It's not the same as it used to be
And I'm afraid it's pointing back at me
I have to question what I still believe
I just hope I find the missing piece

   Зал Cherry Garden сегодня был заполнен.

   Старина Доннован с Пятой улицы решил отпраздновать свой юбилей на все деньги, так что пригласил каждого, кого хоть сколько-то знал. Довольно опасная логика для Годфри. Даниэль наблюдал за шумным пиром со стороны, вспоминая свой собственный вчерашний день рождения. Как провёл его вдвоём с Эмили. Как распаковывал её подарок, а потом они вместе торчали у плиты, стряпая праздничный ужин. Иногда он излишне погружался в задумчивость и воспоминания, из-за чего коллегам приходилось звать его по нескольку раз.

   В общем, смена выдалась насыщенная. И перед её окончанием трое парней традиционно вышли покурить у служебного входа. Стрелка часов перевалила за семь, поэтому вокруг уже сгущался мрак поздних сумерек. В это время года темнеет рано...

   Даниэль поднял голову, уставившись на тусклую лампу под маленьким козырьком. Она сейчас служила единственным источником света в узком переулке между зданиями. Летом вокруг неё кружили мотыльки, едва слышно звеня своими крохотными тельцами о запылившееся стекло. Сейчас же вокруг светящейся сферы было пусто.

   Мюнесон шумно вздохнул, выпустив из приоткрытого рта облако белёсого пара. Оно поднялось и растворилось в холодном осеннем воздухе.
– Денди, ты сегодня прям сам не свой, – раздался хрипловатый голос сбоку, отвлекая юношу от философских дум. – Скажи, Роб?
   Это Чарли, худой официант с до безобразия веснушчатым лицом. Он чем-то напоминал одного общего с Эмили знакомого. Рыжего, лопоухого и клыкастого. Они были даже внешне чем-то похожи. Ну или Даниэль просто не мог отделаться от столь навязчивой ассоциации.

   Чарли был новеньким, работал четвёртый месяц, но с Мюнесоном они неплохо общались. Видимо, из-за «призрака прошлого» второго. Да и в целом парень был коммуникабельный.

   Сейчас Чарли стоял у железного косяка служебной двери, опираясь на него плечом. Между пальцев он зажал уже раскуренную сигарету, а на плечи накинул потёртую осеннюю куртку. Прямо поверх рабочей формы: парню ещё нужно было вернуться в ресторан. В то время как Даниэль уже переоделся и готов был стартовать домой, чтобы там дождаться нужного времени и отправиться встречать Эмили с работы. Поэтому выкуривать свою «ритуальную» сигарету после смены он не спешил.
– Угу, – отозвался ещё один голос на призыв Чарли. – Точно.
   Это был Робби. Немного замкнутый паренёк, больше смахивающий на подростка из-за своей длинной чёрной чёлки. Он работал здесь ещё до появления Даниэля, поэтому в течение многих смен привык и притёрся коллеге на две головы выше него.
– Случилось чего? – поинтересовался парнишка с веснушками, так и не дождавшись никакой реакции Мюнесона.
– Эм... Да ну нет. Всё хорошо, – рассеянно отозвался брюнет и выудил из кармана пальто смартфон.
– О, ненаглядной своей будешь писать?
– Хе-хе...
– А курить когда? – буркнул Робби, зыркнув на Денди из-за худощавого плеча Чарли.
– ...сейчас, – Мюнесон со вздохом полез свободной рукой в карман за красной пачкой «Marlboro».
– Сам же меня приучил, а теперь пытается отлынивать, ты глянь на него, – Чарли сжал сигарету в губах и скрестил руки на груди, довольно усмехнувшись.
– Засранец, – вторил ему челкач.
– Ну извините, – бросил Даниэль, даже не посмотрев в сторону коллег.
   Извинения звучали не столько раздражённо, сколько действительно пристыженно. Уловив знакомые нотки, худощавый официант ухмыльнулся, чувствуя своё моральное превосходство и поддержку за спиной. Затянувшись, он стряхнул пепел в рядом стоящую урну и с интересом начал наблюдать, как Мюнесон возится с пачкой и зажигалкой. Заметив, что брюнет после всего этого продолжил тыкаться в телефон, Чарли нахмурился.
– Да чё ты ей там наяриваешь? Думаешь, она читает? – довольная ухмылка тут же пропала с веснушчатого лица, а медные брови сдвинулись к переносице.
– Конечно, – не раздумывая отозвался Даниэль, и губы его растянулись в мягкой улыбке.
Большим пальцем он к этому времени уже набрал на сенсорном экране:

– Ох, ну чува-а-ак... – закатив глаза, протянул Чарли и, отстранившись от своей опоры, встал ближе к Даниэлю.
   Теперь открылся вид на невысокого Робби, который всё это время стоял позади худощавого официанта, прижавшись спиной к кирпичной стене. Он тоже залипал в телефон, но почему-то его за это никто не упрекал.
– Да чего? – Мюнесон покосился на худощавого коллегу с лёгким скепсисом.
– Да того... Она же сейчас на эфире, вроде, не?
– Ну, значит потом прочитает, – брюнет безразлично пожал плечами.
– Ох, дружище, на каком же ты коротком поводке, – вздохнул Чарли, а потом тихо гаденько похихикал и демонстративно похлопал Денди по плечу в знак поддержки.
– В смысле? – тот продолжал коситься на веснушчатого друга.
   Взгляд карих глаз всё ещё выражал скепсис, но теперь в них заблестело ещё и лёгкое волнительное сомнение.
– Да она вертит тобой, как хочет. Рано или поздно ваши отношения скатятся в дерьмо. Ну или ты раньше осознаешь, что тот ещё куколдес, и у тебя хватит ума её бросить.
   Брюнет цыкнул и закатил глаза. Тем не менее, губы его растянулись в добродушной снисходительной улыбке.
– Тебе-то откуда знать? Ты над нами свечку держишь или что? – Мюнесон негромко рассмеялся и слегка толкнул Чарли в плечо, отстраняя его от себя. – Тоже мне, эксперт по отношениям.
   Вся весёлость куда-то ушла, как только брюнет поймал на себе серьёзный взгляд собеседника.
– Ты знал, что ещё в сентябре, пока мы ездили в Графтон на обучение, она таскала домой какого-то нарика? А потом по магазинам с ним шаталась несколько дней к ряду. 
– У меня сестра в круглосуточном работает, – подключился Роб, оторвав взгляд от экрана смартфона. – Она их и спалила.
– Пф-ф... Я знаю. И что? – Даниэль продолжал непробиваемо улыбаться. – Она просто хотела ему помочь. В этом вся Эми.
– Денди, ты нормальный? – взволнованно осведомился челкастый и обеспокоенно свёл тонкие брови.
– Ну да, конечно, наркоманы же у нас как щенки. Такие милые и безобидные, такие пиздец несчастные что их нужно сразу тащить в дом, – разразился Чарли и, убрав сигарету изо рта, нарочито громко харкнул в сторону. – Не говоря уже о том, что это какой-то левый, блять, мужик! Я ебал. Ты конченный.
– А вы гондоны, – беззлобно усмехнулся Даниэль, запустив почти целую сигарету в урну щелчком пальцев. – Хватит мозги мне компостировать. Собой займитесь. 
   Тем не менее, он убрал смартфон в карман. Сообщение так и не было отправлено. 
– Возвращайтесь к работе, сплетницы, – продолжал Мюнесон, застёгивая пуговицы своего пальто. – Покеда. 
   После этих слов брюнет шагнул с невысокого крыльца и направился к освещённой улице. Он был уверен, что слова коллег никак не повлияют на его чувства. На его отношения к Эмили. Но мерзкий осадок, оставшийся после этой странной беседы, никак не желал рассасываться. Грудь стягивало противным чувством обиды. 

