Наркотики – это смерть. Так ведь обычно говорят? Учат детей, стращают подростков. Но насколько они смертельны в Годфри, в городе, полном нежити, которой разок уже довелось откинуть копыта? У кого-то ведь зависимость остаётся и после перевоплощения, привычка сильнее каких-то там смертей, голодов и лунных циклов. В итоге, барыги процветают даже в таком маленьком и захолустном городке, как этот, толкая то траву, то крэк, то ещё какое дерьмо тем, кто не способен сражаться с зависимостью. Или тяготами своей жизни.

Но разве так должно быть? О, нет, речь не о моральной стороне вопроса. Разве под куполом есть место для производства? Ладно, можно где-то в подвалах спрятать гидропонику или лампы для выращивания конопли, можно сварить немного наркотиков потяжелее травки, но даже при таком производстве запасы иссякнут. Но откуда-то идёт приток отравы. Откуда? Является ли эта крошечная ниточка тем, что ведёт к цепи людей(или не очень) и событий, связанных с «гражданской войной»? Шанс очень мал. Но он есть.
Именно поэтому два человека, никак друг с другом не связанных, оказались в одном месте в одно время, независимо от событий, слухов и людей. Мэри собирала информацию со старением школяра, отсеивая ту, что оказывалась пустышкой, задавая вопросы, миллион вопросов всем, кто хоть как-то мог ей помочь. Она знала всех. Все знали её. Лерой же действовал более скрытными методами, опираясь на те же слухи, что и девушка, но работая с ними значительно более профессионально и через закрытые каналы.

И вот она подошла к перекрёстку Гриффина-Старка, готовая ловить за хвост удачу. А он затаился в тенях, готовый воспользоваться возможностью увидеть таинственного барыгу воочию, потому что очень кстати здесь появилась клиентка – вон та блондинка с цепким взглядом. И вокруг снуёт не так уж много людей – тьма над городом сгущается всё сильнее и мало, кому хочется попасть под горячую руку банд, ФБРовцев или просто психов, с которыми в одной клетке оказался заперт весь город. Минута, третья, десятая, но никто не появился. О, нет, подождите-ка, из тени трёхэтажного многоквартирного дома вышла высокая фигура человека с лысой макушкой, она разве что не блестела в свете молодой Луны, едва выглянувшей из-за крыш. Это мужчина или парень, по силуэту легко сделать вывод, что он скинхэд – одет в бомбер, плотные джинсы, высокие тяжёлые ботинки. Разве что, в темноте он сам кажется слишком тёмным для этой субкультуры. Он остановился за шаг до линии света ближайшего фонаря и осмотрелся, остановив свой взгляд на девушке. Секунду подумав, незнакомец направился в её сторону, не доставая рук из карманов бомбера, не ускоряя шага и вообще словно бы никак не проявляя свою заинтересованность. Словно бы искал сделки, на которую никто не обратит внимания. Подойдя к Мэри, он остановился, глядя на неё с высоты почти двухметрового роста и тихим ровным голосом проговорит:
- Итак?
Словно бы ждал чего-то. Впрочем, разве можно винить его за эту неопределённость и таинственность? Много ли дилеров подходит к случайным людям и предлагает им купить наркоты? Мало. И те – сидят после таких выкрутасов. Этот же парень выглядел спокойным. И, кстати, довольно молодым, вряд ли ему больше двадцати пяти. Или он стал нежитью в самом подходящем возрасте – в Годфри никогда нельзя сказать наверняка.
Лерой же со стороны ничего необычного на незнакомце не заметил, тот явно пришёл совершенно один в темноте, судя по плотно сидящей на теле одежды он не принёс с собой каких-то зелий или оружия. И при этом был абсолютно спокоен. Или безразличен. По движениям и телосложению Хейг легко мог сделать вывод, что парень либо служил, либо был военным. Или является. Или очень хорошо такого изображает. Но стоит отдать ему должное – оставаться абсолютно невозмутимым в столь тревожные времена, особенно после захода солнца, дорогого стоит. Лицо он держит прекрасно. Может быть, даже слишком хорошо, до подозрительного. Может быть, он под транквилизаторами, которые не дают ему трястись, как мелкой собачонке при появлении дворового кота. Или у него столь серьёзная крыша, что ему не страшно вообще ничего? Этот вариант возможен, потому что по всему городу ходят слухи о том, что встречи с контрабандистом происходят именно здесь именно в это время, а он не просто не залёг на дно, но и имеет наглость приходить на встречи. Снайперы? Нет, тут плохая просматриваемость, мало удобных позиций, да и те в свете Луны видно слишком хорошо.

