Совет, как ни странно, оказался очень кстати. С такими активными, как Тобиас, голова у Артемиса начинала отключаться. Возможно от того, что он пытался воспринять слишком многое за раз и быстро уставал. К тому же, эта чёртова привычка навязывать телесный контакт просто сводила сержанта с ума, доводила до бешенства. Стоило только ощутить чужое прикосновение, особенно на голой коже, не защищённой тканью, и ему требовалось по несколько минут, а то и больше, чтобы избавиться от отголосков.

– Если тебе нужен совет – задавай ему вопросы и настаивай на прямых ответах. Держи инициативу в разговоре, но останавливай только тогда, когда он отклонится от темы. Лучше терпеть его болтовню, чем клещами вытаскивать каждое слово, если умудриться его заткнуть.

Мужчина благодарно улыбнулся и кивнул. Сейчас у него не было времени долго и мучительно репетировать каждое слово, просчитывать все вероятности, возможности и предполагаемые реакции. К тому же, ему было сложно предсказывать таких людей, как Тоби. Не невозможно, но требовало больше сил, времени и ресурсов. В которых сейчас Ивейл был ограничен.

От недосказанности образа Келли у сержанта свербело внутри черепа, как будто какая-то тварь навроде крупной сколопендры забралась под кости и теперь шуршит бесчисленными лапками по бороздам коры мозга. Он почти мог представить, как это омерзительное создание трётся хитином изнутри, касается серого вещества. Артемиса всего передёрнуло, к горлу подкатил ком тошноты, и он поспешил приложить руку ко рту. Просто на всякий случай. Синестетом полицейский не был, и не было ни дня, чтобы он этому не радовался – и без этой особенности ему хватало воображения и самых разных неожиданностей от собственной головы, которые могли довести до трясучки. Вот как сейчас. Таких заскоков не случалось уже… неделю! Целую неделю! Поймать себя на том, что считает такой непродолжительный период более чем долгим, мужчина не успел – пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Не могло не радовать то, что рядом собралось аж три человека, с которыми он хотел… нет, не хотел, но был вынужден беседовать. Хотя с Магнусом он бы с удовольствием перекинулся парой слов и вне текущей ситуации. Рецензия на него от окружающих сумела заинтриговать и заинтересовать Ивейла, который и без того питал симпатию к сверхъестественной части Годфри. «Слава богу на первый спустились», – автоматически подумал сержант, бросив быстрый взгляд на вроде бы незнакомого человека на втором этаже. У него снова засвербело в черепушке, но мужчина не спешил знакомиться. Лестница. Чёртова лестница. Иррациональный страх перед этим, казалось бы, абсолютно естественным элементом архитектуры преследовал его с самого детства. У всех в воспоминаниях есть такой момент, когда падаешь с лестницы, либо поднимаясь по ней, либо спускаясь, и никогда не знаешь, что из этого страшнее. У него всегда сердце уходило в пятки, когда было нужно пройти по ступеням. И если три-четыре, как те, что вели в участок, он мог махом перешагнуть или проигнорировать, то вот узкая лестница с высокими ступенями дома действовала ему на нервы уже очень много лет. Хорошо, что в Годфри было не так много мест, где он бывал, чтобы там была необходимость подниматься по ступеням. Быстро сглотнув и несколько раз моргнув, чтобы переключиться, мужчина обогнул балкон, тщательно игнорируя подбрасываемые мозгом картины обрушения, торчащей арматуры и подпорок, способных прошибить тело. Или просто переломать.

К столу, где обосновались Лусетта, Тобиас и Магнус, Артемис подходил уже с обычной вежливой улыбкой и без стекленеющего взгляда.

– Как удачно вы все здесь! Вы уже познакомились? Не помешаю? – он старался выдерживать баланс в голосе между радостью, вежливостью и тяготеющими над ним напряжением и задумчивостью. – Лусетта, как вы, держитесь? – мягко обратился он к пожилой даме, нет-нет да и напоминавшей ему его собственную мать. Он ещё смутно помнил её бойкой сорокалетней женщиной, но уже тогда Лусетта была не такой активной и бодрой, как, например, та же Тесса. Она перестала быть для него «тётушкой Лу» где-то во времена средней школы, когда все эти знакомые родителей перестали вызывать у него интерес и настало время заводить своих. С тех пор время пролетело как-то очень уж стремительно и незаметно, оставив смешанное послевкусие, и вот они встретились на похоронах. – Могу я что-то для вас сделать?

– Да что ты, Арти, что ты, – удивлённо и умилённо отмахнулась она от него, хотя глаза всё ещё могли вот-вот наполниться слезами. – Куда я денусь. В моём возрасте потери… часть повседневности. Я уж привыкла. А ты ж молоденький такой, обоих похоронил…

Она прочувствованно шмыгнула носом и прижала к нему тканевый носовой платок. Артемис натянуто улыбнулся. Ему не раз приходилось слышать в школе, где обитают до остервенения жестокие дети, ещё не понимающие веса собственных слов, о «старородящей» матери, было не избежать насмешек и выпадов о скорой смерти родителей. Так что в некотором смысле к подобному исходу он был готов очень и очень давно.

– Благодарю. Но если я вдруг что-то могу для вас сделать, вы знаете, где меня можно найти, – произнёс он и наконец обратил внимание на Тоби. Бей врага его же оружием. – Тобиас, – не без внутреннего протеста он хлопнул Элджера по плечу, оставив на нём руку, – вас-то мне и надо было. Я был немного занят, но мне показалось, что вы мне что-то хотели сказать.

Чувство качнувшихся «не так» волос запустило неприятную дрожь по телу и желание потереть шею, чтобы избавиться от этой щекотки. Он с силой провёл пальцами по коже, быстро глянул по сторонам. Не может же быть сквозняк такой силы от кондеев? Это было больше похоже на обратную тягу пылесоса, чем на охлаждающее дуновение.

– Мы тут, вроде как, делимся воспоминаниями об усопшем, – с некоторой неловкостью и вроде бы даже смущением выдал Гаммель, и Артемис изломил бровь. «Да что вы?», – так и рвалось с языка, но он лишь понимающе приподнял уголки губ в улыбке. Наверное, несмотря на всё, этот мужчина чувствовал себя не совсем в своей тарелке. В конце концов, это не торги, не бизнес-тренинг и не летучка по вопросам развития и достижения планов, а похороны конкурента!

– Рафаэль мог быть… изобретателен, – хмыкнул он негромко себе под нос, больше для себя, чем для кого-то ещё.

Веселье, впрочем, достаточно быстро угасло от того, что он приметил в глазах пожилой женщины. Вот теперь толпа мурашек бодрым марш-броском кинулась через всё тело, заставляя поёжиться. Он не знал, потеряла ли Лусетта зрение полностью или различает какие-то силуэты, но подёрнутые катарактой хрусталики, направленные в его сторону, нагоняли ужас. И тоску. В такие моменты в его голове всегда мелькали однообразные мысли – лучше умереть, чем дожить до такого или просто влачить подобное существование. По долгу службы и в силу особенностей своего мышления Ивейл не раз и не два задумывался над тем, что бы делал, окажись он калекой или потеряй часть своих возможностей. И почти всегда ответ был один – он не захочет задерживаться в этой жизни. Об этом Артемис не стремился делиться ни с кем, даже с самыми близкими, не говоря уже о «далёких». Это ведь всего лишь мысли, не так ли? Незачем придавать им форму даже в виде собственного голоса. Поэтому он постарался тихо сглотнуть. Возможно из-за этого рука на плече Тобиаса сжалась чуть сильнее, чем следовало.

В нос дохнуло спиртом, и сержант рефлекторно чуть наморщил нос и шумно выдохнул через него, чтобы выгнать щекотное ощущение из ноздрей. Оставалось надеяться, что завтра он придёт на работу в куда более вменяемом виде и не будет сражать коллег и клиентов этим убийственным амбрэ.

– Сказать... Что-то было, да! Что-то важное! – Артемис весь напрягся, как ищейка перед броском к дичи. Он впился взглядом в мутные глаза Элджера, даже слегка склонился к нему. – Я... Хах, я забыл. Наверное ошибся. Будь это что-то действительно важное, я бы не забыл это, да?

«Я тебя сука с потрохами заживо сожру и не подавлюсь, – подумал полицейский, делая глубокий вдох и выдыхая, чтобы не сказать в ответ так и рвущееся благозвучие. Губы уже даже шевельнулись, чтобы выдать, что он думает по этому поводу. От напряжения дёргало мышцы рёбер и спины. – Интересно, насколько притупились твои болевые рецепторы? Что будет, если прямо сейчас?..» Мужчина моргнул и негромко вздохнул:

– Тоби, будь так добр, подумай как следует. Может, тебя на воздух вывести? Мне кажется, что я от одного твоего дыхания сейчас захмелеть могу, а мне ещё за руль сегодня садиться. – И пусть делать этого не хотелось, Ивейл развернул один из стульев и присел к компании. В ногах правды нет, а ему здесь не помешает подзадержаться. Окинул взглядом стол и увидел небольшой кофейник, исходящий парком. Значит, только принесли. Налив немного кофе в чашку, мужчина без особого сожаления добавил туда же минералку и настойчиво протянул Тобиасу. – Выпей. Хоть в себя придёшь.

«Я-то думал, чего мне не хватало! Ну точно – быть нянькой упившемуся придурку, чтобы узнать, чего в его черепушке. Ладно, сам молодец, надо было не бежать от него, а сразу поговорить и отделаться от самого неприятного. Так нет же, оставил себе на десерт», – мысленно сокрушался сержант.

Отредактировано Artemis Ewail (2022-05-25 19:41:08)

Проводив отодвинутый стакан крайне растерянным взглядом, Ивейл было вопросительно вздёрнул брови, но Магнус поспешил разъяснить своё движение. Точнее, как разъяснить... Скорее дать пинка нейронам Артемиса, вкидывая витиеватую информацию и уклончиво ведя к чему-то... чему... Голос отца будто над ухом зазвучал, заставив мужчину вздрогнуть и понятливо отпустить плечо Тобиаса. «Чёрт, парень, для эпилептика ты уже выпил слишком много. Что за херня вообще?» – хотел обратиться он к провизору, но удержал язык за зубами. Не без труда, конечно. Вопросы о лекарствах, частоте и природе приступов напрашивались сами собой, как и предложение держать номер скорой на быстром наборе, но Гаммель уже взял всё под свой контроль. Природа фляжки, а вернее её содержимого порождала ещё больше вопросов, тем самым ненадолго примагнитив всё внимание полицейского к провизору и его рукам. В принципе везде, не только в Годфри, следовало следить за тем, что пьёшь, и не подмешали ли тебе чего в стакан, пока ты чихал и тянулся за салфеткой. В барах иногда непосредственно бармены подкидывали в стаканы с пивом димедрол. По сути, совсем не яд, а обыкновенное лекарство, но может привести к неприятным последствиям. А уж как аукнется на ком-то с диагнозами – загадка вселенной. Поэтому шутил Артемис даже с серьёзным посылом, хоть и не стал облекать это в чрезмерно серьёзную форму. Просто дал понять, что запомнил этот момент.

– Я знаю больше десяти тысяч ядов. Уверяю вас, это не один из них.

– Не терпится попробовать, – прыснул Ивейл в ответ на обширные познания Магнуса.

Обычно в этот момент кто-нибудь из гнезда, как правило Митчелл, смерял его обвинительным взглядом и показывал на свою ладонь, намекая на то, что вампирский подзатыльник может быть куда сильнее и весомее, чем человеческий. Бывшие тоже на такие шутки смотрели удивлённо и обиженно, за что потом долго приходилось извиняться. Но тот был занят Тобиасом и приведением его в чувства, хотя и казалось, что он тоже не шибко помог припадочному.

– Вам стоит вывести мистера Элджера на свежий воздух.

– Арти, будь так добр, проводи его, – как один вещали Магнус с Лусеттой, и сержант понимал, что это всё же придётся сделать.

Пусть ему и не улыбалось нянькаться с Тобиасом, но это пока что был «его» сотрудник на «его» мероприятии. А значит, какая-никакая ответственность сейчас была на нём, не говоря уже о том, что лично ему на руки спихнули не совсем трезвое тело. Как бы он ни относился к Тоби, но понимал, что тому действительно может требоваться помощь. И будет справедливо её ему оказаться. Особенно после того, как ненароком чуть не угробил его. Может это и доставило ему больше морального удовлетворения и радости, но это был тот случай, когда лучше перешагнуть через себя.

– Угу, – без удовольствия бросил он другим за столом, беря Элджера под локоть – с полицейской привычкой. Так обычно вели подозреваемых и арестантов. Но что-то пошло не так.

Идущие мимо Мартин с помощником отвлекли Артемиса от провизора. Он сощурился, глядя на них с подозрением. С губ рвался вопрос, куда это они намылились, но он его не озвучил – в конце концов, права задерживать их он не имел. Пока что… Зато это за него сделал Магнус.