   Бред. На кого ему обижаться, кроме самого себя? 

   Выйдя под свет фонаря, Даниэль остановился и поднял голову к источнику света. Странная трясина чувств внутри разрасталась, увеличиваясь и закручиваясь в чёрную дыру. Пару мгновений спустя это начало приносить почти физическую боль. Поморщившись, Даниэль сжал пальцы на плотной ткани пальто в области груди. Давно ему не было так паршиво. Тем не менее, он, щурясь, продолжал смотреть на свет. Будто это могло ему как-то помочь не провалиться в развезшуюся внутри бездну. 

   Ничего... им с Эмили просто нужно поговорить. И всё пройдёт. Всё будет хорошо.

I let you in
You sunk your knife so deep under my skin
And cut my heart from me

   «Всё будет хорошо».

   Да, в Годфри так думать не принято. Вернее, даже нельзя. Но юноша из раза в раз охотно верил в эту сладкую ложь. Лгал самому себе. Ему хотелось, чтобы всё было хорошо. У Эмили. У него. У всех вокруг. Но уже традиционную рефлексию опять внезапно прервали.

   На этот раз это оказалась какая-то девчонка. Они совершенно точно не были знакомы.

   Похоже, она слышала разговор официантов и решила, что подоставать бедолагу со странностями в личной жизни будет весело. Даниэль не сбавлял шаг, первое время стараясь не смотреть на собеседницу. И не отвечал ей. 

   Если его игнорировать, оно... нет, увы, оно не исчезнет. 

   Радужная несла какую-то чепуху про то, что ему надо притащить её домой в отместку за наркомана. Лезла под кожу, осведомляясь о чувствах, всё сильнее бередящих грудь. Мюнесон болезненно поморщился, продолжая сжимать плащ в пальцах. 

   И тут девчонка резко нарушила его личное пространство. 

   Она потянула на себя с силой, заставив парня пошатнуться и едва не потерять равновесие. Распахнув глаза, Даниэль гулко выдохнул и машинально резко подался назад, чтобы одёрнуть руку, но не смог: настолько крепкой была хватка.
– Эй! – возмутился парень, повысив тон, но девчонке на это было абсолютно плевать. 
   В ноздри ударила сладкая смесь ароматов, и брюнет нахмурился. Запах был ему непривычен и потому казался слишком приторным. Эмили всегда использовала сдержанный утончённый парфюм. 
–  Не бойся меня, я хорошая девочка...
   Парень недоверчиво покосился на милое личико с блёстками и в круглых очках. Ох... как хотелось бы верить в её слова. Иначе Даниэлю конец.

   Незнакомка продолжала нести всякую чепуху про шоппинг и про «тусовку вчетвером». Брюнет свёл брови и, покраснев, стыдливо отвёл взгляд. Он полагал, что понял Радугу превратно. 
– С-спасибо, конечно, но у меня девушка есть... Нам хорошо и вдвоём, – робко вставил Мюнесон, но голос его утонул в заливистом смехе, и очередная попытка отстраниться от жуткой незнакомки провалилась. 
   В следующее мгновенье девчонка сама выпустила руку брюнета из железной хватки. Он тихо потянул воздух сквозь сомкнутые зубы и, наконец, отцепил пальцы от плаща, чтобы потереть место, где от таких навязчивых объятий наверняка останутся синяки. 

   Дальше было что-то про сладости и кондитерский магазин. А потом про ограбление. 

   Даниэлю стоило бы бежать прочь, сломя голову, но он застыл, как вкопанный, стоило незнакомке преградить ему путь. Она была... очаровательной. Брюнет громко сглотнул, наблюдая за её движениями, и не в силах был отвести взгляд. Всё внутри кричало ему о том, что Радуга опасна. Что ему нужно скорее вернуться домой. Или звать на помощь. Но ни того, ни другого парень не делал. 
– Эм... если тебе нужна помощь, я помогу, – немного растерянно отозвался он, пожав плечами. 
   Не в отместку Эмили. Просто она поступила бы так же. Наверное. Ну, что плохого в том, чтобы помочь нуждающемуся? Даже если это Годфри. Неприятное раздирающее чувство внутри немного отступило после этих мыслей.

   Мюнесон тихо выдохнул. Незнакомка пугала его до дрожи в коленях, но он не оставлял попыток успокоиться. Взгляд карих глаз забегал по сторонам в надежде, что кроме них на улице ещё кто-то есть. Как назло, вокруг ни души. Тогда стоило унять страх как-то иначе.

   Если подумать, Радуга чем-то походила на персонажа из мультика. Или видеоигры. Может, если играть по её правилам, она хотя бы жизнь оставит?
– И... не надо ничего грабить, если так хочешь сладкого, я тебя угощу, – продолжил Даниэль и выдавил из себя улыбку, а затем неловко повторил жест незнакомки с «лапками». – К-как... зовут дворовую разноцветную кошечку?
   Голос его слегка дрожал. Он выглядел нелепо. В его окружении явно не было никого, кто вёл бы себя также раскрепощённо, как радуговолосая. Да и сам юноша не привык вести себя так. Но в голову не пришло ничего лучше. 

Feels like every day's the same
Chemicals inside my brain
Make me think
I'm in a simulation
Nothing ever seems to change
And it's written on my face
Am I living in my own creation?

   Кажется, обещание сладостей и глупое дурачество спасло Мюнесона от смерти. А, может, и нет, ведь дальше Худи, представившись, вела себя вполне... по-человечески.

   Да, в Годфри Даниэлю ещё не встречались подобные ей люди, но ведь везде есть гики, отаку и всякие там неформалы. Почему этот город должен был стать исключением? Может, эта девушка как раз из таких, и он зря боялся? Боль в правом плече, за которое Худи схватила брюнета недавно, напомнила ему об обратном. Хоть в руках у неё не было ножа, под выразительными губами не прятались клыки, и мороза не шло по коже от её присутствия, расслабляться не стоило. 

   Радуга принялась гадать над настоящим именем парня, при этом, она будто бы и не хотела его знать на самом деле, ведь заранее для себя решила, что оно хуже прозвища.

   Майкл, Бобби, Эскобар, Василий, Аскольд, Джон, Винсент... Некоторые варианты отметались самой девушкой, на некоторые Даниэль просто с неловкой улыбкой отрицательно качал головой.
– Холодно, – беззлобно усмехнулся брюнет после последнего озвученного варианта, и Худи сделала вид, будто обиделась. 
   ...ну или вправду обиделась. Мюнесон пока не мог понять, что у неё на уме.
– Ну и зря! Винсент — очень крутое имя. Зловещее, знаешь.
– Пожалуй, – без энтузиазма согласился юноша и пожал плечами. – Просто зови меня Денди, раз тебе так больше нравится.
– ...отлично бы подошло вампиру. Ты вампир? 
   Этот вопрос слегка выбил Даниэля из колеи. Он посмотрел на Худи, чуть округлив глаза и пару раз хлопнул ресницами. 
– Эм...
   Ответ опять не потребовался. Девушку понесло дальше. Сладости, чай, еда, овца... Чупакабра. Худи принялась смаковать это слово.
– Чупакабр-р-ра... – задумчиво вторил ей Мюнесон, выдав свой французский акцент во всей красе.
   Впрочем, девчушка могла решить, что он просто картавит. 

   Брюнет продолжал идти и слушать бесконечную воодушевлённую болтовню. Даже начал к ней уже привыкать понемногу, когда они оказались у дома. 

