“Здесь вас всегда ждут”- как точно подмечено.

Определенно, это был неоднозначный выбор. Даже если некуда идти, мало какой живой душе придет в голову заявиться на кладбище. Особенно посреди ночи. Впрочем, в одном Унгер был абсолютно прав: его здесь не тронут.

В чем он заблуждался, так это в том, что за ним никто не наблюдает и что здесь нет никакой охраны. Просто эта охрана не вполне обычная. Под стать владельцу.

Пока пробудившийся Гнев сидел над могилой юного Пэрриша, о чем-то тяжело размышлял и, может быть, даже скорбел, его приметила та самая охрана. Высокая, болезненно тонкая женская фигура скользила меж стройных рядов надгробий подобно призраку: Не слышно, едва заметно. Словно никто и ничто не решалось нарушать покой усопших. Даже Хельна.

Она недолго наблюдала за Мюнесоном, подумав, что он вскоре уйдет, как любой другой скорбящий, но тот совсем повесил голову. Того и гляди застрелится, а объясняться с полицией придется Кристоферу. А потом еще и укрощать дух самоубийцы, чтобы тот не залил здесь все ядом чувства вины и скорби, сожравшими его заживо. Поэтому голем ускорилась, неслышно зашла в прилегающий к территории кладбища большой дом и нехотя подняла хозяина из постели.

Первый этаж необычного старинного особняка был целиком отдан под похоронное бюро и хорошо отремонтирован, чтобы сохранить былой “антураж” с подавляющим преобладанием натуральных материалов. Но ни одна половица под ногами голема не смела издать ни скрипа, ни шороха. Подобный педантичный порядок чувствовался здесь во всем. Быть может, Даниэлю хорошо запомнилось то, что столь мрачное место, переполненное людским горем, выглядело предательски уютно и может быть в сознание даже невольно закралась мысль о том, что мертвые здесь могут спать спокойно.

Но светловолосый голем прошла не сюда. Она зашла в неприметную дверь, которую даже нельзя было увидеть со стороны кладбища, и сразу смогла подняться на второй этаж, где и жил хозяин вместе со своими подопечными.

Хельна пересекла соседствующую с лестницей приятную гостиную, завернула за перила и прошла в спальню, где беспокойно дремал ее создатель. Она положила холодную, как лед, ладонь на его плечо, словно бы младшего Кросса коснулась сама смерть, чем тут же разбудила некроманта. Она позвала молодого человека с собой. 

Кристофер не стал ничего выспрашивать. Он и так знал, что “мама”- так он ласково, с огромной нежностью в голосе, называл своего голема- не стала бы будить его просто так. Поэтому он поднялся, взял в прихожей фонарь и пальто и просто отправился следом. Мама же коротко объяснила, что видела на территории человека, который сидит у могилы какого-то мальчишки с оружием наперевес.

Что же, раз дело настолько странное, то придется побеспокоить беднягу и узнать, не нужна ли ему какая-нибудь помощь.

Холодный ночной воздух поначалу спёр Кроссу дыхание. После теплой постели он и вовсе ощущался так, будто кусочек стекла попал в горло. Некромант хотел закашляться, но весь его дискомфорт проявился в одном коротком дополнительном вздохе и не более того. Парень весь съежился, немного неуклюже перебирал ногами, на ходу стряхивая остатки дремы. Хотелось получше закутаться в пальто, и Кросс честно старался, но морозец все равно ощутимо кусал его за кончики ушей и ничем не прикрытые лодыжки и пальцы. А ведь еще нужно было держать фонарь и желательно ровно. По обыкновению очень ухоженный и опрятный Кристофер сейчас выглядел, как растерянный, взъерошенный цыпленок, а на его приятном лице отразилось беспокойство: не каждый день на его кладбище появляются люди с оружием, и сидят, склонившись над чьей-либо могилой.

- чт…
- Доброй.. Ох, доброй ночи, сэр. - Произнес Кристофер, на силу улыбнувшись. Он немного опустил слепящую лампу, чтобы не светить Унгеру прямо в лицо и быстро осмотрелся.