– Я сегодня сильно устал, Артемис. Я поговорю с тобой позже. В последний раз: соболезную твоей утрате. Нашей утрате. Норман, собирайся. Едем.

– Благодарю, мистер Олдон. Отдыхайте, – в вежливой благодарности всё же проскользнула лёгкая отстранённая холодность, которую вполне можно было счесть за усталость. Сам Ивейл старался не думать о том, что происходящее его неприятно выматывает.

Однако день не покончил со своими сюрпризами, и наперерез всему метнулась Мэри. Металлический блеск клинка был крайне чужеродным здесь и сейчас. Полицейский начал медленно привставать, опираясь на стол и чувствуя неладное.

– Стоять! Всем назад!

– Какого… – тихо пробормотал сержант, глядя на то, как охотница ломает вешалку и запирает ей входную дверь на манер засова. Он вопросительно уставился на девушку, до крови кусая щёки и губы изнутри. Это помогало сдерживать гамму рвущихся наружу чувств.

– Что это значит?!

– Что здесь происходит? – раздавались характерные вопросы, на которые ответа не было ещё несколько секунд, пока в зал не влетела следующая возмутительница спокойствия.

– Я… Это… Кароч, закрыла всё, задний вход всё, вот, – как будто на последнем издыхании пролепетала радужная макушка, от которой за милю разило ужасом.

«О. Нет», – только и успел подумать сержант, вперив взгляд в перекошенное от страха лицо девчушки.

Он почти ни разу не оказывался «с обратной» стороны этой ситуации, обычно был тем, кто сообщает об оцеплении площади и следит за тем, чтобы никто не покинул место предполагаемого преступления. И чувство было, скажем так, ниже среднего. Мужчина уже догадывался, что примерно выдаст охотница.

– Никто не покинет здание, пока не будет найден убийца.

– Да какого хера… – тихо прошептал он себе под нос после нескольких секунд молчания. Взяв со стола кружку с кофе и минералкой, он посмотрел на неё ещё с секунду и тихо хмыкнул себе под нос: – А вот теперь, кажется, при исполнении.

Опрокинув в себя отвратительную жижу, он отставил чашку в сторону и окинул всех присутствующих взглядом. Докатились. Просто восхитительно. «Ну что, пап, зачётные у тебя поминки, а?» – с мрачным весельем подумал он. На какую-то долю секунды после того, как отзвучали слова Мэри, мужчина окунулся в липкое отвратительное чувство отчаяния, воскресившее ряд неприятных и заблокированных воспоминаний, которые он тщетно пытался вычеркнуть. Он помнил, как шёл по холодной ночной улице Миннеаполиса вдоль шумной дороги, держа у уха телефон и почти ежеминутно крича в микрофон: «Казалось бы, куда уж хуже? А ВОТ СЮДА». Алкоголя в его организме в ту ночь было слишком много, почти до уровня отравления и отключки. Ноги и руки слушались плохо, а из него рвались гнев, боль и обида. Он не помнил точных событий того дня, но в памяти закрепилось, что на работе случился очередной выматывающий аврал, а после смены он узнал о будущем разводе. Тогда он звонил вроде закадычному приятелю, единственному, кто в этот момент был на связи, чтобы выговориться. И это рвущее глотку «а вот сюда» снова билось в висках. Артемис почти мог представить, как будут сокращаться и дрожать голосовые связки, если он вдруг захочет выдать эту проклятую фразу.

– Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Не разбредайтесь по заведению и займите места на первом этаже, – привычным хорошо поставленным тоном с немного занудными и безразличными полицейскими нотками обратился он ко всем, поднимая руку, чтобы привлечь к себе внимание присутствующих. Затем быстро подошёл к Мэри, минуя гуляюще влево-вправо острие клинка, и Лите. Ему приходилось прикладывать тонну усилий, чтобы лицо не приняло зверское выражение, а голос оставался ровным: – Что случилось? Где тело? Когда обнаружили?

Переключить внутренний тумблер с позиции «гражданский» на «служивый» оказалось достаточно просто. А может он никогда и не переходил в состояние гражданского. В голове уже выстроился алгоритм действий, необходимых в данном случае. Но прежде, чем набирать участок, нужно было изучить ситуацию. Она и без того была достаточно паршивой, а за последнюю минуту стала просто тошнотворно отталкивающей.

От необходимости идти на второй этаж внутри Артемиса всё съёжилось, но он собрал себя в кулак и, быстро перешагивая через несколько ступеней, поднялся вслед за девушками. Почти все двери в коридоре были закрыты, кроме одной-единственной, и это ясно дало понять, куда именно направляется их странная троица. Идя к приоткрытой двери, Ивейл поглядывал себе под ноги, по сторонам. Чтобы не упустить ни единой детали, если только такая подвернётся и замаячит в поле его зрения. Любая, даже самая незначительная мелочь могла быть уликой. «Прохладно», – отстранённо подумал он, заходя в помещение с телом. Ещё не успел отметить про себя, что за труп и кем был при жизни, но на температуру не мог не обратить внимание. Хотелось задержаться в этом месте на подольше, чтобы не сталкиваться с проклятой летней погодой, позволить собственному телу остыть, чтобы лучше соображать. А соображать ему нужно было как можно быстрее и чётче. Лицо знакомой женщины сейчас виделось ему совершенно чужим, незнакомым, как будто совершенно не касалось его никогда, не было даже крошечной частью его жизни. Ему должно было стать больно, грустно, должно было хоть что-то измениться, но вместе расхлябанной тоски всё его сознание поспешно вытеснило эмоции – не время и не место для них. Потом будет сокрушаться, что не оказался рядом и не защитил, что не выполнил должным образом свою работу. А пока… надо разобраться в случившемся. Хотя бы поверхностно.

Кухонное помещение ресторана было неожиданно… пустым. И чистым. После того, как здесь готовили банкет, дым ещё должен был быть коромыслом. Прежде чем наворачивать круги вокруг тела, полицейский похлопал себя по карманам, но идею воспользоваться собственным телефоном не счёл разумной.

– Карма, – окликнул он оставшуюся за дверью девушку.

– А? Я не пойду туда, даже не проси, – неверно истолковала зов та.

– Да и не надо. У тебя фотик с собой? Дату и время на фотках он вроде ставит, я правильно помню?

– Ага. Надо?

– Да. Одолжи на несколько кадров. Картриджи потом возмещу, – кивает полицейский и высовывается в коридор, чтобы конфисковать на время следствия приблуду. Ему почему-то казалось, что во время их прошлой встречи аппаратуру Кармы разбили к чертям. Но, может, ему просто показалось. – Спасибо. С меня причитается.

Мужчина сделал отодвигающий жест, прося Мэри сдвинуться к стене и не позировать рядом с трупом. Зафиксировать обстановку, чтобы, когда он доложит в участок о произошедшем, у него уже был материал на руках. Пока они втроём здесь, людей внизу никто не контролирует, и это подгоняло Артемиса, но не заставляло спешить. Двигался он быстро, выверяя каждое движение и делая их минимально затратными и размашистыми.

– Знаешь её? – закономерно поинтересовалась Мэри.

– Да, работала с моим отцом, – без особых подробностей подтвердил Ивейл, даже не особо думая над ответом. Та часть его мозга, которая обдумывала речь, была слишком занята другими соображениями. Тело. Лежит лицом вверх, ноги и руки чуть откинуты в стороны, а не прижаты к бокам. Упала? Взгляд приметил открытый холодильник и кровь внутри него. – Её спрятали там? – обратился он к охотнице, и она кивнула в подтверждение. – Затолкали лицом внутрь, понял. Могут быть повреждения затылочной кости от падения, надо это зафиксировать… – это он говорил уже самому себе, с головой погрузившись в работу, вовлечённый в неё от и до, делая фотографию холодильника изнутри.

Отложив фотоаппарат в сторону, прошёлся быстро по кухне и нашёл взглядом то, что искал – диспенсер, внутри которого были многоразовые нитриловые перчатки. Такие использовались во время готовки и были гораздо более удобными и безвредными, чем целлофановые одноразовые. Эти слетали с рук, не держались на них, рвались при любом движении. В баре, где он работал, их проклинали на все возможные лады. Так что когда силиконовые и нитриловые перчатки стали массово продаваться, это стало большой радостью для всех сотрудников, связанных с приготовлением пищи. Натянув на руки перчатки, чтобы не оставить ненароком отпечатки и не свалить на себя ряд подозрений (которые так и так будут, вопрос в их концентрации и степени выраженности!), Ивейл присел рядом с телом Фран. Проводить первичный осмотр без судмедэксперта и других полицейских было чревато, поэтому следовало быть максимально осторожным, чтобы зафиксировать необходимый минимум и при этом не спустить на самого себя всех собак.

– Окоченение ещё не наступило, примерное время смерти… – он опустил взгляд на часы. – Около четырёх часов после полудня. Из-за холодильника уже наступило охлаждение. Высыхание не началось. Кровь успела свернуться. Разжижение пока не наступило. Предположительное время разжижения… в течение следующего часа, – надиктовывал он и самому себе, и заодно Мэри.

Если их будут опрашивать, подтвердит его слова. В случае необходимости конечно. Артемис медленно вдохнул, выдохнул и взял труп за голову четырьмя пальцами, отставив в сторону большие. Беглый осмотр ничего не дал.

– Открытых черепно-мозговых травм не обнаружено. Возможна лёгкая гематома в затылочной части, – безразлично произнёс он и положил голову обратно на пол, как и была. Приподнял подбородок, глядя на успевшую образоваться гематому на горле. Как будто кто-то ударил в гортань и трахею. – Повреждена трахея. Возможно, первый удар нанесли в горло, чтобы она не успела закричать, и заодно этим обезвредили. Сразу образовалась подкожная гематома, – Артемис чуть сощурил глаза, пытаясь прикинуть, где стоял нападавший по отношению к Фран, когда нанёс ей этот удар. Было ли это сделано подручным средством или кулаком, или ребром ладони, он не мог сказать. Мужчина перевёл взгляд ниже, исследуя руки женщины, её одежду. Не похоже, что она сопротивлялась или боролась за свою жизнь. – Следы борьбы… отсутствуют. Возможно её застали врасплох, – он подцепил двумя пальцами окровавленную одежду женщины, стараясь определить характер раны. Вся одежда уже пропиталась кровью, и это бы могло сказать многое, если бы Фран только испустила последний вздох, но прошло уже некоторое время, так что по вылившейся крови мало что можно было сказать. – Одиночная колотая рана. Похоже, удар был невероятно мощный…

Не успел он договорить, как рядом образовалась охотница, которую как будто привлёк то ли способ убийства, то ли вид повреждения.

– Рана необычная, – заметила она и бесцеремонно ткнула пальцем почти в самую дыру в груди Фран. – Вон, смотри. Там похоже что-то есть. Я могу поп…

Каким-то чудом Ивейл в последнюю секунду поймал руку девушки и не дал ей залезть голыми руками в труп, оставив отпечатки.

– Надень пока перчатки, а я хочу осмотреться, – запоздало объяснил он и выпустил кисть охотницы из собственных пальцев. – Нельзя здесь наследить больше, чем мы уже сделали.

Осмотрелся по сторонам, надеясь обнаружить гильзы или другую подсказку об орудии убийства. «Застряло?.. Как кол, что ли, который вампирам вбивают, чтобы ослабить?» – дёрнула его неприятная мысль. Вряд ли это был пистолет, скорее какое-то острое и очень тяжёлое орудие. Либо сам напавший весил немало, проломив грудную клетку. Удар должен был быть очень мощным. Окинул взглядом кухню. Огромные промышленные мусорные баки на сто с лишним литров (сто десять, если быть точнее!) стояли в двух точках кухни – у раковины и у столов, на которых производилась непосредственная подготовка продуктов перед их термической обработкой и сервировкой. Вместо того, чтобы дёргать охотницу, давая ей время обзавестись перчатками, он сам подошёл к каждому из них и нажал на педаль снизу, заставляя крышку подняться. Люди из кулинарной индустрии так же, как и полицейские, хорошо понимали необходимость лишний раз ничего руками не трогать. Возможно попытались таким образом избавиться от орудия. Это было бы предсказуемо, но вычеркивать предсказуемый вариант он не собирался. Нет, на него только дохнуло затхлым запахом лежалого мусора. Как минимум с самого утра не освобождали баки, а это по такой жаре (даже с учётом того, что сейчас было прохладно) не слишком хорошо сказывалось на отходах. Заглянул в разделённую на три части раковину. В первой складировали грязную посуду, принесённую из залов и из зоны готовки, во второй душирующим средством с помощью мощного напора смывали остатки пищи с посуды и замачивали её в моющих и дезинфицирующих средствах, а в третьей уже как следует отмывали, прежде чем загружать в стоящую рядом посудомойку. Несмотря на то, что такие процессы старались максимально автоматизировать, до сих пор не могли полностью заменить людей на производстве. После смены блюд на банкете третья раковина была заполнена грязной посудой, а другие две были пусты. Даже не залили жидкость для замачивания! Но в центральной раковине были видны лужицы и брызги воды, как будто там недавно что-то споласкивали. Пол возле раковины был влажный, и оттого плитка, которой была выложена кухня, была достаточно скользкой. Тут, наверное, ходили только в обуви с прорезиненной подошвой, чтобы лишний раз не поскальзываться. Но никто не спешил мыть посуду. Неужели отпустили посудомойку в день, когда такой большой заказ? Это было маловероятно. Так что спросить не помешало бы. В конце концов, «злоумышленник» мог быть и среди работников, этот вариант нельзя было вычёркивать. Проследил взглядом за влажными дорожками, которые было видно теперь, когда свет упал под другим углом и поймал отблесками взгляд мужчины. Он прошёл вдоль блестящей дорожки. На пороге было особенно скользко. Здесь было больше всего крови? Надо сказать при звонке в участок, чтобы УФ-лампу захватили. Наверняка тут всё бы просто светилось в этом спектре. Похоже, пытались замыть, но кровь без труда не смыть. В воздухе не пахло едкими моющими средствами, а роллета моповой была опущена и закрыта на ключ. Ивейл вернулся к мойке и открыл посудомоечную машину, заглянул внутрь. Поддон с разделителями, на которые необходимо ставить посуду, был пуст. Воды не было, следов пищи – тоже. Не говоря уже о подозрительных предметах, с помощью которых можно было бы убить бухгалтершу средних лет. Полицейский прицокнул языком. Но это значит, что орудие может быть при одном из гостей.