   Даниэль без всякой задней мысли провёл незнакомку к дверям квартиры, неоднократно подставляя спину. Всё-таки, расслабился. 

   Открыв дверь, он переступил порог, попутно включив в квартире свет, и, сделав шаг в сторону, пропустил цветновласку вперёд. Подождал, пока она разуется и пройдёт внутрь, и только после этого разулся сам, захлопнув дверь и закрыв её на замок. Худи, тем временем, уже осматривалась. И всё продолжала говорить. Давно Мюнесону не встречался кто-то настолько общительный. Даже немного забавно было. 

   Усмехнувшись этой мысли, Даниэль поднял упавший на пол бомбер и снял вешалку, чтобы повесить его обратно. 

   В этот момент болтающая об интерьере Худи остановилась в гостиной напротив входа и задала вопрос, от которого у юноши кровь застыла в жилах. Он встретился с её крайне любопытным взглядом, и в этот момент в груди опять неприятно зажгло. Руки дрогнули, и сладко пахнущий бомбер опять с тихим шуршанием свалился на пол.
– Чт...? – выдохнул Даниэль, подавившись собственным спёртым дыханием. – Я... я не понимаю. Я... похож на убийцу?.. 
   Он часто заморгал и опустил ресницы, чтобы присесть и во второй раз поднять верхнюю одежду девушки. 

   Её слова забирались под кожу, кололи под рёбра, заставляя сердце биться чаще и распаляя внутри нечто отвратительное. Нечто чужеродное. Выразительные губы дрогнули и исказились в некое подобие улыбки. Только теперь она потеряла всю свою доброжелательность и выглядела даже слегка безумно.
– Нет, я не убивал, – наконец, юноша дал прямой ответ. – Пока что.
   Шумно выдохнув ртом, он натянул бомбер на вешалку и, выпрямившись, наконец, повесил её на место. По какой-то причине, за какие-то считанные секунды, он стал выглядеть и разговаривать спокойнее. 
– ...а что? – вдруг ответно поинтересовался Даниэль, повернувшись к Худи и посмотрев сквозь её причудливые очки.

   Его потухшие на мгновение глаза вновь заблестели. Он округлил их, ведь сам удивился собственному встречному вопросу.
– Эм, ну, в смысле... какое это имеет значение? – Денди тряхнул головой, будто сбрасывая наваждение. – Ты... ты, это... проходи. Садись за стойку. Я чай сделаю.
   Скинув пальто и оставив его на пуфике в прихожей, он сам пошёл в кухонную зону и, набрав воду в чайник, ткнул на кнопку. В этот момент в его голове тоже что-то щёлкнуло. Вдруг пришло осознание, о чём он только что говорил с незнакомкой. На висках проступили капли холодного пота. Уперев одну руку в гарнитур, он склонился над ним и накрыл половину лица второй ладонью. Тёмно-карие глаза были широко распахнуты. Начал неприятно ныть затылок. Закипающий чайник зашуршал над ухом.

   Какого чёрта?..

Am I alive or am I just breathing?
I'm so numb that sometimes I fear
It's all make-believe
Is it make-believe?

Девчушка с энтузиазмом кивала, показывала на Даниэля пальцем и подтверждала, что он похож на убийцу.
– Вот! Вот это!
   Что «это»?

   Даниэль продолжал стоять, согнувшись над гарнитуром, и шумно дышал ртом, не понимая, что с ним происходит. В груди будто разливалась магма. Внутренности раскалились и готовы были вывернуться наизнанку. Легче не становилось, всё только с каждой секундой усугублялось...

   Может, это сердечный приступ?

   Эта мысль напугала Мюнесона. Он хлопнул по карману джинс, но телефона там не оказалось: он остался в пальто. Прикусив нижнюю губу, брюнет шагнул в сторону, к раковине, и, включив кран, набрал в ладони ледяной воды. Плеснув еë себе на лицо, он тряхнул головой, которая начала раскалываться. В стороны разлетелись мелкие прозрачные капли.
– Что там у тебя? Что за глист в тебе завëлся? – послышался голос Худи за спиной.
– А... Да мне что-то... Как-то нехорошо... – прохрипел в ответ Даниэль.
   Опустив взгляд на свои руки, он вздрогнул, потому что вдруг увидел на них кровь. Плотная алая жидкость покрывала кожу до самых локтей. Испуганно всхлипнув, парень принялся пытаться смыть то, чего на самом деле не было.

   Шум воды и стук собственного сердца в ушах заглушал размышления гостьи, которые она задумчиво проговаривала вслух.

   Когда девушка оказалась рядом и начала греметь ящиками, странное видение отпустило Мюнесона. Также внезапно, как нагрянуло. Зато теперь было понятно, что на сердечный приступ его симптомы не похожи. Юноша продолжал шумно прерывисто дышать ртом, а лицо его теперь блестело от влаги. Ко лбу прилипло несколько выбившихся тëмных прядей. Карие глаза с недоумением наблюдали за ярковолосой гостьей.

   Как только в еë пальцах с накрашенными ногтями оказались столовые приборы, она продемонстрировала их Даниэлю. Тот затаил дыхание и моргнул, переводя непонимающий взгляд от вилки и ножа к милому личику. На нëм не отражалось ни страха, ни гнева, ни восторга. Но девушке, определённо, было любопытно. Очень сложно было понять, что у неё на уме. Вопросы Худи звучали так обыденно, но несли в себе ужасающий смысл.
– Ты чего?.. – заморгав, хрипло выдохнул брюнет и, поджав дрожащие от страха губы, опустил взгляд на лезвие ножа.
– Один удар в сердце, и всему конец. Скучища, скажи?
– Н-наверное...
   Парень продолжал неотрывно смотреть на нож, прижатый к его груди, которая тяжело вздымалась. Сверкающее заточенное лезвие не норовило резануть ткань футболки с глупым мультяшным принтом и скользнуть между рёбер, сквозь мышцы, прямиком к жизненноважному органу. Оно оставалось неподвижным, но при этом Даниэль чувствовал, что его бешенно колотящееся сердце готово в любую секунду разорваться и без всякого ножа. Его пугала эта девчонка. Его пугало то, что она держит в руках и тычет ему в грудь. Его пугали странные вопросы и его собственная реакция на них. Но больше всего его пугало, что ему нравится. Нравится эта игра, которую Худи затеяла. И стоило только это осознать, как головная боль сменилась волнами жара, разливающимися от затылка по всему телу. Он отличался от того неприятного жгучего чувства в груди. Он приносил желаемое облегчение.

   В глазах потемнело. Сердце пропустило удар и будто тут же выровняло своë биение.

   Быстрым, но ловким и плавным движением, Даниэль забрал вилку из руки девушки. Раздался звон столовых приборов: лезвие ножа оказалось между острыми зубчиками и было отведено вверх и в сторону. Карие глаза будто стали темнее обычного и теперь надменно смотрели на Худи сверху вниз. Даниэль медленно склонился к ней.
– Не лезь. – негромко выдохнул он прямо над ухом радуговолосой.
   В следующую секунду рука, сжимавшая вилку, потеряла твёрдость. Пальцы разомкнулись в болезненной судороге, и столовый прибор с оглушительным лязгом упал на пол.
– А?! – дыхание брюнета дрогнуло, и он отстранился, с непониманием посмотрев Худи в глаза.
   Мюнесон опустил взгляд к своей груди. Нерешительно и медленно, будто боясь обнаружить там нож. Он полагал, что провал в памяти мог случиться именно поэтому. Но нет, Даниэль был невредим. И вилку девушка тоже в ход не пустила, она вообще сейчас валялась на полу.
   Опять растерянно посмотрев в глаза девушки, парень осознал, что находится слишком близко. Смутившись, он отстранился и отвернулся, вновь накрыв лицо ладонью и оперевшись свободной рукой на гарнитур.
– Извини... – искренне виновато выдохнул он.
   Мерзкое скребущее чувство в груди постепенно возвращалось, как и головная боль.