Всего пара мгновений напряжённой тишины и вот улицы уже совсем опустели. Ни Мэри, ни Лерой не могли с уверенностью сказать, в какой именно момент люди с улиц исчезли совсем. Все, кроме одного, сейчас внимательно смотрящего на девушку в холодном молчании. Может быть, он даже совсем не дышал? Девушка не могла бы сказать наверняка. В темноте сверкнули блики в его глазах – он поднял взгляд, чтобы бегло осмотреться по сторонам. Боится облавы? Ждёт подкрепления? Проверяет, одна ли она пришла? Это не важно, потому что Лероя он, кажется, не заметил.

Незнакомец сощурил глаза, внимательно глядя на Мэри. Он свёл брови, проложив между ними напряжённую морщину, медленно выдохнул.
- Итак?
Он несколько секунд молча пялился на девушку, словно бы приводя в порядок мысли, а может он просто выбирал более удачный момент для удара в челюсть -- выглядел парень довольно угрожающе.
- Ты не она, - проговорил он, подводя итог своих размышлений, - блядь.
Последнее слово было сказано тихо, но при этом очень сердечно, оно просто стало продолжением последнего его вывода. Хотел ли он дать ответы Мэри - не понятно, на его лице было видно только нарастающие злость и негодование, которые вдруг погасли. Причиной стало появление ещё одного человека - мимо этого переулка пошатываясь шёл парень. Лерой видел его загодя, тот явно был под какими-то веществами и внимания на разговаривающую в тени парочку не обращал, его вёл путь наркотиков и собственных измышлений. Он проковылял мимо, скрываясь за углом ближайшего здания, пропадая из виду разом у всех.
- У меня нет ответов на твои вопросы, как и у тебя нет ответов на мои, - серьёзно проговорил скинхэд, глядя в сторону ушедшего, - я не буду спрашивать о твоей мотивации, но мы явно ищем одного человека.
Он взглянул на девушку сверху вниз и кивнул направо.
- Однако, полагаю, тот торч вполне может нам эти ответы дать. Я не монополист, готов “поделиться” нашей целью, если ты не из тех, кто вставляет палки в колёса. Ты не сможешь меня убить, но если попытаешься - я оторву тебе голову. Буквально. Поэтому лучше не используй шанс ударить меня в спину. И если ты ищешь барыгу, чтобы убить - дай мне время, у меня к нему вопросы. Потом делай, что хочешь. Как тебе такой уговор?

Удивительное дружелюбие и понимание со стороны жителя Годфри, такие речи обычно заканчиваются перегрызенными глотками и вспоротыми животами, однако, сейчас Мэри видела, что незнакомец предельно спокоен. В темноте нельзя определить, кто является человеком чести, а кто просто человеком, но в его голосе было что-то, какой-то металлический холодный звон, заставляющий увериться в том, что у него есть конкретная цель. И она - не убийство Мэри. Или он пытается заставить её поверить в это.
Лысый негромко цыкнул, приподняв подбородок и протянул крупную раскрытую ладонь к девушке.
- Заус. Можешь звать меня так. Я ищу пропавшую девушку. След привёл к барыге на перекрёстке. Хочу спросить его о ней.
Он внимательно смотрел в глаза Мэри, явно изучая её реакцию и оценивая, какой информацией она сама поделится. Скорее всего, скин пытается понять, насколько незнакомка достойна его доверия.

Подросток, стоящий в стороне и наблюдающий за парочкой, достал из кармана небольшую рацию и поднёс к губам, тихо что-то произнося, даже Лерой не мог услышать весь диалог. Разве что, он смог разобрать довольно специфическое для Годфри слово. “Бугимен”. И следовал ответ. “Понял, будем готовы”. Убрав рацию обратно в карман, тот, кто прятался в тени, отсоединился от неё, направившись к говорившей парочке.
- Эй! - он поднял руку и снял капюшон со своей головы, открывая взлохмаченную чернявую голову, - огоньку не найдётся?
Этот парень подошёл так тихо, словно у него были кошачьи лапы. Он вытащил из кармана пачку сигарет и достал оттуда одну, прижимая губами. Невысокий, худой, от силы лет тринадцать на вид.
- Не маловат ты курить? - напряжённо произнёс Заус, покосившись на новое действующее лицо.
- Могу поспорить, я старше тебя, - с усмешкой проговорил пацан, подходя в упор и тут же понижая голос, - полагаю, вы ищете, чем закинуться? Я вас проведу.
Скин свёл брови и посмотрел на Мэри, кажется, напоминая ей о том, что он успел сказать. А подросток щёлкнул пальцами:
- Чего тупите? Подкурите сигаретку ребёнку или нет?
Голос его был довольно звонким, похоже, он отводит чужие глаза таким образом не впервые.
- Не курю, - ответил Заус, качнув головой.
- Колешься, значит, - задумчиво проговорил мальчишка и уверенным шагом направился в сторону проулка между домами, - а ты, красотка, дашь огоньку беспризорному мальчишке?
Он похабно подмигнул Мэри и улыбнулся.