– Вы видели кого-нибудь поблизости с телом, когда обнаружили его? Может, кто-то из людей внизу? Или работник? – обратился он к Мэри и Карме, наконец-то фокусируя взгляд на «реальности» и переставая помечать места в помещении «уликами». Поставил поиски на паузу, ожидая ответа и заодно доставая телефон и выбирая номер полицейского управления в списке контактов, чтобы позвонить, когда получит ответ на свой вопрос. Заблокировал телефон и бросил его в карман, чтобы пошариться по ящикам и достать щипцы, которыми, в случае чего, можно было бы подцепить предмет внутри раны. Он кивнул на них охотнице: – Надо? Или своими руками справишься? Только аккуратнее, лады? Если коронера вызывать буду, начнут задавать вопросы, нахера вперёд бригады полезли.

Погружённый в осмотр помещения Артемис почти не замечал ничего вокруг, сосредоточившись на тех деталях, которые могли бы помочь разобраться в произошедшем. Всем было плевать в общем-то на очередное убийство, но ему было не всё равно. Был ли педантизм и стремление к завершённости следствием этого или предпосылкой? В этом сержант не желал разбираться. Это его долг. Карма в меру своих сил объясняла то, что не объяснил Артемис, посчитав это лишним. Но всё же выцепил из их болтовни ответ на свой вопрос, который его озадачил:

– Не, никого. Всё, как мы и рассказывали, только тот старикан и его подручный, – он повернулся к двери и вскинул брови.

– Работников здесь быть не могло, – вмешалась Мэри, сделав ситуацию ещё более интересной. – Мне сказали, что ни на кухне, ни в баре никого нет и не было, всё предоставлено посетителям.

– Хм... а я вроде как слышал, что кого-то позвали обсудить что-то с работниками. Не её ли? – с виду рассеянно отозвался Артемис и сжал болящие виски основаниями ладоней.

Пришлось зажмуриться ненадолго, чтобы вернуться в норму. А охотница как раз почти по уши погрузилась в тело женщины. Ивейл открыл глаза точно вовремя, чтобы увидеть, как она пытается извлечь предмет из груди. Без брезгливости ухватился руками за противоположный край грудины, раскрывая её, чтобы дать ход руке и позволить извлечь орудие. Кровь постепенно начинала разжижаться. Плохо. Надо успеть закончить осмотр до того, как эта жижа начнёт хлестать во все стороны. Сильнее, чем сейчас. Он уклонился от брызнувшей в него струйки.

Наконец лезвие ножа было извлечено. Рваный край металла зацепил взгляд сержанта.

– Это была нежить. Готова поспорить, что это был вендиго. Проклятье.

– Блядство, – ругнулся Артемис, поднимаясь на ноги. Он стиснул челюсти до боли. Как будто сам собирался вцепиться зубами в первого попавшегося, наподобие им. – Опять они. Везёт же нам на них, а?

– Они могут становиться невидимыми или почти-невидимыми. Это сопровождается сильным понижением температуры вокруг них. Скорее всего, так он и напал из засады, – напомнила и подтвердила свои рассуждения и общие наблюдения Мэри.

Не сразу он вспомнил, что за дверью греются радужные ушки, поэтому почти вспомнил вслух про Блоу и его товарищей. Невольно начнёшь думать о «судьбе», когда такое происходит. Но два совпадения ещё ни о чём не говорят, так что рано делать выводы. Он закусил губу и нахмурился, по ходу дела забирая у Мэри нож и заворачивая его в один из полиэтиленовых рукавов для запекания, найденных на кухне, наподобие зип-пакетов, которыми пользовались в участке для вещдоков. Ситуация становилась всё страннее. Сколько у них времени, пока всё не вышло из-под контроля? Кого сорвать на подмогу? Поедет ли кто-то? Коронер точно понадобится и с ним какой-нибудь дежурный, чтобы за всем присмотрел, пока они с Мэри будут разбираться или допрашивать. Он терял чувствительность в руках, от этого часто сжимая кулаки и желая ударить по чему-нибудь со всей силы, чтобы выплеснуть злобу и усталость.

Как выследить того, кто может стать невидимым, даже если и ненадолго? Они бы почувствовали, если бы кто-то из присутствующих был вендиго – такого шила в мешке точно не утаишь. Задействовать в этом деле гражданских (кроме Мэри и Кармы, которые уже по уши увязли!), он не мог, поэтому вариант обратиться к Артуру отпадал, но…

«Белла», – ехидно подсказало сознание.

«Какая к чёрту, Белла?! Она свой кредит доверия исчерпала, едва ходить научилась!» – воспротивился он себе.

«А такая, что больше никого нет, кто бы мог быстренько пролить свет на ситуацию, – спокойно напомнил Артемис самому себе. – Её использовали в участке. Чем эта ситуация отличается?»

«Да тем, сука, что она только что чалилась после муток в районе вендиго. Может она в этом и замешана?»

«Ну так и проверь. Подпуская её ближе к себе и телу, ты можешь контролировать, что она делает. Больше, чем когда не видишь её. Даже если Исабелла имеет к этому какое-то отношение, можно будет поймать её на этом. А если она невиновна, ты просто откажешься от возможной полезной помощи в деле», – спокойно и размеренно текла вторая часть мыслей, расставляя всё по полочкам и давая время угомониться.

«Но если… кому вообще можно доверять?»

«Никому. Поэтому соберись, вызови судмеда, чтобы подстраховаться, дежурного, чтобы вёл протокол, а когда они приедут – цепляй Беллу. А Мэри… Мэри тут разберётся лучше тебя».

Сознание успокоилось. Артемис открыл глаза. До того казалось, что он на пару секунд впал в кататонию, и только веки вздрагивали, показывая, что он ещё где-то здесь. Спокойный взгляд упёрся в Мэри, подошедшую к умывальнику для рук. В общепите у кранов не было ни ручек, ни вентелей – один только излив. Заметив замешательство охотницы, сержант подошёл к ней, толкнул бедром лицевую сторону раковины, надавливая на спрятанную под ней помпу, которая тут же сработала и пустила воду. Пока та шумела по нержавейке, а Мэри умывалась, Ивейл стоял рядом. Неподвижный взгляд наконец ожил, и он прислонился плечом к стенке, отгораживая охотницу от двери, за которой стояла Карма, чтобы перекинуться с ней парой слов.

– Помнишь девушку, которая была с тем вампиром, которого мы искали? – негромко напомнил он. – Она магик. Некромант. Мы пару раз работали с ней в участке. Она может попробовать ненадолго поднять…[b] – Артемис замолчал. Он пытался вспомнить имя убитой. Прошло всего ничего, а его мозг уже вычеркнул имя из памяти, цинично решив, что больше эта информация не пригодится. [b]– Фран. Возможно, мисс Аллин успела увидеть нападающего. Если он вышел из состояния невидимости. Это может стать нашей спасительной ниточкой. Я вызову коронера из участка и дежурного, чтобы ассистировали, буду наблюдать за телом.

Это было уже похоже на план, так что теперь оставалось только осуществить его.

– Предлагаю вам с Кармой остаться у тела. На случай, если убийца или его сообщники вернутся. Я пойду вниз и вызову коллег. Для подстраховки. Как только они прибудут, оставлю дежурного опрашивать подозреваемых, возьму Беллу и попробуем что-то узнать у Фран. А тебе предлагаю попробовать вычислить вендиго и понять, здесь ли он. Или она. Возможно, он действовал не один. Что думаешь?

Вполне возможно, что Мэри видела ещё какие-то варианты или уже знала, как вычислить и поймать вендиго до того, как будут сняты отпечатки с кухни, а они поговорят с людьми внизу. Он вдруг вспомнил, почему она здесь. В памяти всплыла папка, которой помахали у него перед носом и убрали, оставив незакрытый гештальт. Это могло не иметь никакого отношения и значения, однако учитывать каждую деталь было чертовски важно.

– Слушай, раз уж мы всё равно работаем, дай взгляну хоть на папку. Может там что-то ценное? – и почти сразу протянул руку, предлагая отдать ему посылку. Всё равно он уже при исполнении, всё равно будет связываться с участком. А так хоть двух зайцев прикончит одним выстрелом.

Отредактировано Artemis Ewail (2022-07-16 17:27:25)

– Спокойно, это всего-то сушилка для рук, – уловив резкий звук и движение со стороны охотницы, на автомате произнёс Артемис.

Он тоже дёргался временами на резкие звуки и движения, а иногда его просто разбивала быстрая короткая дрожь без видимой причины. Особенно, когда шестая смена подряд по четырнадцать часов, а кофе готов выместить кровь из организма, заменив собой и другие жизненно важные жидкости. Тогда несколько лабильная психика начинает идти вразнос, и даже самый незначительный раздражитель выводит из себя. Вот как сейчас. Не дёрнулся лишь потому, что знал – сейчас эта чудная машинка зажужжит и обдаст руки охотницы тончайшей струёй горячего воздуха. Мужчина находил иронично точным её название для нынешней ситуации. Воздушное лезвие. Наверное, если сконцентрировать и уплотнить воздух... «Не отвлекайся», – напомнил он самому себе и повернулся к Мэри.

Её полный недовольства и осуждения взгляд из-под насупленных бровей на секунду дёрнул что-то внутри Ивейла. Ведь если подумать, Исабелла не попадает в стандарты «хорошести» ни для людей, ни для не-людей. И даже его, любителя нечисти, порой нехорошо коробит при виде некромантки. Всё же он привык делить жителей своей страны не на виды и расы, а на «законопослушных» и «преступников». Первые нуждались в защите, вторые – в наказании. Эль Пассион при всём желании нельзя было отнести к «законопослушным» – она постоянно приносила себя обратно во второй лагерь. Поэтому каждый раз, когда участок или он лично должен был принять помощь у этой женщины или попросить о ней, Артемис шёл на сделку с совестью. Ему была противна мысль о «маленьком преступлении» ради большего блага, но с каждым месяцем и отработанной сменой приходилось прикладывать всё меньше усилий, чтобы уговорить себя пойти на это. И это пугало.

«Одно предательство – отнюдь не цена за мир», – ласково ворковало что-то ему на ухо гортанным, почти звериным голосом.

Мужчина сглотнул. Мэри не вступила с ним в контры. Вероятно и вызванные не будут сопротивляться. Если это дело началось при нём и пока не передано какому-нибудь следаку или старшему по званию, ему решать, какими средствами раскрыть это дело.

– Если мне не будут мешать. Когда они прибудут?

– Минут пятнадцать-двадцать от силы, – решив взять «с запасом», после недолгого молчания ответил Артемис. Лучше они приедут раньше, чем он будет бегать по стенам и бросаться на всех Цербером, выжидая последние выделенные минуты. Он так выходил на работу заранее и двадцать минут любил курить через дорогу от участка. От него не убудет, зато на душе спокойно. Вернее в черепной коробке. – Сейчас вызову бригаду и введу их в курс дела.

– Это всего лишь бумаги. Джерри вообще сказал, что собирался их тебе отдать, когда ты вернёшься на работу. Вряд ли так поступали бы с чем-то важным.

Артемис был вынужден остановить себя и убрать руку в карман. Так лучше удавалось успокоиться и не думать о папке. Думать, но тише. Не так усиленно. Действительно, если лейтенант сказал так, то и ему не за чем спешить. Надо сосредоточиться на деле, пока...

– Эм, ребят... Разве все не должным быть в главном зале?