   Похоже «глист», сидящий внутри, хотел там и остаться. И потому, даже ненадолго выходя наружу, вновь прятался. Но надолго ли?..

I'vе been lost, looking for a reason
To carry on, but I'm losing hope
Is this all a dream?
Tеll me, is it make-believe?

   Даниэль даже не знал, за что извинялся. Ведь сам он ничего не делал. Но такой уж он был.

   Дезориентированный, напуганный и смущённый он не понял, как пальцы с накрашенными ногтями вновь вцепились в его руку. 
– Ну-ка, иди-ка сюда-ка.
   Девчушка без проблем утянула неказистого шпалу за собой в гостиную и заставила приземлить зад на диван. Мюнесон пару раз хлопнул ресницами, проводив её непонимающим взглядом до кухонной зоны и обратно. От осознания, что она опять взяла нож, стало не по себе. 
– Поиграем. Правила простые. Вот нож.
   Парень поджал губы, жалобно глядя на Худи снизу вверх. Будто бы без слов просил прекратить. Чего ждать от этой радуговолосой – неизвестно. Кожа покрывалась мурашками от волнами накатывающего ужаса... от ужаса ли? 
– А?! – снова недоумённо выдохнул брюнет, как только девушка забралась на его бёдра. – П-постой!.. 
   Он попытался отстраниться, но лишь плотнее упёрся в спинку дивана. Прикасаться к Худи, чтобы отстранить её от себя, он не решался. Но всё смущение пропало, как только взгляд карих глаз опять упал на нож. Ситуация стала однозначной. Даниэль свёл брови и внимательно наблюдал за лезвием, пока сумасшедшая гостья диктовала правила игры. На этот раз острие упёрлось парню в живот. Он снова часто прерывисто дышал, не в силах обуздать свой страх. По крайней мере, самостоятельно. Из-за этого на вдохе соприкосновение живота Денди с холодным оружием на короткие мгновения становилось ещё явнее.

   Н̸͚̹̠͋̚р̸̜͙̇а̷͇͚̟͌͐в̶̫̈̍̆и̵̰̯͊̂̏т̷̡͕̞̉̑̈́с̵̜́я̶͎̔̚?̴͖̪͒
   Нет.

   Худи продолжала говорить. Что-то о милом румяном мальчике. Сочном стейке. И что милый мальчик умрёт, если некто оставит его здесь.
– Я... я не понимаю, – часто хлопая ресницами, пролепетал брюнет и поднял глаза, встречаясь взглядом со своей мучительницей. 
   Повезло же нарваться на неё... 
– Я ничего плохого не делал... и не желаю никому зла. Пожалуйста, Худи, перестань. Это очень плохая шутка, – не оставлял попыток вразумить девушку Даниэль.
   Похоже, тот, кого так хотела видеть Радуга, находил её аргументы неубедительными.

   Т̷̭̙̘̅ы̷̯̠͕͗͒̈́ ̸̲͂в̵̝̜͈̒̑͠ ̵͎̀л̶̨̖̌̃ю̸̠̅̎б̷̜̣͋̔̈́о̸̨̼̩̃м̶̠̮͇͗ ̵͉̋с̵̭̃́́л̷̧̯̄у̵̼̹̗͂̂ӵ̵͍̹̭̅͋а̶̫͈̦̌е̶̞̤̓͠ ̷̧̼̂̈́у̸̳́͌м̵̮̽̄р̷̨̞͝ё̸͖̼͂̂ш̵͓͎͂̈́ь̸͔̄̊ ̵͈͎̝͊͠ ̸̡̯̋̉͆
   Пожалуйста, нет!.. 

   Он старался не дёргаться и не делать резких движений. Его большая ладонь осторожно легла на тонкое девичье запястье и попыталась отстранить нож. В ответ на это, Худи лишь сильнее начала давить. И всё обращалась к кому-то, кто якобы сидел у Мюнесона внутри.
– Чт...?! 
   Нож ощутимее упёрся в живот, с едва слышным треском разрезал ткань чёрной футболки, вошёл под кожу, заставив брюнета всем телом вздрогнуть. Боль ударила в мозг электрическим разрядом, заставив Даниэля громко зашипеть сквозь стиснутые зубы. 
– Хв... хватит! Ты же и вправду убьёшь меня!..
   Юноше не впервой было заглядывать в глаза смерти. Она могла настигнуть его и гораздо раньше. За ним гонялся какой-то вампир, а потом преследовал жуткий вендиго. Когда-то в кофейне на него уже направляли оружие. Даже ранили. А он не в силах был защитить никого. 

   Д̴̗̱͆̀̉а̴̩̓ж̸̧̹͆̀̃ӗ̸͍͓̽ ̸͓̦̋̌̌с̵̦͆̇е̶̢̟̒б̷̩̤͈͆̅̾я̶̼̕
   Чёрт!

   И сейчас, если он уступит этой крашеной припизднутой суке, Эмили вернётся в квартиру к трупу. Опять с ней произойдёт нечто ужасное. Очередное потрясение. И это всё просто потому, что Мюнесону не повезло сегодня встретить сумасбродную девку. Не хватило духу её отшить. Не захотелось её обманывать. Не было предпринято попыток от неё сбежать. Все его решения оказались неверными и привели к такому вот плачевному исходу. Сейчас Худи вспорет ему брюхо, выпустит наружу кишки, пока он ещё будет жив, и оставит истекать кровью. Ну или, кто знает, может, решит поиздеваться над несчастным ещё и будет терзать его до последнего вздоха. Ужасная и нелепая смерть. 

   Эту картину Даниэль видел так отчётливо перед своими глазами, что, казалось, это уже в самом деле произошло. 

Пожалуйста, кто-нибудь, помогите!..

   Он зажмурился, прикусив нижнюю губу и вцепился в запястье любознательной мучительницы второй рукой. Нож противно елозил, вороша волокна мышц и выпуская кровь наружу. Чёрная футболка впитывала её и прилипала к телу.

.̶̻́.̶̬̆.̴̻̒м̶͈͂н̷͔͑е̸̫͝ ̷̖͝н̷̺̋е̶̨̋ ̴̗̾н̴̨̽а̷͈͘ ̷̡̌к̴͙͗ӧ̸̭́г̵͈̅о̵̖͑ ̸͚̀р̷̖͗а̵̧́с̸͐͜с̷̡̕ч̴̞̊и̷̩̅т̷̰̃ы̸̞͠в̸͕͘а̵͈̋т̶̥̓ь̵͖̕,̸͍͒ ̸̥͒к̵̯̅р̴͙̈́о̸͚̅м̵͇̌е̴̲̕ ̴̹̏с̷͎͝а̸̞͂м̷̜̏о̴̤̌г̵͓̆ӧ̴̢́ ̷̹̈с̴̗̆е̵̟̔б̷̬̓я̷̱̈́.̷͕͂

   Таинственный злобный некто, которым так заинтересовалась Худи, до сих пор не появился. Но и душераздирающего чувства в груди больше не было. Оно расплылось по телу, размазалось, заставляя мышцы гореть. Боль притупилась, а потом и вовсе будто исчезла. Сознание помутилось, и Мюнесон внезапно ощутил... скуку.

