Телепат была сумасшедшей. В каком-то смысле это действительно было правдой, она отдавала себя работе полностью, иногда действуя вразрез с логикой или совестью. Иногда работая бесплатно над сложнейшими делами. Но никогда это не было проявлением симпатии или альтруистичности, всегда это была попытка(и, нужно сказать, успешная) почувствовать, что в мире ты не просто пустое место, у тебя есть силы, у тебя есть цель. Пифии не на что и не на кого было растрачивать свою суть, у неё не было ни мужа, ни детей, ни собаки, ни даже важной для неё вещи. Всё можно было заменить, привязанности не осталось ни к кому, если не считать того, кого она преследовала по своим личным соображениям. Поэтому, если рыжая позволит себе послабление, оставит работу или будет относиться к ней, как к обязанности, а не необходимой части бытия, как вода, еда или кислород, то она просто зачахнет. Единственное, что у неё было - это цель. Больше ничего, только пустота. Если возникают новые, более мелкие цели, она дожимает их по максимуму, в идеале - до конца, всё же, если рука откажет, её можно будет привести в порядок с помощью внимания целителей, пусть понадобится и продолжительное время, а если она вовремя не справится с делом, то потом может даже не подвернуться такой возможности. Обычно такие усилия означали лишь усталость, пару синяков или незначительных травм, Годфри лишь усугубил побочный эффект её деятельности, но не создал его с нуля.
Сглотнув, Пифия свела брови, глядя в проём, ведущий на чердак. Это был Мэтью. Едва поняв это, когда он подал голос, рыжая скользнула в сторону от лестницы, почти не дыша. Приоткрыв ближайшую дверь, она убедилась, что комната не принадлежит мальчишке, а затем скрылась за ней, прикрывая её в том же положении, что она и была. Ей нельзя показываться перед ним, слишком велик шанс того, что в порыве эмоций или родительского давления он снова всё расскажет, а тут уже отвертеться не получится, она буквально вломилась в чей-то дом. И вряд ли в этом случае Гектор будет её выгораживать, в чём будет прав, потому что если имел неосторожность попасться, значит ты не профи. А в Годфри не профессионалы попадают за решётку только при очень удачном стечении обстоятельств, гораздо больше шансов украсить своей плотью гроб. Поджав губы, Пифия сунула руку в карман джинс, доставая смартфон, который продолжал запись. Обведя его вниманием помещение, она прислушалась, определяя, что делает Мэтью. Не слишком хотелось добавлять ему мыслей о призраках, но раз уж он услышал её, то ничего не поделать. Она переждёт, сколько понадобится, а затем поднимется наверх или обследует дом более внимательно. Ищейка умела ждать. Она снова убрала работающий телефон в карман и на носочках, тщательно выбирая, куда наступать, направилась в сторону окна. Если мальчишка решит покинуть своё убежище, у неё должна быть возможность без промедления ретироваться, нужно было подготовить пути отступления. Проведя пальцами правой руки по напряжённым и уже болящим глазам, она открыла замок на окне и осторожно приоткрыла его, впуская совсем незначительный сквозняк в дом. А затем закрыла. Всё было в порядке. Мэтью спускаться с чердака не спешил, поэтому Пифия вновь вернулась к двери, чтобы прислушаться. Пока он там, она может исследовать дом, а уж выманить его оттуда труда не составит, даже не раскрывая своего присутствия. Похоже, что от проёма он вновь отдалился, это позволило Ищейке покинуть своё убежище, закрывая за собой дверь. Взглянув наверх, она отошла в сторону и осторожно направилась к комнате юноши. Ей нужно было найти что-то, что помогло бы немного переиграть ситуацию. Открыв дверь, она осмотрела помещение в поисках какого-то гаджета, способного воспроизводить звук, а лучше, имеющего будильник. Телефон она не ожидала найти там, обычно подростки с ним не расстаются, но это было большой удачей. Некоторое время рыжая колебалась, а затем достала из коробки на столе бумажную салфетку и ею взяла телефон. Родители этого мальчика - больные, судя по всему, почему бы и не параноики? Если они обнаружат её отпечатки в доме, то всё может