Пэрриш? Ну, вроде, был такой. Шестнадцать лет? Не очень-то много. И провожающие были в основном такими же юными.. Что-то такое припоминалось некроманту, но он не мог точно сказать. Четче других вспоминалась особенно скорбящее лицо молодого парня. Может и он бы утонул в воспоминаниях мистера Кросса, если бы не характерный штришок к его портрету. И этим штрихом была трость. Которой сейчас некромант не наблюдал.

- Я Вас помню. В-вы.. Даниэль, кажется? Вы ранены? Я могу Вам чем-то помочь?- В отличие от немного натянутой улыбки, слова Кристофера были по-настоящему искренними. События трехгодичной давности лениво проплывали перед глазами некроманта, словно плохо смонтированное кино. Отрывки фраз, размытые лица. Подмеченные зелеными глазами детали.

Возможно Кросс бы и не смог вспомнить и этого, но даже в Годфри ему довольно редко приходилось организовывать похороны подростка. Все же.. Смерть жестока. Холодные, как эта ночь, объятия ждут каждого. Даже тех, кто водит дружбу со смертью каждый день, или живет бок о бок с ней, как с уважаемой супругой.. Но это совсем не означает, что нужно отдаться ей без лишних слов. Поэтому младший Кросс и пришел сюда, и доставал Унгера своими вопросами.

Что такого случилось с этим парнем, что он оказался здесь? Весь в крови, с вещами и сломанным дробовиком.

У Кристофера не было ответов, но он считал, что если брюнет захочет- расскажет. Сейчас стоило просто предложить парню согреться, отмыться от крови, подлечить раны и убедиться, что он отошел от тягостных мыслей.

Унгер хмурился. Он недоверчиво осмотрел возникшего перед ним человека, но все же не отмолчался, не отвернулся, не закрылся. Он ответил потревожившему его Кроссу, а значит еще сохранял связь с реальностью.

Улыбка некроманта от этой мысли стала шире и радостнее, а из груди вырвался вздох облегчения. Кажется, его перестал беспокоить даже пронизывающий холод- настолько он был обрадован тому факту, что перед ним не сгинувшая в собственном отчаянии душа.
- Да. Кристофер Кросс, к Вашим услугам.- мягко отозвался управляющий похоронного бюро, и немного выпрямился, сжав получше ворот пальто у своего горла.

Подул холодный ветер, еще сильнее промораживая и без того не слишком крепкое тело магика и всех участников неожиданного обмена любезностями. Стоило бы быстрее подвести разговор к приглашению в дом, но все же, невежливо было вот так торопить события. К тому же, Кросса, несмотря на все его спокойствие и доброжелательность, обескураживало наличие у брюнета огнестрела. И то, что брюнет силится это скрыть.

В то же время, ни в словах, ни в чувствах молодого мужчины не ощущалось недоверия или напряжения. Может быть, лишь легкая озабоченность, которая уйдет, как только Хельна отнесет эту опасную штуку в гараж или подвал.

Мюнесон подтвердил, что ему нужна помощь и вдруг изменился в лице. Кристофер проследил за его напуганным взглядом, невольно вопрошающим о том, что за ужасное создание все это время стояло возле них. Что это такое, если не человек.
В этот момент, Гнев подтвердил и свою нечеловеческую природу, но Кристофер не испытывал к нечисти никакой предвзятости, а потому, решил просто успокоить ночного гостя.
-О.. Не беспокойтесь, прошу Вас. Это Мама. То есть.. Вы можете звать ее Хельна.Она не причинит Вам никакого вреда, я даю слово.- Младший Кросс на секунду обернулся на свою “маму” и улыбнулся даже мягче прежнего, словно бы одного взгляда на голема было достаточно, чтобы наполнить душу некроманта радостью.

- Идем-те со мной. Честно говоря я жутко замерз. Дом большой, мы найдем для Вас теплый угол. - Кристофер чуть качнул головой, отчего его модно стриженные волосы растрепались еще сильнее и упали на одну сторону. Он развернулся на месте, слишком уж беспечно открывая свою спину незнакомому парню и спокойно пошел вперед, по направлении к дому.

Голем шагала рядом, не проронив ни слова.