   Длинные пальцы, сжимающие запястье девушки, сжались мёртвой хваткой и больше не позволяли ей вообще никак двигать нож. И снова этот холодный злобный взгляд. На этот раз из-под бровей. Некто явно был недоволен тем, что его силой пытаются вытащить из кокона.
– Не ты ли говорила, что нож – это скучно? Могла бы что-нибудь поинтереснее придумать.
   Даниэль закатил глаза, силясь не открывать рот, но, в конечном итоге, всё же сладко зевнул, тихо причмокнув в конце. В уголках его глаз даже слёзы проступили от того, насколько широким и долгим был зевок. После этого безразличный взгляд застыл на лице девушки в круглых очках.

I fall into a black hole in my head
Reach into the darkness for what's left
I'm fighting the gravity
It's pulling the worst part out of me

   Девчонка явно была довольна своей выходкой. 

   Она смаковала новое знакомство, продолжив рассуждать о скучности использовании ножа в качестве орудия убийства. Поясняла очевидные вещи, будто искренне считала того, кто сейчас был перед ней, «глупышом». Она была очаровательна в своём безумии, но увы, Даниэль не мог этого оценить. 

   Он холодно смотрел на Худи, чуть прищурившись. И оставался безмолвным. 

   С ведением разговора радуговолосая вполне неплохо справлялась за них обоих. Незнакомец, которого она вытащила на поверхность сознания бедного парня, не перебивал её. Но это не означало, что он слушал всё, что она говорила. А вот её странное дыхание и громкий глоток после этого не остались незамеченными.

   На мгновение некто прищурился сильнее, не то от отвращения, не то силясь распознать сородича. Но интерес быстро исчез за новым потоком болтовни, и парень переключился на свои собственные ощущения.

   Даниэль испытывал смешанные чувства. Чёрная дыра, бередившая грудь изнутри около часа назад, разверзлась. Теперь она утягивала в себя всё то хорошее, что было в Мюнесоне. Стремилась стереть и воссоздать его заново, вливая в голову всё новые воспоминания. Юноша словно находился на краю пропасти. Заглядывал в Бездну. А Бездна в свою очередь вглядывалась в него.

   В отличие от коротких провалов в памяти, которые случались немногим раньше, сейчас Денди отдавал себе отчёт в своих действиях. Но чувство стыда и страха за их последствия смазывалось, становилось прозрачным и норовило исчезнуть вовсе. Это могло означать только одно: точка невозврата пройдена.

   Сердце гулко, но размеренно стучало в рёбра. Дыхание было ровным. Вместо паники и отчаяния в постепенно чернеющей душе нефтяным пятном разливалась скука. Но до тех пор, как брюнет погрузится во тьму окончательно, нужно кое-что закончить. 
– Ты что, обманул меня и на самом деле уже убивал людей?! – театрально сокрушалась Худи.
   Ответа не последовало. 
– Ты знаешь, вообще-то ты делаешь мне больно. Тебе что, нравится делать больно другим людям?
   О, да. Но ей об этом тоже знать не обязательно.

   Некто физически ощущал болевые ощущения Радуги. От них приятно покалывало кожу в месте соприкосновения. Боль преобразовывалась в чистую энергию и сквозь поры просачивалась прямиком в кровь. Этого было недостаточно. Даниэль ощутил, как чувством зверского голода сводит желудок, и брови его слабо дрогнули.

   Это тоже потом.

– Вот так вот и приходи в гости к парням, сразу за руки хватают. Что дальше? Покажешь мне свою коллекцию отрезанных женских ушей?
   Какая чушь.
– Покажи!
   Ненормальная...
– Какое оружие ты используешь? Или будешь использовать?
   ...но он такой же. В своей сути. 
– Мне кажется, оно тебе даже не нужно, ты же можешь сломать мне руку прямо сейчас! А уж шею — и подавно.
   Хорошая идея. 
– Ты такой интересный. Прям даже и не знаю, что с тобой делать.
   Зато Даниэль знал.
– Слезь с меня, – наконец, подал голос он.
   Хватка пальчиков с накрашенными ногтями на рукояти ножа давно уже ослабла. Но только сейчас брюнет отстранил от неё девичью руку. Его левая ладонь продолжала сжимать запястье девушки, а правая перехватила кухонный прибор. С тихим характерным коротким треском лезвие вышло из плоти. Резко подавшись вперёд, Мюнесон поднялся на ноги, намереваясь бесцеремонно сбросить с себя наглую гостью. Увы, она либо была к этому готова, либо быстро среагировала. Поэтому на пол не свалилась.

   Парень продолжал сжимать её запястье, а нож занёс, готовый в любой момент пронзить хрупкое на вид тело. Потянув Худи за руку, Мюнесон надеялся отстранить девчонку от себя.
– Я выполнил условие твоей глупой игры, – прорычал Даниэль, шумно выдохнув носом в конце.
   Кровь, сочащаяся из его живота, дотекла до джинсов, и теперь по плотной голубой ткани плавно разрасталось тёмное пятно. 
– Ты мне не интересна, – продолжил брюнет, и его верхняя губа презрительно дрогнула. 
   Она не испытывает гнева. У неё совершенно другое отношение к убийствам. Она не подходит.

   После каждой фразы Даниэль делал короткую паузу, придавая веса своим словам.
– Проваливай, – чеканил брюнет, – забудь сюда дорогу. Иначе коллекция женских ушей начнётся с твоих. 
   Он говорил не громко. Почти без эмоций. Но от его слов, от его пронзительного взгляда и выражения лица внутри всё сжималось, взывая к естественному чувству страха и инстинкту самосохранения.

   Угроза подкрепилась тем, что к лицу девушки молниеносно приблизилось окроплённое кровью лезвие. Обогнув лицо вдоль щеки, оно обожгло холодом скулу, почти у самого аккуратного уха, часть которого была скрыта за яркими прядями.

✕

   Они оба были ненормальными. По-разному. Но при этом похоже. 

   Услышав о каких-то новых условиях игры, Даниэль нахмурился. Она всерьёз думает, что ему не плевать?

   Вместо того, чтобы бояться и проявить хотя бы толику адекватности, Худи рассмеялась Гневу в лицо. Заливисто и искренне. Это обескураживало и, признаться, бесило. Как раз из-за аналогии с Эмили, ненароком промелькнувшей в воспалённом сознании. 

   Девушка справедливо заметила, что её прогоняют, но при этом всё ещё держат за руку.

   Тёмные глаза медленно переместились к железной хватке на тонком запястье. Он держал её, потому что это давало ощущение контроля... а ещё эта сладкая боль. Она не способна была полноценно его насытить, лишь дразнила. Мюнесон боялся, что окончательно потеряет себя, если разомкнёт пальцы.

   На самом деле всё было с точностью до наоборот.
– Ты ведь не уйдёшь, если я отпущу, – мрачно выдохнул брюнет, сдвинув густые сильнее, до глубокой морщинки между ними. 
   Приставленное к округлому милому личику лезвие не оказывало никакого эффекта. Худи не боялась, не была разочарована. Наоборот, её интерес лишь укреплялся. И осознание, что каждым своим действием брюнет делает только хуже, всё сильнее раздражало его самого. По сути, он делал как раз то, чего она хотела. Правильнее было бы дать «румяному мальчику» сдохнуть. Да, это нанесло бы новый непоправимый удар психике юной мисс Найт, но смерть – это самое лучшее, что могло случиться с её парнем. 

   Было принято очередное неверное решение. 