выйти очень даже боком. Спрятав телефон вместе с салфеткой в карман, она вышла из комнаты и осторожно спустилась на первый этаж, чтобы пройти в кухню. Там она положила на столешницу гаджет мальчишки и пошла обратно, медля и прислушиваясь, сюрпризов ей очень не хотелось. Оказавшись на втором этаже, она обтёрла салфеткой ручки на дверях, за которые бралась, а затем скрылась в ближайшей к чердаку комнате. Там она достала телефон, остановила запись, медленно вдохнула, выдохнула и набрала номер Мэтью. Когда тот огласил дом своим воплем, Пифия приготовилась. Пока телефон будет орать, а мальчишка идти или бежать к нему, она сможет незаметно пробраться на чердак, даже с учётом скрипучих ступенек. Вызов будет сброшен сразу, как только она окажется наверху, она не будет ждать, пока парень поднимет трубку. А если он решит перезвонить, её собственный телефон не издаст ни звука. Впрочем, брать трубку или сбрасывать Пифия тоже не будет. Если бы она знала, чем обернётся маленькое бредовое задание от мальчишки, закупилась бы у Торговца зельями.

Лишь мгновение понадобилось Ищейке, чтобы собраться, разогнать всю свою сонливость, чтобы сжать в тугой комок всю свою волю и натянуться, словно тетива у лука. И выстрелить. При резком звуке, Пифия моментально сорвалась с места и, сжимая свой смартфон в руке, ломанулась в коридор, чтобы сразу же, даже не хватаясь руками за лестницу, скакнуть наверх, пропуская по несколько мелких скрипучих ступенек. Не играло роли, что именно побудило мальчишку завопить, это могло быть опасно и, хоть он перестал фактически быть заказчиком, он был нужен. Если что-то угрожало его жизни, нужно было это предотвратить во что бы то ни стало. Едва она ступила на верхнюю ступеньку, в неё на полном ходу врезался Мэтью, заставляя потерять равновесие и слететь вниз на пол второго этажа. Рёбра отдались на падение резкой и пронизывающей болью, заставляя Пифию гулко выдохнуть и болезненно поморщиться, выбыв из строя на пару секунд. Только вот паренёк на неё не приземлился, вместо этого он крепко саданулся головой об лестницу и был утянут наверх. Резко выдохнув, Лагонико поднялась на ноги, абстрагируясь от боли по возможности и вновь предпринимая попытку подняться. Она не смогла ухватить мальчишку за руку, чтобы не дать кому-то уволочь его обратно, что отметила, недовольно цыкнув языком. Только сейчас, когда искры из глаз перестали разлетаться в разные стороны, Ищейка поняла, что успела там заметить кого-то, кто, в теории, мог подойти под описание Амели. Чтобы подняться на чердак, ей понадобилось всего несколько резких шагов, но за это время она успела о многом подумать. Если отмести возможную не-человечность дочери семейства и принять человека наверху за неё, выходит, что родители держали на чердаке свою сумасшедшую дочь? Которая, например, стала агрессивна к окружающим по тем или иным причинам. Сдать её в психушку не хватило воли, дать окружающим увидеть её такой не хватило гордости. Если она поехала головой, то её агрессия в магазине и воровство становятся оправданы. Чтобы не наводить позор на семью, родители нашли в каком-нибудь притоне или в шайке подростков Мэй, которая внешне походила на их дочь. И инсценировали смерть Амели, уже не важно, как именно это организовав. А дочь жила, как животное, на чердаке, подкармливаемая всё ещё любящими, пусть и не вполне нормальными, родителями. Может быть, разлад между ними произошёл именно по причине разного отношения к ситуации с дочерью, может быть, потому они и разошлись в разные углы дома. А Мэтью остался не у дел, будучи, возможно, единственным хоть сколько-то нормальным человеком в семье. Гулко ударив каблуком о пол чердака, Пифия с полурычащим выдохом резко замахнулась и со всей силы метнула в агрессора смартфон, который держала в руках. Ей было охерительно больно, она устала и начинала по-настоящему злиться, поэтому даже не планировала следить за тем, выбьет кому-то гаджетом глаз или нет. Следующей целью стал школьник, которого рыжая моймала глазами и предприняла попытку схватить его руку или воротник пальцами своей правой руки.