Ровные тропки быстро сменились такими же ровными, выстланными плиткой, дорожками, и наконец все трое остановились возле мало приметной двери. К этому моменту на улице начало робко светать, но двум полуночникам не было до этого дела.

- Даниэль. Я могу обращаться к Вам по имени?- Кросс, слегка поджал губы, готовясь озвучить просьбу, которая могла не понравиться уже Даниэлю, но некромант все же не мог позволить себе пустить в дом вооруженного не-человека. Даже для него это было слишком. -  Простите, но не могли бы Вы передать оружие маме? Обещаю, оно вернется к Вам в тот момент, когда Вы решите покинуть нас.
Хельна молча протянула свою большую ладонь к Даниэлю и нетерпеливо качнула ею, не получив мгновенного отклика. Определенно, она не была столь же великодушна, как ее названый сын.

- Пожалуйста. Здесь Вы будете в безопасности. Эта вещь Вам не пригодится.- отпустил Кросс, открыто взглянув Греху в глаза. Красноволосый магик не знал, кто перед ним, но это не мешало ему чувствовать себя спокойно. У него есть мама. И она поможет, если почует опасность.

В конечном счете, ружье все же было оставлено в гараже и Крис выдохнул с большим облегчением, ведь ему начало казаться, что Мюнесон скорее уйдет, чем передаст эту игрушку кому-либо. От нее ужасно несло проклятием, вызвав у магика желание поморщиться и отвернуться, а потому Кристофер был даже рад, что ни ему, ни Хельне не пришлось трогать столь опасную вещь.

Все трое поднялись наверх по лестнице, и Кросс показал брюнету все самые необходимые комнаты. Кухню, ванную, и, конечно, вход на чердак. Это тоже была комната, и именно в ней Даниэлю предстояло спать. Но она подождет. Даниэль был весь в крови, одежда на нем была изорвана, да и стоило бы справиться о том, не голоден ли ночной гость.

- Я положил для Вас полотенце в ванной.- мягко намекнул хозяин бюро и улыбнулся спокойной, немного усталой улыбкой,-  Скажите, Даниэль, Вы голодны? Только не скромничайте. Мне не жалко.

Крис смутился. Давно он не принимал у себя гостей. А друзей, которые бы вот так запросто оставались у него с ночевкой и вовсе как-то не приобрел. Может поэтому этот магик был так не похож на тех, кого обычно можно представить за занятием подобным противоестественным ремеслом как некромантия.

Даниэль считался гостем в доме Кристофера. Не каким-то жалким бродягой, которого по доброте душевной разместили в пыльном старом гараже. Может кто-нибудь и поступил бы так, оторвав от сердца плесневелый матрас и изорванное одеяло чтоб непрошенный гость не околел от холода, но Кросс не мог. Разумееется, Мюнесону разрешат помыться. Разумеется, его накормят.

Поняв, что брюнету нужна помощь, Кристофер стремился оказать её, насколько это было в его силах. Для этого даже не нужна была магия. Только обычная человеческая доброта и сострадание, которые и вызывали неприятное жжение в желудке Гнева.
– Сначала душ. – отозвался ночной гость, и Кросс послушно уступил дорогу. От светлых глаз магика не ускользнуло большое,  тускло поблескивающее красным пятно на боку Мюнесона. Одежда была хоть и порвана, но оставалась достаточно закрытой, поэтому трудно было с лету оценить тяжесть ранения и кровопотери. В этом мог бы помочь сброшенный плащ, но поднимать чужую вещь без ведома хозяина не стоило.

Или стоило?

– Разумеется. Я буду на кухне.– мягко отозвался некромант. Вряд ли Гневу нужно было уточнение, где искать хозяина дома. Он уже приготовился как следует отмокнуть, смыть с себя следы минувшей битвы, промыть раны. В этом, ему никто не собирался мешать.

Кристофер всё же решился поднять утёпленную вещь с пола и осторожно её осмотреть. От пальто густо, удушливо воняло проклятием, ровно как от изломанного дробовика. Проклятье на крови? Это было странно, но некромант не торопился строить догадки, в чём-то обвинять Мюнесона или выгонять его на улицу. Это просто следовало запомнить.