Пока не вот это. Артемис тяжело вздохнул и обернулся к двери. Что бы там он ни думал, но Лита была ценным помощником – с такими ушами и глазами она за милю могла увидеть и услышать кого угодно. «Хорошо, что ты не оборотень, крошка, иначе бы всякого ещё и нанюхалась», – почти с отеческим теплом подумал сержант и немедленно остановил себя. Так, никаких гражданских и привязанностей к ним. Повёл раздражённо кончиком вздёрнутого носа, как делают псы, когда их щёлкают по ним или когда учуят что-то. Убрал фотик запазуху и туда же – фотографии. Будет, что показать бригаде.

Выйдя в коридор и пройдя к лестнице, крайне неодобрительно уставился на разворачивающийся конфликт. «Дьявол, я вас пристрелю, если по местам не сядете», – хотел рявкнуть он и посветить табельным... но табельного при себе не было. А жаль! Бледные... излишне бледные рожи заставили взгляд Артемиса сфокусироваться на незнакомых лицах. Нет, он их прежде не видел (если только мельком, а память на лица у него была чертовски плохая), но цвет их кожи вызывал соответствующие ассоциации. И шея против воли зачесалась под тугим накрахмаленным воротником похоронной рубашки. Даже если эти двое не были вампирами, тело полицейского слишком хорошо откликалось на подобные мысли. Не настолько, чтобы быть выбитым из коллеи, но достаточно, чтобы на секунду образовался вакуум в голове.

Почему именно Дейв кинулся перекрывать путь деловым мужикам, оставалось загадкой, но от этого благодарность Артемиса не уменьшалась. Неважно, какую цель он преследовал, но дать кому-то свинтить было недопустимо в их ситуации. Действовать нужно было немедленно, чтобы этот хабал в деловом костюмчике не решил, что ему все здесь должны. Нет, здесь, на месте преступления, главным был не он. Совсем не он.

– Полиция на месте, – холодно и резко обронил Ивейл, доставая полицейское удостоверение и проводя им от одного бледного лица к другому достаточно медленно, чтобы успели увидеть, что за ксива у них перед глазами, но и достаточно быстро, чтобы не заостряли внимание на деталях. – Судмедэксперт и другие сотрудники уже выехали для проведения допроса и установления всех обстоятельств смерти. Сейчас территория оцеплена, и никто не покинет её без моего ведома. Надеюсь, я ясно выражаюсь, мистер?

Артемис блефовал, что вызвал коллег, но всё равно собирался это сделать. Одна минута погоду не исправит, как бы ему ни хотелось, но этого пижона надо было осадить, пока не начал качать права.

– Я не видел вас на мероприятии. Где вы были сегодня в период с трёх до четырёх дня? – не прекращал свою атаку Артемис, надвигаясь на троицу и оттесняя их от выхода. – Подумайте над ответом на мой вопрос вон за тем столом. Если вы покинете место преступления без дозволения сотрудников правоохранительных органов, я позабочусь о том, чтобы на вас немедленно выпустили ориентировку. Вам ясно? А теперь сядьте и не шуршите.

Сказав это, как отрезав, мужчина вытащил телефон и поднялся обратно на балкон. Он был в таком бешенстве, что даже перешагнул через свою климакофобию. Буквально. Оттуда открывался замечательный вид на всех присутствующих. Все были под пристальным надзором полицейского, пока он начинал вызов участка, номер которого так удачно набрал до этого. Ответ не заставил себя долго ждать.

– Полицейское управление Годфри. Чем могу помочь?

– Ивейл Артемис. Номер удостоверения 97827. В «Little Flame» убийство. Белая женщина в возрасте от сорока до пятидесяти лет. Личность установлена. Время смерти около четырёх часов после полудня. Требуется помощь судмедэксперта и пары парней, чтобы помогли провести допрос и проследить за порядком. У меня на подхвате Мэри, охотница, но её на всех не хватит. Подозреваем, что в этом замешан вендиго.

– А ты это... не должен быть... ну... – без особой спешки или суеты ответил дежурный. В этом городе смертность была «показательной». Ещё один труп не испортит статистику и никого не удивит. Даже Артемиса не удивил, только разозлил.

– Я и был на похоронах, – раздражённо ответил он. – У меня здесь в задержанных говно скоро закипит, а труп начнёт разлагаться.

– Да подумаешь, – буркнул тот. Послышалось клацанье клавиш. – Понял тебя. Передам ближайшим, чтобы ехали к тебе.

– И бланки на согласие о записи разговоров пусть прихватят. Возможно, я ещё эль Пассион к этому делу подключу.

– Вот ты шабаш собрал, – хохотнул дежурный, явно пребывая в восторге. – Хорошо. Всё передам.

Раздались короткие гудки. Артемис открыл записную книжку, всё это время не сводя взгляда с вампироподобных. Палец замер над номером Гилберта. Нет, пока он не знает имён этих двоих, дёргать его на предмет знакомств и связей рано. Другое дело, что кровососы уже фигурировали сегодня в разговоре с Гербертом и Адамом. Взгляд переполз с зализанных волос на оборотня. Надо будет с ним побеседовать, когда приедут копы и помогут взять ситуацию под полный контроль. А пока... Чёрт, а пока надо поймать Исабеллу и ласково пообщать её на предмет сотрудничества. Главное не говорить, что подозреваемый – вендиго. Ему до сих пор не до конца было понятно, на чьей стороне, кроме своей собственной, была некромантка. Да это и не важно. Важно было сейчас не дать панике перерасти в неповиновение.

– Всем внимание! – громко произнёс он с балкона и для пущего эффекта похлопал в ладони, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание. – На кухне труп. Полиция уже выехала, и я веду это дело. С каждым из вас у нас состоится беседа. До тех пор, пока я не опрошу всех присутствующих в здании, никто его не покинет. В ваших же интересах сотрудничать. Спасибо за внимание.

И стал спускаться вниз, твёрдо вознамерившись переговорить с Исабеллой. Это его работа. Пусть изойдутся на дерьмо, пусть будут считать, что он «не друг», «мусор». Его задача – поймать убийцу и заставить пожалеть о содеянном. «Кишки выпущу, заставлю сожрать, полью бензином и подожгу», – с вежливой улыбкой думал он. Нет, свою руку надо остановить, не дать жестокости перевесить здравый смысл. Какое у него право? Никакое. Но лучше было визуализировать картину расправы, чем думать о том, в скольких местах сломаются его ноги, если сейчас лестница под ним обвалится, и он полетит на пол. Нет, не стоит о таком думать. Сейчас надо контролировать всё. Себя в том числе. Наверное, себя особенно.

– Белла, занята? – наверное, когда он подошёл к магичке и улыбнулся ей, улыбка больше напоминала зверский оскал. Ещё немного – и сам челюсть распахнёт, как вендиго. – Хочу тебя ангажировать на интимные дела на кухне, – сделав паузу для пущего эффекта, принял более серьёзное выражение. – Талант твой нужен. Там рукоприложились как следует, и твоя помощь будет очень кстати.

– Извини, что потревожили. Я нашёл их в одной из комнат, вот и подумал, что их дело тоже касается. Или ты так посчитаешь. Ну, я пойду тоже.

Взвинченного донельзя Артемиса брошенное Дейвом как бы невзначай зацепило. Сейчас всё было для него трясущейся красной тряпкой, на которую было просто жизненно необходимо сорваться. Каждый раздражитель порождал волну дрожи, проносящейся по спине и шее. Махнуть порцию горячительного и дать ему расслабить скованные напряжением мышцы, скинуть рациональность с коня и позволить себе безрассудство… Это было до боли соблазнительно и столь же недопустимо. Может, когда приедет бригада, он скинет это на их бравые плечи, а сам откроет бутылку джина, смешает его с газировкой, добавит какой-нибудь сироп вроде лаванды или гренадина, и будет неспешно потягивать его через соломинку. Всех допросят, все разойдутся, а он посидит в обнимку с урной и в ночи пойдёт домой.

Блажь.

Голова действительно болела самым паскудным образом, сдавливая виски и переползая на глаза, словно кто-то невидимый пытался надавить на них большими пальцами и раздавить внутри глазниц. Кадр из нашумевшего сериала живо всплыл в памяти Артемиса, и он крепко зажмурился, стирая картинку, затем принимаясь яростно моргать, изгоняя послед из своего сознания.

Знали бы его коллеги про существование зайца-беляка, возможно, их спор был бы короче, но всё равно рассмешил бы Ивейла, если бы он стал свидетелем такой интересной дискуссии. Однако их полемика не добралась до него. Может кто из них подойдёт к нему, когда он вернётся в участок, но скорее забудут об этом так же быстро, как и он об увиденных когда-то давно лицах. Он отсчитывал каждую минуту, прошедшую с момента звонка, пока спускался к бару и двигался в сторону Келли и Исабеллы, и каждый шаг отдавался болью в затылке, лбу и глазах. Если он не избавится от этой паршивейшей мигрени, то станет ещё более раздражительным и судорожным, лихорадочным. Все границы поплывут, а сознание сожмётся до тончайшей линии, через которую едва можно различить происходящее.

«Давление? Жара? Усталость? Стресс? – почти весело гадал он о причине раскола собственной черепушки. – Старею, чёрт побери!» Эта мысль позабавила Ивейла и придала ему некоторых сил, позволила не сорваться в тот миг, когда некромантка дала ему от ворот поворот. Взгляд упёрся в грудь и шею, где не было обозначенного анкха, и пальцы против воли впились в ладони. Хотелось стиснуть в руках это прокуренное горло, вдавить его в пол и слушать, как хриплое дыхание напряжённо гуляет по помятой трахее, выходя из полуоткрытого рта хрипловатым шелестом. Склониться, глядя в медленно закатывающиеся и закрывающиеся глаза, и ловить собственными губами последние клочки кислорода и углекислого газа. Стала бы её кожа бледнее в эти минуты или наоборот покраснела бы? Полопались бы капилляры в её глазах? Потемнели бы губы или этого не стало бы заметно под густым слоем помады? Желание протянуть руку и провести большим пальцем по губам, стирая косметику и размазывая её по подбородку и щекам, было таким жгучим, что рука даже приподнялась. Артемис убрал её в карман брюк и стиснул в кулак.

Пришлось сглотнуть и несколько раз моргнуть. Он почти мог представить мышцы шеи под ладонью, твёрдую трахею, сокращающуюся и расслабляющуюся в такт дыханию и попыткам проглотить слюну. Запах сигарет и пойла немного дурманил сознание и так и подмывал плеснуть себе немного алкоголя, чтобы затем махом опрокинуть в себя.

«Нельзя», – окоротил он самого себя, как непослушного пса, и заставил сосредоточиться на разговоре девушек.

В руках Келли появился спасительный аксессуар, и Артемис против воли довольно улыбнулся. Сальный комментарий о том, как Келли досталась эта побрякушка, посмешил и не смутил, только заставил качнуть головой, как бы говоря: кто бы сомневался! Ивейл уже почти развернулся, чтобы направиться к телу, как ощутил прикосновение к запястью. Волна гнева и нетерпения поднялась в груди и разбилась о рёбра, породила короткий резкий выдох.

– Ребят.

– М? – мрачно хмыкнул Артемис, поворачиваясь и высвобождая руку из хватки Келли. Мышцы рёбер начинали чуть дёргаться. Он сосредотачивал взгляд на девушке и старался улавливать её настроение, всматривался в её лица и прислушивался к интонациям.

– Сдаётся мне, скоро запахнет жареным. Не знаю, насколько ты доверяешь охотнице, но она точно не любит соблюдать закон негласности. Сделайте одолжение – уведите отсюда Кармелиту.

– Вы не понимаете, ваша защита не защитит её незнание. Я хочу не только, чтобы она не оказалась снова в гуще событий...

– Да что ты, – не удержался от ехидной ремарки Артемис и даже вздёрнул брови. – Она уже по уши во всём этом дерьме.

Он качнул головой, приподняв и изломив левую бровь. От полицейского разило скептицизмом и некоторым безмолвным осуждением. Тактика была выбрана такая себе. Впрочем, Лита сама вписалась во всё происходящее в тот момент, когда пересеклась с Мэри и бросилась в церковь. Так что может быть план был и идеален, но пошёл наперекосяк. Карма была совершенно непредсказуемой переменной – так, по крайней мере, пока что казалось Ивейлу, который не успел толково изучить девушку и узнать о ней побольше. Вот если бы они пропустили по… «А ну стоять! Какое нахер «пропустить по бутылочке»? Она ещё несовершеннолетняя!» Но что-то подсказывало Ивейлу, что после этого дела узнает о Карме больше, чем хотелось бы. Но более чем пронзительный, зверский взгляд Келли, вперившийся в него и некромантку, заставил новую волну дрожи пронестись по телу, точно предупреждая об опасности. Острыми животными инстинктами, как оборотни, он не обладал, но всё равно почувствовал себя совсем не в своей тарелке. И призадумался, а так ли хорошо он знает Келли, как ему казалось. Даже присмотрелся к ней повнимательнее, точно мог понять, человек перед ним или нет. Но поднял взгляд как раз вовремя, чтобы лицезреть сцену между Келли и магичкой.