Лерою же придётся сменить точку наблюдения, если он желает его продолжать, потому что через полминуты тройка “наркоманов” скроется у него из виду и вряд ли получится что-то дельное узнать. Впрочем, может быть, имеет смысл подобраться поближе, потому что, судя по повисшему в воздухе напряжению и странным переговорам по рации, ничего хорошего не грядёт. А уж захочет ли Лерой влезать в разборки молодых - в итоге решать только ему самому. Зачастую выгоднее пожертвовать парой жизней и узнать больше, чем влезать в пекло, рискуя пострадать и не получить столь ценной нынче информации.

— Ты же сказал, что ты подготовился.
Если бы в этот момент Мэри могла видеть лицо Зауса, она бы возможно удивилась, но нет, зайдя за угол, она потеряла его из виду на пару секунд, а появился он уже со своим “обычным” выражением лица.

— Кажется, сегодня к нам пожаловали законники?
Взгляд девушки не укрылся от внимание Зауса, но когда она оценивала его реакцию, выражение лица было… другим. Словно бы это совершенно иной человек, неожиданно попавший в комфортную среду. Он выглядел напряжённым, конечно, но чувствовался в нём внутренний стержень. Да и хорошо рассмотреть Зауса появилась возможность только сейчас. У него оказался неожиданно проницательный взгляд и направлен тот был на их собеседника. Можно было почти почувствовать напряжение, повисшее между ними, хоть оба они с честью держали лицо. Заус сидел, упираясь локтем в колено, он не двигался, с трудом даже можно было рассмотреть его дыхание. Или… может, он вообще не дышал? Или он был так сосредоточен, что делал редкие вдохи? Может, потому что он действительно законник?

— Я, и не только я... Здесь, чтобы найти того, кто продаёт наркотики. Надеюсь, что это ты. — произнесла Мэри, переключая внимание мужчины на себя.
Он вдруг улыбнулся шире и приподнял брови.
— Или Вы очень смелая, мисс, или вы пришли сюда не за тем, что озвучиваете. Разве наркоманы называют наркотики наркотиками? — он в поиске поддержки повернул голову и посмотрел на одного из громил с крошечной чашечкой кофе, сидящего у стены, а тот в ответ отрицательно покачал головой, — Видите, они так не делают.
Взгляд сместился на скина.
— Лучше сразу озвучьте то, зачем пришли, чтобы мы не тратили время понапрасну. Можете не сомневаться, мы здесь никого не осуждаем.
Мужчина развёл руками, а Заус медленно откинулся на спинку дивана, принимая более расслабленную и открытую позу, однако, недовольно посмотрел на девушку. На его лице не было осуждения за слова, на его лице было… недоверие.
— Я ищу не наркотики, — произнёс он, вновь глядя на дилера, — Но при ней я не озвучу товар, который мне нужен. Поэтому, полагаю, я пока могу выпить немного кофе и дождаться, когда вы разберётесь и она занюхнёт всё, чего пожелает?
— Конечно, — радушно кивнул мужчина, — кофемашина стоит вон там. Пользуйтесь. Я понимаю, что некоторые вещи стоит обсуждать без свидетелей.
Видимо, ворох своих охранников он таковыми не считал.
— А Вы, мисс, чего же ищете?
Заус встал и спокойным шагом отправился к кофемашине, чтобы скоротать время. По всей видимости, их с Мэри цели разительно отличались, несмотря на схожесть на первый взгляд.
— Чем подробнее расскажете, чего желаете, тем выше шанс, что мы сможем это предоставить. Наркотики, оружие, игрушки, экзотические товары. Всё зависит исключительно от толщины Вашего кошелька, — с ласковой улыбкой говорил дилер.
Несмотря на большое количество людей, в помещении стояла тишина. До момента, когда кофе с шипением полился в стакан Зауса.

Лерой мог с уверенностью сказать, что магии вокруг здания довольно мало и работали над ней именно вершители. такие же, как и он. Потоки изгибались, словно притянутые магнитом к этому притону, обычно таким занимались, чтобы упростить использование магии в каком-то конкретном месте. В мире довольно много точек, до которых потоки просто не добираются и магики вынуждены использовать Резервуары или помощь вершителей. Те словно бы прокапывали новые русла для рек. Лерой тоже мог бы это делать, опыт позволял ему использовать столь сложные заклинания, но даже ему потребовалась помощь единомышленников. В одного такое провернуть слишком сложно, тем более, если касаться сразу нескольких потоков, как здесь. Можно сказать, что из-за подобной “искусственной аномалии” здесь образовался перекрёсток. Использовать магию в этом месте будет чертовски приятно и легко. Возможно, по этой же причине он не мог услышать или увидеть, что происходит в здании. А ещё он понимал, что здесь замешан профиль мистиков. Было сложно сказать, что именно являлось иллюзией, отделить её от реальности, но это могло быть и от того, что её здесь просто… слишком много.