   Гнев громко скрипнул зубами. Его пальцы на рукояти ножа сжались так сильно, что затрещала кожа. Он сам не понимал, почему ещё не прирезал бесячую радуговолосую девку. Рука с холодным оружием едва заметно задрожала. Что-то мешало Даниэлю воплотить свои угрозы. На самом деле, его разрывало изнутри. Личность «румяного мальчика» только начала срастаться с прирождённом убийцей, который так приглянулся Худи. Сейчас этот эмоциональный гибрид придерживался желания решить всё без смертей. Ведь в эту квартиру сегодня вечером вернётся Эмили...

   Впрочем, если нельзя решить вопрос прямо здесь, можно найти иной выход. Яркоголовая как раз в очередной раз заикнулась о правилах.
– У меня всего два условия, – заговорил Даниэль после нескольких тягучих секунд раздумий. 
   Он убрал от лица девушки нож и перехватил его, чтобы лезвие было направлено от него, острием вбок. Указательный палец разжался, обозначая первый пункт. 
– Мы оба уйдём отсюда. Прямо сейчас, – сразу за этим от рукояти оторвался средний палец, и теперь Даниэль будто показывал знак “пис” с холодным оружием в руке. – Ты больше никогда сюда не вернёшься. 
   Парень внимательно заглянул в серые глаза сквозь круглые очки, будто бы проверяя, всё ли его гостья уяснила. Спустя ещё несколько мгновений тяжёлого молчания, он, наконец, выдохнул:
– Чего ты от меня хочешь?

✕

   Даниэль буравил девушку взглядом, пока она, наконец, не приняла оба его условия.

   Удивительно, но его не раздражала её наигранность и несерьёзность. Он будто воспринимал это как маску, которую Худи показывает всем остальным. А что у неё внутри на самом деле – знает только она одна. Такой расклад устраивал брюнета, и как только в воспалённых мозгах всплыла эта догадка, Гнев стал снисходителен к выходкам девчонки. Он ведь и сам носил маску... Ещё каких-то полчаса назад. Вынужденно, ненамеренно, но это так и было.

   Пока цветновласка озвучивала своë размытое желание, Даниэль смотрел куда-то сквозь неё. Видимо, парень пока был не в силах до конца осознать, что свою «маску» он больше никогда не наденет. Не сможет. Складывалось впечатление, что Мюнесон не слушал девчонку, но уголок его верхней губы презрительно дрогнул, когда радуговолосая произнесла: «...я у тебя это заберу».

   Вряд ли будет необходимость что-то забирать. Если она выполнит условия сделки, он и сам отдаст ей это. Конечно, при условии, что «это» вообще возможно отдать.

   Худи пару раз дëрнула рукой, уговаривая Даниэля уйти. Его густые брови чуть расслабились, разгладив глубокую морщинку на лбу.

   Поняв, что девушка всерьёз намерена сдержать слово, брюнет выпустил еë запястье из железной хватки. Опустив руку с ножом, он обернулся и бегло осмотрел диван и пол на предмет следов недавней «борьбы». Подняв взгляд на окно, он чуть округлил глаза, чувствуя, как в груди всë сжимается. Лицо его на пару секунд перестало быть таким мрачным. Он осмотрел квартиру. Так, будто молча прощался. Будто уверен был, что тоже больше не вернëтся сюда. Если и переступит порог этого дома, то уже будучи «другим».
– Пошли, пошли! – торопила его Худи уже в прихожей зоне.
   Девчонка торопливо натягивала берцы.

   Вот бы вытолкнуть её за дверь и запереться. Остаться здесь. Остаться дома... избавившись при этом от нежеланной особы. Но нет. Гнев ощущал глубоко внутри, что ему противен обман. Он чудовищно ненавидит лгать. Да и сладко пахнущая психопатка тогда сможет с чистой совестью нарушить условия этой маленькой сделки.

   Так нельзя.

   Даниэль тихо выдохнул ртом и посмотрел на нож в своей ладони. На лезвии медленно высыхала и сворачивалась его собственная кровь. Всë внутри твердило о том, что это тоже лучше унести отсюда.

   В следующие пару мгновений Мюнесон молча сократил расстояние до двери, впрыгнул в зимние кроссовки и, взяв пальто в охапку, ударил по выключателю, гася в квартире свет.

   Лучшим его решением было уйти. Уйти и не возвращаться сюда больше никогда. Ради безопасности его любимой.

   Оправится ли она после такого? Что станет с ней после этого?..

   Даниэль захлопнул дверь и громко забренчал ключами, будто надеясь привлечь этим внимание кого-то постороннего. Как новый беззвучный крик о помощи. Взгляд скользнул в сторону соседней квартиры, где некогда обитал Джек Райли. Нет, помощи точно не откуда ждать. Можно рассчитывать только на себя... Хотя вряд ли Мюнесон был способен помочь даже самому себе. В очередной раз.

   ...теперь Эмили останется совсем одна. Из-за него. Но всë же это лучшее, что он может сделать для юной мисс Найт. Собирая крошащиеся остатки «человеческой» личности, брюнет силился убедить себя именно в этом.

   Всë это время парень старался не тормозить, ведь тогда ярковолосая девчонка начинала подгонять его ещë сильнее. Но соображать выходило плохо, и все эти отвратительные чувства, смешавшиеся внутри в тягучую чëрную кашу. Мюнесон не мог вот так просто отпустить это место. Место, в котором прожил, пожалуй, самые счастливые годы в его короткой жизни. Нынешней жизни...

   Тем не менее, ключ покинул замочную скважину.

   Он тоже не может нарушать условия. Парень развернулся и тут же зашагал следом за своей ненормальной спутницей. Спускаясь к выходу из подъезда, ступенька за ступенькой, Мюнесон ощущал, как всё больше теряет себя.

   Когда холодный осенний воздух обжог кожу, брюнет накинул пальто на плечи и остановился, чтобы закурить.

   Зажигалка звонко щёлкала в окружающей мёртвой тишине. Вся атмосфера вокруг давила на виски. Хотя, возможно, у Даниэля просто давление подскочило из-за обилия информации, вливающейся в его сознание. И это не предел.

   Пальцы из раза в раз били по кремню, высекая искры, но огонь всё никак не разгорался. Опустив руки, брюнет флегматично посмотрел на Худи, чуть подняв подбородок. Сигарета была зажата в его губах.
– Огоньку не найдётся?
   С пачкой сигарет в одной руке всё ещё был зажат нож. Сейчас, высокомерно глядя на девчонку сверху вниз, Мюнесон производил странное впечатление. Ощущался он как тот, кто вонзит перо под ребро, стоит только подойти. В то же время, было похоже, что ему очень хотелось поговорить обо всём, что с ним происходило в эти поистене адские минуты существования. Тем не менее, задав вопрос, он продолжал хранить молчание. И оставался неподвижен.

   Никуда не пойдёт, пока не закурит.

✕

– Для тебя – всё, что угодно.
   Тёмная улица залилась девичьим смехом, что заставило Даниэля красноречиво приподнять бровь.

   И чего она веселится? Разве произошло что-то хорошее?

   Гнев не в силах был понять Худи. Он не находил её полезной, не представлял, как можно её использовать. Ему хотелось её убить. Вероятно, это будет весело. Однако теперь он был ей должен, поэтому и не рассчитывал избавиться от цветновласки так легко.

   К тому же, она решила исполнить его просьбу уже вне «игры» или «сделки». Судя по её словам, безвозмездно.

   Мюнесон с интересом наблюдал за действиями девушки. И так уже понятно, что она чувствовала больше, чем остальные, но на что конкретно она, всё-таки, ориентировалась? На слух? На запах? На вкус? Увы, разгадать её секрет вот так сразу не представлялось возможным.