– Эх, Келли, моя милая Келли... Есть вещи, которая каждая женщина осознает к восемнадцати годам, если не раньше. А день рожденья у Литочки, кажется... Уже десятого числа? Кха! Не думаешь, что классный для неё будет подарок, если рассказать чуть больше о её увлечениях?

Исабелла наклонилась, и Артемис, не будь дурак, оценил представшую пред взглядом композицию по достоинству. Называть некромантку венериной мухоловкой было бы неверно, а вот венерической – пожалуй. Такие женщины сводили с ума всех без разбору – что мужчин, что женщин не только с тройкой или четвёркой по шкале Кинси, но и даже с единицей. Пожалуй, даже мужчины с шестёркой свернули бы себе шеи в попытке насмотреться на этот пир для глаз. Эль Пассион была тем ещё испытанием. Знай Ивейл о ней чуть меньше и обладай меньшим самоконтролем, захлебнулся бы собственной слюной и не смог отвести взгляда от изгиба поясницы и роскошной задницы, сейчас примагнитившей множество глаз.

Глубокий вдох.

Раз. Два. Три. Четыре.

Протяжный выдох.

Раз. Два. Три. Четыре.

«Сконцентрируйся, ёб твою душу», – почти ласково приказал он самому себе и вернул на лицо прежнюю улыбку.

Отвешенный шлепок заставил его вытянуться по струнке, как будто был на армейском параде, даже лопатки сошлись между собой, задорно хрустнул позвоночник. Артемис медленно перевёл вопросительный взгляд на Исабеллу, молчаливо спрашивая, какого хера это только что было. Картина того, как ладони и пальцы давят на её шею, перекрывая ход дыханию и крови, ярче прежнего вспыхнула в его голове. Он думал о множестве пустых служебных помещений на втором этаже. Какое-то из них, возможно, будет со звукоизоляцией. Например морозилка. Если кого-то там придушить, звуки борьбы не будут слышны снаружи. Всё за счёт резинок, которыми обтягиваются двери в холодильных и морозильных камерах. Они специально устроены таким образом, чтобы не пропускать тепло внутрь и не выпускать холод, а звук тем более просачивается с огромным трудом. Интересно, как отреагирует магичка, если он сейчас повернётся к ней и с улыбкой скажет: «Я тебя придушу»? Посмеётся и отколет какую-нибудь сальную шутку вроде «сильнее, папочка»? Поведёт плечами, выпячивая вперёд грудь, и игриво бросит «рискни погонами»? Отмахнётся? Не воспримет всерьёз?

Поэтому он разумно промолчал. Но теперь кривоватая странная улыбка приподнимала левый уголок губ, искривляя их и выражение лица. Ему определённо нужно было выписать себе месячную норму валиума и перестать пить столько кофе. И ещё возобновить посещение стрельбищ.

– Как думаешь, сколько это у тебя по времени займёт? – обратился он к Исабелле, заставляя себя перестроиться с мыслей, которые пугали вовсе не собственной кровожадностью, а тем, что доставляли ему удовольствие и вовсе не вызывали страха или отвращения. Скорее любопытство. Поэтому рабочий лад был как нельзя лучше для него. Может поэтому он так стремился закопаться в бумаги, чтобы не сталкиваться с этой частью своей личности? – Скоро подъедут ещё ребята, в том числе судмед. Просто чтобы вы лбами не сталкивались над телом.

А ещё ему было достаточно любопытно, кого ему пришлют. Им повезло в участке с тем, что некоторое время не было никаких новеньких и зелёных стажёров, которым было необходимо всё разжёвывать и водить за собой за ручку, поэтому, хоть и были среди них раздолбаи, но все успели сработаться. Да и Годфри был из тех городов, где спешка ни к чему, а выпить кофе над трупом за светской беседой не возбранялось.

Возле тела никого не было, и это заставило Артемиса слегка нахмуриться. Не стоило так бросать мисс Аллин, но может оно и к лучшему – Карме не следовало смотреть на поломанную грудную клетку, а Мэри лучше было отыскать следы преступника и найти вендиго. Он чувствовал себя лодочником из задачки про капусту, овец и волка с каждой минутой всё сильнее – лёгкая паранойя и абсолютное недоверие ко всем и каждому не позволяли оставлять что-то без собственного контроля и ведома. Поэтому тот факт, что в зале нет абсолютно никого, кто мог бы быть его глазами, ушами и руками, деморализовал его и заставлял каждый раз поглядывать на часы и считать время до приезда сослуживцев. Тем не менее, он запустил Исабеллу в кухню, а сам замер в дверях, подперев косяк плечом, тем самым следя и за ней, и прислушиваясь к звукам в коридоре и зале. Кому бы ни звонили вампиры, их союзники тоже могли появиться в любой момент.

«А что если тебе сейчас спустят распоряжение оставить всё, как есть, и просто списать труп со счетов?» – полюбопытствовал он у самого себя.

«Что-что, как будто я могу с этим что-то сделать».

«Официально – нет».

Артемис повёл плечами и хрустнул позвоночником. Хруст послужил переключателем. Однако прежде чем Исабелла приступила к своему делу, из зала стали доноситься голоса и возгласы. Стало понятно, что прибыли и другие полицейские, и вздох облегчения вырвался из груди. Теперь-то всё будет под контролем! Когда на лестнице показался силуэт в форме, Ивейл был готов рвануть к нему и протащить к трупу на буксире, но собственное нетерпение удалось укоротить. Не время. За ним показался ещё один силуэт.

– Ну чё, Ивейл, месячный план закрываешь, а? – бодро поинтересовался судмедэксперт, перекладывая свой чемодан в левую руку и протягивая правую для рукопожатия.

– Должен же кто-то, – в тон ему съязвил Артемис и пожал протянутую ладонь.

– Давай вот без этих обидных инсинуаций, – хмыкнул из-под фуражки Бен, подходя к ним и тоже пожимая протянутую руку сержанта. – Давно не виделись. Как ты?

– Живы будем, не помрём, – спокойно ответил Артемис и кивнул на вход в кухню. – Я здесь пока побуду, Бен, посмотрю, что обнаружат. Кто внизу?

Рассел – судмедэксперт – и Бен переглянулись, это заняло не больше секунды, но Ивейл не мог не заметить эту игру взглядов. Он почти мог слышать, как один спрашивает у другого, не надо ли перенять это дело у сержанта, не рано ли он бросается грудью на амбразуру, не переусердствует ли. Желание прекратить эту игру в гляделки и безмолвные разговоры возросло до небес, и мужчина прикусил изнутри щёку.

– Да там Эрл зачитывает пока их права. Сейчас присоединюсь к нему тогда. Что у тебя тут? – говорил это Бен не слишком охотно, но встревать в душещипательные разговоры с «шпалой справедливости» было бы неуместно. Особенно, когда рядом греются уши эль Пассион.

– Убитая Франн Аллин. Белая. Человек, насколько я могу судить. Предполагаемое время смерти – четыре часа дня. Я не смог установить точно, потому что труп запихнули в холодильник. Но насколько хватает моих знаний и способностей, я почти не ошибся. Плюс-минус пятнадцать минут. О подозреваемых вам должны были передать, но тут такая солянка собралась, что я пока теряюсь в догадках. Спросите пока, кто где был в момент убийства, знакомы ли с ней, работали ли вместе, в каких отношениях… – Артемис замолк и уже собирался отпустить Бена проводить предварительный допрос, как вдруг кое-что вспомнил: – Кстати, тут есть иногородние, так что будьте поаккуратнее в выражениях. Пригламуренная «кисо» с когтями метровыми – Тесса Проспер. И парень, вроде обычный такой, но шибко скользкий и мутный – Дейв Кинзи. Руку на пульсе держите, ага?

Убедившись, что сообщил всё необходимое, Артемис кивнул и проследил за тем, как Бен уходит в зал, чтобы приступить к планированию допросов и урегулированию настроений задержанных свидетелей и подозреваемых вместе с третьим коллегой. А вот когда Ивейл получит данные от Исабеллы и Рассела, спустится к ним и пойдёт уже совсем другой разговор. Ему стало значительно спокойнее, когда он знал, что в кафе находится ещё кто-то из сотрудников полицейского управления. Это сильно облегчало задачу. Но больше всего на свете ему хотелось вместе с Мэри упасть на хвост убийце, зажать его в тихом переулке и как бы невзначай подпалить. К лицу будто прилипла вежливая улыбка.

Рассел уже разложил своё оборудование и необходимые реагенты, чтобы снимать отпечатки пальцев, но в первую очередь ему нужна была ультрафиолетовая лампа, которой он собирался найти невидимые глазу следы крови. Даже если кто-то смывал следы убийства водой или ацетоном, это будет заметно под уф-освещением. И некоторое ликование ощущалось в глубине груди. Другое дело, что и его тоже подсветит, но это обычно для полиции дело.

– Мы там извлекли кое-чего из тела, – повинился он перед Расселом и кивнул на средство убийства, а затем выложил и фотографии. – Но я зафиксировал, что смог. Надеюсь, это не сильно помешает.

– Да куда уж, – мрачно буркнул коронер.

Стараясь особо не сталкиваться в пространстве с Исабеллой, Рассел принялся за сбор ДНК-материалов, а после – за обработку поверхностей люминолом. Можно было бы и не запариваться с этим реактивом, но они были на кухне рядом с моповой, в которой хранились самые разные химические средства. Некоторые из них были очень едкими и могли замыть следы крови, так что им было необходимо максимально осветить место преступления. А для этого – использовать этот реактив.

– Белла, тебе сильно свет нужен? – скорее проформы ради обратился он к некромантке. Они бы так и так выключили его, чтобы минимизировать поиски орудия убийства и следов преступника.

Когда Рассел закончил и выключил свет, а затем включил свой УФ-светильник, Артемис даже не особо удивился. Окинул взглядом помещение, и большая часть того, что они уже знали, подтвердилась. Зато очень быстро нашлась вторая часть орудия убийства, вырвав из груди сержанта невпечатлённое хмыканье. Ему вспомнился один дедок, который охранял банк в пригороде Миннеаполиса. К нему в ночи как-то вломилась парочка парней, едва переставших называться подростками. Самодельные маски рассмешили старого сторожа, как и их попытки прикинуться ремонтниками. Когда полиция приехала оформлять этих двоих, сторож всё ещё посмеивался. На вопрос, не причинили ли ему вреда, дед выдал уничижительное: «Я ими не впечатлён ни как идиотами, ни как грабителями». Вот примерно тоже самое крутилось и на языке у Ивейла.

– В общем, ничего нового, – подвёл итог Артемис, включая свет и передавая Расселу часть орудия убийства, чтобы всё было зафиксировано и передано к дальнейшей экспертизе. – Белла, что у тебя?

А меж тем близилось пять часов вечера. Если всё пойдёт, как надо, то вскоре должен прибыть нотариус. Этого им только не хватало, конечно. Мужчина стоял в дверях, готовый стартовать вниз. И нашли ли что-то Мэри с Кармой? Что-то их не видно, не слышно. Просьба Келли вывести Карму отсюда повторилась в голове. Да уж, вмешали подростка в криминал, молодцы, ничего не скажешь! Не то что бы она сама не пыталась…

Изнутри то ли скребло что-то по рёбрам и органам, распространяя нетерпеливое жжение по всему торсу, то ли пыталось проткнуть ржавым зазубренным ножом где-то под ключицами, ближе к щитовидке и кадыку, то ли раздувало лёгкие кузнеческими мехами. Плечи и шея гудели от напряжения, чувствовалось, как под воротником пробегают мурашки и поднимают волосы на загривке дыбом. Артемис старался не отрывать взгляда от тела Аллин, хотя краем сознания понимал, что слишком уж явно демонстрирует собственный интерес. Не следака или ищейки, учуявших зацепку в деле, но того, кому донельзя любопытно: что будет с человеком, если его убить и применить к нему некромантию? Будет ли ей больно? Осознает ли она себя мёртвой? В висках пульсировало, отдавая болью в лоб и затылок, усиливая и без того лютовавшую мигрень. Отвлекая себя от происходящего, Ивейл похлопал по карманам, вспоминая, не прихватил ли с собой какой-нибудь ядрёный нимесулид, но нашёл только зажигалку.

– Слышь, Рас, у тебя от башки ничего с собой нет? Я сейчас кони двину, – попросил сержант у судмеда, пока Исабелла осматривала кухню ресторана в поисках чего-то для себя.

– Поищу. Было что-то, – просто ответил тот и покопался в своих запасах. Медикаменты он с собой не таскал – его клиентам это всё было не нужно, а вот ему самому очень даже. – На.

Початая пластина «Тайленола» казалась манной небесной, и Артемис сразу выковырял две таблетки, которые запил, наклонившись к питьевому фонтанчику. Исабелла как раз нашла, что искала, и попросила о помощи, указав на домашнее задание по геометрии для старших классов, которое она решила вдруг воспроизвести рядом с трупом. Ивейл перекатил язык во рту из одной стороны в другую, сильно надавливая языком на зубы, чтобы оцарапывать его и вспышками боли удерживать себя в сосредоточенном состоянии. Они с Расселом без лишних слов перенесли тело.