Вывод по окончании осмотра, однако, складывался неутешительный. С кем бы Даниэль не вступил в битву этой ночью, то существо неслабо подрало брюнета. А может и прокляло его до кучи, хоть и было похоже, что этот устрашающий запах источает именно кровь молодого человека, а не только его рана.

– Может быть, отвезти Вас в больницу? Раны серьезные, я боюсь, что спирт Вам не поможет.–  Кристофер спросил это только из уважения. Вряд ли тот, кто собирался спать на кладбище и попросил спирт, чтобы залить им открытые, кровоточащие увечья, поедет в больницу, не так ли? Значит оставался один вариант.. И он заставлял Кросса нервничать. – Ладно.. Ложитесь вон там. Я всё подготовил. – Некромант кивнул в сторону дивана, укрытого какой-то клеенкой и чистой простыней сверху. Представленному на столике арсеналу можно было позавидовать. Увлекающийся пирсингом Кросс имел в своем доме все необходимые инструменты и средства для обработки: хорошую лампу, различные иглы, швейный материал, медицинские перчатки, растворы для дезинфекции, стерильные бинты, салфетки и даже металлические лотки для чистых и использованных инструментов.

– Хотите поговорить о том, что произошло, Даниэль? – Спросил некромант, достаточно мягко и учтиво. В его руках, туго обтянутых перчатками, к этому моменту уже появилась пластиковая бутылочка с прозрачным раствором, которым некромант и принялся поливать кровоточащие следы когтей и собирать большой марлевой подушкой стекающие капли. Пусть Кросс и был сосредоточен, чтобы не пропустить мусор, грязь или обрывки ткани, он вполне мог выслушать собеседника. К тому же, это помогало молодому мужчине успокоиться и сдерживать нарастающее беспокойство.– Я понимаю, что это не мое дело, но, может, Вам нужно выговориться?– уточнил, на всякий случай, ярковолосый полуночник, мимолётно улыбнувшись, а затем продолжая. Раны наверняка сильно щипало, но ничего не поделаешь. К тому же, спирт, который попросил Мюнесон, обжег бы свежие отметины куда сильнее и больнее. Кросс же собирался зашить их. Что касается практики в этом необычном занятии, то следует упомянуть, что тела усопших попадали в бюро в разном состоянии, а привести покойника в хороший вид перед погребением было необходимо. Да и тело мамы Кристофер не единожды обновлял, восстанавливал, перешивал и переделывал едва ли не с нуля. Словом, Даниэль был в надёжных руках.. Ну или в более менее надёжных.. Смотря как относиться к ремеслу младшего Кросса.

Тем временем, Крис выудил из лотка согнутую полукругом иглу с помощью иглодержателя. Полезные для пирсинга штуки, но так же категорически необходимые при работе с открытой раной, которая сейчас зияла своими рваными краями прямо перед лицом магика.

Снова охватило волнение, к горлу подступил ком...

Все-таки, его нынешний пациент... живой. Он всё чувствует и тело его кровоточит. Лучше было отвезти несчастного в больницу. С другой стороны, если ничего не сделать, если не стянуть края страшных ран, то всё может кончиться очень плохо, да и шрамы останутся огромные, болезненные, стягивающие.

Тяжело вздохнув, Кристофер всё же осторожно сделал стежок- петлю в середине самой большой царапины и теперь отступать было поздно. Грех продолжал лежать неподвижно, а красноволосый некромант стал самим вниманием. Настолько, что на его висках выступил пот, а взгляд был устремлен только на уходящую глубоко в мясо рану.

Магику показалось, что само время замедлило ход. Что его сердце пропускает удары каждый раз, когда дугообразная игла входит в плоть, когда выступает новая капля крови.

Ее запах был теплым.

Стало вдвойне не по себе от того, что Мюнесон, казалось, не издавал ни единого звука, а ведь шить приходилось практически без анестезии. Что вообще может обезболить спрей с лидокаином, нанесенный на кожу?

Вся эта процедура была плохой идеей, Кристофер.

Стежок за стежком сводил алые края, делал рану Даниэля не такой страшной и опасной на вид, но то была только самая крупная. Рядом, на некотором удалении друг от друга, продолжали окроплять марлевые подушки две другие отметины. Менее серьезные, но требующие столько же внимания, сколько самая глубокая и длинная. Когти прошли чуть вскользь, иначе мясо было бы рассечено до кости. В каком-то смысле, Мюнесону повезло. Какая страшная мысль.. Как вообще можно говорить о везении, когда все эти царапины наверняка жутко болят.