Что касается людей(или не людей), входящих или выходящих, их было довольно немного и те, кто приходили за дозой, почти сразу выходили, врача головы в плечи, сутулясь или натягивая капюшоны. Совсем отребья здесь не водилось, что тоже удивляло, учитывая потрёпанность здания, но иногда подходили прилично выглядящие люди, их пропускали внутрь молча, они выходили через какое-то время. Кто-то со свёртком, кто-то с чемоданом, кто-то с пустыми руками. Но среди всех было одно приметное лицо. Это был высокий белокурый парень жилистого телосложения, за время наблюдения он приходил трижды и все три раза с разных сторон, каждый раз он что-то приносил что-то в руках — бумажный пакет, коробку, чёрный рюкзак, а из здания возвращался уже без них. Когда в последний раз он вышел из здания, один из “завсегдатаев”(который, скорее всего, является охранником) обратился к нему:
— Ты сегодня частишь.
Парень взглянул на него равнодушно и оставил без ответа. Так и ушёл, а обратившийся завёл беседу с чернокожим мужиком, что стоял рядом с ним и неумело забивал трубку.
— Этот выебонщик меня доканает, я ему въебу.
— Не стоит, босс пустит тебя на котлеты, Джонни. Меня он тоже бесит, но он на хорошем счету, — ответил тот.
— Да срать я хотел на этот счёт. Он ведёт себя так, будто он лучше нас, — не унимался Джон.
— Он лучше нас, — пожав плечами ответил любитель трубок.
Неожиданно со стороны подошёл худой парнишка с ссадиной на скуле.
— А вот и нихера! — вступил он в разговор, — Он отребье! И пыли на наших ботах не стоит!
— Во! Устами младенца глаголет эта… истина! — воодушевился Джонни.
— Грю вам, — продолжал пацан, — если мы его прикокнем тихонько, все только порадуются, не будет нос задирать. И кто-то из нас сможет занять его место, между прочим. Мы даже лучше будем работать! Босс точно нам ещё и приплачивать сверху будет!
На несколько секунд воцарилась тишина, а затем любитель трубок покачал головой и вздохнул, вытряхнув трубку и убрав в карман.
— Не глупите, пацаны, лучше переждите, он сам сдохнет. На такой работе дольше месяца не живут.
С этими словами он удалился в здание, а двое остались в молчании размышлять. Однако, даже сам факт того, что они не разошлись, ничего хорошего не предвещал.
— Я тебе напишу, — тихо, почти шёпотом сказал пацанёнок и ушёл по своим делам, оставляя Джонни в одиночестве у входа в здании.

В остальном ничего примечательного больше не происходило.

– Я та, кто выживет, – таким был ответ на вопрос Мэри.
Голос был подростковый, женский, чистый. Если она захочет кричать, многие оглохнут – это точно, но сейчас она была тихой.
– Ты мне не интересна, поэтому отвянь, я не собираюсь с тобой драться. А если ты будешь драться со мной, то тебе не понравится. ВОн лучше за бойфрендом своим пригляди, принцесса, откинется вот-вот. Кровищей на весь фургон тянет.
Было в её голосе некоторое количество яда, но почему-то никакой угрозы не чувствовалось. Несмотря на то, что незнакомку совершенно не было видно, она не ощущалась какой-то злобной или прыткой. Скорее, ассоциировалась с испуганным подростком, который защищается посредством агрессии. А тем временем фургон подпрыгнул на кочке, подбрасывая стоящую на ногах Мэри вверх, едва не заставляя её стукнуться макушкой об металлическую крышу. Был слышен жуткий звук, с которым подлетело вверх тело Зауса и с грохотом приземлилось обратно, отбив черепом звонкую чечётку.
– Уф, – болезненно крякнула незнакомка, – дружочку твоему точно не понравилось.
Стальной запах крови действительно врезался в нос, не нужно быть вампиром, чтобы чувствовать его. Судя по звукам, девчонка заёрзала и переместилась в другой угол фургона, отдаляясь от Мэри и немного приближаясь к Заусу.
– Так, сразу говорю, не лезь ко мне, я твоемй бойфренду плохого не сделаю.
Это звучало странновато, учитывая происходящие события, но кажется, это было оправдание заранее, потому что девчонка поползла вперёд, иногда ушибаясь коленями об пол, когда фургон подпрыгивал на кочках. Судя по их(кочек) количеству, дорога шла по пересечённой местности. Незнакомка подползла к Заусу и принялась шаркать руками вокруг него. Потом обползла его с другой стороны и принялась шаркать руками по полу рядом с дверью фургона. Мэри смогла опознать на слух, что происходит, хоть это и казалось… странным. Она ведь не бывала в таких ситуациях. И тем не менее, прямо сейчас она могла быть уверена, что девчонка собрала ладонями кровь, натёкшую с Зауса и выдавливает её наружу сквозь щели в двери, если они там есть. Изнутри нельзя сказать, насколько успешны данные манипуляции, но если да, то прямо сейчас по Годфри едет неприметный фургон с льющейся из него кровью. Зрелище впечатляющее – это точно. Если, конечно, транспорт едет по городу, а не по лесу и вообще есть хоть кто-то, кто способен увидеть в темноте на тёмном фургоне тёмную кровь. Или почувствовать.