– Чтобы ни происходило – не дайте соли нарушить целостность, – повелела им женщина, и Артемис саркастично дёрнул бровь вверх:

– Как? Может Рассел тут посидит на Фран, а я с солонкой вокруг буду бегать, обновлять? – съязвил он.

– Я тебе эту солонку потом…

– Давай уточним сразу: перорально или перанально? – то ли таблетки начали действовать, то ли сам факт приёма сделал ему легче, но настроение у сержанта улучшилось. Или ухудшилось – по отношению к другим.

– Угх, – только вздохнул судмед и крепче взялся за труп, перестав мешать некромантке.

Исабелла заговорила, и её голос, постепенно набирающий силу, пробирал до самых внутренностей. Он и без этого у неё был цепляющим, запоминающимся и местами волнующим, особенно когда опускался на несколько тонов. Хотя может так лишь казалось из-за абсолютно новой ситуации, в которой он оказался с этой женщиной. И несмотря на то, что было не разобрать, что же она там говорит, Артемис чувствовал себя заворожённым.

Первое движение, и Ивейл сам вздрогнул всем телом скорее от неожиданности, чем от испуга или инерции, которую ему передали. Взгляд его прилип к постепенно «оживающему» телу.

…представь себя на её месте…

Лежи он сейчас здесь на полу, придавленный тремя людьми, как бы он ощущал пальцы Исабеллы на своих висках? Что бы он чувствовал? В груди заныло, и пришлось стремительно абстрагироваться от этого ощущения, чтобы оно не разрослось. Но грудная клетка уже заныла, а дыхание ненадолго перехватило, как если бы он получил удар в трахею, а не Фран. «Я жив», – напомнил он себе, стараясь не провалиться в этот чертовски опасный омут. Соблазн был так велик, а риск был слишком высок.

Но стоило ему взглянуть в распахнувшиеся глаза женщины, его придушило рухнувшим на него водопадом боли и полнейшей дезориентации. Чертовски мощный страх загонял в полный ступор, остановивший на время все мысли. Раскрытая грудная клетка была средоточием «чуда» – он мог видеть, как начинают двигаться, сокращаться и расслабляться внутренние органы, успевшие за этот день и охладиться, и стать объектами внимания патологоанатома, и начать функционировать вопреки всем законам и правилам. «А если тебе принести инструменты, ты сможешь сделать это снова?» – вертелся у него на языке вопрос, который очень хотелось задать Исабелле. Он даже был готов самостоятельно всё принести, даже новый труп, чтобы посмотреть, что же будет.

Запертый ступором внутри собственного сознания, Артемис тщетно цеплялся за всё, что происходит вокруг. Звуки почти не доносились, зато очень хорошо чувствовались собственные мысли. Одни подталкивали, пихали, пытались вытолкнуть из оцепенения, другие тащили вниз, на тёмное дно, где так темно, что не остаётся ни капли ясного сознания.

– Она не может говорить.

Голос Исабеллы почти над самым ухом пробивает едва успевшую образоваться плёнку ступора. Разрывает её, как плаценту, и оцепенение постепенно отпускает. Сквозь дыру, что образовала магичка, вытекли, как гниль из гнойника, чужие ощущения и мысли, оставив голову чуть более ясной. Со стороны могло показаться только, что Ивейл замер секунд на десять, затаил дыхание, а затем пришёл в себя.

«Как тогда? Что сделать? Блядь, надо было раньше об этом подумать, дебил, – обругал он самого себя. Нужно было срочно что-то сделать, придумать как можно скорее. – Что, блядь? Играть с ней в шарады на скорость?»

«А я, кстати, неплохо отгадываю и показываю», – вдруг посмеялся он, и даже плечи задрожали. Неуместно довольная и широкая улыбка появилась на его лице. Нет, не поймут. Хотя наверное интересно было бы позвать Исабеллу на игру в шарады с трупаками. Ну чем не прелестный досуг для годфрийцев?

– Сэм рассказывал мне об одном случае, там парню вообще челюсть оторвало, выкручивались, как могли.

Ну конечно. Да здравствует век технологий! Хвала Джобсу и земля ему пухом. Надо было сразу доставать смартфон ещё до ритуала и подготовиться к такому исходу. Взяв женщину под локоть и кисть, чтобы она не болталась из стороны в сторону, Артемис помог ей поднести пальцы к экрану телефона. Как назло, крошечная клавиатура как бы ехидно спрашивала: ну что, жалеешь, что у тебя нет стилуса, умник? Удобно?

Отхлынувшее было раздражение вспыхнуло с новой силой. Аллин двигалась слишком медленно, и ему хотелось сквозь зубы поторопить её, и внутренности его снова задрожали под рёбрами. Казалось, что кишки и лёгкие поднялись в самое горло, поджимая корень языка, упирая его в стиснутые челюсти. Ещё чуть-чуть, и он просто сорвётся.

Заметив, что телефон едва не ходуном ходит под пальцами Фран, Ивейл медленно поднял взгляд на Рассела. «Ты херли расклеился?» – читалось в глазах с расширившимися зрачками. Продолжая одной рукой придерживать кисть Аллин, Артемис протянул вторую и быстро забрал телефон из рук судмеда. После ступора он весь мобилизовался, собрался, и его не трясло. Сейчас не трясло. Потом он поймает такой отходняк, что врагу не пожелаешь. Но пока надо взять под контроль себя и всех троих.

Женщину затрясло, и у него едва зубы от досады не клацнули. Нужно было отпустить её, дать шанс обрести покой, но как же, дьявол побери, не хотелось! Заставить её и Исабеллу продолжать, закрыть это дело и…

Крови стало чересчур много. Стискивая содрогающуюся руку в пальцах, Ивейл сверлил её взглядом, пока не наступила полная темнота. Женщине теперь было всё равно, и он сжимал тонкую кисть так сильно, что вот-вот могли треснуть кости. Артемис терял контроль, и его это Б-Е-С-И-Л-О. Сержант дышал носом и приоткрытым ртом одновременно, это делало дыхание тише, но всё же можно было услышать, что оно у него неровное, напряжённое и злое.

– Вот поэтому, мы и не любим работать с некромантами. Мне надо выйти, воздухом подышать, – первым нарушил тишину Рассел и стал бы объектом агрессии, если бы тактично не свинтил «подышать».

Дверь приоткрылась, и свет из коридора показался ослепительным. Шоу для эпилептиков, которое им устроила эль Пассион, закончилось, но казалось, что мозг всё ещё лихорадочно пульсирует, вторя ритму перегорающих ламп.

Вспышка.

Надо сосредоточиться на работе и взять себя в руки.

Миг темноты.

Если это всё было бесполезно, я сам кого-нибудь убью.

Вспышка.

Дыши. Сейчас важно дышать и думать о поимке.

Миг темноты.

Да, поймать, залить бензин в глотку, вставить туда промасленную тряпку и поджечь, как коктейль Молотова.

Вспышка.

Задержать, оформить протокол, отвезти в участок и сдать дело.

Миг темноты.

Или закрыть его досрочно, не подключая никого лишнего. Никто же не расстроится, если станет на одного убийцу меньше.

Вспышка.

Дыши, блядь!

Миг темноты.

Дыши-дыши. Толку-то, от себя не уйти.

Исабелла будто усмехнулась во мраке. Но Артемиса всего дёрнуло, и он обернулся. Смотрел в темноту. Показалось? Автоматически достал из кармана зажигалку и зажёг огонь. Пламя задрожало от лёгкого сквозняка, который образовался от открытой двери. Света было недостаточно, чтобы разогнать темноту, и несколько долгих секунд он просто пытался увидеть хоть что-то.

– Ну. Что там? – голос магички дёрнул его, вернул к реальности.

– Как ты думаешь, если поджечь сейчас кафешку, заметят? – Ивейл обернулся к женщине и посмотрел в её сторону. Тусклый свет едва очерчивал её фигуру. – А… ты про телефон…

Он опустил взгляд на экран.

«Иван».

Сердце бухнулось о рёбра, внутренности снова поднялись в теле, придавили лёгкие, и изо рта вырвалось:

– Блядь.

Кровь забурлила, и Артемис уже поднял руку, чтобы от души врезать телефоном по полу или по черепу Аллин, но вовремя остановил себя. Нельзя. Свой хоть на атомы разложи, но это же расселовская игрушка.

– Ты только сука посмотри на эту херню, – зло выпалил он, поворачивая экран в сторону Исабеллы. Он почти не дал ей смотреть туда и подорвался на ноги. Его трясло так, что было видно невооружённым взглядом. – Ебучий «Иван», блядь! Я, надеюсь, в валенках?! Что за херня, скажи мне, а?!

Но ответ Артемису был вообще не нужен. Он сам себе на всё ответит через некоторое время, а сейчас из него хлестала ярость, переполняла его и дёргала за свои ниточки, заставляя делать глупости и извергать изо рта ругань. Мужчина что было силы пнул шкафчик из нержавейки и зарычал, едва не перейдя на крик.

БЕСИТ!

Дыхание через рот только сильнее разогревало бешенство Ивейла, и он поспешил сесть на корточки и закрыть голову руками. Весь сжался, зажмурился секунд на пять, задышал медленнее, через нос, подавил возникшую снова нервную дрожь и стал расслабляться.

Когда вспышка минула, Артемис снова посмотрел на перепачканный кровью экран. Иван. Память зашевелилась, перебирая последние имена, которые были в его голове. Что-то было такое, подальше, давно-давно. Хотя нет, стоп, неделю назад? Как там этого нервного дядьку звали? Ник? А полное имя было какое-то русское. Нет, просто ассоциация, вряд ли это связано.

– Поздравляю, мы всрали уйму времени и сил ради почти бесполезной зацепки. Надеюсь, она будет полезна в будущем, – пугающе-бодро и радостно возвестил Ивейл, вставая на линии света. Он смотрел на тело убитой, про себя оценивая произошедшие с ней изменения. Если у неё есть родственники, они будут в восторге от такого тела. А есть ли эти родственники? – Надо было сразу допросами заняться.

Допросить… с кого начать? Кто видел её последней? Стоп…

Стоп!

Почему-то первым ему в голову пришёл Тобиас, но это лишь от того, что грёбанный экстраверт после короткого разговора с Фран совершенно выбил из воспоминаний всё своим около припадочным состоянием. Это событие будто пятном пульсировало на всём дне, оттянуло на себя внимание. «Давай-давай, думай, что там было», – подгонял он себя. Та женщина. Как её? Ну эта… «Господи блядь, Артемис, вспоминай, она только перед церемонией представилась!»

Сара? Помощница Гаммеля?

«Ага, как насчёт раздельного допроса? Как понять, что они не договорились о своих показаниях?»

«Как насчёт спросить сначала, кто её направил к Фран, а не гнать коней?»

– Красотка, у меня есть мысль, и я её думаю. Запоздало, потому что кретин, Но лучше поздно, чем никогда, а? – говорил Ивейл больше для того, чтобы настроиться на звучание своего голоса, сосредоточиться на нём и успокоиться, подготовиться говорить с людьми, а не для того, чтобы пообщаться с Исабеллой. – Пошли вниз. Рассел тут, думаю, закончит, когда продышится.

– Может ты даже поможешь даме? – как ни в чём ни бывало промурлыкала она, и ей богу, ничего приятнее её голоса сейчас быть не могло. Это звучание слегка пригладило его, помогло немного успокоиться и перестать кипеть, как Йеллоустонская кальдера. Но до извержения уже было рукой подать.

Сержант сделал галантный жест рукой, пропуская магичку вперёд и заодно преследуя одну маленькую цель. Когда женщина прошла мимо и оказалась в коридоре, Артемис раскрыл дверь шире и обвёл взглядом кухню. Он тщетно прислушивался, вглядывался в разреженный полумрак и старался почувствовать перепады температур, услышать дыхание или движение, поймать это чувство холодка. Это чувство не развеялось, не стало сильнее или слабее, но как будто он привык к нему. Быть уверенным в собственных ощущениях Ивейл не мог. С него бы стало запомнить и нервную дрожь, и лёгкий сквозняк над шеей, а потом навязчиво воспроизводить их себе в самые неудачные моменты.

Оставив дверь приоткрытой, Артемис вышел за ней в коридор. Одной рукой он всё ещё так крепко сжимал телефон Рассела, что уже начинали болеть сухожилия и кости, а мышцы и вовсе просились в отпуск, сведённые судорогой. Разжать их и убрать телефон в сейф-пакет, прихваченный из сумки судмеда для образцов, удалось попытки с третьей, а то и четвёртой. Вспышка ярости отдалялась, оставалась позади.

Допрос проходил не слишком шустро. Про иногородних полицейские смекнули и решили их опрашивать первыми, так что по возвращении Артемиса и Исабеллы в обеденный зал с Тессой и Дейвом вели беседу. Мэри и Кармы всё ещё было не видать. И куда только запропастились? Здесь не такой большой ресторан, чтобы в нём затеряться. Фоновое раздражение было нитевидным, постоянным, но едва ощутимым. Мужчина принялся шарить взглядом по помещению, одновременно оценивая обстановку и ища в ней Магнуса и его помощницу.