   Умеренно заинтригованный, брюнет слегка перебирал во рту фильтр не зажжёной сигареты, иногда сжимая его зубами. Тёмные глаза неотрывно наблюдали за девичьим силуэтом.

   Как только Худи сорвалась куда-то, Даниэль нахмурился и неторопливо последовал за ней. Будто сомневался, стоит ли ему идти. Цветновласка пропала из его поля зрения и появилась опять, когда уже обнимала какого-то незнакомца в капюшоне. Гнев сильнее сдвинул брови к переносице, когда они оба начали копаться в телефонах, предположительно, обмениваясь номерами. Сразу после этого девчонка, аж подпрыгивая, поспешила к Мюнесону, победно демонстрируя зажигалку словно добытый в каком-нибудь глупом конкурсе трофей.
– Держи, – накрашенные пальчики ловко запустили зажигу в свободную ладонь парня.
   Даниэль перехватил её, продолжая хмуро смотреть на Худи.

   Пальцы щёлкнули по барабану, который, прокрутившись, высек яркую искру. В следующее мгновенье тихо зашипело пламя, и только после этого, осветившись тёплым светом от слегка дрожащего небольшого источника огня, лицо брюнета вновь стало безразличным.
– Спасибо, – приглушённо поблагодарил он, невозмутимо закуривая.
   Девчонка тем временем болтала. О том, что ей «нужен был» этот парень. И что он вообще-то вампир...

   Даниэль чуть свёл брови и опустил взгляд на уже потухшую зажигалку. Выдохнув дым через ноздри, он задумчиво покрутил её в пальцах. Зачем она вампиру?.. Они ведь боятся огня. Иной раз сильнее, чем дневного света. Странно. Болтовню про то, что монстры не нападают на других монстров и уверенность в его «страшности» парень проигнорировал.

   Тёмные глаза обратились к лицу собеседницы, которая тем временем сделала несколько шагов назад и начала активно размахивать ладонью, отгоняя от своего лица дым.
– Это расслабляет, – коротко отозвался брюнет на вопрос о привлекательности «смрадных палочек». – а ещё это вошло в привычку. Ничего неприятного мне теперь в этом нет.
   Чуть прищурившись, Гнев ненадолго убрал сигарету изо рта, чтобы стряхнуть пепел. Всё-таки... что такого чует эта девчонка? Чует так остро, что может без труда отличить убийцу от порядочного гражданина. Это запах? Вкус?.. Ни то, ни другое? Нечто настолько тонкое и неуловимое, что она смогла почувствовать Греха сквозь личину никчёмного мальчишки. Она и сама об этом говорила. Может, она чувствует энергию? Но она не ощущалась, как Дух. Прочие расы на такое не способны, насколько Мюнесону было известно. Тем не менее, её отталкивал запах сигаретного дыма, а это уже «материальное», а не энергетическое явление. Или просто так совпало?
– У тебя острый нюх? – решил напрямую поинтересоваться Гнев и вновь сжал в губах фильтр, жадно затягиваясь. – И ты по запаху определяешь, кто убийца? Хм... Что-то не верится.
   Ещё раз стряхнув пепел после этого, он неспешно просунул руки в рукава пальто и жестом позвал за собой Худи. Она спрашивала, куда им идти... Если честно, Даниэль понятия не имел. До этого он ведь обещал ей ночлег и чай со сладостями. Если бы она не полезла к нему с ножом, она бы это получила, а теперь...

   Кстати о ноже. Он был отправлен в первую попавшуюся на пути урну. Не очень умное и безопасное для окружающих решение. Но если кто-то подхватит проклятье, то он сам будет в этом виноват.
– Ты пиво пьёшь? – вдруг спросил брюнет, с ожиданием покосившись на свою ночную спутницу.

✕

   Когда девчонка назвала Гнева дурачком, он обернулся на неё и ухмыльнулся, приподняв бровь. «Объясни дурачку, как это работает,» – что-то такое читалось в этом выражении лица. Слова Худи не злили его. Вообще не вызывали никаких эмоций. Кроме любопытства.

   К сожалению, объяснения оказались не содержательными, и Даниэль тихо разочарованно вздохнул.

   Чтобы узнать больше, нужно продолжить задавать вопросы. Но не факт, что девчонка и на них ответит хотя бы удобоваримо. И придётся спрашивать опять... Почему-то от этой мысли аж воротило. Это не та тема, на которую он хотел бы разговаривать. Поэтому и спросил про пиво. Может, получится, скоротать вечер в баре? А там, глядишь, от компании ярко накрашенной особы, всё же, получится избавиться. 

   Когда Худи начала отвечать на этот вопрос, Даниэль посмотрел в её сторону, практически не повернув головы. 

   Теперь её ответ звучал даже как-то слишком очевидно. О том, что девчонка любит сладости, можно было и догадаться. Она упоминала об этом раньше. Мюнесон уже приготовился к очередному неинформативному потоку мыслей или к новым шутливым осуждениям, но девчонку понесло в ином направлении. 
– Мне нравится чувствовать всё, ощущать присутствие, слышать, как бьётся венка внутри человека, ощущать аромат его собственного тела...
   Радуговолосая, всё же, раскрывала некоторую информацию о себе. Но напрямую ничего не говорила. Гнев не мог понять, раздражает его это или же наоборот успокаивает. Ведь он тоже не хотел бы раскрывать тайну своей природы. 

   В конечном итоге, Даниэль пришёл к выводу, что больше не будет пытаться ничего выяснить. 

   От всех этих размышлений и без того трещащая по швам голова раскалывалась ещё сильнее. Сжав сигарету между указательным и средним пальцами, брюнет убрал её изо рта, чтобы стряхнуть пепел. Выдыхая дым в сторону, он опустил взгляд карих глаз под ноги, продолжая слушать девушку.
– ...но знаешь, опьянеть можно не только от алкоголя, – заключила Худи, вдруг прильнув к своему ночному спутнику. 
   Кажется, он даже понимал, о чём она.
– ...от упоения убийством тоже, да. – негромко проговорил парень и в следующую секунду наблюдал за тем, как его собеседница закашлялась и поспешила разорвать дистанцию.
   Мюнесон зажмурился и потёр переносицу у уголка глаза костяшкой большого пальца. Той же руки, в которой сжимал сигарету. Поморщившись от нового прилива воспоминаний, брюнет жадно затянулся в последний раз и щелчком пальцев запульнул окурок к обочине тротуара. Урны рядом не обнаружилось, увы.

   Как только навязчивые полу-видения схлынули, Даниэль вдруг осознал, в какой части Города находится. Теперь он выбирал направление уже осознанно и целенаправленно. 

   Мрак осенних улиц успокаивал. В какие-то моменты Мюнесону даже казалось, что он вполне себе обычно прогуливается в самом непримечательном захолустье с новой подружкой. Будто они с Худи просто гуляли. Если, конечно, не брать в расчёт совсем не дежурные темы для разговоров и, мягко говоря, странное поведение девушки. Она словно предугадывала появление кого-то постороннего поблизости, прислушивалась к нему, присматривалась... ну или, что она там делала? Узнавала?.. 

   В общем, странно себя вела, да. Но сам Даниэль не лучше. 

   Пока голова болела, душу бередило что-то другое. Отголоски чужих эмоций пробирались в неё, давая знать о своём примерном местонахождении. Казалось, Гнев даже мог отличить по характеру ярости, кем являлся её обладатель. Вендиго, оборотнем или... 

   Мюнесон чуть шире раскрыл глаза и резко остановился, повернув голову к противоположной стороне улицы. 