Неожиданно незнакомка щеманулась в угол, в котором сидела и через секунду раздался тихий хрип. Заус пришёл в себя. Мэри не могла сказать, как он прямо сейчас выглядит, но вряд ли хорошо, особенно, что его многострадальная голова какое-то время билась об пол, как пластиковая макушка мягкой шитой куклы. Он заёрзал на полу, видимо, пытаясь встать или понять, что вообще происходит. Тем временем снаружи, совсем недалеко от фургона, раздался волчий вой. Не тоскливый, не печальный, о, нет. Это был призыв поохотиться. И из угла, в который забилась незнакомка, вновь раздался смешок. Тихий, короткий, но достаточно явный.

Отъехав на некоторое расстояние от точки А, фургон съехал на брусчатку, идущую вдоль частных домиков, а затем и вовсе съехал в лес, словно бы по кругу объезжая Годфри. Он отдалился от домов и сошёл с колеи, теперь словно бы прокладывая свой собственный путь меж стволов чёрных деревьев, усеявших близлежащие к городу территории. На небольшом расстоянии за фургоном появился крупный тёмный волк, он бежал за ним, как за оленем. Водитель его приметил, видимо, поэтому поддал газу, заставляя автомобиль чаще подпрыгивать на кочках и при этом ускоряться. По всей видимости, подвеска не была базовой, раз выдерживала такие испытания.

- Это ещё что за херня? - напряжённо выдохнул Заус, видимо, от удивления даже позабыв о боли.
- Хм, - ответила незнакомка, - Теперь я не очень уверена.
И судя по голосу, она не лгала. Мэри услышала, как что-то ударилось об крышу фургона, словно был брошен камень, а затем со стороны водительского места послышался истошный вопль. Словно из под кожи у мужчины полезли пауки, а он оказался арахнофобом. Так кричит родитель, на глазах которого убивают родное дитя. Вопль, полный ужаса, отчаяния и ярости. Из кабины доносился грохот, словно там началась какая-то борьба, а фургон тем временем тряхнуло.
- Ай-яй-яй! - взвизгнула незнакомка в тот момент, когда Заус набросился на Мэри, словно вампир после столетия голодовки.
Он с утробным рычанием подбил её ногу и уронил девушку на пол, болезненно впиваясь острыми пальцами ей в и без того болящее горло, вынуждая потратить драгоценные секунды на то, чтобы совладать с потерей ориентации и скверными ощущениями. Впрочем, атаки не последовало, вместо этого он отпустил шею Уортингтон и надавил плечом ей на грудь, упираясь коленом в её бедро, буквально вжимая её в угол фургона всем своим весом.

В этот момент фургон в очередной раз подскочил на кочке, но вместо того, чтобы продолжить ход, он врезался боковиной в дерево и скакнул в сторону, разворачиваясь, ударяясь колёсами об землю и с прыжком заваливаясь набок. Звуки борьбы в кабине продолжались, как и истошные вопли. Где-то вдалеке послышался сигнал автомобиля, но гораздо, ГОРАЗДО ближе звучал волчий вой. На его фоне что-то рычало и урчало, булькало и вздыхало, словно у существа, приблизившегося к фургону, было множество ртов и так много крови, что она сочилась через них непрекращаемым потоком. Звук был чудовищным. А ещё чудовищной была боль. Несмотря на попытки Зауса закрепиться самому и закрепить Мэри в максимально безопасном положении, их всё равно сильно побросало во время верчения неуправляемого фургона. Парень тихо мычал и кряхтел, пытаясь побороть боль, впрочем, девчонка тоже больше не смеялась, она издала страдальческий стон неожиданно близко к Мэри. Последняя же обнаружила себя с жутко болящими коленями, но тем не менее не сломанными ногами. А такое могло бы случиться, оставайся она на ногах в момент аварии. Остался меч в её руках или нет, зависит только от её выдержки и концентрации, однако, огонёк погас. Сейчас бок фургона был полом, а пол - стеной. Металл покорёжен, где-то даже лопнул, давая прохладному осеннему воздуху проникнуть к пленникам.
- Плохо, - простонала незнакомка тихо, - это очень-очень-очень плохо...
Тьма ночного годфрийского леса проникала в фургон, навевая чувство опасности.

