким, а кожа приняла несколько нездоровый оттенок, явно под воздействием чудеснейшей ночи, проведённой в холоде. Создавалось ощущение, что парень мёртв, однако сонная артерия говорила об обратном – правда, мужчине пришлось подождать некоторое время, прежде чем он ощутил наконец под пальцами слабое, медленное эхо ударов сердца. Джим спал и находился на той стадии, после которой наступает только сон окончательный и беспробудный. На теле не обнаружилось следов побоев – кажется, знакомый почерк, однако измождение светлого магика бросалось в глаза с самого порога.
  Затем началось такое, от чего, вероятно, у обычного человека поползли бы пресловутые призрачные пауки по коже – то, что видел Лерой, что слышал и что обонял стало медленно расслаиваться. Началось всё с того, что он явственно почувствовал, что от парня едва ощутимо тащит запахом мертвечины и разложения. Этот запах наверняка был знаком магику направленности Хейга, затем он услышал совсем близко топот множества детских ног, как по команде, остановившихся где-то близко… но его глаза показывали пустоту амбарного отсека. Вероятно, тут раньше держали скот.
- Здравствуйте, мистер, - произнёс глубокий, пробирающий до подкорки женский бархатистый голос, так похожий на голоса роковых актрис из старых фильмов. – Как ваз зовут?
  Голос звучал отовсюду и из ниоткуда. Амбар был пуст, но Хейг почувствовал близкий аромат нарциссов, шорох крыльев испуганной голубиной стаи с характерным урчанием, стук каблуков, расходящийся по кругу, кажется, он дублировался четыре раза. Или пять? Вокруг стало заметно теплеть.

Отредактировано Adele River (2018-11-24 16:55:17)

Он, чёрт подери, был уверен, что вместе с трухой щепок, посыпавшейся с потолка, ему на лицо брызнула кровь – он чувствовал солёные капли , попавшие на губы, глаза, кожу, слышал сдавленный женский крик и тень, метнувшуюся по линии крыши прочь… Но глаза его видели лишь залитое утренним безмятежным светом небо.   Где-то высоко летела точка самолёта, оставляя за собой зефирный воздушный хвост. Воцарилась звенящая, щекочущая нервы тишина. Ни хлопанья крыльев, ни вороньего крика мужчина не слышал, лишь голос ветра, эхом отражающийся от обветшалых стен, скрип покачивающейся вывески где-то снаружи. Поначалу он отчётливо почувствовал волну, исходившую откуда-то с другой стороны, но, тем не мене с крыши, но сигнал оказался исчезающе малой толикой, чтобы за неё цепляться с серьёзными намерениями. Возможно, Лерой всё же напугал иллюзионистку, или же она попросту затаилась, выжидая нужный момент и осознавая, что не имеет над ним той власти, что имела над прочими магиками на своём пути.
После короткой раздался выстрел – стреляли со спины магика-детектива, пуля пробила доску так же, как до этого дробовик Лероя разнёс стену и видавшую виды крышу амбара. Вероятно, женщина целилась ему в грудь, но руку, непривычную к оружию, тряхнуло отдачей, и она попала ему в ногу – пуля порвала мышцу, и, возможно, застряла в берцовой кости, горячая кровь заструилась по его ноге. Через прореху магик мог увидеть вовсе не то лицо, которое описывала Адель, могло даже создаться ощущение, что это не одна и та же личность. Однако способности вершителя отчётливо указывали на неё, стоящую вот так, открыто, перед своей будущей смертью, позволяя мужчине наконец закончить начатое.
Черты лица иллюзионистки были устрашающими – треугольная форма лица в сочетании с глазами навыкате, несколько одутловатыми щеками женщины создавали такой контраст, какого можно напугаться, если  увидеть его глубокой ночью в тусклом освещении. Однако в чертах этих отчётливо можно было различить влияние базедовой болезни, неумолимо развивающуюся в уродство с течением жизни человека. Возможно, когда-то она и правда была красавицей кинематографического типажа. В руках преследовательницы магиков был зажат Desert Eagle, который не узнать по внешнему виду было довольно затруднительно.
- Снова здравствуйте, Лерой, - тихо, почти грустно произнесла Рут. Вероятно, она собиралась сказать что-то ещё, но едва ли дробовик в руках Лероя дал ей это сделать, поскольку он как Вершитель наверняка отчётливо чувствовал, как виртуозная иллюзия выкручивает его болевое ощущение на показатель, близкий к максимуму.