- Стоять! - в то же мгновение оглушительно рявкнула она на ту, что сейчас была врагом.
Пифия готова была голыми руками сейчас рвать и душить, лишь бы все, наконец, пришли в себя и дали ей возможность спокойно подумать о произошедшем, а лучше, чёрт побери, поспать.

Рука Пифии была отринута мальчишкой, что заставило её вдруг с силой сжать пальцы правой руки в кулак и стиснуть челюсти, заходясь в молчаливой ярости. Это точно была Амели, сомнений не осталось, но и времени на успокоение не было, ей просто не давали. Но был, безусловно, и плюс. Они нашли Амели, считай, что дело раскрыто. Правда, не выходило порадоваться этому факту, потому что прямо сейчас, рыжая была уверена, снова случится вырывание своей жизни из чужих крючковатых лап.
- Я хотела как лучше, Мэтью. Идем со мной, нам больше не нужны родители, не отвергай меня и этот дар! Нам никто не нужен! И она не нужна!
Ищейка не ошиблась.
- Мэтью, не подходи к ней! - гаркнула Лагонико, резко замахиваясь правой рукой.
Под рукавом чёрной кожаной куртки у неё был намотан бандаж, поэтому в этот раз пару нечеловеческих укусов она сможет перенести даже без дополнительной боли. После короткого замаха, Пифия врезала свой локоть в лицо Амели, не давая той возможности приблизиться слишком близко. Лагонико не знала, чего ждать от этой девицы, поэтому не рассчитывала силу удара, да и, говоря прямо, она была сейчас не в состоянии. У неё болело всё тело, в ушах шумела кровь, сердце колотилось, как ненормальное, а внутри горело пламя ярости. Силы её руки хватило для того, чтобы Амели отпрянула, а прежде, чем та собралась снова атаковать, Ищейка резко согнула ногу в колене и со всей своей силой ударила противницу в живот каблуком, и не просто ударила, а приложила усилие, чтобы оттолкнуть её к чертям собачьим. К счастью, та оказалась достаточно лёгкой, чтобы отлететь в коробки за спиной, повалившись туда вместе со своим братом. Было плевать, защищает он её или нет, лишь бы под руку не лез. Превозмогая боль и заставляя пальцы левой руки шевелиться, Пифия сделала несколько жёстких жестов руками и, чуть шире расставив ноги ради более устойчивого положения, сжала плавый кулак, да с такой силой, что в месте, где ногти впивались в ладонь, выступила кровь. В этот же момент иглы вонзились в разум Амели, причиняя боль. К счастью ли, но Ищейка сейчас не смогла бы убить магией, поэтому не было нужды контролировать силу этой атаки.
- Успокоилась и села, - прорычала Лагонико, зло глядя на Амели, - если не будешь кидаться, я не буду вредить.