Заус не двигался, он лишь напряжённо дышал, прижимаясь лопатками к стенке покорёженного фургона. Худи, тихонько постонав, поднялась на ноги и замерла. Мэри слушивалась в пространство. Внутри фургона повисла тишина, лишь извне доносились уже менее осмысленные крики, бульканье захлёбывающегося человека, клацанье челюстей, утробное рычание и… смех. Тихий, словно бы ребёнок напакостил и теперь смотрит, как недоумевают взрослые. Хитрый, искренний, какой-то гиений даже. Гнусный. Пугающий. Раздающийся между взвизгиванием, очевидно, умирающего человека. Где-то вдалеке ревел мотор автомобиля, неумолимо приближаясь, но вряд ли новые участники действа подоспеют вовремя. Водителя фургона было уже не спасти - это стало понятно по тому, как его крики превратились в взвизгивания, взвизгивания - в стоны, стоны - в хрипы, а хрипы - в булькающее неравномерное дыхание. Не прошло и трёх минут, как с ним было покончено и, кажется, существо, растерзавшее несчастного, уже оставило его в покое, потому что в какой-то момент затихли и хохотки, и рычание, и щелчки зубов. Оно ушло? Или блуждало вокруг фургона, ожидая, когда новые порции живого мяса явят свои сочные мордашки?

Ни Заус, ни Худи не нарушали тишину, все сосредоточенно слушали предсмертные хрипы мужчины, занявшегося не тем делом не в том месте. Жуткое молчание прервал волчий вой, раздавшийся где-то в стороне, на некотором отдалении. Послышались шаги крупных лап(ног?), отбегающих от фургона в сторону волка. Тварь, кем бы она ни была, отвлёк спутник Худи, иначе и быть не могло. Девчонка же глубоко вдохнула, затем выдохнула и хлопнула себя ладонями по лицу, судя по звуку.
- Он справится. Он всегда справляется.
Она явно говорила это сама себе, впрочем, для спутников у неё тоже нашлась пара слов.
- Нужно выбираться из фургона. У меня отняли всё моё оружие, ничего не осталось. Может быть, мечом проковырять дырку? Или эй, ты, подранок, может, выбьешь дверь фургона? - очевидно, обратилась она к Заусу.
Парень явно не разделял её энтузиазм.
- Мы сдохнем сразу же, как выберемся из фургона. Не эта тварь, так другая нас разорвёт. Сейчас эти металлические стены - наше единственное спасение. И я бы лучше остался здесь и дождался, пока нас подберут другие ублюдки и всё же довезут до точки Икс. Мне эти сражения не всрались, моя жизнь понадобится для спасения человека, за которым я иду. Я не собираюсь тратить её на вас.
Его слова несколько расходились с действиями, учитывая, что он прикрыл Мэри, явно пострадав из-за этого. Хотя, может быть, он рассчитывает на взаимовыгодный обмен услугами, как знать? В Годфри ничего не делается просто так.
- Ты конченный? - недоумённо выдохнула Худи, всплеснув руками, - Если мы останемся здесь, эта тварь вернётся и дожрёт нас, а те, кто едут, не станут нас спасать, потому что для них мы - расходный материал. Я, конечно, защитила лицо и даже ссадины на нём не набила, пока мы тут кувыркались, но у меня нет уверенности в том, что мы ещё в ранге товара, а не в ранге живой приманки. Нам нужно выходить!
- Ты не местная, - выдохнул Заус, ёрзая и усаживаясь поудобнее.
- Чего? Ты с чего взял?
- С того, что местные прекрасно знают, кем кишит этот лес. И хорошо, если тебя сожрёт одичавший вендиго, они хотя бы не играют с добычей. Ты слышала вопли того мужика? Он до сих пор жив. Тварь, убившая его, целенаправленно заставляла его страдать. Ты хочешь такой же участи?
- Нас четверо, мы разберёмся с этой тварью! - не унималась Худи, явно начиная злиться.
- Да хоть десятеро. Я никуда отсюда не пойду, мне нужно добраться до других похищенных.
- Ну и сиди здесь, дебил, - заключила Худи и повернула голову, явно обращаясь к Мэри, - у тебя оружие. Открой нашу клетку, мы здесь, как запертые звери. Пошли надерём задницу твари. Я вижу, что ты боевая, а не как этот соплежуй. Мой хвостик отвлекает тварь, мы можем подготовиться. Тем более, не факт, что это ублюдки едут на тачке, вдруг это случайный свидетель пытается спасти кого-то?
В её голосе вдруг мелькнули радостные нотки:
- Тогда мы можем использовать его, как пушечное мясо и тогда уж точно победим! А там и до места встречи доберёмся как-нибудь. Я уверена, мы придумаем, что делать. Что скажешь, Мэри?
- Только послушай её, она же без мозгов. Или они подослали её и на самом деле она не пленница. Слишком многое в ней вызывает радость. Да, Худи?
- Завали пасть, яйцо, - огрызнулась девчонка.
Заус только вздохнул на это.