Отредактировано Adele River (2018-11-28 17:53:03)

Казалось бы, абсолютно глупая, бессмысленная смерть, оставлявшая после себя не только пустоту, но и горькое послевкусие, как порошковое отвратительное вино, вместо триумфа победителя. Мистик навзничь упала на спину, когда дробь прошила её тело, мышцы конвульсивно рефлекторно содрогнулись несколько раз перед тем, как дух покинул тело. Некоторое время рука ещё судорожно сжимала пистолет, но вскоре роскошная рукоять выпала из расслабленной ладони. Издалека до слуха Лероя донёсся крик вороньей стаи, но тот был уверен, дар Вершителя говорил ему, что это всего лишь обыкновенные птицы, до которых донеслось эхо одного из оглушительных выстрелов. По пустоши поодаль от комплекса амбаров тоскливо завывал ветер.
Из страшных, вызывавших приступ паники у многих видевших их глаз постепенно ушёл жизненный блеск, зрачки медленно сузились и перестали реагировать на свет. Волосы частично скрывали её облик от подозревающего, быстрого и профессионального взгляда её убийцы. Свою тайну Рут Осборн унесла в могилу, где ей, возможно, и было самое место. Ветер заботливо припорошил её лёгким газовым покрывалом снега, словно стремясь прикрыть алый снег, крыльями распахнувшийся за спиной у мёртвого магика. Однако в мозг ввинчивался закономерный вопрос: почему столь талантливый иллюзионист не обратился ни к кому за помощью со своей болезнью? Мир магии мог предложить целый ассортимент по исцелению различных недугов, с которыми не могла справиться обычная медицина.
Амбары глядели в спину стремительно удаляющейся машине чёрными провалами окон. Надвигалась метель – горизонт уже заволокло бесноватой белой дымкой.
… В чувство Аду привёл смутно знакомый голос, и доносился он словно из другого мира. Она принялась было подниматься, но затем невольно выдохнула сквозь зубы, прижала ладонь ко лбу и тут же её отдёрнула. По всей видимости, через два дня там расцветёт всеми оттенками синяк.
- Что… Лерой? Сколько времени?
- Что тут произошло? Пересмешник приходил?
- Пересме… - Адель осеклась, широко раскрыв глаза мягкого карего цвета, в которых застыли золотинки бликов. Она отчётливо вспомнила девушку, бредущую навстречу ворону, точно принцесса из мультфильма «Спящая красавица». Затем ей на глаза попались каштановые волосы парня, безвольной тушей свисавшего у Лероя из-под хватки.
- Боже! Вы его спасли, какое чудо! – противоречие эмоций, раздиравшее девушку, не позволяло ей ни кинуться к Синди с кровавой отметиной по центру лба, ни бегло осмотреть замёрзшее тело. – Что это, переохлаждение? Я слышала, помогает в меру горячая ванна… Хотя, что это я, вам виднее.
Адель несколько сконфузилась, поразившись собственной болтливости.
- Если пересмешник – это тот чудовищный ворон, меняющий… Ох. Как это могло быть? Я его видела, кажется, ранее в парке – там стая атаковала меня и Гектора, и теперь. То же самое, только потом он превратился снова в одну большую птицу. Наверное, мне повезло, - Ривер взглядом отыскала заточку и кивнула в её сторону. – Но как это возможно? Что это за чертовщина такая?
Она наконец определилась, что Лерой, по всей видимости, поможет Джиму, и сама осторожно перевернула Синди, положив её голову себе на колени.
- Синди. Синди, очнись! – она легонько пошлёпала девушку по щекам, к счастью, хватило и этого.
- Что… Что? – фраза пострадавшей слиплась в один неясный комок и застряла где-то в глубине рта, затем взгляд брюнетки сфокусировался на светлом лице Ады. Создавалось ощущение, что они обе удивлены тем фактом, что Синди Лендфолл на данный момент ощущалась как другой человек – изменения были едва уловимы, но, тем не менее, ощутимы. Взгляд был прямым и ясным, но несколько напуганным, будто она отходила от долгого сна, наполненного кошмарами.
- Вы – Адель, да? – произнесла Синди, принимая более или менее вертикальное положение, для этого пришлось помочь себе руками.
- Да, - ответила та, и отчётливо ощутила, как дёргается уголок глаза в нервном тике. Кажется, пора было принимать новую таблетку. – А ты – всё ещё Синди Лендфолл.
- Точно. Это выглядит странно, - тяжело вздохнула та, подушечками пальцев ощупывая лоб, - Но с той тварью, которую вы только что убили, я виделась годом ранее, тогда у меня начали стремительно прогрессировать отклонения в психике. Чувствуете связь?
- Нет, - оголтело отозвалась Адель.
Вероятно, параллель провёл бы либо Лерой, либо Джим, который сейчас находился глубоко в царстве Морфея и норовил перейти во владения Аида. Пересмешники, помимо прочих гнусностей своей натуры, могли наслать такое проклятие, что оно было неотличимо от прогрессирования заболевания. Вероятно, именно поэтому девушка вышла к нему – с тех пор, как на Синди Лендфолл легла печать проклятия, она была подвластна мистической твари, беспрекословно ей подчиняясь.  Разрозненные ниточки складывались в довольно логичный гобелен.