А как же хотелось! Она бы с удовольствием надавала по головам всем присутствующим и отсутствующим. Только сейчас Пифия вспомнила о том, что шериф должен был преследовать автомобиль родителей этой парочки. Она даже остыла как-то, осознав, что не понимает, куда тогда они с такой прытью ломанулись, если дочь была в доме. Швы на левой руке были в напряжении, кое-где даже показалась сукровица, впитываясь в подклад кожаной куртки, заставляя тот прилипать, доставлять, кроме боли, ещё и дискомфорт. Карий взгляд на секунду сместился с брата с сестрой, чтобы пробежаться по окружающему пространству и выбрать оружие, которым, если что, можно было бы отбиться, при этом случайно не убив девчонку. Правая рука дрогнула. Она не сможет держать Амели в болезненной клетке так же долго, как держала Уорда ночью, но если она сможет протянуть хотя бы пол минуты - это будет успех. Нужно было только найти что-то прежде, чем пропадёт возможность противостоять ей голыми руками. И уже совершенно не важно, сумасшедшая она или нежить, потому что и те, и другие могут подключать дополнительные резервы своего организма для того, чтобы противостоять противнику. Если вдруг Мэтью решит разбираться с Пифией из-за того, что та агрессивна к его сестре, она готова была выбить из этого юнца всё дерьмо, потому что это быстрее решит сложившуюся ситуацию, нежели какие-то увещевания. Оценивать свои силы из-за резкого притока адреналина Лагонико была уже не в состоянии и могла просто отключиться, даже не успев понять, когда это начнёт происходить. Потому так торопилась, вряд ли прибудет помощь, вряд ли даже после окончания этого всего ей дадут поспать. Ищейка не понимала это разумом, тот работал уже лишь на половину, но рефлекторно старалась ускорить происходящее. Бледная, испытывающая боль, обессиленная и злая... она выглядела по-настоящему пугающей сейчас.

Пифия гулко и тяжело дышала, постепенно теряя возможность анализировать ситуацию, оценивать её со стороны. Сейчас всё, что у неё работало на полную катушку - это эмоции, которые она всегда легко и умело скрывала, подавляя то, что было неудобно. Но как часто она оказывалась в ситуациях, подобных этой? Когда она больше суток провела на ногах, при этом побывав на грани смерти и испытывая жуткую боль на протяжении последних нескольких часов. И не только физическую. Ей начало казаться, что она уже не чувствует ни одну из своих рук, они производили движения сами по себе, автоматически, сказывалась мышечная память, подпитываемая адреналином. Она не просто игнорировала попытки Мэтью воззвать к разуму сестры, она просто их не слышала, не обрабатывала эту информацию, впиваясь взглядом и телепатическими иглами в разум Амели. И Пифия была готова к повторной атаке обезумевшей девицы, только вот не хватило скорости и сил увернуться или снова зарядить ей в лицо локтем или кулаком. В её ладони впились острые ногти, заставляя алые капли проступить на бледной коже, а клыкастую испытать, вероятно, триумф. Рыжая потеряла контроль над заклинанием и оно укололо её собственный разум прежде, чем полностью развеяться, вновь напомнив о том, что иногда стоит провести день дома, зализать раны, прежде, чем снова идти в атаку. Кровь капнула из носа, теряясь на губах. Одно заклинание вернуло эффект, который был с таким трудом развеян. Чёрт. А левую руку будто раздирало от боли, это постоянно отвлекало внимание Лагонико, не давало сосредоточиться на одном, хотя, она прилагала все свои силы на то, чтобы держать Амели на расстоянии от себя. Та была уже безумна, вероятно, от голода, либо по своей природе, ей не хватало ума просто повернуть голову и укусить руку жертвы, она тянулась именно к шее. Животное. Ищейка до скрипа стискивала челюсти от напряжения, но ей уже не хватало сил на борьбу, девчонка теснила её. Каблуки противно скрежетали, когда Пифия пыталась врезаться ими в деревянный пол, но всё равно приходилось перешагивать, отступать. Ох, как она была зла, особенно на саму себя, готова была выплеснуть эту ярость, и какое счастье, что просто не оставалось на это ресурсов организма, иначе всё очень плохо закончилось бы в первую очередь для ищейки. Ситуация закончилась бы фатально для Лагонико, если бы Мэтью вдруг не проявил решительность, крепко приложив свою неживую сестру тяжёлой статуэткой и та не ослабила хватку, повалившись на пол и таким образом заставив Пифию с болезненным шипением отпрянуть и даже на секунду зажмурить глаза, чтобы совладать со схлынувшим напряжением и нахлынувшей болью. Карий взгляд устремился к поверженной девице. Ненависть вновь всколыхнулась в груди, появилось непреодолимое желание просто наступить ей на голову каблуком и помочь "освободиться", это стало бы благодатью, благородством. Ноздри двинулись, втягивая аромат крови, пота и ярости, повисший в воздухе. И можно было поклясться, что Ищейка даже успела двинуться навстречу подбитой нежити, собираясь воплотить свои желания, но её вырвало из этого состояния болезненное касание. Когда Мэтью схватил Пифию за левую руку, та резко развернула к нему лицо, она была почти готова вцепиться в него пальцами и просто отправить в полёт по чёртовой лестнице, она действительно хотела поступить так, а затем добить Амели, но какие-то отголоски разума ещё остались и, сдёрнутая на лестницу, она просто вырвала свою руку из мальчишеских пальцев. Да, это причинило, мягко говоря, неудобства, но ещё немного и Ищейка просто привыкнет к этой чёртовой боли и этой чёртовой нежити, начнёт делать то, что хочет, а не то, что нужно. Оказавшись на полу второго этажа, она с усилием пихнула ладонями Мэтью вперёд к лестнице и рявкнула:
- На улицу!