– Как же я затрахался, – скорее самому себе под нос произнёс Артемис, когда он и магичка спускались на первый этаж. Теперь вместо телефона он впился пальцами в перила и шёл предельно осторожно. Неохотно. Интересно, кто-нибудь обратит внимание, если он сейчас пройдёт мимо всех к выходу, отодвинет коллегу, сядет в машину и укатит, допустим, на Аляску? – И зачем я вообще сюда вернулся…

Закончив бурчать, он прямой наводкой двинулся было к Тобиасу и на последних метрах опомнился и покачал головой. Опять Тобиас, чтоб ему! И почему этот чрезмерно улыбчивый хмырь так ему дался? Засел в голове и не даёт покоя, вытеснив оттуда всех остальных людей и подозреваемых. Даже предположений не осталось, только одни вопросы. Прежде чем ловить Бена и парней, Ивейл подошёл к искомой парочке. Шерочка с Машерочкой… кхм. Сарочка и… Гамелька? Магнуська? Артемиса всего передёрнуло от собственной омерзительности, едва зубы не заскрипели от этих словечек. Ужас. А кто-то ведь так действительно разговаривает!

– Мистер Гаммель, эм-м… – неловка пауза длилась пару секунд. – Сара, могу к вам так обращаться? Такой день, все фамилии позабывал благополучно, – Артемис улыбнулся ей, слегка обнажив зубы. Приветливым такой вид было не назвать. – Скажите, Сара, когда вы были на кухнях, кто вас направил к нам… как там вы выразились? Для личного утверждения чего-то там бла-бла-бла? Кто так хотел пообщаться?

Его очень тянуло улыбнуться. Пошутить. Бросить колкое замечание или издёвку. Надо было подавить это состояние и не дать ему стать ведущим. Быстро опросить. Поговорить. Двинуться дальше. Экспресс идёт по следу убийцы, остановки не включены в график, всем желающим рекомендуется уйти с путей.

А взгляд тем временем прилип к мисс Мод. Сейчас Ивейл держал себя за глотку, чтобы не спустить на неё всех собак. Это было бы несправедливо.

Но очень приятно.

Отредактировано Artemis Ewail (2022-10-22 18:35:50)

Общая нервозность этих двоих, которую они хотели бы подавить, всё равно не укрылась от взгляда. Её можно было бы списать на то, что многие бы нервничали, зная, что в одном из соседних помещений находится труп. С которым они не далее как пару часов назад сидели за одном столом, а ещё раньше – пересеклись в «доме божьем». «Нормальных» людей осознание чужой смерти и прочего как правило нервирует, и это нормально. Но главное эту характерную и нормальную нервозность не перепутать с тем, как может нервничать преступник, рядом с которым оказался служитель закона.

Озвученное Сарой имя покорёжило сразу на нескольких уровнях. Не зря, получается, тянуло к этому болтуну-эпилептику?

– Тобиас Элджер. Я передала вам его слова, без ссылки на то, что его попросили передать вам это, но вы были заняты. Просьба пройти на кухню была первоначально адресована к господину Гаммелю.

– Вот как? – Ивейл всё же приподнял бровь. Непреднамеренное? Может ли статься, что Аллин погибла по чудовищной случайности? Интересная деталь.

– Возьму на себя прискорбный вывод, что участь Аллин предназначалась мне, – озвучил мысли полицейского Магнус, получив внимательный взгляд Артемиса. – Не уверен, что сказать на это.

– Не стоит исключать эту вероятность. Учитывая, что вас вообще здесь быть не должно, пригласить вас под предлогом, чтобы убрать с дороги, не самый бесперспективный ход. – Мысль была логична и проста. Только всё равно эта схема казалась переусложнённой. Если только не было расчёта на то, что схватят «не того», а исполнитель тем временем радостно и успешно слиняет. Стоило Ивейлу подумать, что убийца уже давно свинтил с места преступления и находится на другом конце Годфри, как его снова начинало внутренне трясти. – Не будем делать поспешных выводов. – «Даже если они напрашиваются сами. Анализ. Логика. Холодный рассудок». – Сейчас важно нивелировать последствия и предупредить следующие проблемы.

«Эк ты здорово загнул про «разобраться с трупом», просто диву даюсь», – подзудил он самого себя, но не поменял выражения лица.

– Мне казалось, что вас нет смысла беспокоить по таким мелочным вопросам. Тем более, это мероприятие...

На секунду захотелось уточнить, кого из них двоих не следовало дёргать – Гаммеля, которого пригласил незнамо кто, или его, у которого перехватили всю организацию? Они оба в равной степени были в не самом удобном для себя положении. Вопросительно приподнятая бровь опустилась обратно.

– В данный момент это всё неважно. Мистеру Элджеру уже стало лучше. Предлагаю обратиться к нему.

– Я как раз собирался. Хотел даже до вас к нему завернуть. – «Ума не приложу, почему? Почему, блядь, меня так тревожит этот человек?» – Есть у меня к нему пара вопросов…

– И ещё, – остановил его Магнус, не давая сделать быстрый старт.

– Да?

– Лица, что были приведены вами ранее и сидят в углу помещения у меня за спиной, мне известны. Ненавижу клевету, но...

«Всё что сказано до «но» – лошадиное говно», – раздражённо и устало подумал Артемис. Как же он надеялся, что обойдётся без всех вот этих тайн Мадридского двора! Только вот застрял он в них, кажется, уже даже не по колено. Оставалось лишь надеяться, что ему не придётся, как барону Мюнхгаузену тащить себя за патлы из этого грёбанного болота. От того, чтобы закатить глаза, Ивейла удержал исключительно профессионализм. И немного усталость.

– Я весь внимание, – вежливо произнёс он. Как ему удалось не уронить голос на пару тонов и не задрать его вверх от напряжения, оставив на той же ровной ноте, было загадкой. Взгляд перешёл снова на Сару, которая как будто только того и ждала, чтобы начать выдавать информацию.

– Рой Макбрайд, вампир. Относительно молодой – здесь не больше пяти лет – игрок на рынке и местной политической арене. Информации о его «семье» немного, но организация растёт высокими темпами. Несколько раз привлекался за подозрение в связи с разбоем, кражами, денежными и юридическими махинациями, но к моменту рассмотрения дел все свидетели и улики исчезали при подозрительных обстоятельствах. Сотрудничает и совладеет одиннадцатью процентами коммерции Годфри.

– Да это достойно целого доклада перед ООН, – усмехнулся Артемис, намекая на то, что эти двое неплохо подготовились перед тем, как всё это передать полиции. Что ж, имя и фамилия уже давали легавым точку опоры. Набрасываться на кого-то на месте убийства только потому, что он был подозреваемым в других делах, было проблематично. Тут нужен был особый подход. Может поэтому этот Рой так напрягся, когда увидел полицейское удостоверение? – Что же, благодарю вас за эту информацию. Сейчас я позову коллегу, он запротоколирует ваши показания. – Мужчина огляделся, осматривая зал в поисках своих коллег. Бен как раз разобрался с Тессой, и женщина выглядела ещё более недовольной, злой и взвинченной, чем прежде. Ну просто настоящая мегера! – Тащ Хендерсон, будь добр, на пару минут.

– Ну? – коротко бросил тот, не слишком довольный тем, что его отвлекли от намеченного в голове плана. Но на равные погоны было особо не накрошить батона, так что отмахиваться от Беляка не стал.

«Хуйну, бля», – очень просилось на язык.

– Возьми показания у мисс Мод и мистера Гаммеля. Им есть, что рассказать. – Он уже хотел развернуться и пойти к Артуру, чтобы самому свободному из них добавить головной боли, но не удержался и посмотрел на Бена со всем возможным ехидством: – Как тебе Тесса?

– Ой, Ивейл, катился бы ты уже по работе, – отмахнулся от него «шеф», заметно рассерженный.

– Слушаюсь, начальник, – заметно повеселевший Артемис оставил одного коллегу в покое и решительно двинулся к выходу, чтобы испортить жизнь другому. Он мог поклясться, что в мановении ока довольное выражение сползает с физиономии Артура. – Ага, ты всё правильно понял. В архив набери быстренько и добудь мне всё на Роя Макбрайда. И держи вот этих Отца, Сына и Святого духа на особом счету. Чтобы ни чихнуть, ни пёрнуть, ни жопу почесать не могли без внимания. Я скоро с ними побеседую сам.

– Ещё что-то? – не слишком довольно отозвался Артур, доставая телефон из кармана и собираясь набрать архив.

– Мэри видел?

– Кого?

– Ну Деву Марию, конечно, кого ж ещё. Охотницу.

– Да вроде мелькала недавно.

– Хорошо.

Пусть на лице Артура и читался вопрос «какого хера», Ивейл не стал ему отвечать и уже прямой наводкой двинулся к Тобиасу. Он всё снова и снова спрашивал себя, почему этот человек первым пришёл ему в голову и почему так зацепил его сознание. Какой-то червячок внутри мозга не давал покоя, грыз его, путал мысли, и теперь они стали проясняться. Тогда ведь и Аллин, и Тобиас вдвоём вырулили откуда-то. Тобиас махнул ему, хотел что-то сказать, и из-за этого Артемис потом оказался с ним и чуть не напоил кофе до припадка. Фран была чем-то взвинчена, если не сказать взбешена. Тогда он подумал, что её просто зацепил Элджер, попытался пошутить одну из своих головокружительных шуток на тему поминок и кремации. И это было бы ожидаемо. Но что они там делали? Почему поймали этого парня? Потому что простофиля? Или потому что кажется простофилей?

«Ну ты же понимаешь, что придётся это сделать?» – ласково, украдкой, почти у самого уха.

«Да не хочу я его читать», – яростное сопротивление где-то глубоко внутри, отчаянный крик, нежелание окунаться в этот фонтан эмоций и внешнего человеколюбия, за которым может быть что угодно.

«Что, уже «для дела» не аргумент? Подумаешь, примерить чью-то очередную шкуру. Тебе не впервой».

Прямо как было с Фран, когда её безжизненный труп стала наполнять магическая сила.

– Ну что, Тобиас, как самочувствие? – поинтересовался Артемис участливым тоном, садясь напротив Элджера и изучая взглядом его лицо. – Мистер Гаммель сказал, что тебе стало легче, но я решил убедиться лично.

Сам ответ волновал его гораздо меньше, чем то, как он будет звучать, что будут выражать глаза этого человека, как он будет двигаться. Сначала он, а потом уже Рой и всё остальное.

– Шутишь, босс? Я теперь просто обязан узнать, что за лекарство он мне дал! – бодро отозвался Тобиас. То ли ждал шанса поговорить с кем-то, то ли действительно пребывал в состоянии опьянения без опьянения. Ивейл улыбнулся. Действительно хорошее средство. Магик наверняка мог бы заработать на нём состояние. – Я чувствую, что я пьян, но на самом деле, – он понизил голос до заговорщического шёпота и наклонился. Артемис отзеркалил этот жест, хотя совсем не хотел сближаться с ним физически. Но так было надо. «Для дела». – На самом деле у меня никогда не было такой ясной головы.

– Рад это слышать, – мягче прикрыл глаза сержант. Он не стал отклоняться назад, оставаясь в том же положении, поближе к Тобиасу. – Скажи, Тоби.

– Что угодно. Кстати, как думаешь, что будет, если я себе ещё смешаю?

– Скажи мне, Тоби, а кто тебя на кухнях попросил передать ту просьбу о подтверждении блюд мистеру Гаммелю? – со всё той же достаточно дружелюбной улыбкой поинтересовался Артемис. Они говорили почти с глазу на глаз. По крайней мере стало ощущаться, что весь остальной мир сузился, сжался и почернел, прочерчивая чёткие границы между ними с Тобиасом и всеми прочими. Так казалось Ивейлу, полностью сосредоточившемуся на Элджере.

«Разве в ресторане на кухне не должно быть камер? Почему сотрудники просто взяли и оставили своё рабочее место? Где здесь пункт наблюдения? И почему я не обратил на это внимания раньше?» – отвлечённо размышлял Ивейл, пока рассматривал лицо Элджера и прислушивался к нему. Раскрытая книга с липкими медовыми страницами, с которых буквально течёт нектар. Сам мозг стал слипаться от этих ощущений. На несколько мучительно долгих секунд он почувствовал себя увязшей в смоле мошкой, которую через много миллионов лет должны найти учёные, чтобы потом передать в какой-нибудь музей.

«Не отвлекайся», – приказал самому себе, через силу моргнул пару раз и прислушался к речи.