Отредактировано Adele River (2018-11-30 10:46:03)

Джим оказался на редкость  крепким парнем не только на словах. За жизнь он держался с такой силой, что впору было позавидовать сверхъестественным созданиям (утрируя, конечно), или же что-то крепко держало его в это мире, возможно, какой-то особый смысл жизни. Когда Лерой отправил Синди наблюдать за его состоянием (тело Джима приобрело нормальный тёплый оттенок,  к счастью для психики последней), У Адель было буквально несколько минут, чтобы прийти в себя после всего произошедшего. Это, чёрт подери, всё же оказался не дурной сон, на который так надеялась девушка. Вероятно, магик протянул ей руку, чтобы помочь подняться на ноги (на тот момент та была прямо на полу). Она без обиняков ухватилась за руку частного сыщика и отчётливо ощутила, как подгибаются ноги, тело будто не слушается. Так бывало, когда ночью не удавалось нормально поспать.
Кухня Лероя, вероятно, была типично холостяцкая - ни уюта тебе, ни упорядочености. Обычно в такой обстановке мужчины были "королями хаоса", умудряясь из кучи вещей непонятного другим назначения извлекать ту, что было необходима на данный момент. Адель бегло окинула взглядом помещение, сосредоточившись затем на лице собеседника. Здесь чем-то терпко пахло, вскоре    Ривер узнала успокаивающий запах мяты, которую Лерой добавлял в давешний чай. Сейчас это было очень, очень кстати, запах был ей чуть ли не родным.
Затем Лерой стал говорить такие вещи, что в голове у любого неподготовленного человека так сходу и не уложились бы, так что Адель извлекла из них только то, что было ей понятно. Она казалась несколько "отмороженной" в поведении, точно созание оградило психику от деструктивных проявлений.
- Вы, как я полагаю, ещё не поняли, в какой город попали и что тут бывает, таится за поворотом? - произнёс мужчина, и попал в точку. Ривер едва заметно вздрогнула, снова обратила на него несколько потускневший, более осмысленный взгляд. Она было приоткрыла губы, но мысли норовили вывалиться просто бессвязным клубком накрепко спутанных, хаотически мечущихся мыслей, так что пришлось ей дать себе ещё минуту на осмысление оных.
- Хорошо, - вдох-выдох, воздух шумно вырвался из лёгких. - Я и правда не понимаю, что вы имеете в виду, мистер Хейг.
- Вы ведь знакомы с Гектором. Это который Уорд? Полицейский в этом городе? - продолжил мужчина, и промеж бровей Ады пролегла тень, брови её чуть опустились в хмуром выражении лица.
- Да, но что...
- Странно тогда что вы до сих пор удивляетесь огромным воронам и чертовщине. У меня не было времени вводить в вас в курс дела, хоть я и понимал что это опасно. Но что поделать, я не знал что пересмешник будет так целенаправленно охотится на Синди. Я думал что его целью будет Джейк.
Адель чуть опустила голову, сильно сжала линию губ, до того, что кровь от них отхлынула. Вполне возможно, что по ходу происходящих событий Пересмешник не мог выбрать между целями - слишком много было участников на пиру. Не исключая самого Лероя.
- И не предполагал что он ринется на штурм моего дома. Ну и что поделать. Видно он проклял Синди уже давно. А проклятие дало такой вот странный эфффект, притягивая её к нему. Просчитался. Но все хорошо, что хорошо закончилось. - подытожил Лерой, и Ривер перехватила его внимательный взгляд. - Так, кажется я немного запутал вас, ушел в свои мысли. Давайте я спрошу с начала. Что вы знаете об этом городе? И почему вы вообще сюда переехали?
- Я почти ничего о нём не знаю. Мы с родителями несколько спешили при переезде. Это... личное, простите меня, мистер Хейг. - что ж, в конфиденциальности своего прошлого Ривер никто не мог отказать. Пожалуй, даже детектив. - Я знаю только, что он провинциальный и часто выглядит довольно жутко. Является ли Годфри на самом деле таким, как выглядит?
Пожалуй, это был не риторический вопрос со стороны девушки. Свободной рукой она держалась за седушку своего стула, точно опасалась, что новые шокирующие новости попросту свалят её в бессознательное состояние.