Во время этой перепалки у Мэри было достаточно времени, чтобы подумать и сделать какие-то выводы. Жуткий неестественный смех за стенами фургона напоминал пересмешников, но те не рвут на части своих жертв, они скорее ждут, когда те умрут самостоятельно или с чьей-то помощью. Может быть, чёрные пересмешники здесь действительно есть, но опасность представляют не они. Клацанье зубов и рычание напоминали оборотней, очень по-животному происходил процесс убийства водителя фургона. Опять же, в момент побега было слышно, что у существа четыре конечности, а не две, как например у вендиго. Но это значит, что община оборотней на грани развала, потому что как иначе объяснить столь дикого их представителя? Пока картинка не складывалась. Единственное, что можно было сказать уверенно - тварь жестока и довольно крупна.

—  Если это случайный свидетель, я его спасу, а не стану его использовать.
Худи закатила глаза и подняла раскрытые ладони.
— Хосспади, нежные все какие. Да мне насрать, делай, что хочешь.
По всей видимости, эта девушка не очень заботилась о чужих жизнях, зачем тогда она стремится к разоблачению похитителей? Не похоже на удачный тип развлечений.
— Ты можешь сидеть здесь, Заус, но мы - нет. Эта тварь должна быть уничтожена.
В ответ Мэри услышала лишь вздох и какую-то возню. Видимо, пока она отпирала дверь, парень тоже времени даром не терял. Если больше нет замка, то внутри отсиживаться тоже не особо безопасно, скорее даже наоборот.
— Как справимся, вернёмся.
— Не вернётесь, — серьёзно ответил Заус, поднимаясь с места, — если, конечно, хотите ещё немного пожить.

Когда девушки покинули фургон и затаились в кустах, они с лёгкостью определили положение автомобиля. Фары его в полной темноте горели, как глаза огромной адской твари. Это явно был внедорожник, слишком уверенно он двигался по бугристой лесной почве в сторону перевёрнутого изуродованного фургона. Медленно и неумолимо. Кажется, до этого он пытался угнаться за транспортом, но теперь лишь крался к месту аварии. Сложно было сказать, кто сидит внутри — желающие кого-то спасти или поживиться свежей добычей, оставалось только ждать.

Тем временем Мэри услышала как за спиной что-то шелохнулось — это Заус в темноте почти беззвучно покинул фургон и отправился в противоположную сторону. Очевидно, ему не было интересно, кто приедет сюда, он пошёл “проверить” убитого. Девушки услышали, как чавкает мясо и на металл с тихим стуком падают какие-то…части. И охота было парню пачкать руки в чужой изорванной плоти. Что он искал? Вряд ли сейчас пригодятся ключи от фургона или ещё какие мелочи из карманов.
— Увидимся на месте, — тихо прошептал Заус, но даже этого хватило, чтобы на той стороне раскуроченного автомобиля затаившиеся охотницы услышали своего недолгого спутника.
Послышался знакомый Мэри звук затвора пистолета и Заус нырнул во тьму. И ровно в этот же момент откуда-то со стороны, удивительно близко, не дальше двадцати метров, послышалось утробное рычание. Оно походило на волчье или собачье, но было более булькающим, более жутким, более человеческим, что ли. Знакомый звук, его можно было услышать, когда неведомая тварь рвала в клочья водителя фургона. Стоило перевести туда взгляд, как это существо оттолкнулось ногами и совершило рывок аккурат на Мэри, но слышные на грани сознания шаги вдруг стали громче и врезались в убийцу волчьими клыками. Худи вдруг вскочила на ноги, вскидывая сжатые кулаки:
— Убей его! Разорви его на куски! Уничтожь, придуши, сломай ему череп и кости! — она преисполнилась удивительной бодростью, полностью потеряв интерес к приближающимся огням автомобиля.

Две твари рвали друг друга с криками и визгами, было слышyо то жуткое рычание, то детский смех, то… речь.
— Сдохни! — с придыханием говорил женский голос.
— Ты просто плешивая псина! — продолжал детский.
— Ты умрёшь в собственном говне, ничтожество! — рычал мужской.
Они сменяли друг друга, показывая удивительно развитый речевой аппарат и огромное количество оскорбительных слов в репертуаре… кто это говорил? тварь или волк? Это точно был кто-то из них, но их в этой кутерьме даже рассмотреть было нельзя, наверняка было понятно только то, что неизвестное существо было совершенно голым, ни шерстинки, временами в свете звёзд мелькали тонкие длинные пальцы. Человеческие. Монстр не очень походил на монстра. Конечно, если не считать того факта, что он на равных правах сражался с огромным волком. Худи же с вниманием маньяка, наблюдавшего за агонией своей жертвы, смотрела на этот бой, то вздыхая, то шипя, то издавая вообще какие-то нечеловеческие звуки, видимо, сопереживая боли своего товарища.
— Эй! — вдруг раздалось со стороны приближающегося автомобиля,— кто там!?
Из окна со стороны пассажирского сидения высунулся мужчина и включил фонарик, водя им между деревьев в стороне от автомобиля. Как минимум двое в машине. Голос бойкий, уверенный, но возможно это напускное, потому что этот лес кишит злобными отродьями и никому из них нельзя показывать свой страх. Особенно тем, что разумны.