То, о чём говорил Тобиас, заставило слегка нахмуриться. Наличие лифта слегка усложняло дело и путало его. «Хотя казалось бы, куда уж хуже?» – снова мелькнула в сознании опостылевшая фраза за собственным авторством. Тем не менее, эти пока что неопознанные нелетающие объекты шарахались возле кухни, и это делало их одними из главных подозреваемых. Как и то, что мисс Аллин ещё в машине говорила про него и каких-то деловых партнёров. Мог ли это быть Рой? И могли ли они собраться в одну клетку мозга, чтобы что-то поиметь с коммерции Годфри в целом и сети аптек в частности? Мотив рос и ширился, как набухающая в небесах туча, собирающая в себя всю влагу и готовая разродиться ливнем. Кстати о ливне… не он ли начинает несмело моросить по окнам, набирая постепенно силу? И, кажется, можно различить отдалённые раскаты грома, приглушённые стенами, крышей и стёклами «Маленького огня».

Надо было загнать эту честную компанию в угол и допросить.

С пристрастием?

Не дождёшься. Держи себя в руках.

– Слушай, я что-то пропустил? А то все какие-то напряжённые, полицейские вопросы задают. Или это часть каких-то галлюцинаций от опьянения в здравом сознании, я всё ещё не пообвыкся с этими ощущениями, хе-хе...

Ивейл внимательнее пригляделся к Элджеру. В общем и целом Тобиас производил впечатление не только пьяного, но ещё и побывавшего под вампирским гипнозом человека. И эта несостыковка постоянно цепляла внимание Артемиса, заставляя внимательнее приглядываться что к нему, что к окружающим. Расслабить плечи не получалось, оттого ощущение напряжения и неприятного жжения почти не покидало его.

– А ты этих товарищей не узнаёшь? – как бы не услышав вопроса о пропущенной сцене, он кивнул в сторону вампирской троицы, усевшейся неподалёку от Гаммеля.

Сам он уже готовился подниматься и двигаться в сторону Мартина и его «спутника», больше похожего на телохранителя, попутно дав знак Бену и Мэрлу, чтобы с Элджером говорили в следующую очередь. Но пока оставался на своём месте, глядя на Тобиаса. Тот бросил на указанных беглый взгляд, но Ивейл не уловил в нём ни страха, ни шокирующего узнавания, не было наставленного дрожащего указующего перста и обвинительного «ты!» с придыханием. Просто мимолётное пренебрежительное внимание.

– Эти-то? Я-то думал что ты, босс, лучше моего знаешь. Это же наши торговые партнёры. Ну как… Мистер Олдон с ними дела вёл в основном, – просто пожал плечами Тобиас, и Артемис почувствовал, как у него раздражённо дёрнулась щека. – Ну ты знаешь, бизнесмены.

Последнее он особенно выделил голосом. Эту игру интонаций Ивейл не смог оценить по достоинству и не поменялся в лице. То ли Тобиас намекал на то, что этим дельцам палец в рот не клади, то ли имел в виду, что они те ещё «воротилы», дающие ясеневые листочки вместо баксов. Но ничего нового узнать не получилось – всё то же самое ему уже выдали Магнус и Сара.

– Ну что я тебе могу сказать, – выдохнул Артемис, откидываясь на спинку стула, – Фран убили. Как раз после того, как ты направил её на кухню. Так что ты часа на два выпал из реальности, Тоби. Сейчас мои коллеги побеседуют с тобой, а я пойду задавать неудобные вопросы нашему… хорошему другу.

Он не удержался и задержал взгляд на Тобиасе, чтобы увидеть, как меняется его лицо от повседневно брошенной ему новости. Как бы невзначай, словно ничего необычного не произошло. Но ведь правда, в этот день в Годфри не случилось чего-то из ряда вон. Просто тело. Что глобально поменялось? Ничего.

Да и для тебя тоже.

Проведя пятернёй по волосам, убирая их назад, Ивейл поднялся на ноги и двинулся к Мартину. Задавать ему вопросы надо было очень осторожно, желательно при этом не запутаться во всех тех деталях, которые были получены ранее.

«Интересно, если вас люминолом сбрызнуть и в УФ-освещение загнать, как сильно вы будете сверкать?» – почти с улыбкой подумал он, предвкушая красивую серебристо-голубую крапинку на костюмах и обуви. Но от того, чтобы рассматривать одежду и обувь этих двоих, его отвлекло совсем другое. Он смотрел в лицо мужчины с высветленными волосами и пытался вспомнить, видел ли он его лицо. Ему почему-то казалось, что Мартин приехал с одним только Норманом. И эта конкретная харя нарисовалась совсем недавно. Вроде бы он его заприметил только в ресторане. И кажется этот парень сидел на балконе на втором этаже? Или воспоминания уже успели спутаться между собой, смешав лица, позы, жесты, которые он тщетно впитывал в себя, мысленно повторял, ощущая каждую из них. Тело пыталось подчиниться воспоминаниям, сложить руки замком и приопустить голову, как в какой-то повседневной беглой молитве. Но это была не она. Скорее попытка сосредоточиться. Так, по крайней мере, казалось ему самому. И всё же, где он видел это лицо?

– Не было времени познакомиться. Мартин, кто ваш компаньон? – без «здрасьте» и «как обстановка» сразу же произнёс он, оказываясь рядом с Олдоном и его провожатым. Серьёзный мужик. Крепкий. Стоя рядом, Артемис вспоминал шею Фран и испытывал неконтролируемое желание сесть, чтобы убрать свой кадык из зоны поражения. – Мне кажется, я вас уже где-то видел.

Говоря это, он переводил взгляд на второго, пока безымянного. Чужого. Ивейл не спешил переходить к полицейским стандартным вопросам, которые положено задавать подозреваемым на месте преступления, наводя для себя мосты. И заодно давая себе время настроиться на чужие ощущения, считать сидящих рядом и понять.

Отредактировано Artemis Ewail (2022-10-27 13:40:35)

Какое-то неприятное чувство догнало его только в ярде от Тобиаса: толкнуло в спину между лопаток и отдало в рёбра. Но по ощущениям было ближе к оплеухе, чем к тычку.

Надо было сказать хотя бы «держись, дружище» или подготовить к этому. Кто вообще людям так сообщает о смерти близких?

Иногда лучше отрезать сразу, чем устраивать пляски с бубном. Иначе до них не дойдёт. И какой он «дружище», в конце концов?

Ох, просто признайся, что тебе захотелось ему отомстить за улыбку на кремации Рафаэля. Признайся, прими тот факт, что ты мразь, тебе плевать на него, и закончим эту клоунаду. Ты просто хотел, чтобы ему было плохо, вот и вся недолга.

Ну да, мне было интересно, как он отреагирует. Что почувствует в этот момент. Как он будет выглядеть.

Самому-то не страшно?

Артемис моргнул пару раз, прогоняя назойливое зудение в черепушке. На секунду ему действительно стало страшно, и лёгкая паника прокатилась по телу раздувающимся шаром, подкатилась к диафрагме, подняла грудь в чрезмерно спешном громком вдохе и тут же утихла. Всё будет в порядке. Он не должен носиться с каждым встречным-поперечным, как с тухлым яйцом. Человек умер. Всё. Это факт, с которым каждый здесь должен встретиться и пережить его. Рано или поздно Тобиас узнал бы всё равно. Пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить себя в том, что такое извести о кончине Аллин было просто н-е-о-б-х-о-д-и-м-о.

Но тебе было приятно.

Мурашки пронеслись по телу, и ехидный голос поутих. Надолго ли? До следующего неосторожного шага.

Удостоверение, больше похожее на небольшой сертификат, какой вешают в салонах красоты в рамочку, появилось перед глазами. На секунду возникло чувство, что ему эту ксиву не показали, а прищемили ей нос, как захлопнувшейся перед лицом книгой. Но Артемис принялся изучать её, сосредоточив внимание. Информации было немного, но вполне достаточно, чтобы поставить под огромное сомнение всё то, что уже было услышано, увидено и главное – подумано. Пожалуй последнее сильнее всего уязвило и дёрнуло неприятной мыслью: «Акела промахнулся».

Для такого контрол фрика и перфекциониста, как Артемис, это было смерти подобно. Радовало только одно – никакие из мыслей и теорий пока что не было никому озвучены, и единственный, кто может его осудить за ошибку, за то, что не справился с первого раза, был он сам. А наедине с собой можно и пожурить, и рассказать, где был не прав, и…

На секунду он потерял нить мысли, забыл, что уже успел прочитать, и пришлось заново сосредотачиваться на заламинированном пластике. Про эту страховую компанию он слышал постольку поскольку, не имел удовольствия вникнуть в принципы их работы. Знал только, что она существует, что со стороны закона у них всё чисто (насколько может быть что-то чисто в Годфри по этой части), и что настоящий «профессионал», призванный охранять клиента, вряд ли станет пачкать руки.

Другой стороной медали было то, что некий объект может быть считан, как угроза, и устранён ради безопасности подопечного. Мало что ли таких случаев было? Может и не у «GodSafe», но у других контор так уж точно. Однако Аллин представляла из себя угрозу только метафизическую, из-за чего нападать на неё было бы… неоправданно.

О, а какое нападение ты бы назвал оправданным?

Морщинка появилась между бровей и разгладилась, пока он передавал удостоверение обратно Брэдли. Всё больше ему казалось, что Фран умерла по нелепой случайности, и на её месте должен был быть Магнус, которого для того и пригласили под благовидным предлогом. Но вместо него на кухню пришла Аллин и схлопотала сначала в кадык, а потом и промеж рёбер.

– Вы Артемис Ивейл, верно? Последний раз мы встречались месяц назад, вы тогда заезжали за отцом в аптеку, а я прибыл, когда у мистера Олдона случился сердечный приступ.

– Что-то припоминаю, – скорее из вежливости соглал Артемис. Воспоминания были смутные. События последних недель выскоблили из головы очень многое, да и тот день не показался ему каким-то знаменательным. Но вертеть носом и делать вид, что вообще ничего не помнит, было бы как минимум грубо. – Приятно наконец познакомиться лично.

Пусть Ивейл достаточно нейтрально относился к нечисти, но рядом с вендиго многие чувствовали себя дискомфортно, и он тоже ощущал приступы страха, почти ужаса, которые можно было контролировать. Зная, кто перед тобой, ты предупреждён о том, что ты можешь сделать. И что могут сделать тебе.

«Оборотень… магики… вампиры… вендиго… Да я собрал грёбанный фулл хаус!» – внезапно пронзила его пренеприятнейшая мысль. Наберётся ли тут хотя бы половина людей по количеству? Желание осмотреть помещение, проверить выходы и оценить тактическое расположение каждого не-человека стало просто… нечеловеческим. Собственный каламбур не рассмешил. И Артемису пришлось удержаться от того, чтобы не начать осматриваться по сторонам. Когда случалось подобное видовое разнообразие в крайне закрытом помещении, ничем хорошим это не грозило. Ладно ещё пару магиков… хрен с ним, с оборотнем…

«Политика, браток», – очень явственно прозвучал в его голове голос Герберта.

Штанга во рту каталась туда-сюда, он часто её прикусывал, возвращая себе самообладание и не позволяя ему ускользнуть в самый неподходящий момент.

– Мистер Олдон, скажите, что вы хотели обсудить с мистером Гаммелем, когда пригласили его? – напрямую обратился Артемис к Мартину. Нарочно не стал уточнять, куда именно пригласили Магнуса и в какой момент. – С кем вы были в тот момент?

Напряжённо сцепленные между собой пальцы, поднесённые ко рту, «лишь бы как бы чего не ляпнуть» притягивали к себе внимательный взгляд, но Ивейл возвращал его к глазам и губам старика. Тобиас уже сказал ему, что Мартин пригласил Гаммеля на второй этаж. И они все уже знали, что Фран убили сразу после этого там же. Чтобы она не рассказала? Потому что ждали Магнуса? Хотели припугнуть, но не удержались?

Пока что выстраивалась теория, что либо Мартин, либо его «партнёры» и Ко прислали письмо Магнусу, чтобы устроить с ним встречу в неофициальной обстановке. Вероятно, чтобы обсудить дела коммерческие. «Большой бизнес» иными словами. Что бы ни обсуждалось на кухнях, откуда предварительно были выгнаны все сотрудники, Фран это не понравилось. После чего предлагалось вести переговоры с Гаммелем. Но по совпадению… или из осторожности самого магика (этот вариант Артемис так же не мог исключить) вместо него отправилась Аллин. Причём отправилась и на кухню, и на тот свет. Сержант делал ставку, что Брэдли должен был защитить Олдона от его бизнес-партнёров, которые в свою очередь как раз вполне могли представлять из себя опасность. Иначе зачем бы тащить с собой целого платинового телохранителя, способного в случае чего перекусить чью-нибудь не слишком быструю берцовую кость? Могла ли Фран застать потаскову и попасть под горячую руку? Вполне. Могли ли убить её специально, чтобы скрыть какие-то финансовые махинации? Тоже да, почему нет. И всё же чувствовалось, что её не собирались воссоединять с предками.

Теперь нужно было выжать из Мартина, о чём были переговоры с самой Аллин, для чего вызвали Магнуса и как это всё привело к трупу на кухне. И почему-то ему казалось, что Олдон вполне может указать на Роя и его сопровождающих.