А затем развернулась, чтобы через силу и тяжёлое дыхание схватиться за ступени лестницы, поднимая их вверх. Чердак крепко не запрёшь, но закрытый люк, вероятно, помешает комфортно спуститься этой грёбанной бестии. Перед глазами плясали жёлтые и чёрные мушки, а ноги так и норовили подкоситься и, вероятно, так и поступят в скором времени. Поэтому она не могла убежать. Впрочем, она и не хотела этого делать, ей нужно было удержать эту припадочную наверху. Сейчас, когда очередная тварь не светила челюстями прямо перед лицом Ищейки, самообладание вновь возвращалось к ней, кровавая ярость трансформировалась в осмысленную злобу, холодную и способную дождаться нужного момента для нанесения одного точного удара. Уперев каблуки в пол, Пифия прижала правую ладонь к виску, который сейчас, казалось, имел в себе сверло. Она не слышала и не видела Мэтью, не обратила внимание на то, что полиция уже ворвалась в дом, сейчас у неё была одна программа - не отрубиться прямо здесь. И опять борьба из последних сил. Сколько ещё таких стычек на грани она сможет пережить, прежде, чем её внутренний резерв просто истощится? Резко распахнув ближайшую дверь, Лагонико рванула к камину родительской спальни и схватила багор, с грохотом переворачивая металлическую стойку, чтобы вернуться обратно в коридор и отвести импровизированное оружие назад, готовясь к удару. Дыхание сбилось, стало частым, глубоким и натужным, каждый следующий вдох было сложнее сделать, чем предшествующий ему, картинка перед глазами плыла, но снова нельзя было сдаваться, потому что послабление означало смерть. К горлу подкатил противный ком, подгоняемый сильно и болезненно бьющимся сердцем, организм уже не справлялся, зато справлялась Пифия. В ушах повис монотонный белый шум, а карий взгляд упёрся в дверцу, ведущую на чердак. Она ждала, готовая нанести удар и прикладывая титаническое усилие к самой себе, чтобы не целить в голову Амели.