Кристофер тихо, почти неслышно зашептал себе под нос, из-за чего кровотечение замедлилось, а боль еще немного притупилась, но, наверняка, не ушла совсем, так как целительские навыки младшего Кросса были развиты довольно слабо.

– Простите за неудобства, Даниэль. Мне еще не приходилось шить на живом человеке.–  Закончив, наконец, с последним швом, выдохнул некромант. Он был немного бледен, звучал виновато, но его рука, тем не менее, ни разу не дрогнула. Перенервничал, не иначе. Но раз брюнет сам сел и даже помог затянуть свою широкую грудь в бинты, то он определенно еще поживет.

В награду за мужество и стойкость, перед Унгером наконец-то поставили тарелку с двумя сытными сэндвичами и чашку чая. Поодаль, на барной стойке, так же стояла небольшая склянка с зельем, которое должно было помочь Мюнесону поскорее восстановиться.

Надо полагать, эта горьковато-сладкая субстанция была ему уже знакома, раз он больше не хромает.

Сердце у Кросса все еще было не на месте. В голове роилось множество мыслей, но, пожалуй, последнее, о чем красноволосый некромант мог думать- это о том, что неправильно подобрал для Унгера поздний ужин. Бегло прикинув, что Даниэль не относится к нежити, некромант решил, что человеческая еда для него сгодится. Впрочем, брюнет не слишком-то возражал. Вернее, вслух он вообще не выразил никакого протеста и лишь только в его жестах читалось легкое напряжение, раздражение, усталость.

Эмпатичный по своей натуре Кристофер это заметил и потому пока больше не приставал с расспросами, а молча сел напротив и смотрел куда-то в сторону. Просто чтобы отвлечься, успокоиться и, конечно же, не смущать гостя наблюдением за тем, как тот принимает пищу.

Это было бы невежливо.

– А Вы всех непрошеных гостей принимаете с распростёртыми объятиями? Как-то это... не очень умно– Мюнесон сам неожиданно подал голос, отвлекаясь от еды, словно вообще не был в ней заинтересован и ел через силу.

Должно быть, кровотечение все же было обильным и Мюнесон пришел сюда сильно ослабленным. Отсутствие аппетита очень нехороший знак. Кристофер даже подумал заменить зелье на более сильное, но рисковать в таком деле опасно. Даниэль, на вид, не отличался от обычного человека, если конечно не брать во внимание то, что его одежда и оружие пахло очень едкими и опасными чарами.

Магик перевел взгляд на ночного гостя, не позволяя себе надолго пропасть в собственных догадках. Стоило сначала убедиться в том, что жизнь этого “непрошенного гостя” точно находится вне опасности.
– Здесь не может быть непрошенных гостей. Эта земля принадлежит мертвым.– мягко улыбнулся Кристофер, хотя замечание Мюнесона было весьма верным и заставило красноволосого магика нервно посмеяться. Кросс действительно поступил неразумно, слету пригласив незнакомца в дом. Но, отчасти, он сделал это потому что уже видел Даниэля однажды, и не собирался тревожить дух покойного Пэрриша неуважением к тому, кто пришел его проведать. Объяснять вслух столь сложную для понимания, тонкую связь между живыми и мертвыми, Кристофер не стал. Достаточно было того, что он сам все это понимает и непреклонно следует своей “особенной” морали, присущей только некромантам.
– Мне показалось, Вам нужна помощь… Да и упокоить дух самоубийцы очень непросто.– Кристофер пожал плечом, коротко, но доходчиво объясняя свое вмешательство в одиночество Унгера. Пусть Даниэль посчитает своего нового знакомого ленивым или неучем, но в действиях Кросса было чуть больше смысла и логики, чем Гнев предполагал изначально. Некроманты лучше всех знают, что чувство вины, гнев, разочарование, тоска и прочие сильные негативные эмоции глубоко въедаются в тело и душу как людей, так и нежити, а запечатленные в момент смерти, они могут усилиться многократно и отравить собой все чего коснутся своим эхом.