   В том направлении ни он, ни Худи не были способны увидеть кого-либо. Это было слишком далеко, около километра в сторону леса. Но эти эмоции ощущались... необычно. Точнее сказать было сложно. Из-за расстояния. В конце концов, Даниэль шумно выдохнул ртом и отрицательно качнул головой, поймав на себе взгляд своей спутницы. 
– Почти пришли, – решил он заранее сменить тему, чтобы не отвечать на ожидаемый шквал вопросов. 
   Вскоре эти двое оказались у небольшого трёхэтажного здания. 

   Совсем неподалёку пролегала главная улица. С виду это был самый обычный жилой дом. Здесь Мюнесон снимал комнату у Сайи, когда только приехал в Годфри. Остановившись у подъезда, брюнет поднял голову, высматривая нужные окна. Ожидаемо, света в них не было. Ну и хорошо. Зато в квартире выше за холодными стёклами теплился свет. А вот это уже плохо.

   Придётся вести себя тихо. 

   Пошарив в кармане пальто, Даниэль достал брякающую связку ключей. Несколько секунд он смотрел на неё, будто пытаясь определить, правильно ли помнит, что так и не снял с брелока оставшийся ему экземпляр от заброшенной квартиры. 

   Выцепив из кипы железяк нужную, парень сжал её в руке и уверенно зашагал к подъезду. Открыв дверь, в этот раз он пропустил вперёд девушку. 
– Второй этаж. Первая дверь справа, – коротко озвучил он и шагнул во тьму здания вслед за Худи. 
   Внутри пахло подвальной сыростью. Лампочки либо не работали, либо были выкручены. Отличное место. И прекрасный момент для того, чтобы кому-нибудь в спину вонзить нож. ...или длинный зубчатый ключ. 

   Гнев ступал тихо, медленно, но верно поднимаясь вслед за своей ярковолосой спутницей к нужной квартире. 

   На лестничной площадке можно было различить хоть какие-то очертания, потому что в подъездное окно светил оранжевый фонарь. Такая гнетущая атмосфера, что даже силуэт милой девочки вырисовывался в фигуру, нагоняющую жути. Воображение могло дорисовать ей рога по силуэту шаперона. А как зловеще сверкнули её круглые очки, когда она обернулась... 

   Ещё несколько часов назад Даниэль был тем человеком, который ни за что на свете не полез бы сюда в компании незнакомки. В одиночку – тем более. Но сейчас его вообще ничего не напрягало.

   Он преспокойно поднялся и подошёл к нужной двери, нашарив ключом замочную скважину. Петли жалобно заскрипели, разрывая мёртвую тишину. И внутри одной тьмы разверзлась другая. 
– Прошу, – негромко выдохнул парень, тем не менее, шагнув в квартиру первым. 
   Он ударил по выключателю, но светлее, ожидаемо, не стало. Здесь никто не жил уже около двух лет. В ноздри било затхлым воздухом и запахом пыли. Но хотя бы не так холодно, как на улице. 
– Сойдёт на «потусить»? – серьёзно спросил Даниэль, наблюдая за силуэтом Худи и не торопясь закрывать двери.

✕

   Глаза быстро привыкали к темноте. 

   В этом месте осталось столько воспоминаний... Казалось, картинки с ностальгическими сюжетами из прошлого вот-вот замелькают перед глазами. Даниэль качнул головой, пару раз часто моргнув. Хаотичные мысли быстро смешивались в голове, сюжеты из прошлых жизней вплетались в память, и вот уже не понятно, какой именно Гнев жил с Сайей Бэйн, будучи обычным городским парнем, приехавшим в захолустье с не самой радужной репутацией. 

   Казалось, всё это произошло сто лет назад или около того... 

   Разогнавший тишину голос Худи отвлёк брюнета от усиливающейся головной боли. Она выдохнула своё одобрение, и со смехом прошла в квартиру. Тяжёлые берцы скрипели старыми половицами, поднимая в воздух клубы мелкой пыли, частички которой блестели от света фонаря, заглядывающего в окно с улицы. 

   Даниэль тихо вздохнул и потянул входную дверь на себя, почти беззвучно защёлкнув замок. 

   Все старания вести себя тихо радуговласая девчушка разбивала в пух и прах, постоянно заходясь заливистым смехом и вообще не думая о какой бы то ни было конспирации. Окно было распахнуто, а сама девушка в итоге плюхнулась на старый пыльный диван в гостиной комнате, где когда-то обитала синеволосая хозяйка квартиры. Денди к тому времени уже стоял в дверном проёме, опираясь плечом на косяк с облупившейся белой краской. 

   Комната выглядела так, как будто в ней всё ещё кто-то жил: на стеклянном журнальном столике ютились многочисленные косметические принадлежности, повсюду валялись мелочи навроде расчёски, перемотанного наушниками плеера или пульта от телевизора. В дальнем углу стояла гитара, спрятанная в чёрный чехол. Если бы не толстый слой пыли и некоторые раскуроченные ящики, из которых беспорядочно торчала одежда, можно было бы решить, что Сайя ушла на работу и вернётся совсем скоро.

   Когда Худи напомнила про разговор о пиве, Мюнесон слегка прищурился и скрестил руки на груди. 
– Это были мысли вслух. Я передумал насчёт бара, – угрюмо выдохнул он и отвёл взгляд в сторону шкафов и тумбочек, образующих подобие старомодных «стенок». – Здесь нет пива, но вполне мог остаться скотч. Хочешь?
   Закончив фразу, Гнев беззлобно усмехнулся. Он прекрасно помнил, как сладко пахнущая фанатка маньяков относится к крепкому алкоголю.
– Веди себя тише. Этажом выше живёт коп. У меня есть подозрения, что он не человек, – говоря об этом, Даниэль слегка поморщился и перенёс вес на другую ногу. – Хотя, может, уже поздно говорить об этом, и нас засекли. 

   Он пожал плечом и прижался к косяку лбом, вернув внимание к своей гостье. Взгляд карих глаз стал надменным, когда девушка поинтересовалась, что они будут тут делать. 
– Пф, если бы ты не полезла на меня с ножом, мы бы остались в той квартире, – хмыкнул Грех и зазвенел связкой ключей, перебирая прохладные железки в пальцах. – Ты говорила, что тебе нужен ночлег. Можешь остаться здесь. Я оставлю тебе ключ, а дальше разберёшься сама.

   В кармане пальто зажужжал телефон, в пустой квартире раздалась мелодия будильника: напоминалка, что пора выходить из дома, чтобы встретить Эмили с работы. Брюнет едва заметно вздрогнул и шумно выдохнул ртом, после чего достал мобильник и оборвал звучание задорной мелодии прикосновением пальца к сенсорному экрану. 
   
   На нём тут же высветилось так и не отправленное ранее сообщение:

   Даниэль свёл брови и чуть склонил голову, прижав ладонь к виску, будто испытывая внезапный приступ сильнейшей мигрени. Если Худи могла ощущать подобные тонкости, то её чутьё сигнализировало девушке о том, что страшный монстр, который ей так симпатичен, пытается спрятаться обратно в скорлупу «румяного мальчика». К счастью или к сожалению, попытка была заведомо провальной, но всё же это влияло на поведение Денди.

   Убрав смартфон в карман, парень опять вцепился в связку ключей и отцепил от металлического кольца свой дубликат от квартиры, где они с Худи сейчас находились. 

   Медленно, будто нерешительно, Даниэль подошёл к дивану, где расположилась цветновласка, и протянул ключ ей, стараясь не смотреть ей в глаза.
– Держи. А м-мне... мне нужно идти.