Багор не ощущался пальцами, Пифия просто отдавала команду руке изо всех сил сжимать пальцы. Из-за шума в ушах она не слышала ничего, из-за мушек в глазах опознавала что-то только при движении. Когда Амели показалась сверху, рыжая приготовилась, сглатывая и ловя каждое изменение картины на краю зрения. Ей сложно было прицелиться, да и на сколько ударов вообще хватит сил? Что, если она не попадёт с первого? Тогда Амели вгрызётся в неё, сделает то, чего не смог сделать Гектор. Как избежать этого риска? Мысли работали тяжело, скрипели, как старые шестерни, их поглощал мутный туман, подстёгиваемый шумом собственной крови в ушах, биением собственного сердца, звучащего так же громко, как гонг. Сглотнув, Лагонико напрягла руку, а затем была оглушена выстрелом. То есть, то, что это именно выстрел, до неё дошло не сразу, от резкого звука она дёрнулась в сторону и обернулась, готовая при необходимости зарядить багром в источник этого самого звука. Но затуманенный взгляд распознал знакомое лицо. Может быть, оно было к лучшему, что именно этот офицер оказался здесь, а не тот, которого Ищейка не смогла бы распознать, как своего. Гулко выдохнув, она устремила взгляд на Амели и, не дожидаясь, когда та оклемается и снова решит кинуться на свою цель, сделала резкий выпад, втыкая острие багра в грудь озверевшей в районе сердца и прижимая рукоять своим правым плечом. Стоило крюку скользнуть меж рёбер, как Лагонико провернула ручку изо всех своих сил, причиняя боль, а затем отпрянула назад. Кровь под носом раздражала, щекотала, а в голове нарастали напряжение и боль, да шумели с такой силой, что распугивали все остальные мысли по дальним углам. Если здесь офицер полиции, каков шанс, что есть и другие? Отшатнувшись от ополоумевшей девицы, Пифия врезалась спиной в стену за офицером, убираясь с пути тех, кто сейчас был в состоянии биться, а также имел при себе оружие. Выдохнув, она опустила голову, теряясь в разводах перед глазами. Моргнув, она даже не поняла, в какой именно момент закрыла глаза, это было плохим признаком. Ищейка прислонила правую ладонь к стене, чтобы безошибочно определять направление, к которому стоит стремиться, слишком велико было желание погрузиться в дрёму в это же мгновение. Можно ли сказать, что она подставляет полицейского под удар? Вряд ли, она бы просто помешала ему, путаясь под ногами, в её-то состоянии. Но есть ли вероятность того, что он может недооценить Амели? Впрочем, какая теперь уже разница. Ищейка сползла по стене на пол, подогнув под себя ноги, чтобы никто из тех, кто пожелает подняться на второй этаж, не споткнулся через них, а затем, болезненно поморщившись, прижала к себе левую руку, согнувшись и зажмурившись. Пульсирующая боль, приглушаемая адреналином, начинала проявлять себя во всей красе, даже рёбра уже, кажется, не болели. На самом деле, если в итоге все с её стороны баррикад выживут в той или иной степени, она будет в целом удовлетворена итогом. А если Амели сожрёт этого офицера, то и до Пифии доберётся, там будет уже всё равно, некому будет жалеть о неудачных попытках. Всё, что оставалось сейчас делать Ищейке - это ждать, она повлияла на ситуацию настолько, насколько смогла, может быть, даже помешала смерти Мэтью, что, в принципе, приличный вклад в работу, учитывая, что она пришла сюда с пустыми руками. Стоило завести себе пару ножей и научиться ими пользоваться на случай, если когда-то вновь придётся остаться одновременно и без пистолета, и без магии. Вот оно - чувство, с которым живут обычные люди в не очень обычном городе. Пронизывающее отвращение к себе и страх. Отвратительно. Пифия напрягла колени и открыла глаза, заливая кровью из носа новые джинсы, а затем подняла карий взор на то, что творилось впереди. Уши не давали услышать, что происходило, а мозг не обрабатывал поступающую информацию, превращая те незначительные обрывки звуков в ужасающую какофонию. Но глаза ещё видели, давление совсем немного, но приблизилось к норме, когда Ищейка приняла сидячее положение. Поджимая губы, она следила за развитием событий теперь со стороны, надеясь, что после всего, если она останется среди живых, ей дадут некоторое время придти в себя. Адреналин заставлял желать продолжения банкета, использовать не только багор, но и кочергу, и ножку от стола, что угодно, лишь бы поглубже засадить этой твари и, может быть, открутить ей голову, но сил не было даже контролировать сбивчивое гулкое дыхание или стоять на ногах, что уж говорить о возможности биться. Всё-таки, Пифия за последние сутки выжала из организма всю до последней капли энергию. Оставалось надеяться, что это окупится не только шрамами и болью, но и репутацией, и связями. Кроме того, возвращать грёбанные деньги она тоже не собиралась.

Отредактировано Pythia Lagoniko (2018-01-30 20:05:11)