Отчего-то молчать стало невмоготу. Кристоферу, как человеку глубоко переживающему за других, хотелось как-нибудь отпустить свое остаточное беспокойство, дать понять Даниэлю, что он в безопасности, что еще немного и его отпустят отдыхать в теплой комнате, пропитанной запахом сухих трав. 
– У Вас и правда очень серьезные раны, поэтому понадобится какое-то время, чтобы они зажили. Станет полегче, если выпьете вот это.– Кросс взял в тонкие пальцы склянку с зельем и поставил ближе к молодому человеку, тихо вздохнув.– Это просто лечебный бальзам. Не такое мощное зелье, как то, что могло вылечить поврежденный сустав, но честно говоря, я не готов поить Вас Панацеей. Мне кажется, что этого будет достаточно. Однако, если Ваше состояние ухудшится, то немедленно сообщите мне. Договорились?

Унгер стал злее.

Кристофер вновь это почувствовал, но не стал комментировать, понимая, что, возможно, за те пару лет, что прошли с похорон Пэрриша, с ним много всего приключилось, и теперь человеческая доброта встает молодому человеку поперек глотки.

Оставалось лишь попытаться свести эмоции на “нет” или отвлечь Мюнесона более нейтральным разговором, раз альтруистические порывы хозяина дома вызывают в нем настолько явное отторжение, что даже пища лезет назад. Кристофер замолк и приложил руку ко лбу, стараясь быстрее соображать, но тут Даниэль сам подал голос.

– С чего Вы взяли, что я хотел покончить с собой? – от этого вопроса Кросс принял особенно безобидный вид и виновато изогнул брови. Обижать Даниэля у молодого мужчины не было намерения. Успокаивало лишь то, что лицо брюнета выражало скорее любопытство, чем негодование или злость.
– Эм… Простите, я не хотел оскорбить Вас или что-то вроде того.– Кристофер улыбнулся и нервно хихикнул, похоже, испытывая неловкость за то, что так откровенно поделился своими мыслями. Но раз Унгеру интересно, то некромант решил ответить максимально честно.
– Люди нечасто приходят на могилы друзей с оружием… Это первое, что пришло мне в голову. – Пожав худощавым плечом, магик взял бутылочку со стола и стал неспеша перекатывать ее в руке. Холодное стекло помогало немного согнать дрему с уставшего разума. И все равно, хотелось хотя бы сладко зевнуть и потянуться, чтобы дать телу понять, что отдыхать еще не время. Стоит уложить пациента в кровать и уже тогда позволить себе вновь уснуть.
– Верите или нет, но я рад, что ошибся.–  добавил Кросс. На этот раз, его слова были лишены губительного для Гнева чувства- милосердия. Просто сдержанное удовлетворение и радость за другую грешную душу.

Молчание продлилось еще с минуту.

Все это время Кристофер о чем-то усиленно думал, словно в его яркой голове прорабатывалась и выверялась стратегия лечения или строился какой-то план, которому стоило следовать при общении с Даниэлем.

Одно можно было сказать наверняка- мысли магика лишены злого умысла, ведь Грех безошибочно определил бы их, прочитал бы и вытащил наружу.

– Давайте, я застелю постель. Время уже позднее, а Вам не помешал бы отдых. – С улыбкой выдохнул Кросс, поднявшись и поставив всю посуду в раковину. Недоеденный бутерброд больше не интересовал Даниэля, неразрешенных вопросов больше не было, значит самое время проводить его обратно в “ведьмину кладовую”, а по-простому- на чердак.

Хельна чутко следила за передвижением этих двоих по дому.

Голема не обманешь- она своим мертвым нутром ощущала, что от Гнева разит опасностью. По ее мнению, стоило бы выгнать его взашей, но ее тонкие губы, обведенные яркой красной помадой, оставались закрыты, ведь младший Кросс пока не спрашивал ее, о чем ”мама” так черно и тяжело размышляет.

Кристофер тем временем взял постельное белье из шкафа и вместе с Даниэлем поднялся по лестнице, чтобы помочь и уложить гостя постель, как и обещал ранее.