И теперь Мэри стояла на своего рода перекрёстке. С первой стороны в темноте и относительной тишине к своей цели крался Заус, обходящий проблемы за версту. Со второй стороны происходил ожесточённый бой между монстрами, за которым наблюдала очень вовлечённая в происходящее девушка. С третьей стороны приближался автомобиль неизвестности, который мог привезти, как спасителей, так и врагов или даже новых жертв. Ситуация менялась каждую секунду, не получится уследить за всеми факторами. Вопрос только в том, что для Мэри станет наиболее приоритетным.

Взрыв гранаты был, словно сверхновая во тьме бесконечного космоса. Она несла в себе немного жизни, но ещё больше смерти. Автомобиль с незнакомцами резко затормозил, а двое мужчин прыгнули в разные стороны, ведомые только им понятным инстинктом спасти свои жизни за пределами автомобиля. Покорёженный фургон со оглушительной звонкой трелью посекло осколками. Худи едва успела закрыться руками от яркой вспышки, прежде, чем повалилась на спину. А две твари...

Твари взвыли в унисон. Волчий вой смешался с человеческим криком нестерпимой боли, разрывая тесный контакт между двумя отродьями Годфри. Существа свалились на землю, граната попала аккурат между их телами, вырывая внутренности, сдирая мощным взрывом их кожу и плоть, волчья шерсть сгорела клочками. Обычно после таких моментов происходит мгновение тишины, когда живые прислушиваются к своим ощущениям, пытаются понять, ранены ли они, кто-то отходит от контузии. Но сейчас этого не было. События начали развиваться ещё более стремительно, чем прежде.

Твари остались живы. Если бы Мэри смотрела на них, ей хватило бы единственного мгновения болезненной вспышки, чтобы понять, кто перед ней, но она решила, что двое мужчин таят в себе больше опасности. Сейчас же она видела, что эти двое не в костюмчиках, как похитители, а в классической одежде охотников — жилете и непромокаемой куртке, рядом с ними на земле сейчас лежали их ружья. Не привычное боевое оружие, а обычный охотничий атрибут. Они накрывали головы руками, не понимая, что происходит и, может быть, даже пожалели о том, что поехали за этим фургоном. Напускное ли это удивление? Стала бы нежить носить с собой ружьё, которое не убьёт ни одного из их сородичей? Вряд ли у девушки есть время думать об этом.

Твари с болезненными воплями поднялись на ноги и лапы, они вертели раненными мордами, кажется, не видя друг друга, но разыскивая источник опасности. Только первыми стали не они. Худи не стала долго лежать, она сразу же бросилась за Мэри, тяжело и истерично дыша в голос, стискивая зубы, рыча и скалясь, словно животное. Несмотря на темноту, Мэри не помнила в девушке звериных черт. Или просто была недостаточно внимательная? В три прыжка преодолев расстояние до Уортингтон, девчонка с прыжка бросилась на ту, словно пума на оленя. Она была без оружия, явно имела цель только остановить, а не убить теперь столь ненавистную ей особу.
— Ах ты паскуда! — орала она, не сдерживаясь и почти визжа, — он спасает твою жизнь, а ты поступаешь так! Тварь! Ты должна сдохнуть, ты не достойна жить! Ты блядина, ненавижу тебя, ненавижу! Сдохни!
На Мэри брызнули её слюни, слёзы и... кровь. Сейчас не было этого видно, но её лицо явно пострадало от взрыва. Масштаб повреждений пока не ясен. Девчонка трепала одежду девушки, словно пыталась вытрясти из неё всю душу.

Бой меж монстров прекратился, но Уортингтон не слышала, чтобы кто-то сбежал. Обе твари затаились. Кажется, она примирила двух врагов, став им общим врагом. А также приобрела врага в лице Худи. Мэри знала, как дороги фамильяры для колдунов и всё равно решила убить его. Собирается ли она убить и девчонку, так неистово защищающую самое родное ей существо? Собирается ли она убить случайных свидетелей, желавших спасти тех, кто мог быть пленён в трейлере? Собирается ли она убить вообще всех? Виновных и невинных.

Годфри жестокий город. И беспощадный. Из-за покорёженного фургона с булькающим кровавым рычанием вышел массивный волчий силуэт.